Матери и дочери

– Ух, а Аладор хорош! – прорычала Ида, раздавив каблуком последнего мерзопакостного паука. – Чем дальше, тем более извращенно… – Если бы ты обратилась в свое чудовище, нам было бы проще, – проворчала Одалия, придирчиво разглядывая блузку, которую уже было проще перекрасить в фиолетовый, чем отстирать. Чего Одалия делать не будет ни за что на свете. Ведь фиолетовый не идет к зеленому. Этого почему-то не понимает только Эмити. – Если бы кое кто этот лабиринт не придумал, у меня не было бы необходимости сегодня вечером летать по острову и жрать полевых мышей, – огрызнулась Ида. – Что, в проклятии теперь тоже я виновата? – Ты сама прекратишь задавать тупые вопросы, или мне тебе врезать? – Слушайте, у нас не так много времени… – пропиликал Сычик у Иды из-за плеча. – Вы эту шарманку теперь в каждой пещере заводите. Может, пока идем к следующей, поговорите уже? – Сычик, цыц! – прошипела Ида, замахнувшись на демона тыльной стороной кулака. – В чем дело, демон? Не привык, что у твоей хозяйки всегда и во всем виноват кто угодно, кроме нее? – Усмехнулась Одалия, складывая руки на груди (и чувствуя, как противное, мокрое и прохладное прижалось к груди и начало стекать на живот, бррр…). Бледные пальцы Совиной королевы, сжатые на посохе, стали еще бледнее. – Не хочешь, значит, по-хорошему… – Мама? – послышался откуда-то со стороны темного коридора знакомый голос. Сиреневая темнота сначала захлопала быстрыми шагами (ведь, кто бы он ни был, шел он не по твердой земле, а по сильно загустевшей мерзопакости), а затем собралась в силуэт знакомой девочки с фиолетовыми легинсами, которая выпрыгнула на тусклый свет пещеры, широко раскрыв объятия: – Мама! – Эм… оу… – Одалия чуть не упала вместе с дочерью. – Да, дорогая, это я… Ты… ты жива? – Десять материнских приветствий из десяти, – проговорила Ида, скрестив руки на груди. – Конечно! Это же обычный папин лабиринт, ничего сложного! – Эмити бодро отпрыгнула и кокетливо заложила руки за спину. Ни дать ни взять скромная отличница. – А Луз? – спросила Ида. – Человек? – Эмити недоуменно зыркнула на Совиную королеву, словно впервые услышала это имя. – Я ушла сильно вперед, она от меня отстала. – Эмити пожала плечами и усмехнулась, словно речь шла о соревновании по груби или чем-то подобном. – Не удивительно, у нее нет и толики моих способностей в магии. Пришлось расчищать ей путь в гордом одиночестве. Тем более, что все это… как бы помягче… немного выбило ее из колеи. – Затем девочка задумчиво глянула на потолок, приложив палец к губам. – Но что-то я давно уже ее нытья не слышала. Видимо, эта недотепа таки заблудилась. Пойдемте, вытащим ее. Что нам еще остается? Эмити пружинистой походкой направилась к проходу, из которого только что вышла. Одалия удовлетворенно ухмыльнувшись Иде (я же говорила!), пошла следом. Совиной королеве не оставалось ничего кроме как последовать за ними. – Мне показалось, или Эмити как-то изменилась? – прошептал у нее над ухом Сычик. – Может быть, поссорились, пока возились с мерзопакостями… – прошептала Ида в ответ. – Сейчас главное вытащить Луз. Тем более раз ее… «выбило из колеи»… Какое-то время они шли в тишине. Эмити – бодро, словно по магазинам. Одалия – с опаской, аккуратно. Но все же не так аккуратно, как Ида, которая и вовсе пробиралась по коридору, как солдат, ожидающий удара с любой стороны. Тем более, что этот коридор несколько отличался от предыдущих. Стены были увиты каким-то плющом. Сиреневым… Или в полумраке пещеры все что угодно было сиреневым? – И все же… – Эмити первая нарушила тишину. – Зачем вы сюда пришли? Я бы прекрасно справилась сама. – Оу… нам и самим сложно сказать… – Одалия опять послала Иде многозначительную ухмылку. – Просто, наша спутница решила, что мы не можем оставить твою человеческую подругу только на твое усмотрение и должны отправиться спасать ее сами. – Судя по тому, что Луз с тобой нет, не так уж я была не права, – сказала Ида, подозрительно разглядывая спину идущей впереди Эмити. Как-будто видела эту девочку в первый раз. – Да все в порядке, – Эмити так весело засмеялась, будто они все это время забавлялись на каком-то дурацком аттракционе, а не продирались через лабиринты смерти. – Просто Луз оказалась не готова к такому испытанию, быстро устала и начала отставать. Она сейчас в пещерах, где ей ничего не угрожает, я справилась со всем за считанные минуты, ей нужно лишь дойти до нас. – Я так посмотрю, ты на мать совсем не злишься… – вся эта ситуация была такой странной, что Ида даже не знала, что спросить и как спросить это правильно. Одалия даже не успела ругнуться, как Эмити ответила: – За что? Я же эти тренировки прохожу раз в месяц. Я никогда не трачу на них больше пары часов. Сегодня у меня, конечно, не все пошло так гладко, как раньше. Ведь теперь я оказалась здесь вместе с Луз. И она начала подговаривать меня использовать другие типы магии, чтобы впечатлить маму. Я сначала ее послушала: душила мерзопакости лианами, застраивала бетонными блоками, все такое. Но в какой-то момент психанула и начала пробиваться привычным способом. И это было так легко! Так здорово! – Что ж, – проговорила Одалия, у которой даже дрожал голос от морального триумфа. Сложно было представить лучший исход этого дурацкого путешествия по пещерам. – Я рада, что ты поняла, что все это время занималась ерундой. – Да, мам, прости, я была слепа… – проговорила Эмити уже чуть более тихо, но достаточно громко, чтобы Ида могла ее услышать. – Ты была права, дружба с этим человеком тянула меня назад. Я заслуживала большего. А ведь могла повторить путь той подруги, о которой ты мне говорила. Остаться обиженной на весь мир и копаться на помойках, как полнейшая неудачница. Одалия хотела от греха подальше сменить тему. Но не успела. Кто-то так сильно ей врезал, что женщина отлетела к одной из стен и сползла по ней на землю. Мозг больно ударился о черепную коробку. Мысли замельтешили, как муравьи. И Одалия даже не сразу поняла, кто схватил ее за грудки и снова прижал к стене. – Обиженная на весь мир, говоришь? – горько усмехнулась Ида. – В самом деле, мне ведь не на что обижаться. Никто же меня не предавал и никого не просил меня прикончить! – Дура, что ли!? – Одалия больно пнула Иду в живот, и та, согнувшись в три погибели, отступила на безопасное расстояние. – А что, я не права? Разве ты не надулась на ту, кого сама пыталась убить? Или на маму, которая пыталась тебе помочь? Или на сестру, которая, в отличие от тебя, упорно двигалась к цели? – Рот закрой! – закричала Ида, снова замахнувшись на Одалию рукой. Но та уже была готова. Легкое движение пальцем вызвало небольшую розовую вспышку. И от нее, как пламя из зажигалки, снова родились костлявые розовые руки, пригвоздившие Совиную королеву к соседней стенке. Рядом вспыхнула сиреневая вспышка. Эмити послушно помогла маме, оживив плющ, укутывавший стены. И теперь, в ярком розовом свете, Ида уже точно увидела на больших зеленых листьях фиолетовые пятна. Гибкие стебли обвились вокруг ее ног и рук и пригвоздили к стене так, словно налились не мерзопакостью, а сталью. – Сычик! – крикнула Совиная королева, в бессильной ярости сжимая и разжимая кулаки. Но демон тоже оказался в сиренево-зеленом плену. Один из стеблей даже обвился вокруг его клюва. – Отпусти! – кричала Ида. – Ты не имеешь права так говорить! Ты и половины не знаешь! – Хватит Ида! – сказала Одалия, вставая перед ней, гордо выпрямив спину. – Я выиграла. Все что ты делала все это время оказалось ложью, и тебя просто ткнули этим в лицо. Ты останешься здесь и подумаешь о своем поведении, пока мы с Эмити не приведем твою непутевую ученицу. Пошли, Эмити! – Куда? Вон же она, – Эмити указала пальцем на потолок. Одалия подняла голову и увидела, что знакомое смуглое личико с растрепанными черными волосами и круглыми ушами все это время наблюдало за их перепалкой. Руки и ноги у девочки также были пригвождены к потолку множеством лиан. Луз не могла даже крикнуть – один из листков прилип к ее рту. Все, что ей оставалось – жалобно скулить в надежде, что ее хоть кто-то услышит. Прежде, чем Одалия успела сложить два и два, ее опять что-то толкнуло в сторону стены. Прежде, чем женщина осознала, что происходит, ее также, как и Иду пригвоздили к стене. Не было никакой возможности пошевелить ни рукой, ни ногой. Плющ оказался прочным, словно проволока. – Ну что? Как там победа на вкус? – усмехнулась Ида, висящая на стене в метре правее. Одалия ее не слушала, она смотрела на Эмити. Та воззрилась на мать со злой ухмылкой. А сзади из темноты выползало нечто, похожее на гигантский плотоядный цветок. – Эмити сзади! – Ты дура!? – крикнула Ида. – Еще не поняла, что это не она? Но Одалия все равно не слышала спутницу. Она с ужасом наблюдала, как цветочное чудовище подползло к ее ухмыляющейся дочери поближе и сомкнуло на ней свои зубастые лепестки. Правда, вместо того чтобы схватить девочку и проглотить, цветок начал ее обмусоливать словно леденец. Между лепестков обильно полилась мерзопакостная жижа разных оттенков фиолетового. И когда монстр снова раскрыл пасть, на Одалию воззрилась… Одалия?! – Да… – протянула Ида. – А Аладор, действительно, хорош. – О, Аладор, великолепен, – засмеялась лже-Одалия. – Он так долго совершенствовал меня, так долго натаскивал на свою умницу дочь. В какой-то момент я начал натаскиваться на нее сам. А это Эмити, далеко не худшая из мерзопакостниц. Не побоюсь этого слова, я стал… разумным. – Подожди… так ты… и есть эта пещера? – на лице Одалии неверие смешалось с ошеломляющим прозрением. – Оу, я лишь часть той силы… можно сказать ее мозг, – затем клон Одалии окинул своды пещеры взглядом довольного новосела. – Здесь, кстати, неплохо. Куда лучше, чем в подвале одной единственной семьи. Здесь можно питаться знаниями и навыками школяров, на свое несчастье забредших в этот коридор. Вытравить меня отсюда будет непросто. Боюсь, даже Аладор не до конца осознает, что он создал. Осталось только разделаться с последним в этом коридоре, кто может мне помешать. А там… придумаю, что с вами делать. – Хах, – внезапно подала голос Ида. Шокированная Одалия, видимо, просто потеряла дар речи. – И как ты будешь бороться с Эмити? Она дралась на равных с императорским помощником, а ты такой… такая… такое… ну, ты, короче… просто выйдешь к ней лично? – Как я могу выйти лично? У меня же нет лица, – лже-Одалия жеманно пожала плечами, словно в плохой пантомиме. – К счастью, у ее любимой мамочки оно есть. – Хах, провальный план. Она с огромным наслаждением размажет это лицо по стене… нет, Одалия, серьезно, ну без обид, – усмехнулась Ида, покосив взгляд в сторону связанной спутницы. – Заткнись… – ответила та одними губами. – Я вообще-то вытащить нас пытаюсь! – прорычала Совиная королева. – Вы продолжаете собачиться, даже когда ваши распри завели вас в ловушку, как мило! – промурлыкал ее клон. – В смысле, хочешь сказать… – Ида уже не усмехнулась. - Что пока вы ругались в моих пещерах, я узнал про вас все, что мне было нужно. А нужно мне было, чтобы одна из вас обезвредила другую, после чего я обезврежу ее саму, – лже-Одалия игриво щелкнула Иду по носу. – Ведь сила не в больших крыльях или мощной магии. Сила в умении пользоваться слабостями противника. Стоило мне надавить вам обеим на больные места, и все прекрасно сработало, – клон ткнул в Иду пальцем – например, детские обиды. – А затем перевел палец на Одалию, безвольно пялившуюся куда-то в пол. – И попытки скрыть их за напускным величием. Сычик попытался что-то сказать. Судя по тону, что-то вроде «я же говорил». - Да, демон со своими непрошенными замечаниями был очень некстати. По счастью, никто из вас не захотел к нему прислушаться… может, потому что это невыносимо. – Лже-Одалия передернулась, словно речь шла не о разговоре с Сычиком, а о совместном приеме душа. – Впрочем, ваши голоса мне тоже не нужны. Эмити приближается. Настоящая Эмити, – ухмыльнувшись Одалии в последний раз, клон щелкнул пальцами и крупные листья запечатали женщинам рты также как и висящей под потолком Луз. – Устраивайтесь поудобнее, дамы, и наслаждайтесь просмотром, – существо, принявшее форму Одалии похлопало в ладоши, и где-то что-то забулькало, где-то что-то пришло в движение. Света в пещере стало меньше. Головы трех пленниц скрылись в темноте, а лже-Одалия отошла к участку, куда еще неизвестно откуда падал луч света. Ида укусила лист. Тоньше тот не стал, зато ее рот наполнило что-то, напоминающее уже кем-то пережеванную кашу. Вкус у этой дряни, по счастью, был такой же, как у обычной травы. Но глотать это Ида не осмелилась бы. Ай да Аладор… сукин ты сын… А что, если попробовать взять эту ерунду магией? Одалия хоть и не мерзопакостница, но колдовать, в отличие от Иды и Луз умеет. Но, повернув голову к спутнице, Ида увидела, что голова у той безжизненно повисла над полом, словно отрубленная. Если бы не выбившаяся из прически прядь, падавшая на нос и подергивавшаяся из-за дыхания, можно было бы подумать, что Одалия мертва. Вот это ее подкосило! От чего? От того, что любящая и послушная дочь оказалась иллюзией? От того, что права оказалась Ида? От того, что ей не удалось что-то Иде доказать? Что там эта ерунда мерзопакостная говорила… своими достижениями? То есть, завод, карьера… да ну, неужели все это… – Эмити! – лже-Одалия вывела Иду из размышлений. – Мама? – ответила ей уходящая куда-то за угол пещера. – Что ты здесь делаешь? Эмити вышла на свет. Да, судя по взъерошенным волосам и запачканной одежде, для настоящей Эмити прогулка по пещере тоже выдалась не легкой. Но той твари, что пару минут назад прикинулась сиреневоволосой, не хотелось показывать Одалии замученную Эмити. Она показала ей идеальную картинку из ее фантазий, и в итоге настоящая Одалия угодила в ловушку, которую ей, по сути, устроило собственное сознание… Хотя… Только ли Одалия? Существо явно ставило на то, что Ида затеет драку… – Эмити, тыковка моя, слава богу, что ты жива, – лже-Одалия, к удивлению своей дочери, заключила ее в объятия. – Да… сама поражена… – Эмити растерянно похлопала мать по плечу, словно плохо знакомого друга. – Мам… не знаю, что ты делаешь здесь, но нам надо поговорить. – Разумеется, – лже-Одалия немного отстранилась, оставив ладонь на плече у девочки. – Знаешь, я долго думала о… о нас с тобой. И поняла, что… что ты была права. Я все это время вела себя как ужасная мать, что все это время я на тебя давила… давай может, пойдем куда-нибудь после этого всего… съедим чего-нибудь вкусного и поговорим… каким типом магии ты хочешь заниматься? – и заговорщически подмигнула. – Я попытаюсь быть максимально объективна. – Оу, это… – хихикнула Эмити. – Знаешь, я решила все-таки продолжить занятия мерзопакостью. Просто, параллельно попытаюсь чем-то увлечься. Но мерзопакость… да, это, пожалуй, то, чем я точно хочу заниматься... И знаешь… В пальцах девочки вспыхнуло фиолетовое пламя. Что-то снова захлюпало и пришло в движение. В пещеру снова проник свет. Проник и осветил узников, все это время пытавшихся докричаться до Эмити сквозь кляпы. – Тыковкой меня зовет папа, а не мама. Что, кстати… – Эмити не успела договорить. Чудовище потеряло черты Одалии и поднялось над девочкой большой волной мерзопакости, которая должна была вот-вот ее захлестнуть. Эмити шевельнула пальцем, в котором все еще горел фиолетовый свет. Тварь мелкими мазками расплескало по коридору. – Что, кстати, очень прискорбно… – договорила Эмити. Плющ пришел в движение, становясь меньше и хлипче. Плотоядный цветок, на время беседы отползший подальше в пещерную темноту, завял и расползся по полу темно-сиреневой лужей. Луз освободилась раньше всех и шлепнулась на пол. И с большим трудом смогла подняться. Не потому, что что-то повредила, а потому, что пол стал каким-то… жидким? – Эй, Эмити, а ты не в курсе, на каком мы этаже? – крикнула Луз, вытаскивая ноги, медленно увязающие в плавящейся мерзопакости. – Помнится мне, этаж тут не один. – Эмити, долго объяснять, но ты только что убила весь лабиринт, – крикнула Ида, выплюнув, наконец, лист-кляп вместе с наполнившей ее рот темно-сиреневой кашицей. – Держитесь! – Эмити стала медленно, словно по топи пробираться к остальным, держа над головой горящие фиолетовым пламенем ладони. – Я попытаюсь удержать своды, попробуйте пока собраться все в одном месте. С большим трудом Эмити удалось дотронуться до протянутой руки Луз. – Быстрее! Одной рукой долго не поработаю! – крикнула девочка прежде, чем исчезнуть за большим каменным блоком, свалившимся откуда-то сверху. – Эмити! – завопила Одалия. – Осторожно! – крикнула Ида, и мир погрузился во мрак.