***
Эльдарион проснулся ранним утром от собственного сладкого и едва слышного стона. Он в ужасе подскочил и зажал руками рот. И сразу понял причину: аромат серебра, тяжёлый и томительный, незримыми волнами парил в воздухе комнаты. Он быстро оделся и уже совсем готовый стал дожидаться завтрака, до которого было ещё несколько часов — в полном негой лесном королевстве день начинался поздновато, по меркам Гондора. Наконец, за принцем прислали служителей. Он вошёл в большой трапезный зал, и прежде, чем искать глазами отца или Артаниса, Эльдарион увидел его. Прекрасный владыка Эрегиона сидел в окружении своих нолдор в той же темно-синей форме, прямой и горделивый. Принц несмело подошёл к столу, поклонился приветственно присутствующим, и сел на отведённое для него место. Он боялся поднять глаза, рассуждая, какое он вообще имеет право сидеть за одним столом с наивысшим и идеальным существом. Эльдариону казалось, что все вокруг смотрят на него и видят его мысли, он чувствовал себя так, как будто сидит в зале нагой или увечный. Юный омега чувствовал, что щеки лижет жаром, от чего ещё больше смущался. Даже общество Артаниса и Келеборна не скрасило его беспокойного стеснения. Только, когда рядом опустился отец, Эльдарион, наконец, смог обвести взглядом зал. Нолдор, к счастью, вовсе на него не смотрели. Они быстро завершили трапезу и о чём-то тихо разговаривали. Несколько секунд принц мог осторожно рассматривать с замиранием сердца Келебримбора и стремился запомнить его гордые брови без излома, аристократичные правильные черты, что казались резкими и холодными из-за строго выражения лица, отлично сложённую фигуру и яркие да пронзительные карие глаза. Которые не одарили юного эльфа ни одним взглядом. Эрегионская делегация вскоре ушла. Весь день Эльдарион провёл в саду — традиционном месте встреч и разговоров в летнем Лориене. Больше всего на свете принцу хотелось увидеть владыку, на одной из прогулочных тропинок и, возможно, завести разговор. Но это казалось таким невозможным. Он никогда не осмелится подойти к такому эльфу, и тем более заговорить. Что вообще мог сказать маленький омежка этому великолепному древнему и почти всесильному властителю? Поэтому принц мечтал хотя бы издалека просто увидеть эрегионского правителя, что за эти дни превратился в его наваждение и идол. Однако не в этот день, ни в следующий Эльдариону не повезло. В саду он иногда видел нолдор в темно-синей форме, они держались вместе и обособленно, но король среди них ни разу не появился. Отца, кстати, тоже давно не было видно. — Адар совсем не выходит из совещания? — сказал Эльдарион с легкой печалью Артанису, когда тот присел к нему на скамью возле дворца. — Не знаю. Переговоры идут сложно, они что-то обсуждают часами. Мне показалось, что Эрегион решил выставить дополнительные пункты в договоре. Ты скучаешь? Хочешь, заглянем в зеркало? — Да, конечно! Твои предсказания всегда такие верные! В ласковых глазах старшего омеги мелькнула хитринка. Они отправились во внутренний запрятанный дворик, окутанный плотными зарослями терновника. Найти это место можно было только пройдя через жилые комнаты Артаниса. Белокурый эльф изящно подхватил под узкую руку серебряный кувшин, и они в торжественном сосредоточении спустились по каменным ступеням в тенистый уголок, пронизанный невесть откуда льющимся рассеянным светом. Прямо посредине стоял постамент из глыбы осадочного валуна, а на нем стояла резная мраморная чаша. Артанис подошёл первым. Сверкающая струйка зачарованной воды ударилась о гладкие стенки и разбилась на миллиарды бриллиантовых бликов. Артанис провёл рукой над поверхностью, шепча заклятие, и когда волны сошли на нет, жестом пригласил Эльдариона подойти ближе. Принц заглянул в волшебное зеркало. Несколько долгих минут он видел только своё отражение. Но вдруг поверхность зарябила, по ней поплыли круги и зигзаги. Фигура юного эльфа в отражении изменилась. Его лицо стало суровым и спокойным, фигура стала широкоплечей и мускулистой, обнажённой по пояс. Вместо самого себя Эльдарион увидел грациозного и статного владыку Эрегиона. И вмиг осознал одно: это он, это ему суждено до последнего вздоха. Он все глядел, затаив дыхание в волшебное зеркало, вцепившись с силой в каменные борта. Помимо фигуры Келебримбора, за его спиной была какая-то светлая тень, ещё мгновение и он разглядел бы лицо. Но это оказалось всего лишь отражение Артаниса, стоявшего рядом. Принц облегченно выдохнул. Но отражение быстро помутилось, вновь пошло зябкой рябью и пропало. — Эльдарион, милый! Что ты увидел? Расскажи! Что-то страшное было? На тебе лица нет! — забеспокоился Артанис, и приложил тонкую руку на холодный лоб принца, который никак не мог теперь отдышаться. — Нет, я видел только лишь лицо и фигуру, — отозвался шёпотом белый, как полотно, принц. — Возможно, это твой суженный. Кто-то знакомый? — спросил с интересом Артанис. — Не знаю… думаю, я ещё с ним не знаком, — подобрал Эльдарион определение наиболее близкое к правде. — Значит встреча не за горами! Как же он выглядел? — взгляд Артаниса был как обыкновенно спокоен и мудр. Это участие и такие желанные слова придали принцу храбрости. Он хотел признаться родственнику, уверенный, что тот сохранит его чувства в тайне, испросить его совета. Но так и не смог назвать благословенное имя. Оно казалось теперь Эльдариону священным, словно могущественное заклинание, которое нельзя произносить вслух, чтобы не разгневать прекрасное божество, которое его носит. А до́лжно несмело шептать это имя в исступлении только в стенах храма валар, где бы оно звучало серебряным звоном наравне с именами великих стихий Арды. — Темноволосый альфа, очень красивый эльф, — с придыханием сказал юный принц.***
Переполненный восторгом, смутным страхом и предчувствиями любви Эльдарион всю ночь не мог уснуть. Впервые в жизни он придавался искушению представлять, как мог бы целовать его этот сильный и суровый альфа, с какой интонацией он бы называл его по имени, как бы он смотрел на него жарким от любви взглядом. Принц пытался воссоздать, словно наяву, уверенные прикосновения рук таинственного короля к своим плечам, сильные объятия у самого сердца. Он домечтался до того, что уже видел себя, стоящего в лучшем наряде рука обо руку с Келебримбором пред алтарем. И множество таких простых вещей, что видел в жизни родителей и что считал эталоном семейного счастья. Как они с лордом Келебримбором будут вместе завтракать, заниматься государственными делами или совершать конные прогулки. Как они приедут в следующий раз в гости в Лориен, и Артанис очень удивиться. Все будут смотреть на них и говорить, что это самая замечательная пара на всем белом свете. Эльдарион будет стараться вести себя скромно и достойно, но не сможет, наверное, спрятать гордого взгляда счастливого омеги, когда рядом с ним такой альфа. А Келебримбор будет смотреть на всех, как всегда, строго и безучастно, только ему, Эльдариону, дарить ласковый взгляд и улыбку. Ему и их замечательным детям, которых будет не меньше, чем у самого предка прекрасного альфы, Феанора… К рассвету Эльдарион уже бесконечно любил Келебримбора, который за одну ночь из таинственного незнакомца мысленно успел стать таким родным и близким. Любил всей душою эти образы, и себя самого в них. И точно знал, что всем сердцем желает, чтобы все это завтра же стало реальностью. И другой судьбы и любви он во век не примет. После бессонной ночи и беспричинных слез Эльдарион встал с ложа разбитым. Он даже подумал пропустить завтрак и всё-таки немного поспать. Но вспомнил, что видел, как нолдор из Эрегиона с вечера проверяют своих лошадей. Значит, совет окончился, и утром они уедут. Принц испугался, что больше никогда не увидит любимого Келебримбора. И он, как мог, быстро привёл себя в порядок и спустился в трапезную. Вот только любоваться тайно влюблённому Эльдариону на своего альфу за завтраком было не суждено. Подходя к залу, юного эльфа пробило молниями. Келебримбор стоял в пустынной галерее уже одетый по-походному, и, скрестив руки на груди, вполоборота рассматривал пейзаж за окном. Взгляд его был скучающим, стало быть он кого-то ожидал. Тем более, как назло, обожаемый нолдо был в непосредственной близости от двери. Пройти мимо и хотя бы не поклониться было бы крайне непочтительно. Эльдарион сбавил шаг, и с трудом подавил желание тут же броситься обратно в покои. Он почти до слез ругал себя, что вышел к завтраку, хотя и не собирался, тем более в таком помятом виде. Набравшись смелости, принц подошёл к трапезной, прошелестев тихое: «Доброго утро». И получив лёгкий кивок, словно драгоценную награду, тенью тут же юркнул за двери. В зале он встретил отца. Тот уже заканчивал завтрак. Эльдарион же от внутренней дрожи ощущал приступы тошноты и не смог даже приступить к трапезе. Серебряный флёр обволакивал его. Казалось, что аромат проникал под кожу и заковывал сердце драгоценными цепями. Перекинувшись парой фраз они вышли в галерею. Келебримбор все ещё находился там. Принц догадался теперь, что он ожидал именно Арагорна. — Разрешите представить, лорд Келебримбор, мой сын Эльдарион. Все уроки этикета и красноречия выветрились сразу же из головы принца. Вместо дум там теперь была звонкая тишина. Сердце билось бешено, отдавая ударами в горло, мешая дышать, тело одеревенело. Голос Эльдариона осип. — Я очень рад знакомству, — только и смог вымолвить принц и поклонился. Нолдо лишь уважительно склонил голову. А затем снова смотрел только на Арагорна. — Чтобы добраться засветло, нужно отправляться сейчас. Если ваши лошади не готовы, буду рад предложить своих, — сказал король Эрегиона. Арагорн согласно кивнув и посвятил Эльдариона в ситуацию: — Мы решили продолжить переговоры в Эрегионе. Дорогой, ты можешь сопровождать меня в новой поездке, или остаться у Артаниса ещё на несколько дней, я заберу тебя на обратном пути. — С вашего позволения, я поеду с вами, — слишком поспешно и не слишком изящно выпалил принц, и тут же решил обозначить своё искрометное решение, — Я так наслышан о стране мастеров. Мне бы хотелось посмотреть на неё своими глазами. Эльдарион умолк, коря себя. Каждое его слово казалось таким нелепым и оскорбительным. Он думал, что прекрасный король тотчас разозлится и, не дай Эру, разорвёт из-за его глупости все отношения с Гондором. Но на лице Келебримбора не промелькнула ни одна эмоция. — Я буду рад приветствовать в Эрегионе и вас, любезный принц, надеюсь, что вы и правда откроете для себя что-то новое, — просто сказал Келебримбор. А Эльдарион в наслаждении вслушивался в бархатный, глубокий и серьезный голос, в котором тут же нашел тысячи оттенков и нюансов и напридумывал сотни новых и тайных смыслов для этих обыденных слов.