***
Темнота. Пустота. Ничего нет вокруг. Это так странно. Но сквозь вязкую и удушающую темноту стали проступать очертания силуэта. Женского силуэта, сидящего на коленях и запрокинувшего голову. Её руки обессиленно висели тонкими плетьми, утопая в крови. — Отдайте… Словно эхо разлетевшегося ветра пронеслось над головой, вызывая противную дрожь. — Верните… И вновь шёпот. Чёрная, будто сгоревшая земля задрожала, предвещая неминуемое. Фигура, словно изломанная кукла, резко согнулась вперёд, хватаясь за голову и едва не вырывая чернильные пряди. — Я всё отдам, но верните мне моё сердце! Истошный крик, казалось, сотрясал горы. Земля всколыхнулась, разрываясь, и вздыбилась вверх, словно обезумевшие волны в шторм. — Моё сердце… Сорванный голос с надрывными всхлипами мгновенно успокоил разбушевавшуюся стихию. Земля замерла окровавленными скалами. — Мой свет… Женщина взвыла. Её тело била крупная дрожь, что недавно сотрясала землю. И вдруг она замерла. Но взбушевал ветер. — Верните… Руки неестественно изгибались, прижимая тело к земле. Женский силуэт размывался и становился всё более похожим на силуэт… монстра. — Мне… Из сияющей золотом в непроглядной мгле спины с жутким звуком разрываемой плоти вырвались четыре огромных перепончатых крыла. — Моё… Женский голос всё больше походил на рычание, а фигура увеличивалась, разрасталась. Руки и ноги становились когтистыми лапами, длинный хвост, подобный хлысту в умелых руках, вспарывал землю. И в последнем крике лишённой сердца чёрный дракон взмыл в небеса, закрывая его своими крыльями. — ДИТЯ!***
Райан резко открыл глаза в неизвестном тёмном месте без окон, но с множеством свечей. По лбу крупными каплями скатывался пот, а сердце стучало, будто сумасшедшее. Опять видение? Но о чём? О ком? — Очнулся? — в незаметную дверь прошёл мужчина, выглядел он так, как мог бы выглядеть Райан лет этак через семь. Мьёрк, Бог Смерти. — Как самочувствие? — Где я? — хриплым голосом, больше похожим на воронье карканье, спросил Райан. — В моём храме, — пожал плечами Терри. — На солнечной стороне, — видя замешательство на лице новоиспечённого Бога, добавил он с усмешкой. — Вот как… Почему здесь? — Райан решил никому пока не говорить о странном видении. — Это самое тихое место на солнечной стороне, к тому же здесь практически нет окон. Не люблю, когда меня подслушивают. — Вот как… — Повторяешься. — Что, простите? — непонимающе поднял взгляд Райан. — Ничего, — махнул рукой Терри, широкий рукав его плаща извернулся красивой дугой. — Тебе скоро придётся вернуться на Гору, предстоит разговор с Аароном. Можешь пока задать мне какие-нибудь вопросы — их наверняка скопилось много. — Мы ведь похожи не просто так? — почему-то именно этот вопрос был первым, который всплыл в голове Райана. — Нет, — задумчиво ответил Терри. — Помимо общего отца, наши матери из одного рода. Де Литтера. У меня тоже был старший брат от мужа матери. У нас были не самые лучшие отношения по моей вине, о чём я жалею, — очень тихо закончил Терри, смотря куда-то глубоко внутрь себя. Однако заметив непонимание на лице очередного единокровного брата, хмыкнул и добавил: — Поймёшь позже. — А где Мёд? — решив снова перевести тему на более невинную, продолжил спрашивать Райан. — Кто? — удивлённо моргнул такими же золотыми глазами Терри. — Мой сокол. — Ещё один, кто своё животное именует, — покачал головой Терри. — Он отсыпается в соседней комнате, за ним приглядывает мой ворон. — А животное воплощение обычно не имеет имени? — Обычно нет. — А кто ещё его назвал? Терри хитро прищурил глаза и склонил голову к плечу. — Наша общая беловолосая знакомая. — Понятия не имею, о ком ты говоришь, — не замечая красных щёк, Райан замотал головой. — Ты отвратительный актёр, Райан. «Грег обидится». — Я не вру. — Это не проверка, успокойся. Сама Сиэль об этом сказала, — судя по выражению лица Терри, за этим скрывалось что-то ещё, о чём он говорить не хотел. — Тебя считают здесь предателем, потому что ты в основном находишься на подлунной стороне? — Солнечные боги не очень любят Дейла, мягко говоря, — усмехнулся Терри. — Я же как посланник смерти забираю умерших и отправляю на круг перерождения. Бессмертие отнюдь не благо, и, если бы я исчез с солнечной стороны, люди там довольно быстро взмолились бы о возвращении. — А Талила? Она же богиня Жизни? Или Акали? Неужели на подлунной стороне нет любви? — Их влияние, как бы сказать, действует на расстоянии. Они контролируют всё своим существованием. Талила не присутствует на каждых родах, а Акали не преследует влюблённых. Но пока они живы, Жизнь и Любовь под контролем, им вовсе необязательно молится на подлунной стороне, хватит и почитания солнечной. — Вот как… — не обращая внимания на прыснувшего от смеха в кулак Терри, Райан задумался. Если боги напрямую зависят от веры, значит, теперь зависят и от него. Он необходим им для контроля людей и передачи силы. Его нельзя убивать, так как это убьёт вообще всех богов. Ведь боги не живут без веры. — Я могу появляться на подлунной стороне? — задумчиво спросил Райан. — Теперь да, только самые отчаянные головы рискнут тронуть того, от кого зависит их жизнь. А Дейл не любит рисковать, — Терри довольно прищурился. — Хм-м, ещё момент… Тебе поклоняются на обеих сторонах, получается? — Да, — Терри кивнул. — Тогда ты сильнейший Бог? — Нет, — фыркнул Терри. — Количество не равнозначно качеству, Райан. Резкий стук прервал любопытный разговор двух братьев. Это оказался жрец, старый мужчина с мудрыми глазами, который сообщил о том, что жрица Аарона передала его послание. — Времени у нас не осталось. Жаль. Терри помог Райану подняться, поправил его шейный платок и проводил к жрецу Аарона через очень тёмные коридоры, освещённые лишь канделябрами. На протяжении довольно короткого пути Райан размышлял о том, как много важных мелочей в его таланте. И ведь придётся следить за каждым из них, чтобы не погрузить мир в хаос. Снова начинала болеть голова. — Я не буду просить тебя не слушать Аарона, но, пожалуйста, тщательно продумывай каждое слово. Как своё, так и его, — шепнул Терри на ухо перед тем, как громко поприветствовать красивую молодую женщину в полупрозрачных одеяниях.***
— Сын, как я рад с тобою наконец встретиться! — голос Аарона в очередной раз был подобен молоту, который со всей силы опустили на голову. За ним следовал преданный лев, с усталостью и при этом долей любопытства поглядывая на Райана. — Я… тоже… Ваше Величество, — Райан не мог назвать Аарона своим отцом. Потому что он им не был. Силой взяв его мать и просто исчезнув… Разве мог так поступить Главенствующий Бог? Райана воспитывал Эрик, вопреки той боли, что само существование Райана причиняло ему. Именно Эрик — отец, не кто-либо ещё. И никогда это не изменится. — Вот как! Что же, мы должны многое обсудить! — Аарон, казалось, абсолютно не заметил задержек в предложении и принял обращение как должное. Впрочем, учитывая, как и Рали, и Терри обращались к нему — неудивительно, что даже сыновья зовут его «Ваше Величество», а не «отец». Никому из них отцом он не был, хоть и породило их его семя. — Пойдём, сын мой! — Аарон опустил тяжёлую ладонь на плечо Райана, едва не уронив последнего, и направил в сторону облаков. На Призрачной Горе были только они и как в них ориентироваться — неизвестно. — Расскажи же, как жил ты всё это время? Где бывал? «Кажется, именно об этом упоминал Мьёрк». — Практически нигде, Ваше Величество. Только баронство, а после — жизнь во дворце под присмотром придворного мага, Оскара Шахского, — Райан пристально смотрел в лицо Аарона. В момент упоминания наставника он ожидал какой-нибудь реакции на имя очередного своего сына, но… ничего. Дети, не ставшие богами, не интересовали Аарона. — Какая скука. Ну, ничего, сейчас ты сможешь путешествовать по всему миру! — заливался соловьём похлеще Рали Аарон. — И даже на подлунной стороне? — старательно вспоминания все уроки Грега, Райан попытался сделать как можно более наивное выражение лица. Кажется, Аарон поверил. По крайней мере, он весьма охотно начал рассказывать о том, какие жуткие монстры живут на подлунной стороне, как одичали предавшие его боги и только Мьёрк сохранил рассудок из-за постоянных перемещений на солнечную сторону. О том, сколько отважных рыцарей погибли, пытаясь преподнести доказательство своей силы в виде поверженного монстра. И о том, как совсем недавно начались прорывы, когда туман оказывался на солнечной стороне и утягивал за собой мирных жителей. — Практически никто не возвращался с подлунной стороны, — с печалью качал головой Аарон. — А если и возвращались, то навеки изувеченными. — А если возвращались без магии? — задумавшись, спросил Райан и едва не ударил себя по губам. — Без магии? Хм, я не знаю таких случаев, — задумался Аарон, приседая на огромнейшую пуховую кровать. Райан остался стоять, переминаясь с ноги на ногу. — Откуда у тебя такие предположения? Встречал таких? — Э, нет, ну, то есть… Просто предположил, что-о… Вот есть же раны на теле, а могут быть раны духовные? — И сошедших с ума достаточно, — кивнул Аарон. — Кажется, кто-то недавно потерял своего опекаемого из-за этого, но я плохо помню, — Аарон совершенно незаинтересованно махнул рукой. — А вот чтобы без магии… Это интересно. Благодарю, сын, ты дал мне любопытную идею! Райан прикрыл глаза. Может, если перевести внимание Аарона на что-нибудь другое, то он забудет про магию? — А разве прорывы не были сразу после Разделения? — Нет, — протянул Аарон, растягивая губы в улыбке. Райан с сожалением подметил, что, оказывается, у него с Аароном чуть больше общих черт, чем он думал. По крайней мере улыбаются они одинаково. — Прорывы начались где-то полтысячи лет назад… или нет, раньше. Лет двести-триста назад. Да, как-то так. И с каждым десятком лет они всё чаще, — Аарон с печалью покачал головой и погладил по загривку золотистого льва, примостившегося у его ног. — Хм, в нашем замке говорили, что последние лет пятнадцать-двадцать рядом с нашим баронством не было никаких прорывов, хотя раньше случались постоянно. — Пф, сын мой, забудь об этом баронстве! Ты — Бог Веры! Если захочешь, один твой храм уже будет больше какого-то там баронского замка, — Аарон презрительно махнул рукой. — А что до прорывов… Скорее всего, это из-за тебя. Пока ты был рядом с границей, монстры не могли через неё прорваться. «А ведь стоило мне уехать, как прорывы вновь начались… И отец вновь пострадал. Из-за меня. Какого ему, приютившему чужое дитя, что вечно создаёт проблемы? Дитя…» — Мне рассказывали легенду в детстве, о том, как ты… Вы нашли свою супругу и, покорённый её красотой, сделали своей женой, вопреки тому, насколько тёмной была её душа, — Райан решил проверить свою догадку. Только одна женщина могла быть столь безумной и окутанной тайной, чтобы иметь потерянного ребёнка и уметь превращаться в монстра. Неизвестная никому и знакомая каждому. — Это действительно так? — Ох, легенды, — мечтательно зажмурился Аарон. — Они любят всё приукрашивать, — махнул он рукой. — На самом деле, при нашей первой встрече, Карлитта не казалась мне тёмной в душе. Однако века брали своё и зависть к моему почитанию затопила её сердце и душу. Тогда и начались страдания людей. Аарон улыбался вполне искренне, но истинные чувства выдавали его глаза. Хитрые, желчные, жгучие. И сильнее всего в них горела та самая зависть к чужой силе и власти, каковыми он пытался одарить супругу. — А почему ваш цветок амариллис? — вспомнив ветвь какого цветка вручали как символ Аарона при посвящении в рыцари, и какой красовался на гербе королевского рода, спросил Райан и о нём. — Понятия не имею, — Аарон пожал плечами, закатив глаза. — Так сложилось? — А у Карлитты были дети? — пристально глядя на Бога Солнца спросил Райан. И тут же со страхом отступил назад, увидев насколько безумным стало лицо Аарона, в его взгляде загорелись настоящая одержимость и ненависть. Широко распахнув глаза, Аарон медленно повернул голову к Райану и прошипел разъярённым змеем: — Что? Дети?! У неё?! Испугавшись, Райан зажмурился, пожелав оказаться там, где Аарон точно не смог бы его достать. И провалился в темноту под звериный рык Бога Солнца.***
— Арон! Арон! — кричали люди, указывая то на сияющее светило в вышине, то на спящего нагого мужчину со сверкающими волосами и притихшим зверем в ногах. Новорождённый Бог распахнул глаза, что сияли подобно светилу и люди, словно волны, в мгновение оказались вдали. — Арон! Арон! Карит! Карит! Выкрикивали они, прячась за деревьями и камнями и указывая куда-то в сторону леса. Склонив голову к плечу, безымянный Бог сделал недоумённое выражение лица и побрёл в указанную сторону, размышляя лишь о том, что раз он «Арон», то кто тогда «Карит»? Долго бродил Бог меж деревьев, очень долго. Казалось, успели пройти годы перед тем, как вышел он на поляну, освещаемую им же, но в небе. Там сидела женщина в чёрной ткани, а вокруг неё ползала и ластилась огромная змея. Волосы цвета беспроглядных теней струились по покатым мраморным плечам, а в глазах — тоска вперемешку с отчаянием и надежда. Истовая надежда на изменение. Спасение. Она не верила в него, но надеялась. В тонких руках была ветка белого амариллиса, раскачиваемая у груди, словно младенец, когда у самой неизвестной «Карит» в волосах запуталась белая лилия. Печальными глазами женщина посмотрела на застывшего как вечные камни «Арона». — Мой свет, — прошептала она, затуманенным взглядом рассматривая Бога и протягивая ему подрагивающую руку. — Будешь моим сердцем?