Подземье

Мягкие шаги, затем пушистые лапки легли ему на плечи, а бублик хвоста обвил за талию. Тии нежно куснула его за шею: -А может, ты не будешь уходить, а останешься? Ммм… - в глазах фурьки была мольба. -Прости, Ти… У меня семья, они же всю округу перероют… Не могу я их так пугать, они мне слишком дороги – Хок развернулся, очутившись нос к носу с Тии. Ее пушистая мордочка выглядела так по-детски, особенно в сочетании с горестно опущенными ушками и жалобно блестящими глазами. Он обнял ее – не как любовник, страстно и крепко, а как брат – нежно и аккуратно. Тии ткнулась носом ему в грудь, оставив влажное пятнышко. -Я буду приходить. Обещаю. Слово даю. – парень взял лапку девушки в свою лапу, слегка пожал. –Одна ты точно не останешься. -Да… - горестно протянула фурька. – Одна я точно не буду… А ты был моим первым и единственным. Вот. Только сейчас Хок увидел, что она подошла к нему полностью обнаженной, как и была. Он пригладил встопорщившийся после сна мех на ее груди, улыбнулся. Их взгляды встретились – дремуче-зеленый – парня и светло-серый – девушки. Долгий взгляд – глаза в глаза – закончился нежным и страстным поцелуем, который снова стер границы реальности. На прощание Тии лизнула Хока в нос, а он лизнул ее. -Мы еще встретимся, обещаю. И не раз. – Хок уже одной ногой стоял на краю уступа, откуда вчера скатился к обиталищу Тии. -Я буду ждать… Хок… Пока… - фурька широко улыбнулась и помахала лапкой. Хок с улыбкой полез наверх, осыпая мелкие камушки. Он успел заметить, что вторая лапка Тии скользнула к низу живота, туда, откуда снова начал исходить волнующий и горячащий кровь запах молодой самочки… …Через пять минут усиленного карабканья по уступам и впадинкам, Ник наконец выбрался обратно, к родным степям. Он оглянулся на провал, зияющий под ним, проверил нож на поясе, плеер в кармане, который столько всего пережил. Он не забудет это Подземье. Он еще сюда вернется. Ему есть, что обсудить с Тии. И есть чем заняться с этой молодой веселой фурькой с таким холодным носом и веселым бубликом хвоста. Парень громко похрустел костями, встряхнулся и бодрым шагом продолжил свой путь по знакомым местам. В небе ярко сияло полуночное солнце, и неверный отсвет делал фигуру Хока призрачной и ирреальной. Он уходил, чтобы вернуться.