***
Когда утром Тиссая выходит из душа, она чувствует приятный запах кофе. Она всегда была жаворонком, а ее внутренние часы работали идеально даже тогда, когда в этом не было необходимости. Она бы соврала, если бы сказала, что за ночь спала достаточно: у них просто не было такой возможности. Душ немного приводит ее в чувства, но Йеннифер, которую она встречает на кухне, выглядит значительно бодрее нее. Верно, дело в возрасте. Десять лет назад она бы перенесла трехчасовый сон легче. — Кофе? — предлагает Йен, когда Тиссая входит на кухню. — Пожалуйста. Чёрный с одним кусочком сахара, если можно. Йеннифер кивает и поворачивается вновь к кофейнику. В отличии от Тиссаи, она все ещё одета в длинную футболку и выглядит слишком домашней. Тиссая невольно улыбается, пробегая глазами по стройным ногам, и ей кажется эта картина привычной, хотя этой ночью она впервые видела Йеннифер такой. Кухня отделена от гостиной барной стойкой, и де Врие садится на высокий стул по другую ее сторону. — Спасибо, — произносит она, после того как Йен ставит на стол две кружки, одну с молоком. Немного горький вкус кофе действительно бодрит, растекаясь по горлу и согревая. — Обращайся. Уже собралась уходить? — не то спрашивая, не то утверждая произносит Йеннифер. — Я встречаюсь с Ритой в центре через полчаса. — Кто вообще в здравом уме выходит из дома так рано в выходной? — спрашивает Йен и, словно подтверждая свои слова, зевает, прикрываясь рукой. — Я бы ответила «Я», но скорее всего ты добавишь, что я не в своём уме, верно? — Совершенно точно не в своём уме, — улыбается Йеннифер тому, как легко Тиссая ее читает. Она допивает кофе довольно быстро, отвечает на сообщение Маргариты, которая хочет удостовериться, что все в силе, и направляется в прихожую. Тиссая надевает пальто и переводит взгляд на Йеннифер. Она не знает, что именно она должна или хочет сказать. Она уже давно не уходила от кого-то утром, проведя весь вечер и ночь за распитием вина и сексом. Сложно не переступить личные границы ещё раз. Не проще и вести себя отрешённо. — Йеннифер, я… — начинает де Врие, подбирая слова. — Хотела напомнить, что ты мой босс? Я помню, — перебивает ее девушка. Она не планирует звучать грубо, но это выходит само собой, поэтому она добавляет, смягчаясь, — я хорошо провела время. — Я тоже.***
Тиссая задерживается на три минуты, и это кажется ерундой, вот только она всегда пунктуальна и обычно приходит заранее. Маргарита ждёт ее за столиком со стаканчиком в руках. Она кладёт на стул напротив сумку, доставая телефон, и подходит к бариста для выбора напитка. Парень слишком любезный, учитывая то, насколько серьезно Тиссая расспрашивает его о том, из каких зерен они варят кофе. — Почему ты задержалась? — начинает Рита, когда Тиссая садится напротив с кофе в руках. — Я спрашиваю, не потому что ты предложила встретиться в субботу в десять утра, а это чертовски рано для меня, и я тебя сейчас немного ненавижу, а потому что ты никогда не опаздываешь. Мне кажется, если даже на улицы Манхэттена упадёт самолёт и будут пробки и пожары, ты все равно окажешься в нужном месте вовремя. — Я добиралась не из дома, — прямо отвечает Тиссая и видит удивление на лице Риты, а также довольную улыбку. Множество эмоций бурлит внутри. Их всегда много, но она успешно их преобразовывает в продуктивную энергию, которая питает ее, вдохновляет. Но сейчас она не находит для них выхода, потому что даже не может назвать каким-то словом каждое из чувств, объяснить их для себя и принять. Ей нужна была помощь, чтобы разобраться во всем, а обращаться индивидуально к психотерапевту Тиссая точно не хотела: она и так с трудом переносила семейные сеансы. — Ночь я тоже провела не дома. И именно об этом я хотела поговорить. Тебе не придётся вытягивать это из меня. — Пожалуйста, скажи ещё раз, что ты спала с кем-то другим, а не просто застряла на какой-то вечеринке с Вильгефорцем, — Рита наклоняется и говорит чуть тише, хотя рядом с ними никто не сидит. — Я спала с кем-то другим. Тиссая повторяет слова подруги, но они будто откликаются в каждой клеточке тела. Сперва она чувствует стыд, но лишь пару секунд. Воспоминания вспыхивают в памяти, разгоняя жар по телу. Так будет всегда? Она теперь никогда не сможет говорить о Йеннифер без тянущего желания внизу живота? — Почему ты рада? — Потому что это интересно! — восклицает Рита. — И если я не настроена так же радикально, как, например, Калантэ, это не значит, что мне нравится твой муж. — Потрясающе, — с сарказмом произносит Тиссая. — А я хотела, чтобы ты помогла мне во всем разобраться. — Я буду объективной! Нельзя делать такие заявления и потом оставить ни с чем. Скажи, кто это. Мы знакомы? — Я тебя знаю. Если я скажу тебе имя, ты не расскажешь никому, но будешь вести себя так, что всем будет очевидно, что что-то происходит, — она даже уже может представить эту картину. — Хотя скорее всего это будет выглядеть так, будто это у тебя интрижка. — Так я знаю этого человека? Кто он? — Тиссая непроизвольно меняется в лице, а Рита подозрительно щурится. — Не он, верно? Ты снова ввязалась в отношения с женщиной, да? — Я никогда не была в отношениях с женщиной. И это тоже не отношения, — резко заявляет Тиссая. — Конечно, — растягивая слово, продолжает Маргарита. — Вы с Калантэ спали, знали друг о друге больше, чем супруги порой знают, и вели себя как пара, когда не спали. И ты утверждаешь, что это были не отношения? — Именно, — коротко подтверждает Тиссая, хоть и знает, что это точно было что-то большее, чем просто секс между двумя давними друзьями. — Вы обе можете называть это как угодно ради своего спокойствия, но это были отношения, дорогая. И стоит отметить, я болела за вас как за пару. Вы так долго игнорировали всю эту химию, что я даже переживала, что это никогда ни во что не выльется, — недовольный взгляд Тиссаи заставляет Риту остановиться. — Так что происходит между вами? Как это вообще началось? — Не уверена, что тебе стоит знать. Рита настаивает, и Тиссая кратко пересказывает, как появилась идея третьего человека в их спальне, опуская детали, что эта девушка с ней работает и это Йеннифер. Она чувствует себя неловко, раскрывая подробности, хотя Тиссая и не была ханжой. Они были близки с Ритой, но виделись наедине не настолько часто, чтобы подобные разговоры стали привычны. К тому же ранее у Тиссаи не было поводов вести такие беседы. — Это интересно, — задумчиво произносит Рита, допивая свой кофе. — Я рассчитывала на более бурную реакцию. — Я просто удивлена, — добавляет Ло-Антиль, невинно пожимая плечами. — Я не сноб, но я уже забыла, что и ты тоже не сноб. — Эй! — возмущается Тиссая. — Что? Сколько ты в браке? Лет семь? Восемь? Это первая интересная история за долгое время. Не обижайся, но ваши споры о твоей работе были не столь увлекательны. Секс втроём, измены — вот это другое дело. Или он в курсе и это не измены? — тут же добавляет Маргарита. — Вряд ли бы тогда мы были здесь. — Точно. Так что? В чем проблема? Тебя мучает совесть? — Да, но это не так важно. — Тиссая устало выдыхает. — Я готова принять то, что я отвратительный человек, который спит с молодой девицей, когда мы с мужем ходим на семейную терапию, пытаясь все исправить. Это не новость для меня и не первый ужасный поступок, но… — Ооо, так она молода? Сколько… — Рита прерывается на полуслове, ловя угрожающий взгляд Тиссаи. — Прости. — Мы виделись вчера. У неё был плохой день… — Да и у тебя не очень, — вставляет Рита, вспоминая, как весь офис обсуждал ее ссору с Йеннифер, недовольство которой было слышно даже из другой комнаты. — Верно, — коротко подтверждает Тиссая, надеясь, что подруга не соотнесёт эти ситуации вместе, сложив пазл. — Мы много разговаривали… — Я вообще-то ожидала услышать, что вы много трахались, — восторженно произносит Рита, повышая голос, и встречается взглядом с бариста, который непроизвольно поднимает голову, реагируя на этот восклик. Она ухмыляется ему и вновь переводит взгляд на Тиссаю. — Я надеюсь, что это было помимо разговоров. Тиссая смотрит на неё недовольно, потому что Ло-Антиль привлекла к ним ненужное внимание, а заодно пытается прогнать навязчивую картинку из своего воображения и не покраснеть. Она будто снова оказалась в душе, прижатая к ещё прохладной плитке. Обнаженное тело Йеннифер касается ее спины, пальцы резко проникают внутрь, губы касаются шеи и тихо шепчат: «Ты ведь любишь грубо?». Она не уверена, что это вопрос, но непроизвольно отвечает на него стоном, который Йеннифер срывает с ее губ. — Тиссая? Ты все ещё здесь? — пытается вернуть ее в реальность Рита. — Да, я просто… Не важно, — Она отрицательно качает головой, убирая ненужные мысли из головы. — Дело не в сексе, хотя секс потрясающий, — тише произносит Тиссая. Не потому что они в общественном месте и ей неловко, а потому что она все ещё не избавилась от ощущения жаркого дыхания над ухом. — Мы говорили. О всякой ерунде. Мы пили вино на диване и обсуждали фильмы и книги, будто мы с ней обычные люди. Знаешь, как пара на свидании. Говорили о личных вещах. Мне было бы сложно обсуждать что-то из этого даже с тобой, но я могла бы, потому что доверяю, ведь тебя я знаю тысячу лет. А с ней мне было комфортно, хоть мы и не так близко знакомы. И меня это чертовски сильно пугает. Будто это значит что-то, понимаешь? — Ты так долго и красноречиво пытаешься сказать, что влюбилась в неё? — Рита недоверчиво приподнимает брови. — А ведь только что говорила, что это не отношения. — Я не… я не знаю, что я чувствую. Тиссая хотела было отрицать влюблённость, но понимала, что это был бы нечестный ответ, а она искренне хотела внести немного ясности в весь тот сумбур и хаос, который добавила Йеннифер в ее жизнь. — Хорошо. Скажи, что ты чувствуешь к Вильгефорцу. Вы ходите к терапевту. Ты согласилась на это, чтобы попытаться исправить ваши отношения, так? Насколько ты этого хочешь? — Я не уверена, что испытывала к нему сильные чувства когда-либо, только в университете. Но я была молода и мы были отвратительной парой. Это вообще не считается. — Ладно, но ты ведь восемь лет потратила на ваши отношения. Ради чего? Что тебе нравилось? Что нравится сейчас? — Мне комфортно с ним, мы друг друга очень хорошо знаем. У нас схожие взгляды во многом. Он меня поддерживал, помогал, потому что чувствовал, что мне это нужно, а не потому что я просила. Но все это кажется иллюзией уже несколько лет. Как будто каждую секунду мы стараемся, чтобы нам было хорошо. Будто нужны усилия, чтобы чувствовать себя с ним счастливой. И я не чувствую ничего особенного, когда я с ним. — А вот это уже не объективно, — прерывает ее Рита серьезным голосом, будто действительно старалась быть объективной стороной. — Вы слишком долго вместе. Провстречайся ты с этой девчонкой дольше, кто знает, что бы было… Я хочу сказать, что не нужно сравнивать. Если тебя не устраивают твои отношения с мужем и ты не можешь или не хочешь их исправлять, то это о вас двоих. Не вплетай в это девушку, иначе в какой-то момент, когда тебе покажется, что у вас с Вильгефорцем все наладилось, а затем снова испортится, ты непроизвольно начнёшь винить ее в этом. Если ты размышляешь о том, чтобы закончить эти отношения, то делай это не ради кого-то, а ради себя. Тиссая не уверена, о каких отношениях говорит Рита. Вероятно, она говорит обезличено намеренно, позволяя ей самой думать о своих чувствах. Она уже допила кофе, но она продолжает крепко держать стаканчик в руках, потому что в противном случае ей понадобилось бы слишком много самоконтроля, чтобы не начать перебирать вещи на столе, а на это сейчас не было никаких сил. — И Тиссая? — Да? — она приподнимает брови, отвлекаясь от сумбурного водоворота мыслей. — Если на следующем собрании ты обратишься ко мне, а я буду молчать и завороженно смотреть на тебя, то знай, что я представила тебя со стеком в руках. — Fuck you, Рита. — Заманчиво, но я не хочу портить нашу дружбу.***
Тиссая возвращается домой ближе к полудню. Снимает наконец туфли и проходит в спальню. Вильгефорц читает книгу в кровати и прерывается, приподнимаясь, когда входит Тиссая. — Ты все это время лежишь в постели? — удивляется она, ведь это вообще не было свойственно ее мужу, да и ей тоже. — Я пробежал десять километров, принял душ, приготовил завтрак и теперь читаю книгу, — с нотками высокомерия произносит Вильгефорц, хотя его обычное утро проходит примерно так же. — А ты как? Хорошо провели время? — Да, неплохо. Чувствую себя лучше, чем вчера, — Тиссая снимает вещи и аккуратно складывает их на полку, прежде чем надеть домашнюю одежду. Переодевшись, она садится на кровать и даже в ее взгляде чувствуется усталость. — Мы пили кофе утром, но я готова просто упасть на кровать и уснуть. А ты знаешь, что я не люблю тратить время на такие бессмысленные вещи. — Ты действительно выглядишь уставшей, — он притягивает ее ближе, обнимая и позволяя Тиссае положить голову ему на грудь. — У нас два билета в оперу сегодня вечером. Мадам Баттерфляй. Гастроли миланской оперы. Стрегобор не смог пойти, и я купил у него билеты, так что может тебе и стоит поспать немного. Ты ведь любишь оперу. Вряд ли хочешь пропустить или уснуть на середине. — Правда? — она вскидывает голову и смотрит на него с улыбкой. — Я давно хотела сходить, но у меня не получалось из-за работы. — Полагаю, сегодня ты свободна? — шутливо спрашивает Вильгефорц. — Спасибо, — Тиссая приподнимается выше и оставляет короткий поцелуй на губах Вильгефорца. Они действительно хорошо знали друг друга: вкусы, привычки, как по мельчайшим деталям понять настроение друг друга, что может поднять настроение, а когда лучше отступить и предоставить возможность побыть наедине с собой. И Тиссая чувствует, будто может наконец расслабиться, не думать ни о чем, и уснуть, положив голову ему на грудь.***