Седьмая глава
Незадолго до освобождения Минхо из-под стражи
— Господин Ли, может все-таки сейчас вы сообщите мне, что происходит на тех видеозаписях? — Это мое личное дело, которое вас никак ни касается. — К сожалению, сейчас это не только ваше дело, но и всех очевидцев, кто видел те кадры. Минхо придвигается ближе и отвечает: — Даже если действительно я насилую парней, разве это отменяет факт того, что вам нужно поторопиться вызволить меня отсюда, разве нет? — на последней фразе схватил своего адвоката за грудки, внимательно посмотрел в глаза, внушая этим жестом страх, после небрежно отбросил от себя. — Вы как всегда правы, Господин Ли, кхе-кхе. — тихо откашливается, немного подумав, добавляет. — Необходимо сыграть на том преимуществе, что у нас есть. Раз те парни так и не объявились следствию, у нас есть возможность подделать результаты экспертизы, по крайней мере, я постараюсь сделать все, что в моих силах. Но после такового рискового дела, вы останетесь в моем долгу, не забудьте, пожалуйста. Минхо рассмеялся в присущей ему дьявольской манере: — Ах-ха-ха-хах, вам удалось меня рассмешить. — резко принимает серьезный вид. — Это не Я останусь в долгу, это ВЫ таким образом спасаете свое положение. Не забывай, что мы повязаны с тобой одной цепью, поэтому иди и делай, что следует. Заебался ждать. — наигранно зевает. — Слушаюсь.***
Настает двадцать шестое сентября — день, когда Минхо удается выйти из заключения будучи полностью оправданным. Пока заключенный прохлаждался в тюрьме, передал бразды правления частью бизнеса своему верному другу — Ян Чонину. Тому пришлось несладко — выслушать кучу негатива и оскорблений в свой адрес и адрес самого директора. Основная цель — сохранить спокойствие и доверие между компаниями, с которыми было тесное сотрудничество. Господин Ян до всех доносил мысль, что нужно дождаться решения суда, а Господин Ли был арестован без малейших на то оснований. Таким образом, удалось сохранить лояльность с частью компаний, за что Минхо щедро вознаградил своего спасителя. Но работы еще предстояло достаточно, потому что материальный ущерб, нанесенный в процессе ареста, вышел катастрофическим. Находясь под стражей, Минхо желал поскорее выйти, чтобы самолично найти Хана, вернуть его обратно домой, наказать за столь мерзопакостное поведение, хорошенько проучив. На Хенджина и Феликса ему было плевать, потому что он знает — за всем стоял Хан, а те недоростки тупо следовали его указке. Но уже будучи на воле, Минхо вовсе погряз в восстановительных процессах своего бизнеса, поэтому месту мыслям о мести совсем не оставалось. С течением времени, градус ненависти и желание наказать снижался, постепенно сменяясь на ощущение банальной тоски по человеку, что раннее никогда не был присуще такому бесчувственному человеку как Минхо. Он наказал своим людям отыскать мальчиков, хоть кого-нибудь, пока сам в это время был втянут в водоворот бизнес интриг: ходил на множество интервью, встреч, где пытался максимально очистить свое лицо перед влиятельной и богатой массой людей, показывая свои лучшие заискивающие манеры. В те вечера, когда у Минхо появлялось немного свободного времени — все сознание начинало наполняться мыслями о Хане. Желание держать его при себе, делало больно даже в физическом плане, настолько сильно извращенец хотел отыметь парня. Чтобы хоть немного остудить пыл, к самому себе чувствуя отвращение, Минхо доставал ту самую видеозапись, где он ебет Хана и занимался самоудовлетворением под эти кадры. Но становилось только хуже, Минхо становился одержимым, даже частые походы в спортзал не могли успокоить в полной мере, лишь частично, чтобы была возможность сохранять равнодушие в рабочее время. Таким образом, двадцати семи летний парень решает съездить с Чонином в бордель, дабы излить свою душу единственному доверенному лицу в таких нетипичных ситуациях. На душе и правда было отвратно, стремно сознаваться в этом даже лучшему другу, но маскировать чувства и носить на себе броню из похуизма и всеобщей жестокости стало уже не выносимо, поэтому Минхо идет на столь откровенный шаг. В самом борделе очень много народу, играет шумная музыка, источается атмосфера распутства и отдыхающих людей, у них сегодня нет никаких рамок, в отличии от Минхо — собственные рамки, в которые он себя загоняет уже не дают воздуха, душат, сжирают, поглощают и неимоверно бесят. Он замечает поотдали худого парня в сером смокинге — это и есть Ян Чонин. Сидит и раскуривает сигариллу. Минхо подходит, грузно опускается рядом, рукопожатием обозначает свое присутствие. Также закуривает, выпуская густые кольца дыма. — Неужели тебе еще с чем-то нужно помочь? — Чонин состроил подозрительную мордашку, приподнимая одну бровь. Минхо закашлялся собственным дымом от внезапно озвученного вопроса. — Кхе, кхе… — Минхо, ты их хочешь прикончить, да? Мерзкие парни устроили тебе такую сильную прожарку, что теперь столько бед навалилось. Они у тебя оказались слишком проблематичными. Избавишься от них? Минхо сидит полностью абстрагировано, балуясь с дымом, заполоняя им свои легкие на полную, не торопится с ответом. После двух минут молчания, наконец соизволил ответить следующее: — Думаешь стоит? Нуу… я имею в виду, они самое плохое для меня уже натворили, дальше пусть уж живут, похуй на них. Сейчас появилось одно обстоятельство, в связи с чем я не готов пойти на убийство. — Это какое еще? — Мне Хан, кхм, нужен живым… Хочу помучить его и хорошенько проучить. Убийство слишком легкая участь для него. Чонин разразился смехом, отвечая на слова Минхо: — Ах-ха-хах! Может я сейчас скажу какой-то бред. Но у меня сложилось впечатление, что ты в влюблен в этого Хана. Ну серьезно! Ты же не просто хочешь его проучить, а тупо соскучился по нему, разве нет? — Блять, ты реально бредишь, ничего подобного! — Пхах, значит просто забьешь на них болт, только вот Хана хочешь вернуть? А тех двоих? — На них похуй. Если бы не Хан, они не смогли бы провернуть такое сложное и подлое дело. Но не буду отрицать, что его соображающие мозги меня возбуждают, черт. — Хочешь трахнуть его? — Ммм, не то слово, Чонин. Я невероятно хочу оттрахать его до потери всей его спесивой наглости. — усмехнулся. — Он и правда щенок, но, к моему сожалению, достаточно умный и пронырливый щенок. Ты прав, Чонин. Мне нужна твоя помощь. Подключи своих людей, помоги найти Хана. Мне это очень необходимо и как можно скорее. Поможешь мне в последний раз? — Не боишься, что Хан вновь одурачит тебя и сбежит? — Немного боюсь. Но больше этого я боюсь не вернуть его вовсе. Возможно в дальнейшем мне придется снизить уровень своей жестокости, чтобы ему не захотелось уйти от меня… Только я даже не представляю каким образом. — Я тебя в последнее время не узнаю. Неужели ты готов измениться ради мальчишки и стать более сдержанным? Но знаешь, такой расклад отчасти меня радует. Ты уже стал мягче. Пусть ты это не признаешь, но я вижу какую ты испытываешь к нему страсть, попросту вижу ее в твоих глазах. Это невозможно скрыть ни одним грубым ответом. — Ой, умник нашелся. Ты то у нас любовных дел мастер, я погляжу. Сам то не устал свой гарем содержать, а? — Минхо вновь ушел от прямого ответа, съязвив. — Честно признаюсь, поднадоело. Но ни в ком из них я не вижу человека, с которым хотел бы провести свою жизнь. Возможно я такого еще не встретил. — Ээх, Чонин, ты безнадежен… — разводит руками. — лучше помоги с моей просьбой, ладно? — Постараюсь помочь. Но у меня крупные сомнения насчет того парня, ой, не доведет он тебя до добра, чует мое сердце… Минхо больше не стал ничего отвечать, лишь задумался о том, чует ли его собственное сердце хоть что-нибудь. К своему ужасу, осознает, что действительно ощущает жгучую тоску по тому миловидному и в то же время нахальному юноше. Ему не знакомо чувство любви, потому что всю жизнь старательно избегал такого, как он думал удручающего состояния — слепой и глупой влюбленности. Теперь же варится в этом огромном котелке, обреченно захлебывается, без малейшей возможности вдохнуть. Надеется, что физический контакт успокоит его бередящее нутро. Вроде, казалось бы, взрослый мужчина, но даже таковы бывают до ужаса наивны…8 октября
Снаружи хлещет проливной дождь, видимо желая полностью смыть корейские улочки с лица земли. Нет даже намека на солнечный проблеск — дневное время суток больше походит на глубокий вечер, настолько было мрачно, да еще и ветер усиливал по-осеннему депрессивное настроение, но Минхо плевать на погодные условия. Он восседает в своем шикарном теплом офисе с хорошим освещением, проводит очередное общее собрание, обсуждая важные вопросы по расширению производства товаров. Молодому бизнесмену ничего не остается кроме как полностью забивать свое свободное время рабочей рутиной, ибо каждая свободная минутка наполняла вселенским одиночеством и тяжелым чувством подавленности. «Неужели ему сейчас хорошо, и он способен улыбаться как ни в чем не бывало? Он даже не скучает по мне? Видимо я и правда был с ним слишком жесток… Хотя похрен, что думает ОН. В любом случае я его верну, чего бы это не стоило. И заставлю жалеть о своем поступке» Карман брюк начал издавать настойчивую вибрацию, пришлось проверить, кто его беспокоит в столь ответственный час. Стоило увидеть, что звонит Чонин, как Минхо понял — могло произойти что-то важное, обычно он не звонит, а пишет сообщения. Господин Ли попросил у своих рабочих прощения, вежливо поклонился, вышел в коридор. Естественно не успевает ответить, поэтому перезванивает, как тут же нарывается на восхищенный и бодрый голос Чонина: — Минхо-я~, кажется я наконец смогу быть для тебя полезным! — Ну давай, попробуй удивить. — Я знаю где Джисон! — Что? Серьезно? Немного сбившись, Ян поубавил тон веселья и продолжил: — Нууу ~, не совсем. Я могу предположить где он будет находиться в определенный день, при чем, подожди, дай договорю! — Минхо уже хотел было расстроиться и завершить диалог, так как он и сам мог много чего предполагать, допустим то, что Хан до сих пор его любит, мысль о таком согревала его одинокими вечерами. — При чем, он будет не один, а с Хенджином и Феликсом, у них действительно запланирован пикник на окраине города. Поверь, у меня достоверный источник. — самодовольно добавил давний друг Минхо. — Да хоть бы ты был прав, Ян Чонин, я тогда тебя лично расцелую! Так… тааак, что же это я… Ах, да, придется отменить сегодняшнее совещание, встретимся у меня через час, понял? — Да, хорошо, конечно! — с явным удовольствием в голосе, Чонин соглашается с приглашением. Буквально спустя час, Минхо был уже готов выслушать Чонина, который так вовремя позвонил в его дверь. Протирая руки о домашние штаны и откашлявшись, открывает дверь, сам находится в сладком предвкушении. Он понимает, что наконец-то его жизнь начнет изменяться к лучшему. А лучшее для Минхо теперь ничто иное как возвращение блудного парня домой. Только в таком случае жизнь заиграет былыми ярким красками. Чонин буквально ввалился, удобно расположившись на диване, явно чувствуя себя больше чем просто как дома. — Оох, какая мерзкая погода. — проводит рукой по влажным волосам, пытаясь их хоть немного уложить. — Только попробуй меня разочаровать, мне пришлось оторваться от работы ради тебя. — Может ты имел в виду ради себя? — младший лукаво щурится и как хитрый лис улыбаясь, смотрит на человека, оторванного от якобы суперважных дел. Еле заметно смутился, после грозно наказал выложить все, что знает. Тот поведал о хорошей возможности вернуть Хана, раз он так сильно этого хочет. Показал точные координаты и время, когда ребята соберутся на пикник. — Охренеть, как только удалось узнать такую точную информацию, даже подозрительно. — в раздумьях закусывает нижнюю губу. — Мои парни за это время ни на шаг не приблизились к цели, надо будет их за это проучить. — бросает несерьезно, больше как шутку, но чем черт не шутит, ведь Минхо и есть тот самый чертеныш с воспаленным сознанием. Сполна обсудив все возможные темы друг с другом, Яну наконец пришлось оставить хозяина дома одного, сам же отправился к себе. У Минхо сложилось стойкое ощущение, что скоро его малыш будет рядом, это позволило ему впервые за столь длительное время быть навеселе и под вечер в хорошем расположении духа лечь спать. Только вот явившейся сон отнюдь не радужный, а скорее похожий на невыносимый и ужасный кошмар. Минхо в этом сне удалось найти Хана, он наказывает парня, применяет грубую физическую силу, избивает и пытается поставить на место. Хан не выдерживает и неистово кричит: — Прекрати!!! Я давно уже не люблю тебя!!! Ты до сих пор не понял, что я ненавижу жестокость, а терпел эту хрень только ради тебя?! Хватит с меня, от тебя получаю только одну боль. Мне больно, понимаешь? Да что же это я, тебе никогда не понять. Прощай, Линоу… — с этими словами, Хан перерезает себе горло неизвестно откуда взявшимся ножом, истекает кровью и… умирает. Прямо на руках кричавшего от ужаса Минхо. Проснулся парень также от собственного крика, подскакивая на кровати. Стремглав, бежит в ванную, обильно умывает лицо холодной водой. После длительной процедуры поднимает опухшее покрасневшее от ледяной воды лицо на зеркало. Замечает на своем лице не только капли воды, но и собравшиеся слезы в уголках глаз, они начали предательски стекать по лицу. — Черт, прости меня, Хан. Я постараюсь измениться ради тебя. Только, прошу тебя, не переставай меня любить. И не буду делать тебе больно, только ты не сделай больно мне… — хватается рукой за грудь, сердце сильно защемило, тело стало ватным, Минхо еле добрел до кровати и снова погрузился в уже беспокойный сон, неосознанно дергая конечностями и сильно хмуря лицо.11 октября
На третий день наступило то самое время, когда предполагаемо парни должны присутствовать на пикнике. Минхо обнаружил для себя неожиданное доселе ощущение. Это ощущение тотального беспокойства по поводу сегодняшнего дня. Минхо абсолютно не переживал, если все-таки информация была вброшена специально, чтобы нанести ему вред, ведь у него довольно много врагов, тем более в последнее время, когда некоторые люди все же оказывались под влиянием тех опубликованных видео. Что действительно давало повод для беспокойства, так как это вероятность того, что Хан не сможет его простить, а все его проявленные ранее чувства были наигранными, и Минхо вовсе не любил никто. Поэтому что же тогда получится… Минхо окажется с разбитым сердцем, а этого однозначно допускать не хотелось. Кто в итоге и должен испытать боль, так это Хани. И то, максимум, от сексуального наслаждения. Сегодня Минхо решил надеть удобный спортивный плисовый костюм. Он светло зеленого цвета с ярко фиолетовыми полосками, так хорошо сидевший на своем владельце. Трудно сказать, что на нем будет выглядеть плохо. Минхо решил, что лучше одеться по свободней, сегодня одежда не должна стеснять движений, потому что этот день может закончиться большим количеством вариаций, и к сожалению, не во всех из них Минхо выходит сухим из воды. Но к черту, на кон поставлена слишком большая монета, ради которой так и хотелось идти на риск, пусть даже если смертельный. Минхо еле уговорил ехать вместе с ним Чонина. Потому что тот переживал за друга и хотел, чтобы он взял с собой телохранителей, мало ли что может произойти. Но Минхо плевать, чтобы это не было, он пойдет один, слишком в последнее время он отчаялся и похоже строит из себя крутого парня. Единственная мера безопасности — это ручка в которую встроен передатчик. В случае опасности, Минхо сможет нажать на кнопку и Чонин поймет, что все пошло по пизде, среагирует и придет на помощь. Пока добирались до места, Чонин то и дело ворчал на Минхо, а тому и ответить считай нечего. Пришлось выслушивать, тем более он осознает, что Ян прав: Минхо слишком расслабился и потерял от любви голову. Он готов потерять ее уже в буквальном смысле, ибо слишком до хрена в ней колючих и навязчивых мыслей, это изрядно заебывало. — Ладно, все, я пошел. А ты сиди здесь. Сигнал подам только в крайнем случае. — Солнце мое ~, может послушаешь меня хотя бы раз, а? — Ты сам знаешь, что нет. — хлопнул по-дружески по плечу, ободряюще улыбнулся и вышел из машины. Полон надежд, но все же при этом настороженно идет вперед, ориентируясь по карте в телефоне. Вскоре замечает вдалеке несколько сидящих людей, но кто это пока не различить. Проскользнувшая мысль о том, что там может быть Хан — будоражит и придаёт радости. Пройдя достаточно расстояния, для того, чтобы различать лица, Минхо ясно осознает, что видит лицо своего любимого, но что же оно выражает в данную секунду? Трудно сказать… Заинтересованность? Страх? Но перед чем или кем? «Аах, да… Хани пока еще не знает о моих чувствах, он на данный момент видит перед собой врага, так что такая реакция более, чем логична. Стоит подойти еще, переговорить, признаться в намерениях, не обращать внимание на его протесты, просто забрать к себе домой, в наш с ним общий дом, и больше ничего не нужно» По мере приближения накал в атмосфере стал увеличиваться с геометрической прогрессией. У сидящего спиной к Минхо Хенджина, голова почти полностью вжалась в плечи от напряжения, сначала он начал смотреть в сторону, но выражение лица не различить из-за растрепанных ветром волос. Следующие мгновенья проходили как в тумане, Минхо сложно воспроизвести последовательность действий. Происходящее запомнил обрывками и редко сменяющимися кадрами, как в старых черно-белых фильмах. На первом кадре резко развернувшийся Хенджин, что набросился на тело и повалил наземь. Затем такая же резкая пронзительная боль начинает разрывать плечо. Следующий кадр, где Хенджин испуганно отпрянул, следом подбежал Хан, с ужасом смотрит и как сумасшедший повторяет сотни раз одну фразу: «Прости меня, пожалуйста!». После этого кинолента беспощадно сменяет кадр, где оказалось, что догадки Минхо верны. Прикладывает руку к ужасающе болящему плечу, из груди так и рвется душераздирающий крик боли. На руке оказалась его же горячая багровая кровь от смазанного выстрела в плечо благодаря Хенджину. Медленно тянется в карман и нажимает кнопку на передатчике, хотя любое движение отдавалось новой усиливающейся порцией боли. В это время Хан в панике срывает на себе пиджак и прикладывает к струящемуся кровью месту, дабы хоть немного уменьшить кровотечение. Минхо хрипит, изо рта начала выплескиваться кровь при попытке сказать Хану хоть что-то, кажется в этой ситуации он напуган больше него. Но все же Хан быстро реагирует и прикладывает указательный палец свободной руки к распухшим губам Минхо: — Пожалуйста, молю тебя, не говори ничего! Нужно вызвать скорую… — Хан было хотел потянуться к телефону, когда в наушнике он услышал Кеншина: — Срочно убираемся отсюда! Благодаря кое-кому наш план провалился, позже обсудим. Джисон, что застрял, — неожиданно для всех обычно спокойный Кеншин пребывает в ярости, что так ярко отражается в голосе, — бросай его, или сам смерти захотел?! От его рук?! Феликс уже оттаскивал прибывавшего в шоке Хенджина к машине, чуть ли не нес, тот и не сопротивлялся, кажется он был полностью дезориентирован. При этом бросил Хану: — Ну что ты там действительно медлишь? Мне тебя еще тащить? Не наглей и поднимайся, блять, уже! Минхо тяжело прерывисто дышал, испытывая затруднения, все же смог произнести вслух вопрос, обращенный к Хану и с болью смотря ему в глаза, спросил: — Ты… кхе-кх… правда уйдешь? Хан, будто отпрянув от первоначального шока, вскочил на ноги, вытащил наушник, кинул на землю и разбил его ботинком. — Ребят, идите, я останусь здесь. Хенджин, спасибо. — Хан низко поклонился ему, держа перед собой совмещенные ладоши. — Аа…? Что я сделал? Феликс, таща Хенджина не особо бережно дальше: — Пошли уже, какие вы ебанутые… — с тихой злостью добавляет Феликс, его особенно не радовал образовавшийся исход. — Ладно, услышал, делай что угодно, только потом не жалуйся, если все обернется пиздецом! Каждое слово Феликса словно било Хана под дых, но он смиренно принимает удары, так как понимает, что их заслуживает. Тем что говорит одно, а действия диаметрально им противоречат, при чем Хан действительно осознает, что это может обернуться пиздецом, но ничего не может с собой поделать, стоит только взглянуть на столь полюбившиеся ему глаза, как разум покидает тело, уносясь, по всей видимости, в ебучую стратосферу без возможности возврата. Утвердительно кивает на слова Феликса, разворачивается к Минхо, как к нему уже подбежал Чонин, громко ругаясь, пытаясь сообразить, что здесь могло произойти за столь короткий период времени. — Сейчас не до этого… помоги, кхе-кхеех, дойти до машины. — Ооох, Минхо, блять, я же говорил тебе, этот мальчишка до добра не доведет и на тебе! — А тебя Чонин звать, да? — Кхм, да… осведомленный, я погляжу. — Чонин смерил Хана предвзято-презрительным взглядом, при этом поднимая Минхо под здоровое плечо. — Помогать будешь, или как? Хан подошел с другой стороны к Минхо и как можно бережнее обнял его, помогая дойти до машины. По пути, из его глаз сами по себе появлялись слезы и тихие всхлипы, пока Минхо негромко стонал от причиненной ему физической боли. Хана поставил в шок тот факт, что Минхо в итоге был только со своим другом, и они замышляли убийство человека, который возможно даже и не думал им мстить. По крайней мере точно не убивать — у них отсутствует хоть какое-либо оружие при себе. Теперь Хан начинает утопать в гнетущем чувстве вины, слезы идут уже градом, замыливая видимость дороги, приходилось рукавом стирать назойливую соленую жидкость с глаз, продолжая помогать Минхо дойти до машины. Осторожно вместе с Чонином укладывает пострадавшего на сидение, сам садится рядом. Ян даже к такому исходу был готов, хоть и всеми божьими силами надеялся этого избежать. Достает шприц с обезболивающим, вкалывает Минхо и быстро садится за водительское сидение, торопится завести машину и направляется к особняку. Попутно набирает личному доктору Минхо, требует от него как можно скорее приехать, в двух словах описывая произошедшее. Хан во время поездки, обеспокоенно держал руку Минхо и пытался разглядеть в его лице хоть малюсенький намек на те мотивы, что он скрывает, но ничего разглядеть не удалось, потому что получивший пулю очень быстро отключился от вколотого вещества и от пережитого шока. Единственное, что очевидно — Минхо пришлось испытать зверскую боль. Хан готов был молиться на геройский поступок Хенджина, ведь он буквально спас Минхо от гибели, которая по факту и планировалась. Было до ужаса приятно наконец снова держать его руку, трепетно ее целовать, вспоминать, какие вещи она вытворяла в прошлом, но абсолютно все ей прощать, сейчас это кажется такой мелочью по сравнению с тем, что происходит на данный момент. Будто вселенский эпицентр событий сузился до сегодняшнего рокового осеннего дня, навел по очереди камеру на всех участников происшествия, заглядывая прямиком в душу — а там сплошная чернота, скрепляющая в тугой узел поджилки; ослепляющий ужас, который заставляет замереть, но каждого по-особенному. До самого дома доехали довольно быстро, Чонин даже не пытался соблюдать нормы скорости, пока его друг находится в беде. Ян Чонин — это тот тип людей, которого все считают дрянью и заслуженно, но для единиц он останется самым лучшим человеком, потому что они его друзья и этим все сказано. У дома уже стоял доктор, он подбежал к машине, у него были носилки, так они быстро перенесли Минхо в дом, в уже заранее оборудованное место. Там доктор сказал, чтобы его не беспокоили, с остальной частью справится сам, пока Чонин с Ханом отправились ждать в гостиной. Сначала сидели в полной тишине и Хану было чертовски неловко за все происходящее, он будто пытался притвориться невидимым, но все же он был ясно виден для Чонина, поэтому он сквозь плотную тишину задал вопрос Хану, после которого, тот подпрыгнул как на иголках: — Расскажешь, что произошло? — …Аа? — Да не пугайся ты так, я не настолько страшный. Вижу, что переживаешь за Минхо, ты же не знал, что так все обернется… Стоп-э. Почему тогда у тебя такой виноватый взгляд? — Чонин при минутной заминке Хана не выдержал, и повышая голос, сказал отчетливее: — Или ты все же виноват?! Да что это такое, не молчи, ну в самом деле. У нас полно времени, расскажи все как есть, а иначе пытать тебя начну, партизан ты этакий… — Эээх ~, — тяжело вздохнул Хан, — чтобы ты меня понял, придется рассказать с самого начала, прошу терпения выслушать до конца, пожалуйста. — Пфф, пожалуйста. — произнес Чонин нервно, но сам же настроился слушать Хана, надеясь, что так он успокоит и свои беспокойные мысли, за Минхо он тоже сильно переживал, как бы он не хотел этого скрыть. Хан постоянно подбирал выражения, как бы объяснить Чонину, чтобы он понял сути, но при этом не на придумывал лишнего. Поэтому он аккуратно ввел в свой монолог брата Минхо, что они задумали и как решили это воплотить. Когда до Чонина дошло, что он сам и оказался разведенным вокруг пальца, начал открыто нервничать, не сладко приходилось его ногтям, которые он уже все искусал. «Получается на мне часть вины тоже есть. Потому что мне принесли отчасти ложную информацию, я, слепо поверив подчиненному, поделился на радостях новостью с Минхо и во что в итоге это вылилось. Ведь планировалось его убийство… По словам Хана, единственное, что его спасло от неминуемой гибели, это Хенджин, который в последние секунды столкнул его с ног… Мда, сложная ситуация, но слава тому пацану, что не трагическая» Ян молча встает, уходит на кухню и через пару минут возвращается оттуда с бокалами и каким-то алкоголем. Он также молча, не спрашивая у Хана одобрения, наливает в бокал спиртное и пододвигает его ближе. — Честно, не знаю, что и думать… с вашей стороны действительно выглядело так, будто Минхо будет мстить и может вас всех укокошить. Да что уж там, я сам поначалу так думал. Но я тебе сейчас расскажу кое-что, Минхо все равно бы позже рассказал. В общем, от мести его остановило одно обстоятельство… — Какое? — Хан осмелился наконец поднять взгляд на собеседника, что на данный момент было для него сродни пытки. — Пхах, — Чонина рассмешило его наивное выражение лица, — это ты, Хан Джисон. Ты и есть то самое обстоятельство. — Что, прости? При чем здесь я? — волнение подходило чуть ли не к горлу, поэтому он отпил жидкость, продолжая уже пялиться на Чонина в ожидании ответа на свой вопрос. Потому что у него было ноль идей каким же он мог быть обстоятельством для Минхо. — Да при том, Хан. Кажется, за последнее время, Минхо очень сильно изменился, он стал намного мягче, что ли. Никогда его раньше таким не видел. И все это следствие его пробудившихся чувств к тебе. Ахах, мне самому смешно от того, что я сейчас говорю вслух, но так или иначе это правда. — Каких еще чувств? — все еще не понимая, уточнил Хан. — Хмм… он любит тебя, дурачок, понимаешь? У Хана на данную секунду в голове начали заходиться шестеренки, он начал соображать и как последний паззл, который нашел свое место, он увидел полную картину, в корне отличающаяся от его ожиданий, но так совпадающая с казалось нереальными надеждами. «Он любит тебя» — Хани мигающими вспышками повторял про себя эту фразу, будто миллион раз в секунду, аж голова закружилась. Затем промелькнула другая мысль, а что если… если Хенджину не ударило бы в кровь желание спасти Минхо, то сейчас он был бы уже мертв. Множество «бы» заполонили сознание парня, от которых стало очень горько, Хан разбавил эту горечь, залпом допив оставшийся алкоголь из бокала. И здесь он не выдержал, глаза оказались в плотном тумане из-за вновь появлявшихся слез, тело начало заходиться в дрожи, сначала легкой, затем усиливающейся, как знойный майский дождь. Через пару часов парень частично пришел в себя, хотя все равно было тяжело от столь нервного дня. Чонин перепил, поэтому отключился прямо на диване. Хан пошел проверить Минхо, потому что тот наконец начал отходить от наркоза. Неуверенно открывает дверь, очень медленно ее закрывает и таким же нерасторопным шагом подходит к кровати, где лежит пострадавший. — Как ты себя чувствуешь? — Могло быть и хуже. — поднимается на локтях повыше, чтобы было удобнее разговаривать. — Беспокоишься? — Тебя недавно подстрелили, еще спрашиваешь, конечно же. — Но при этом ты был в курсе, что в меня буду стрелять? — иронично усмехнулся. — Кто это был, выкладывай. — Да, ты прав, мы все были в курсе, что в тебя будут стрелять. Это был общий план… — Хану тяжело было продолжить, сглотнул образовавшийся ком и был вынужден закончить фразу на задержанном дыхании. — с твоим братом — Кенто. Позволь об… — Айщщ, Ямазаки, чтоб его! Он никогда не играл честно, не может признать своей ничтожности, тупо исподтишка сыграл на вашем страхе, какой подлец! «Надо было в тот раз его до смерти задушить, одни проблемы, блять, от него теперь. Я не спущу ему с рук такой конченный поступок. И заставлю пожалеть о том дне, когда в его тупорылую голову пришла идея прилететь в Корею. Ему здесь не место, как в принципе и во всем мире. Разве что в мире мертвых» Хан вовсе растерялся и не знал, стоит ли дальше еще что-то говорить, чувствовал себя олицетворением самого гадкого человека. — Просто он… — Тихо! Не желаю и слова о нем слышать, похрен, что произошло, то произошло. Потом буду думать, что с ним сделаю. Он умеет забалтывать, уверен, у тебя даже другого выбора в итоге и не оставалось, так что можешь расслабиться. Здесь только его вина. — Я должен еще раз попросить у тебя прощения! Если сможешь, то прости, я теперь жалею о своем выборе. В свое оправдание могу сказать только одно — мы все сильно боялись последствий. — прячет руками лицо, невыносимо более сохранять зрительный контакт. — Может тогда не стоило изначально так сильно косячить? — сказал, как можно мягче, боясь спугнуть и без того зашуганного малыша. — Это не просто косяк, а давно спланированный и проработанный план, рано или поздно я бы все равно обнародовал твою настоящую личность, так или иначе. — в голосе появилось немного уверенности от всплывших сцен с сообщениями от Сонхвы. — Почему ты так отчаянно стараешься насолить мне? Ты меня ненавидишь? — Я совру, если скажу, что нет. — И все же ты выбрал в итоге поехать со мной, почему? Бросил быстрый взгляд на Минхо и тут же отвел его в сторону, пытаясь сформулировать сумасбродные ощущения в слова. Когда в голове сложилось нечто членораздельное, Хан наконец ответил на поставленный вопрос: — Айщщ… чувство любви к тебе оказалось сильнее злости. Иии… в тот день мне действительно удалось совершить побег. В физическом смысле я был далеко от тебя. Но, проведя много времени за сводящими с ума мыслями, я понял одну простую вещь — от себя не сбежать. Так я не сумел сбежать от преобладающего чувства любви, поэтому и поехал с тобой. Минхо удивился такой формулировке, слышать о любви в данном ключе странно, но в душе был полностью согласен. Он также все время старался избегать своих чувств к Хани, списывая их на банальное желание — обладать телом, бесконечно насиловать и подчинять свей воле. На деле он наконец понял, что с этим человеком хочется большего и в принципе, что он стоящий человек, а не глупая сучка с постоянной течкой. Расслабил руки и лег всем телом на кровать, пробуя на вкус услышанное слово «любовь» из уст парня. Помещение заполнилось тишиной, но для каждого в комнате эта пустота наполнилась сакральным смыслом и была необходима. Хан решил прямо сейчас расставить все точки над и, поэтому насытившись тишиной, в достатке обдумав некоторые моменты, решает ее нарушить и произносит серьезным тоном: — Может прозвучать довольно неожиданно, но все же я спрошу прямо. Будь добр ответить, Ли Минхо. Выше названный прикрыл расслабленно глаза и лишь здоровой рукой подал одобрительный жест, что готов к вопросу. — Пак Сонхва… это ты убил его? Ответь честно. — слова прозвучали сдавленно, но все же различимо. Минхо подозревал, что вопрос может поставить его в тупик. Но неожиданность конкретно данного вопроса побила все возможные рекорды непредвиденности и в ту же секунду он сел на кровати, задевая больную руку: — Аай-яй-яяй, как же больно. — прошипел и тут же продолжил. — Откуда ты про него знаешь? Хан обреченно вздохнул: — Видимо ты не готов ответить прямо сейчас. Что ж, настало время рассказать правду. Фуух. — собирается с силами. — Еще в две тысячи пятнадцатом году, когда ты пришел в наш приют, уже тогда я по уши влюбился в тебя. Сонхва же был моим очень хорошим другом. Мы вместе росли в том месте, выкупаешь? — Да, продолжай. — Знаешь, я еще так на него по-детски обиделся, из-за того, что его усыновили, а не меня. После занялся своей жизнью, устроился на работу, углубляясь в хакинг, позабыл об этом случае. До тех пор, пока чуть больше года назад не получил ужасающие сообщения от Пак Сонхва, где он ясно дал знать о том, что ты над ним издевался и вот-вот убьешь, потому что он натворил каких-то дел. Больше я от него ничего не услышал, но оставлять все как есть я попросту не мог. Поэтому внедрился к тебе в качестве твоего нового сексуального раба, притворялся глупышом, пока досконально считывал тебя и твоих людей. У меня до последнего оставались сомнения на твой счет, но твой же родной брат Кенто уверил меня в обратном. В том, что тебе ничего не стоит и нас всех убить. Поэтому то я и пошел на столь ужасный шаг, опять-таки повторюсь, о чем сейчас очень жалею. Но все же хочу услышать правду тех дней из твоих уст. — Малыш, ты не перестаешь меня удивлять. Что касается Сонхва, спешу тебя заверить и сказать честно, как ты того хочешь — я его не убивал. — Серьезно? А что тогда… Не дав договорить, продолжил: — Если не вдаваться в подробности, четырнадцатое сентября — это как ты знаешь был день его Рождения. Тем днем я хотел с самого утра выразить благодарность Сонхва за то, что он есть у меня, несмотря на его презрительное ко мне отношение, я был довольно снисходителен, даже благосклонен. Поэтому хотел свозить покататься по городу, отвести в какое-нибудь шикарное место и вручить соответствующий подарок, ведь ему исполнялось двадцать лет, а это ответственная дата. Пока я занимался сборами и все подготавливал, я отправил Гун Хи, своего подчиненного, сходить к Сонхва и привести его. Но тот все не возвращался, я послал другого человека — Соль Ру, дабы проверить, что случилось. Но и этот задержался, пришлось оторваться и лично проверить, что к чему. У меня при себе был пистолет, в большинстве случаев он со мной. Не знал, что именно в тот день, ему было суждено выстрелить. — В Сонхва? — Нет же! Я сказал уже, что не убивал его! Дослушай, а. — Ладно, прости. — Хан больно прикусил язык, наказывая себя за нетерпеливость. — Когда я подошел к отрытой нараспашку двери, первое, что бросилось взгляду — это мертвый Гун Хи, из его шеи торчал осколок стекла, а подле него на Сонхва сидел Соль Ра и безжалостно его избивал. Я тут же крикнул ему прекратить, но он не хотел меня слышать и все продолжал бесчеловечно бить кулаками по лицу, после принялся душить хрупкую шею мальчика. Я не смог бы его оттолкнуть, у него крупное телосложение, знаешь же, других не держу. Пришлось прострелить ему бошку. Поспешил помочь Сонхва, позвонил своему врачу, надеялся, что у парня был шанс. Но на следующую ночь меня поставили в известность, что спасти его не удалось. Я, как и полагается, устроил ему похороны в традиционном стиле, а от тех двоих приказал избавиться как от скота. Как выяснил позже, Сонхва зарезал Гун Хи, скорее всего в тот момент он воспользовался его телефоном и отправил тебе сообщения. К сожалению, оказалось, что Соль Ра неровно дышал к Гун Хи, поэтому увидев его мертвым, у него снесло крышу, ну соответственно вскоре и в прямом смысле. Уроды… — Сонхва было очень плохо и тошно у тебя. Видимо он настолько отчаялся, что пошел на убийство, чтобы подать хоть какой-то сигнал во внешний мир. Бляяять… — Теперь я осознаю, что был слишком жесток с ним, прошу у тебя за него прощения, правда. Я больше не тот бесконтрольный псих, по крайней мере, не хочу быть таковым. Можем как-нибудь вместе сходить на его могилу, если хочешь. — Да, обязательно. — сел на край кровати, взял здоровую руку Минхо, начал ее поглаживать в качестве поддержки. Рука сухая и очень теплая, даже горячая. Неуверенным движением дотронулся до лба, пытаясь выявить признаки температуры. — У тебя жар, может стоит принять лекарство? — у Хани донельзя теплый взгляд, все же он чувствовал облегчение, узнав правду о Сонхва и о том, что Минхо не причастен к его убийству. Тот перехватывает руку со лба и элегантно ее целует, показывая этим свои первые неловкие шаги к нежным манерам. Хан, никак не ожидавший такого милого жеста, мог слышать собственное сердцебиение, сердцу хотелось вырваться из груди, слишком тесно там находиться. Голова закружилась от участившегося дыхания, когда между пальцев почувствовал мокренький язычок, играющий на истонченных нервах Хани, так умело облизывающий костяшки и между ними. — Мне жарко от того, что ты рядом со мной, а от этого лекарства не существует. Убирает свою руку, не в силах больше выдерживать хитрый взгляд Минхо, самому становится жарко и душно. — Может стоит открыть окно, здесь просто кислорода мало, не придумывай. — Хан сильно смущается, открыв для себя новую сторону Минхо, оказалось, это не так-то просто вывезти, также остаточное действие алкоголя усиливало получаемый эффект. Парень открыл окно на небольшое проветривание, на улице было достаточно тепло, поэтому свежий воздух не навредит. Минхо подзывает младшего характерным для зова собачек свистом и похлопывает по кровати рядом с собой. — Ко мне, Хани. — Я тебе собака что ли? — а сам неосознанно послушно подходит и садится на указанное ему место. — Да, ты мой пёсик, который сбежал от хозяина, занимаясь бесцельным блудом. Сейчас ты наконец ко мне вернулся и находишься рядом, где тебе и положено быть. — гладит по волосам, будто реально хвалит своего любимого питомца за хорошее поведение. — Что ж, так и быть, поводок надевать не буду, будешь ты у меня без цепи совсем. Надеюсь это не послужит твоему очередному побегу, хмм??? — Только в том случае, если хозяин будет ласковым и не будет бить своего пёсика, он все чувствует и ему раньше было очень больно. — последнюю фразу сказал не играясь, а уже совершенно серьёзно. Минхо потянул рукой Хана к себе, тому пришлось лечь рядом, крепко обнял тело юноши, плотно прижимая к себе. — Задушишь, отпусти. Ослабил хватку, но держать не прекратил, после чего шёпотом, но с уверенностью произнес рядом с ушком блондина: — Прости. Ради тебя я научусь быть сознательным и более уравновешенным. — А я помогу тебе с этим справиться. — Договорились, сладкий. Линоу тянется к губам Хани, накрывает их в тягучем медленном поцелуе, смакуя долгожданное прикосновение, получая целую палитру приятных ощущений. Совсем не желая отлипать друг от друга, они затянули томное слияние губ на добрых полчаса, лишь коротко отстраняясь, чтобы была возможность отдышаться. Сами того не замечая, одновременно провалились в крепкий сон, оба чувствовали себя чересчур измотанными и смертельно уставшими.