Тайны Солнца

Упав, Райан со стоном перевернулся на спину. Что-то царапало его по лицу, а ноздри забивал запах роз. Открыв глаза, Райан понял, что над ним тёмное небо с мириадами звёзд и круглой луной, с будто заключённым внутри женским лицом. — Мне же нельзя на подлунную сторону! — спохватился Райан, резко поднимаясь. И тут же схватился за голову. — А, точно. Теперь можно, я же Бог. Наелся блох. И тут Райан заметил непривычно светлое в вечной ночи маленькое пятно на листке шипастой розы. — Бабочка? — Райан со всевозможной осторожностью поднял нежное создание, положив в ладонь. На загорелой коже с множеством мозолей белые, едва трепещущие, крылья бабочки смотрелись до жути чужеродно. — Кто там? — раздался напряжённый голос Долорес в стороне. — Мама? — шёпотом спросил у бабочки Райан. Его глаза тут же вспыхнули золотым светом, освещая ладонь. И тут же куда громче Райан вскрикнул, поднимаясь вопреки головной боли с широкой улыбкой на губах: — Мама! При виде младшего сына на лице Долорес появились радость и робкая улыбка, потом они медленно сменились страхом, ведь Райану нельзя было находиться на подлунной стороне. Однако стоило Долорес наконец заметить полыхавшие солнцем глаза Райана, как она тут же испуганно сделала шаг назад, выставляя дрожащие руки вперёд, будто пытаясь… защититься? От Райана? — Не подходи! — истошно закричала она, а по бледным щекам заструились слёзы. — Уйди! Хватит! Ты уже взял своё! Больно! Чудовище! Не подходи ко мне! Уйди! Спасите! — Мама? — испуганно спросил Райан, не понимая, что происходило с его матерью. — Это же я… Райан… мама… — Чудовище! Монстр! Прочь! — продолжила биться в истерике Долорес, оседая на землю и сжимая дрожащими руками плечи. И горящие страхом чёрные глаза всё пристальнее вглядывались в золотые, причинившие ей лишь боль много лет назад. — Что уже происходит? — в огромных проёмах между колон, ведущих в сад, промелькнул Томас. — Райан? Мама? Что такое? — Чудовище! — завыла Долорес, пряча лицо в ладонях. — Мама, тш-ш, это Райан, — быстро оценив ситуацию, Томас предупреждающе посмотрел на не менее напуганного Райана и положил руки на подрагивающие плечи Долорес. — Всё хорошо, здесь тебя никто не тронет. — Не-ет, — прорывалось сквозь всхлипы, — он снова нашёл меня… и снова сделает это… я не хочу… это было так больно… — Всё хорошо, его здесь нет, — устало продолжал повторять Томас, удерживая взгляд Райана и без слов прося у него прощения. Стоило Долорес успокоиться, как Томас аккуратно помог ей подняться и передал подоспевшим служанкам, дружно сделавшим вид, будто Райана здесь нет. Устало выдохнув, Томас быстро развернулся, сделал пару шагов, и сжал брата в объятиях. Райан тут же зарылся в его распущенные волосы, как в детстве, пытаясь спрятать лицо. — Тебя тоже надо успокаивать? — по-доброму усмехаясь, спросил Томас, поглаживая брата по спине. — Кажется, травма, нанесённая почти девятнадцать лет назад, оказалась куда сильнее, чем мы предполагали. Только не вздумай считать себя виноватым в этом. Ты не выбирал своего отца и то, что тебе от него достанется. Не ты причина материнских бед и никогда ей не был. Слышишь? Райан лишь сильнее зарылся в плечо брата, промычав что-то не сильно понятное. — Ясно всё с вами, — устало поглаживая брата по спине, продолжил Томас. — Пойдём домой, я ведь должен познакомить тебя с дядей. — И ты не будешь ничего говорить про то, что я не должен здесь быть? — прошептал Райан, пряча покрасневшие глаза за волосами. Белая бабочка незаметно вспорхнула с его ладони, тут же скрывшись среди розовых кустов. — Я не считаю тебя настолько безрассудным, — хмыкнул Томас. — У тебя ведь есть основания, чтобы здесь находиться? — Не совсем, — мотнул всё ещё опущенной головой Райан. — Я теперь Бог Веры. Меня нельзя трогать. — Бог… Веры? — удивлённо переспросил Томас, крепче сжав ладонь Райана, но продолжая вести его по уже ставшими родными коридорам, лестницам и залам. — Сам удивлён. Аар… — Здесь не принято называть его по имени, — перебил Райана Томас. — Прости. — Это не твоя вина, не переживай. Продолжай. — В общем мой… тот, кто зачал, он принял меня и сказал, что теперь я буду рядом с ним. — Вот как, — протянул Томас и остановился перед личными покоями Эрика. — Тогда почему ты здесь? — У меня опять было видение, какое-то непонятное, и я посчитал, что, возможно, у Карлитты всё же были дети, — на ошарашенный взгляд Томаса Райан пояснил: — Судя по видению. И я спросил об этом… её мужа. — Он сильно разозлился? — Да, поэтому я пожелал оказаться там, где он меня не достанет и вот. Я здесь, — Райан пожал плечами. Его глаза успели потухнуть, только вот зрачка в них уже не было. Выглядело немного пугающе. — Идём, — Томас наконец постучался в покои и, получив разрешение войти, открыл двери. — Отец, я тут кое-кого привёл. Глаза Райана при виде Эрика вновь ярко вспыхнули, на этот раз не ослепляя, а, наоборот, позволяя спустя долгое время наконец прозреть. В присутствии Райана Эрик вновь мог видеть. — Райан? — и тут же, словно осознав, Эрик грузно поднялся с кушетки, на которой потягивал ногу, и крепко сжал Райана в объятиях. — Я рад тебя видеть, сын. — Здравствуй… отец. Спустя небольшое количество времени, покои Эрика пополнились. Райан всё же смог познакомиться с Робертом. На удивление, они довольно быстро нашли общий язык. Возможно, причина в почти одинаковом возрасте. Эмили привычно сидела рядом с Томасом и наблюдала за воссоединением семьи. — Так вот как ты выглядишь, — в какой-то момент подметил Эрик, разглядывая вечно щурящегося Роберта. — Приятно познакомиться, — фыркнул Роберт. — А где Долорес? — Здесь, — покачиваясь, Долорес с помощью служанки вошла в покои Эрика. Последний тут же подскочил, дабы помочь ей. Наконец он мог снова видеть её. Райан тут же опустил глаза, вновь боясь услышать слова, предназначавшиеся не ему. «Чудовище». «Монстр». «Прочь». И всё же как Томас ни успокаивал, эти слова зацепились за разрозненные, спутанные мысли и размышления Райана, не понимавшего, кто он теперь и зачем нужен. Долорес не смотрела на Райана. Не могла заставить себя посмотреть на него. Ведь тогда ей придётся взглянуть в те самые глаза, что принесли ей самые ужасающие события. Ей нужно будет взглянуть в лицо своего главного страха. Долорес этого не хотела. Это слишком болезненно для неё, слишком тяжело. А рядом есть Эрик. Который поможет, защитит, примет сторону. Так зачем ей нужно смотреть на свой страх, если её спокойствие рядом? — Итак, Рай, расскажи, что же произошло? — пытаясь хоть немного убрать напряжение в покоях отца, натянуто улыбаясь поинтересовался Томас. Эмили ободряюще сжала его ладонь, безмолвно поддерживая. Томас надеялся услышать от Долорес извинения, хотя бы в самом конце разговора, однако так их и не дождался. Всё ещё опуская глаза и разглядывая сжатые в замок руки, Райан начал тяжёлый рассказ о жизни во дворце, о Греге и Оскаре, о богах, не замечая, как белая бабочка всё это время сидела на окне, прижавшись к стене.

***

Тем временем на подлунной стороне Дейл изнывал от нетерпения. Зеркала, отражавшие мир, что давным-давно создала Карлитта, со временем теряли свои силы и заглянуть с их помощью в мысли отражённых по ту сторону уже не представлялось возможным. Терри всё ещё не вернулся в замок, а маленькая шпионка ещё не выполнила свою роль, по-прежнему оставаясь рядом с мальчишкой. Сиэль, так же, как и отец, нервно металась по замку. Только вот причиной её беспокойства был не столько новый Бог, из-за которого и произошли все её проблемы, сколько возможность всласть облазить замок. Живя в нём практически всю жизнь, Сиэль большую часть времени проводила на Изнанке, среди монстров, а потому совершенно не знала замка. Когда же её запер Дейл в Обители Звёзд, где могли храниться ещё какие-нибудь любопытные секреты Карлитты, она оказалась оторванной от него. Ведь сейчас все Боги подлунной стороны замерли в ожидании новостей о мальчишке. И Сиэль могла безнаказанно и совершенно незаметно разгуливать по замку, пусть и под уже надоевший писк Мел. Решив, что вряд ли на верхних этажах найдётся что-нибудь любопытное, Сиэль медленно, постоянно оглядываясь, прокрадывалась вниз. Наконец она могла полноценно использовать свои способности Богини Путей, однако забывать о других Богах, тем более Старших, живущих в замке, было нельзя. Сиэль услышала едва ощутимую вибрацию и тут же нырнула в скрытый за гобеленом проход. Довольно забавно, что на нём изображались первые монстры, которых уже нет в живых. Если их существование вообще можно было принимать за жизнь. Сиэль положила ладонь себе на плечо, затыкая Мел, и, создав новый путь, отправилась гулять дальше. Возможно, об этом проходе не знал даже Дейл. Ведь здесь царило запустение. Пыль летала в затхлом воздухе, норовя зацепиться за одежду и волосы, повсюду колыхалась от несуществующего ветра паутина. И под ногами что-то хрустело. Сиэль равнодушно опустила взгляд вниз, ведь, вспоминая Обитель, ожидала увидеть осколки статуй, но это были не они. Это были кости. Очень старые, жёлтые и ломкие. Некоторые из них принадлежали людям, некоторые — монстрам. И запах. Его не было. Или был? Что-то на грани восприятия, что-то непонятное… Что-то сладкое… или горькое?.. Нет, кажется, это терпкость. Это был не трупный запах, это чей-то аромат, но чей? Сиэль, нахмурившись, упорно продвигалась вперёд, с брезгливостью проходя мимо костей. Откуда бы им здесь взяться? И вот Сиэль упёрлась в стену. Но созданный ею путь вёл вперёд. За каменной, необточенной стеной что-то было. Сиэль протянула тонкую руку вперёд и не почувствовала прикосновения холодной поверхности. Иллюзия. Сиэль сделала маленький шаг вперёд, готовая ухватиться хоть за что-нибудь. И едва не отпрыгнула назад. Практически у самых её ног текла река Забвения. Подняв глаза чуть выше, Сиэль увидела огромнейшую статую. Это была женщина. Незнакомая. Разделённая на две половины: чёрный обсидиан и белый мрамор. На плечах статуи полыхала золотом неведомая вязь, своим светом перекрывавшая даже кристаллы стен. В мраморных волосах распускались цветы, в то время как на обсидиановых — горело неистовое пламя. Сиэль всматривалась в незнакомое лицо каменной женщины, пытаясь угадать, кем же она являлась. И чем больше вглядывалась, тем больше сходств находила с Карлиттой. И в то же время различий с ней. Разве Карлитта могла так нежно улыбаться, будто мать, жаждущая прикоснуться к своему ребёнку? — Разве ты знала меня, дитя? — статуя резко открыла живые лилово-золотые глаза и заговорила скрипучим каменным голосом. Богиня Путей позорно завизжала и тут же нырнула обратно в проход. И в след ей нёсся грудной хриплый смех огромной статуи с живыми глазами. Почему-то ей и в голову не пришло просто переместиться в другое место. Ей надо было сбежать самой. Или она не могла? Вот только проход, заполненный пылью, паутиной и костями ныне был лишь одним из многих пустых коридоров с плохо обточенными чёрными стенами и изредка мелькавшими в вышине проблесками алого света. Первой из проклятого прохода вылетела истошно визжащая Мел, а уже следом за ней не менее испуганная, растрёпанная Сиэль. Увидев такое непривычное для дочери состояние, Дейл тут же в один шаг оказался рядом с Сиэль, пряча её в своих объятиях и совершенно перестав обращать внимание на вернувшегося маленького доносчика. — Звёздочка, что случилось? Кто посмел тебя тронуть? — Я в п-поряд-дке, — с трудом попадая зуб на зуб от страха, Сиэль цеплялась за плечи отца, будто в желании обрести опору, ведь ноги её уже не держали. — Там… там статуя… и река… и… она смотрела на меня! — Река и статуя? — участливо спросил Дейл, прищуривая всё темнеющие фиолетовые глаза. — Река Забвения и двукаменная статуя? — Д-да, — пока дрожащая Мел пряталась на шее Дейла, потеснив бабочек, Сиэль только сильнее прижималась к отцовской груди, вдыхая родной с детства аромат. Очень нежный и освежающий, как ветка можжевельника. — Как ты туда попала? — продолжая поглаживать дочь по голове, спросил Дейл. — Мне… наскучило ждать новостей, — всё же нашла, что ответить Сиэль. — Поэтому просто гуляла по замку, ведь я так давно здесь была… и как-то случайно забрела. Там… коридор был, в нём чьи-то старые кости лежали, с паутиной и пылью. — Пыль и паутина? Здесь? — вполне искренне удивился Дейл. — Милая, тебе точно не могло показаться? Здесь никогда не было пыли. — Я уже ничего не знаю, — притворно всхлипнув, Сиэль по-прежнему отказывалась поднимать голову. — Ты упоминала, что та статуя смотрела на тебя? — продолжил задумчиво спрашивать Дейл, накручивая на длинный фиолетовый ноготь прядь белоснежных волос. — Да, она… моргнула… и… сказала… вернее спросила, разве я знаю её? — О чём ты думала перед тем, как статуя сказала это? — оглядевшись, Дейл осторожно повёл дочь к нагромождению подушек. — Не помню, кажется, я рассматривала лицо статуи и мне просто показалось, что оно похоже на лицо Карлитты, но я не была уверена, что она может так улыбаться, — присев на подушки, Сиэль по-прежнему прятала лицо за волосами и ладонями. Она боялась, что лицо может выдать её истинные эмоции, а вот дрожащий, перепуганный воспоминаниями голос — нет. — Как улыбаться? — Дейл отгонял назойливых бабочек, вслушиваясь в голос дочери. — Так… по-доброму. Нежно. Я знаю, что она вовсе не была злом во плоти, как говорят на солнечной стороне, — тихий всхлип, — но она всегда казалось мне слишком… твёрдой для таких нежных улыбок. Либо слишком печальной, как в древней легенде. — Звёздочка, эта статуя — исток реки Забвения и всего мира и, пожалуй, единственное место, где, я уверен, хранится часть сущности Карлитты. Она была довольно своеобразной женщиной, и кто знает, как могла отреагировать на чужаков в своём сердце. — Думаешь, это просто часть её сущности отпугивала незнакомцев? — наконец отняв руки от лица, Сиэль смотрела на отца огромными голубыми глазами. — Разумеется, — нежно улыбнулся Дейл, осторожно проводя ладонью по волосам дочери. — Дейл, я вернулся, — в очередной раз забыв о существовании дверей, Терри взобрался в зал через огромные окна, прервав семейную идиллию. Молча и с недовольством обернувшись к отчего-то обеспокоенному Терри, Дейл лишь прищурился, изящно поднимаясь на ноги и подманивая к себе белую бабочку. Сиэль позволила себе небольшую передышку, незаметно выдохнув и прикрыв уже фиолетовые глаза.