Всё дело в папе. Том 1.

      На следующий день к ним пришел седой мужчина на вид лет 50. Его волосы были не длинными, но объёмными, а также была пышная белая борода с усами. На лбу были три морщинки, как и под глазами, которые остались видимо от улыбки. Он был худой и в белой рубашке со светло-бежевыми офисными брюками. На руках были часы, а длинные тонкие пальцы в руках держали небольшой портфельчик. Он был немного старше Эви. Его провели в гостиную, где уже было три кресла. Он расположился напротив хозяина дома и Арма:       —Меня можно звать Алекс. Арм, расскажи, что тебя беспокоит. — Очень мягко и, по-доброму начал мужчина. Его голос был тёплым и согревающим.       Малыш же немного переживал. Ну, как немного… Он снова рисовал, что-то перед приёмом. Было страшно. Ему придётся говорить с незнакомцем и рассказывать что-то близкое с тем, о чем запретили говорить. Но для начала Арм решил начать с того, из-за чего, вообще было принято решение позвать этого человека:       —Й-я в-в-вижу тог-г-г-го, чего н-н-н-н-нет… — Опять он сильно заикался. Сам ведь понимал, откуда это пошло и сейчас придётся оглаживать стенки, чтобы не коснуться той темы.       —Хорошо. Ты давно заикаешься? — Решил уточнить Алекс. Поскольку не заметить этого не возможно.       Арм немного подумал, посмотрев на свои пальцы. Он начал считать, а поскольку в школу не ходил, то получается довольно долго для своего возраста.       —Г-г-год? П-прим-м-мерно год-д…       —Ясно. После чего у тебя они начались? Были ли проблемы со сдерживанием эмоций? Самоповреждения?       И тут мальчик виновато опустил голову и сглотнул. Он осторожно приподнял рукав, где по-прежнему остался шрам. Причем довольно глубокий, а сверху, явно зашитый. Это было рядом с веной и это уже, очевидная попытка вскрыться, а не просто отвлечься от гнетущих мыслей.       —Л-л-л-л-лет в 11. — Немного дрожащим голосом, и с сильным заиканием ответил малыш.       —Арм, послушай. Я тебя ни в чем не виню. Ты просто расскажи мне, все как есть и не волнуйся. Тут тебя никто не осуждает и, если тебе проще, что-то делать во время рассказа, то я внимательно слушаю.       Он немного помялся, а потом посмотрел на Эви, как бы спрашивая его можно ли сделать то, что он хочет. Поскольку не уверен, что так на самом деле можно и Алекс имел в виду именно это. На что Эви дал руку Арму и осторожно обнял его, привстав с кресла, а потом ответил на его немой вопрос:       —Можешь рисовать, если так тебе будет удобно.       Малыш немного успокоился и кивнул, а потом взял скетчбук и продолжил рисовать, что продолжало ему расслаблять, и не так сильно переживать. Спустя, наверное, минуту его руки перестали дрожать.       —Хорошо, расскажи, почему ты стал резать себе руки? — Напрямую спросил мужчина, смотря на реакцию мальчишки.       —Й-Я… Т-тогда я увидел гал-люцинацию… Мы с папой сильно п-поссорились, тольк-ко помирились и я… Я ув-видел… Он ск-казал, что не любит м-меня… — Заикаться стал заметно меньше, но брови немного нахмурились. Это болезненная тема для него до сих пор. Только тогда Арм ещё не знал, что его, правда, не любят.       —Тебе так важно мнение твоего папы? Или оно было важно на тот момент? Это был первый и последний случай, или были ещё приступы желания навредить себе?       —Мне он д-дорог… я. Я до с-сих пор вол-лнуюсь. И к-каждый раз, я х-хочу взяться за нож-ж, когда дум-маю о том, чт-то не нужен ем-му… — Арм сглотнул, было немного неловко это говорить при Эви, благо он или Эндрю в эти моменты всегда были рядом.       —И часто это случается? Ты часто хочешь взяться за нож?       В ответ малыш неловко кивнул. Ему вроде как хотелось об этом сказать Эви, но и не хотелось его заставлять беспокоиться. Знает же, что за него всегда будут волноваться из-за такого.       —Хорошо. Часто ли у тебя бывают галлюцинации? Когда они начались? С детства ли они или был случай, что ты ударялся головой, и тут начались?       —Уд-дарялся… М-мне тогда тоже был-ло 11… А п-потом об уг-гол стола… Год назад… И тог-гда началось з-заикание, и они ус-силились.       —Мгм. Ясно. — Кивнул Алекс, но был по-прежнему добр к нему. — Чувствуешь ли ты ощущение, когда тебя, ничего в этом мире не интересует?       Малыш задумался. Это оказался для него сложный вопрос. Он даже снова нахмурился, но продолжал рисовать.       —Я н-никогда не умел пон-нимать свои чувства… Но, нав-верное, нет…       —Хорошо. Ещё на что-то жалуешься?       Арм немного подумал. И всё же рассказал:       —Я пос-стоянно переживаю… Об-бо всём…       —В твоём возрасте это нормально, но смотря как, ты переживаешь. Опиши мне, то, как ты мыслишь.       Малыш сглотнул. Он был не уверен. Очень не уверен, но всё же выдохнул и начал говорить:       —Я… Из-з-за того, что я сбежал от папы… Я б-боюсь, чт-то он найдёт меня… И буд-дет зол. И… Не тол-лько на меня… Но и на Эв-ви…       —Это навязчивые мысли по всем поводам или только поэтому одному?       —П-почти по всем… Я б-боюсь сделать, что-то-то не так. Ск-казать… Сл-лучайно зад-деть кого-то…       —Ага. Я думаю, я выпишу тебе таблетки, и Эви будет контролировать их прием. Это нейролептики. Твои галлюцинации должны будут уменьшиться и тревожные мысли почти уйдут. Если есть ещё что-то, что беспокоит, то я слушаю. — Спокойно сказал Алекс, смотря греющим взглядом на ребёнка.       Арм подумал. Конечно, есть. И много чего есть. Но он боится говорить всё. Потому что запретили. Иначе убьют. И вроде бы кто узнает? Но Эндрю, как-то уже проболтался, из-за чего в жизни малыша всё испортилось. Хотя, кое-что, он всё-таки нашёл, о чём может рассказать:       —М-мне снятся кошмары… О дем-моне…       —Кошмары это отображение того, о чем ты думаешь. — Пояснил врач.       —Мне каж-жется, не здесь… Я вид-дел этого демона в жизни… Он… Он уб-бил мою маму и б-брата… — Достаточно легко это сказал, хотя по сути его это не задевало, поскольку совсем не помнил этого момента. Он был слишком мал. — И… Пот-том он сказал, что… Что связ-зан со мной. И… Я н-не дорос до чего-то…       —Не сказал до чего именно? Он угрожал тебе? Может ты лучший сосуд для этого демона… — Сказал Алекс, а Эви явно понял, о чём он говорил.       Малыш немного поджал ноги и опустил голову.       —Он… Заж-жал меня в переулке и… Хот-т-т-тел… М-м… — Не может сказать это. Даже рисовать прекратил, прижав кулак к губам.       —Хотел сделать тебе больно. Я понял. Раньше с тобой это делали? — Перебил его Алекс, понимая к чему, тот клонит.       Арм поджал сильнее ноги, поставив их уже на диван. Сам немного задрожал и помотал головой:       —Й-я не м-м-м-мог-гу…       —Ты сможешь рассказать об этом следующий раз? И так уже долго разговариваем…       —В-в-вряд ли… П-простите. — Арм закрылся двумя руками. Не может этого рассказать. Воспоминания бросают в дрожь и панику.       —Ничего. Хорошо, я понял. Я передам таблетки, и тебе от них станет лучше. Договорились, Арм?       Малыш слабо кивнул. Убирая руки. Он старался сдержать эмоции… Прямо сейчас. И, увы, делал это довольно умело, что означало, что делает это не впервые и довольно часто.       —Арм, ты можешь плакать, тебя за это не осудят. Все в порядке. — Док поднялся с кресла и уже собирался уходить.       Но мальчик так не считал, но слабо кивнул. Снова взяв в руки карандаш, но пока просто вертел его в пальцах. Очень сильно задела его личные проблемы эта беседа. Хотя сейчас их у него много. Вскоре Алекс покинул дом и всё-таки передал таблетки. Принимать по одной на ночь. Довольно не плохо и это вправду должно было помочь ему. Малыш всё ещё переживал. Опять боялся, что сказал, или сделал, что-то не то. Он осторожно, что-то дальше пытался нарисовать. И это… Лошадь? Немного странная. Ну, он впервые рисует лошадь.