***
Анар застыл на месте, все внутри кричало ему, что нужно бежать. Но мышцы окаменели. Он заворожённо, в трансе, смотрел, как король быстро приближается к нему с пылающим похотью взором. Арагорн без единого слова, с застывшей, перекошенной страданием и страстью маской вместо лица, схватил эльфа и поволок его по коридору, зажав ладонью рот, завернул за угол и прижал его к стене. Король провёл руками по точеным бёдрам, вдохнул пьянящий аромат, который выдул все до того ещё связанные мысли из его головы, как ветер развевает клочки тумана. Арагорн припечатал руки Анара к стене, бедром раскрывая его ноги. — Ты вернулся, как опрометчиво… но я ждал! Так желал этого! Ты так прекрасен, ты очаровываешь меня! Смотреть на тебя больно! Ты ранишь меня своей красотой, ты убиваешь меня, когда остаёшься таким холодным к моим проклятия, мольбам и слезам… — шептал человек, ласкаясь к своему невольнику. Арагорн пропустил сквозь пальцы прядь мерцающих волос — он умирал, мечтая прикоснуться к ним. Анар скривил губы, желая сказать что-то грубое. Но Арагорн не позволил ему. Он сорвался, рывком припал к омеге и тут же смял его ледяные плотно сжатые губы раскалённым, словно пламень, поцелуем. Руки короля беспорядочно охватывали желанное тело, чувствуя красивый рельеф мускул и очертания сквозь шёлковую ткань мантии. Эльф громко глотал воздух, напрягаясь, желая вырваться. — Тьелпэ! Нари… — его крик захлебнулся в новом поцелуе-укусе. А затем Арагорн снова зажал его рот широкой рукой. — Послушай, послушай меня!.. Молчи! Не говори ничего про своего альфу! Его здесь нет! Только не говори про него, иначе я не сдержусь! И про Тьелперинкваро ничего не говори! Ты выставляешь себя таким безгрешным, полным благочестия. Но на деле ты же такая шлюшка, ты и с ним спишь! Ублажаешь своего короля! Я не виню его. Ты полон огня и соблазна, ты сводишь с ума! Я не хочу причинять тебе зла и боли! Неужели ты не видишь? Я люблю тебя! Я хочу быть с тобой! Король снова начал покрывать поцелуями свою жертву, стремясь войти языком в его рот. Но тут Анар со всей силой прикусил губу насильника. Арагорн закричал, а эльф зло рассмеялся задрав высоко голову, взметнув белые пряди, и абсолютно не испугавшись угроз альфы. — Посмотри на себя, человек! Ты стар и уродлив, а мой истинный прекрасен. И я буду любить его вечно! — издеваясь, пропел Анар. Арагорн вспыхнул яростью, не владея собой, он с силой тряхнул эльфа, ударил его затылком об стену. И сжал пальцы на его горле. — Пусть так! Но это не помешает мне посадить тебя на цепь в моем логове, где никто тебя не найдёт. Настанет время, и ты, такой горделивый и распрекрасный, будешь умолять меня, такого уродливого, трахнуть тебя и по-жёстче! Он отпустил шею Анара, чуть отстранился, сокрушенно глядя в глаза эльфа, пылающие искрами ненависти и презрения. — Прости… но ты сам виноват! Ты дразнишь меня и провоцируешь! Я не это хотел сказать! Глупый омежка, я так люблю тебя! Если бы ты не сбежал тогда, все было бы иначе! Я бы никогда не женился на Арвене! Я бы возвел тебя на престол Гондора! Я и сейчас могу это сделать! Одно только слово, скажи, что ты согласен, и я тут же отменю свадьбу сына, я разойдусь с мужем. Я человек! Я могу и имею право на это! Я не буду королем, им станешь ты! Я изменю закон ради тебя! И наши с тобой дети будут наследовать трон. Я приму тебя вместе с твоим альфой. Я готов делиться с ним. Я готов на все, лишь бы получить хоть немного твоей ласки, хотя бы доброе слово! Арагорн так увлёкся своей тирадой, что только сейчас понял — они больше не одни.***
Арвен услышал крик мужа и выбежал из своих покоев. Он ощутил, что родной хвойный запах вьётся лентой в тупиковый коридор. Эльф, не теряя ни секунды, рванулся на помощь. Но, завернув за угол, он понял, что спасать требуется не супруга, а советника Эрегиона, со всей силой отбивающегося от поцелуев Арагорна. Арвен замер в нескольких шагах от них и шокировано слушал последние слова мужа. Арагорн обернулся. Встретился взглядом с супругом. Но в озверелых глазах его не было ни раскаяния, ни страха, только отчаяние и похоть. — Анар… Арагорн… — шептал сконфуженно Арвен, внезапно чувствуя стыд за то, что стал свидетелем всей этой сцены, — Что же? Как ты мог? Светловолосый эльф, наконец-то, вырвался из ненавистных объятий и встал перед супругом короля, оскалился, гневно сверкая очами. — Муж ваш — настоящее чудовище! Да будет вам известно, что сто лет назад он взял меня силой! С тех пор он преследует меня! Я не хотел огласки ситуации, в которой пострадала моя честь! Но я больше не могу молчать! Клянусь, об этом узнают все! Прежде всего Элронд! Выкрикнув последнюю фразу громом на весь коридор, Анар развернулся и быстрым неровным шагом скрылся за колоннами в галерее. — Я не знаю что сказать тебе… ты сам все слышал и видел, — сказал Арагорн дрожащему от подступающих к горлу рыданий Арвену. Эльф закрывал лицо руками, как будто хотел убедить себя, что все это ему привиделось, что он просто сошёл с ума, все это не могло быть правдой! Но открывал очи и смотрел на мужа, даже не склонившего повинной головы, в его холодные и безумные голубые глаза. Арвен обхватил плечи руками, затрепетал от внутренней дрожи и боли, и почти бегом, наступая на подолы своей мантии, бросился обратно в свои покои. Король не стал его догонять. Когда фигурка супруга скрылась за дверью, Арагорн, как подкошенный, упал на холодные плиты и зарыдал, сожалея лишь о том, что супруг появился так некстати, и его волшебная птица вырвалась из силка.***
Он ходил по комнате, не понимая, где находится, ноги его заплетались, словно неведомая усталость навалилась на хрупкие плечи. В голове эхом раздавались жестокие слова, последние слова. Ему казалось, что сердце остановилось. Арвен словно перестал существовать, он превратился в одну память, что видит лишь двоих существ из всего мира. Арагорн обнимал блондина также, как вчера обнимал его, Арвена, он целовал его руки, точно так же, как и руки Арвена всего лишь сто лет назад. Эльф беспомощно смотрел в эту точку прошлого, ставшую для него сейчас целым миром. — Творец, за что мне это? Эру, как болит… Слёз не было, слов проклятий — не было. Арвену, взбудораженному припадком, все казалось неестественным. Свет перед глазами мелькал, становился то тусклым, так что предметы можно было видеть только по силуэтам, то слишком ярким. Голова его пылала в огне, все казалось чужим и нереальным, все запахи смешались, все связи лопнули. Это был апогей страдания. Эльф, шатаясь, вышел на балкон, лучи света обожгли лицо. Он подошёл к краю, словно подталкиваемый невидимой рукой, опустился на колени, часто дыша, будто собирая силы на последний важный шаг. Внутренний голос, такой чужой сейчас, с легким восточным акцентом, говорил очень спокойно и настоятельно: «Докажи этому ублюдку, что ты смелый и свободный. Прыгай, Арвен! Пусть за измену и предательство он раскаивается всю вечность. Пусть осознает, что из-за своей похоти потерял тебя. Только тогда он поймёт, что его мир рухнул без тебя. Что ты был его единственной любовью». Арвен вскочил на ноги, взглянул вниз. Там по дорожкам меж зелёных лужаек уже шли служащие и посыльные, которые с высоты казались маленькими муравьями. «Я нужен сыну!» Он сделал шаг от края. «Сыну? Нет, ты ему не нужен. У него есть истинный. Прыгай, Арвен!» Послушный зову эльф снова подошёл ближе и сел на парапет. Ветер утих в вышине. «Прыгай, Арвен!» Он закрыл глаза руками. «Прыгай…» — Арвен!!! Эльдарион, влетевший в комнату, увидел только как за плитой балкона мелькнула в солнечных лучах светлая мантия родителя и струи шёлковых волос, подхваченные ветром падения.***
Эльдарион смотрел неотрывно на дрожащее пламя, с треском превращающее хрупкие белые цветы в пепел. Арвена, как супруга короля, хоронили по обряду, принятому в Гондоре. Огонь все ближе подбирался к бледной руке любимого существа, и принц останавливал желание сбить горячие язычки, не дать ему прикоснуться к драгоценному родному телу. Ведь обжечься — это так больно! Арвен лежал на ложе, усыпанном цветами, такой прекрасный и хрупкий, но его не тронул могильный тлен. Кажется, что он сейчас улыбнётся во сне. Принц не верил. Никто не верил, что его больше нет рядом. Дух его умчался в Мандос, и сколько тысяч лет пройдёт до новой встречи? Эльдарион уже смертельно скучал. Он хотел бы последовать за ним, и только единственное существо оправдывало теперь его существование на земле. Келебримбор стоял за его спиной, положив теплые ладони на плечи. Юный эльф отвернулся, чтобы не видеть, как любимое существо обнимали вихри пламени, он спрятал лицо в складках синего плаща. Лорд Эрегиона гладил его по голове и целовал макушку сквозь ткань капюшона, стараясь утешить. Рядом с ними был Элронд. Его глаза тоже были сухими. Жаркий ветер, что так быстро раздувал погребальный костёр, высушил взгляд, забрав себе слёзы. Арагорн в глубокой скорби склонил голову, всем видом показывая глубину своей трагедии. На самом деле он разглядывал из-под капюшона через струи огня Анара, стоящего на другой стороне от костра. Взгляд советника был спокойный и несколько скучающий, как будто все это его не касалось. Арагорн исподлобья любовался его красивыми запястьями с тонкой белоснежной кожей и контуром нежных губ. Анара незаметно взял за руку Нариэль, поспешивший вернуться в Минас-Тирит, как только узнал о случившемся. Арагорн, стиснув зубы, сглотнул комок ядовитой ревности и опустил голову ниже, пряча искры в глазах. Его рука под широким рукавом траурной мантии сжалась в дрожащий кулак.***
После траурной церемонии Элронд подошёл к Келебримбору и Эльдариону, высказав просьбу срочно с ними поговорить о свадьбе. Принц смерил деда туманным взглядом, не понимая, как можно сейчас обсуждать торжество, когда весь его мир разорван на части. Тем более странно ему слышать эти слова от отца Арвена. Так он слово в слово и сказал владыке Ривенделла, попросив оставить его в стенах храма, чтобы он мог в одиночестве и скорби оплакать дорогого родителя. Эльфы вышли вдвоём и направились в покои, выделенные для короля Ривенделла. Там Келебримбор обратился к собеседнику: — Смерть Арвена всех нас глубоко поразила. Примите мои искренние соболезнования. Элронд скорбно кивнув, его лицо стало ещё суровее, а голос отдавал металлом: — Это горько для меня, как для родителя. Но я должен смотреть не только с позиции безутешного отца — для траура у меня есть все века, пока мы не встретимся с Арвеном вновь. Сейчас я должен собрать всю волю и расценить ситуацию, как правитель. И я вижу странность. Я чувствую, что это не случайно. Смерть моего сына предвещает череду катастроф. — Да, я также предчувствую угрозу. Тьма сгущается… И она придёт с неожиданной стороны, — уверенный в каждом слове, сказал древний мастер. — Так было не раз. Это ощущаем мы все, — Элронд печально кивнул, — Король обезумел в своём горе. Я боюсь, что он не способен защитить своё государство. Но именно Гондор всегда был оплотом веры и главным рубежом перед силами мрака. Келебримбор, обстоятельства складываются так, что ты должен как можно скорее принять правление, пока не случилось ещё большей беды. На востоке уже неспокойно. — Разумно ли праздновать свадьбу на крови? Не лучше ли дать Эльдариону время для траура? — в голосе Келебримбора зазвенели стальные ноты несправедливости такого шага. Но владыка Ривенделла, неожиданно и непривычно твёрдый, как скала, настаивал: — Мне жаль внука, но он не просто эльф. Он, как принц, был рождён с грузом ответственности перед Эру и народом, и должен взять волю в кулак, чтобы перейти сейчас же к решительным действиям. Это его долг. Временем для горевания мы не располагаем. В глазах Элронда все же мелькнула вспышка жалости и боли. И он тихо продолжил: — Так будет лучше и для Эльдариона. Брачная жизнь быстрее сотрёт его слёзы. Я надеюсь на тебя, лорд.***
Спустя некоторое время после этого разговора в дальней колоннаде встретились две фигуры, так и не сменившие траурные плащи. — Венчание назначено через неделю, — сказал один из них на древнем языке, который в Средиземье знали очень немногие. — А как же траур! Я рассчитывал, что гибель Арвена отсрочит свадьбу ещё на год. В Гондоре ещё слишком много «правоверных», — удивился собеседник на том же шипящем таинственном наречии. — Да, нам было бы выгоднее сместить их бескровно, пока действующий король слаб. И выставить замены его сильных сторонников решениями Арагорна. Но на срочном венчании настаивает Элронд, а за ним и все эльфийские владыки. Тень под другим капюшоном только вздохнула: — Проклятый Элронд… Жаль. Я рассчитывал на мирную развязку. Неделю… ну что же. Придётся действовать быстрее. И жёстче.