Водопад омытый кровью

Раздается громкий выстрел, от чего закладывает уши. Я отшатываюсь назад от тела, а на глаза наворачиваются слезы. Капли падают на землю, а на небе собираются тучи, где-то вдали зарождается первый гром. Я не помню, как встала и обошла каждого из убитых. Среди мужчин был и рыжеволосый толстячок с жидкими бакенбардами, и темноволосый крепкий мужчина с широкими плечами и приятной улыбкой, и парень с мятным цветом глаз и повязкой на рукаве. Я сняла повязку и спрятала за корсет. К каждому я подходила со странной песней, ставила метку и закрывала им глаза. «Они спят». Ваши души спасает вода, Земля приберет тела. Имена сотрутся навсегда, Вас ваша злоба в могилу свела. Кто отмечен — будет спасен. Безликая могила ваш нынешний дом. Вашими душами покой обретен. Вместилище спит вечным сном. После этих слов раздается грохот небес над нашими головами и начинается проливной дождь. Он смывает всю грязь с меня и Ричарда; кровь вместе с каплями дождя уходит в землю. Трава оплетает тела и утягивает их за собой. Я наблюдаю за всем этим, потом спускаю девушку, и ее тоже затягивает в сырую мокрую землю. Вода капает с подола моего платья, с волос и ресниц. — Зачем ты это сделал? — кричу я. Ричард понимает, о чем я спрашиваю, но не отвечает. Он подходит ко мне ближе и заключает в объятия, а я бью его руками в грудь, пытаясь оттолкнуть. — Зачем ты убил его? Он же рассказал все! Мы могли его оставить живым. На моих руках итак много крови! — слезы смешиваются с дождем, умывающим лицо. — Он бы тебя сдал. Если он от короля, то его точно бы заставили все сказать, его бы нашли любыми способами, а потом нашли бы и тебя, — тихо объясняет Ричард. Я содрогаюсь всем телом от холода и страха, а Рич тем временем поддерживает меня, чтобы я не свалилась. — Именно поэтому его убил я, — шепчет он и заглядывает мне в глаза. С его волос тоже ручьем стекает вода, тяжелые капли падают мне на щеки и губы. Я смотрю в его глаза, сейчас напоминающие пасмурное небо. Он сам испугался не меньше моего и винит себя в смертях всех этих людей. — Пошли домой, прошу, пожалуйста, — умоляю я, схватившись за рубашку Ричарда. Он осматривает местность. Не осталось и следа от побоища. Все тела в земле, никаких ям и видимых могил. Трава такая же зеленая и даже не помятая, стрелы сломаны, но на них никто даже и не обратит внимания. Хорошо, что на нас напали, когда мы минули улицу. Последние дома виднеются с пригорка, но они довольно далеко, чтобы было что-то видно или слышно. — Идем, — на выдохе произносит он. Я беру его за руку, и мы вместе направляемся обратно. — А платье снова белое, — старается подбодрить он. Я дышу глубоко, успокаиваясь и выравнивая шаг, чтобы не подвернуть ногу или не упасть. Ричард идет так, будто ничего не случилось, словно мы просто попали под дождь, а до этого гуляли под луной. Не думаю, что до этого ему приходилось убивать, но ловлю себя на мысли, что держится он лучше, чем я. — Рич? — робко зову я. — Давай прогуляемся молча. Поговорим, когда наконец будем дома. Я беспрекословно замокаю и дальше иду погруженная в свои мысли. Очень хочу чай и спать… *** Эджи относит продукты на кухню и примается за готовку. В это время я решительно настраиваюсь перебрать литературу, вытащенную с корабля Бернарда. Кэссиди разрабатывает план с Кристианом в каюте, а Джо и Виола разговаривают в его комнате, пока ждут приказов. Дейв и Стив сидят на палубе, ожидая меня, но не решаются мешать. Они оба думают об извинениях, но до сих пор боятся капитанов и осуждений команды. — Черт тебя дери! Где-нибудь хоть что-нибудь сказано про демона и его проникновение в человека? Нет?! Может, мне самому об этом книгу написать? Инструкцию к эксплуатации! — гневно кричу я, отбрасывая в сторону очередную бесполезную книгу о демонах и мифологии. — Попробуй об ангелах почитать, — бесцеремонно врывается Эджи, подавая идею. — Самолюбование это хорошо, но чем мне оно поможет? Про тебя я и у тебя спросить могу, — раздражаюсь я ещё больше. — Нет, конечно, я себя люблю, но не настолько, чтобы отвлекать от «помощи» Виктории. Азраил раньше ангелом был. Он падший, — невозмутимо проговаривает хранитель, откусывая булочку. Я оборачиваюсь к Эджи и сверлю его взглядом. Если бы в капитан-каюте наконец появилось зеркало, то я бы увидел, что мои некогда голубые глаза засверкали синим пламенем, готовым незамедлительно обрушиться на ангела. Я целый день потратил на изучение книг, оказавшихся совершенно бесполезными. Каждая страница и строчка отпечатались в моей памяти, просто заполняя место лишней информацией. Хочется взглядом поджечь всю эту литературу, а пепел рассеять над Вечным, чтобы и оно представляло размер мною прочитанного. Целых пять монотонных часов мне удавалось сохранять спокойствие, слушая шелест пергамента. Даже Стив со своими многократными извинениями не получил кулаком по смазливой мордашке, хотя заслуживает этого куда больше, чем я заслуживаю сидеть тут и перебирать легенды. Ожидание Виктории, обещавшей вернуться, усугубляет ситуацию. Она даже не посылает нам вестей через хранителя, так что мое и без того заканчивающееся терпение подходит к концу. — Где ты раньше был? — уже спокойнее добавляю я, усмирив бурю, готовую вот-вот разразиться. — Готовил. Попробуешь? — ухмыляется ангел, вскидывая руку с булочкой, от которой приятно пахнет. Мой желудок недовольно урчит, напоминая, что я не ел со вчерашнего утра. — Давай сюда, — морщу нос, забирая предложенную сдобу. Подношу булочку ко рту, но прежде чем укусить, нюхаю ее. От этого жеста недоверия Эджи вздергивает нос вверх, показывая, что оскорбился, но я даже не замечаю этого и за один укус съедаю выпечку. — Вкусно, — проговариваю с набитым ртом. — Я польщен, — кривя губы, говорит Эджи, — Ну так что там с книгами? Указываю на аккуратную нетронутую стопку литературы, но Эджи больше удивляется куче книг позади меня, которых в три раза больше, чем он предполагал. Глаза хранителя округляются, так что я остаюсь собой доволен, хоть и знаю, что ничего полезного пока не сделал. — Я думал, что ты псих, но, кажется, ты довольно уравновешенный, — смеется ангел. — Я пошел поем, а ты тут почитай, — облизывая палец, испачканный сладкой помадкой, бросаю напоследок я. Тихо притворяю за собой дверь и, все ещё чувствуя на кончике языка сладкий привкус булочки, бодро отправляюсь на кухню. — Как-то быстро он пришел в себя, — ухмыляется сам себе ангел. По пути на камбуз встречаю Дейва и Стива, а вместе с ними появляются все остальные. Даже не задумываясь, отвечаю на все вопросы положительно, а уловив лёгкий аромат теплого ужина, ускоряю шаг, но команда даже не думает отставать. Так вся толпа вбегает на камбуз, где их встречает кок, сгребающий грязную посуду в бочку для мытья. — Осталось что-нибудь еще? — принюхиваясь к ярко выраженному аромату выпечки, спрашиваю я. — Думал, ты вообще не придешь, — смеется Брайн. — А вы чего пришли? — Свита, — ухмыляюсь я и сажусь за стол. — Рассказывайте, что случилось за все то время, что я пополнял знания о бесах. Живот начинает радостно ликовать, когда передо мной появляется тарелка, но этого никто не слышит, ведь кухня мгновенно заполняется оживлённым разговорами. — Можно слегка сократить путь до порта, — первая высказывается Кэссиди. — Мы извиниться хотели… — в один голос начинают провинившиеся. — Это я уже слышал, дальше, — взмахиваю ложкой я, пережевывая при этом вяленую морковь. — Если сегодня поплывем, успеем к завтрашнему вечеру добраться, — коротко излагает Крис. Киваю головой. — Ну а вы, сладкая парочка, скажете что-нибудь? — смотрю на Джо и Виолу, заранее зная, что лезу не в свое дело, но поднявшееся настроение привлекло за собой и детское любопытство. — Нууу, — начинает Виолетта. — Мы скажем только то, что вместо одной, будет две свадьбы, — смеется Джо, из-за чего щечки Виолы наливаются пунцовым румянцем. — Я рад, — ухмыляюсь я, действительно ощущая искреннее удовольствие, глядя на счастливую пару. Дейв бросает на брата недовольный и полный злости взгляд, но сразу же натыкается на мой кулак. — Мы тоже рады, — как можно быстрее добавляет Стив. Быстро доедаю свой ужин, запиваю кислым соком и ставлю стакан на стол. Встаю со стула и направляюсь к вазочке с выпечкой, откуда достаю булочку и с наслаждением съедаю ее всю. Остальные в это время в полной тишине и с интересом наблюдают за моими движениями, словно я диковинка. — Так что, сейчас отправляемся? — наконец довольно произношу я. — Так точно, — проговаривают все вместе. — Тогда Кристиан и Кэссиди встают за штурвал, Стив и Джо натягивайте снасти, Дейв наверх, ну а Виола… — командую я. — Я могу палубу помыть, — улыбается девушка. — Да, спасибо, — одариваю ее полуулыбкой в ответ. — По местам! Все дергаются с мест и спешно выходят в коридор. — Что-нибудь еще отведаете капитан? — ухмыляется Брайн. — Пожалуй, еще булочку, — смеюсь я. — Пит! — появляется Эджи. От неожиданности роняю сдобу на пол и, чертыхаясь, нагибаюсь, чтобы поднять ее. — Чего опять? — Я нашел. — Как его оттуда выселить? — недоверчиво выгибаю бровь. — Нет, где находятся эти врата, — поясняет ангел. — Ну и на кой черт нам это надо? — вмешивается Брайн. — Вики заключила с ним сделку, поэтому не исполнив свою часть, от дьявола не избавиться, — рассказывает Эджи. — Ясно, то есть мы должны его доставить прямо к воротам, и он уйдет сам? — Вроде того. Я тяжело выдыхаю и облакачиваюсь руками о стол. Кок прокашливается и с грустным выражением принимается за мытье посуды. — Ладно, разберемся. Сейчас главное хотя бы причалить. Насладиться ужином мне так и не удалось. Еда не принесла никакого приятного ощущения, лишь булочка, что напомнила о Виктории, была слаще и вкуснее всей той безвкусной массы, что я съел. Грустно осматриваю кухню, лениво придвигаю стулья к столу и останавливаюсь. Прикладываю руки к лицу, прячась то ли от самого себя, то ли от всего мира. В висках вновь начинает стучать, а головная боль сводит с ума. В последний раз такое было, когда я не спал ночами, только чтобы отыскать пирата со второй половиной карты. — Черт, — ругаюсь, понимая, что ночи, проведенные без сна, так или иначе касались Виктории: то она лишь помеха, которую необходимо устранить, то девушка, принесшая счастье; человек, подаривший сны; она — его капитан. Пальцы продолжают растирать виски до красноты, а мысли все никак не угомонятся. Они как песчинки: их много, они бесформенные и, как ни крути, одинаковые. — Тебе бы поспать, — хлопает меня Брайн по плечу. — Обязательно, — сухо отвечаю я, — Но сначала приведу корабль в порт, найду Викторию и вытащу из нее демона, — уже себе под нос бубню я. Кок не пытается понять, это бесполезно, ведь никому до Виктории не удавалось убедить меня в чем-то… А сейчас, когда ее нет, я становлюсь еще более непредсказуемым и безумным. Бросаю скептический взгляд на руку Брайна, а затем медленно убираю ее со своего плеча, выпрямляюсь, натягиваясь как снасти Цербера, и выхожу за тяжелые двери камбуза. Громко шагаю по полу, предзнаменуя свое появление для тех, кто уже находится на палубе. Море сегодня особенно неспокойно, оно качает корабль в разные стороны, волны хлещутся о борт, разбиваясь на мелкие капли. Виолетта уже принялась за работу: отмыла большую часть палубы, часто меняя воду и откидывая свою тяжелую косу за спину, чтобы заодно не подмести ей пол. Джо с помощью Кристиана натянул все снасти так, что грозный порыв ветра задерживается в парусах и волочит корабль за собой. Дейв, щурясь, всматривается в даль, настраивает подзорную трубу и только после этого кричит:"Ветер попутный. Плывем только вперед!» — Где Стив? — задает вопрос Кэссиди, разбираясь с картой без штурмана, ведь тот занят парусами. — Я здесь! — кричит Стив, и все запрокидывают головы вверх, так как именно оттуда доносится голос. — Что ты там делаешь? — громко и недовольно произношу я. — У нас отцепился шкот, — объясняет Стив и, ловко перебирая руками, завязывает морской узел. Стив заканчивает привязывать шкот и встает на ноги, слегка покачиваясь. Это замечают все, отчего по толпе проносится ропот. — Черт подери! Какого дьявола тебя туда понесло? Ты пьян?! — вскипает Дейв первым. — Все в порядке, — вяло отвечает Стив, но от порыва ветра накреняется вперед, размахивая руками, чтобы удержать равновесие. Моряку удается остаться на рее, но ненадолго. Тяжелый кафтан тянет Стива на другую сторону, а координация на сей раз подводит. Ещё немного и Стив свалится вниз, поэтому мое желание выкинуть глупца за борт оказывается тем, что толкает меня спасти несчастному жизнь. Кинувшись к верёвке, прикрепленной к вороньему гнезду, я уже делаю все на автомате, словно каждый день тренировался спасать кого-то с реи. Забывшись, я хвастаюсь за верёвку и поднимаюсь на руках так быстро, как только это возможно. Каждая секунда проносится быстрее, чем обычно, кажется, что я слишком медленно, что могу не успеть. На мгновение перед глазами появляется Виктория, однажды чуть не упавшая с этой же реи. Дыхание мешает слышать крики внизу, а ветер колотит в спину, раскачивая меня в стороны. До перекладины остается жалкий метр, который я преодолеваю на одном дыхании, затем ловко становлюсь на ноги и спешу к Стиву, но тот уже оступается и срывается вниз. Чувство долга толкает меня следом, и я беспрекословно срываюсь за Стивом. Дейв сбрасывает нам веревку, так что я успеваю поймать сначала парня, размахивающего руками, словно птица крыльями, а потом и канат, зная, что сейчас будет. Я покрепче обхватываю Стива под грудью, и готовлюсь почувствовать невыносимую боль. Мы едва ли достигаем палубы, когда канат натягивается, вырывая мою левую руку из сустава из-за импульса и большого веса, а затем слегка подбрасывает нас обратно наверх. Мы покачивается за борт, где я, молясь Посейдону, стискиваю зубы от боли и прижимаю Стива к себе, чтобы не упал. Когда нас покачивает к другому борту, я успеваю выпустить из хватки парня, так что тот прокатывается по палубе, встречаемый толпой. Сам же ещё раз немного вылетаю за противоположный борт и возвращаюсь обратно, спрыгивая на доски палубы. За штурвалом никого не остаётся, так что Цербер опасно заваливается на правый бок, но Эджи вовремя успевает «прыгнуть» и выровнять положение. Я облегчённо выдыхаю, унимая крупную дрожь, связанную с болью. Команда суетится около Стива, так что я могу пробраться в каюту и остаться вполне незамеченным. Все с долей осуждения, но сочувственно глядят в сторону моряка, а тот лишь молчит, и его глаза лихорадочно бегают по лицам членов команды. — Давай помогу, — настаивает Виола, подходя ко мне и присаживаясь на колени. Ее по-детски испуганное лицо и забота нервируют куда больше, чем сама ситуация. Мне не хочется выглядеть слабым, да и помощь не требуется. — Все прекрасно, — почти с рыком отвечаю я, но тут же добавляю более сдержанно, — Принеси в нашу каюту таз с водой. Пожалуйста. Я непривычно натянуто улыбаюсь, что приводит Виолу в чувства быстрее, чем первоначальные крики и едкие ответы. Она мигом уходит в сторону шлюза и спешно спускается по ступеням. Ее ритмичные быстрые шаги еще долго раздаются эхом по всему кораблю. — Если бы не он, — указывая на меня кричит во весь свой властный голос Кэсси. — мы бы тебя отдирали от палубы! — Где ты вообще нашел выпивку? — нервно смеется Джо, все еще с недоверием относясь к Стиву. Я ухожу в свою каюту так тихо, что никто даже не замечает этого. Запираю дверь изнутри, чтобы ни у кого не было доступа. — Радуйся, что Пит не выкинул тебя за борт, как только спустился, — на полном серьезе процеживает Джо. — А где он? — вдруг оглядывается Кристиан в поисках меня. Все следуют примеру штурмана, осматривая палубу так внимательно, как будто я мог спрятаться под лестницей или забиться в щель между досками. Стив сразу уходит на второй план, ведь при осмотре на нем не нашли ни царапины. — Он у себя в каюте, — подводит итог Кристиан, в отчаянии взмахивая рукой. Джо подходит к двери и несколько раз громко стучится, но ответа так и не получает. Команда остается без обоих капитанов сразу, поэтому все слоняются из угла в угол, не зная, чем себя занять. — А Эджи? — воодушевляется Кэссиди. — Ты видела своего брата? — хмуро отвечает Дейв. — Тебе вообще слова не давали, — отмахивается Джо. — Я обещал сломать тебе руку? Давай, прямо сейчас! — выходит из себя боцман. Дейв хотел накинуться на брата уже тогда, когда услышал об их с Виолой помолвке. — Эти недоумки едва ли знакомы! — кричал он Стиву, объясняя свое поведение, на что тот лишь покорно кивал головой. — Успокойся, — командным голосом бросает Джо брату, но последний уже готов к схватке. Дейв первым бьет брата в грудь, от чего тот заходится в кашле. К бондарю с двух сторон подбегают Виолетта и штурман. Они аккуратно усаживают Джо, чтобы хоть немного привести его дыхание в норму. Дейв же продолжает сверлить взглядом невесту брата и Кристиана, которые не дают ему возможности снова накинуться на Джо. — Вставай, упырь, — сплевывает Дейв. Джо поднимает голову и пробегает взглядом по брату. Что же могло так изменить веселого Дейва, который был готов на все ради семьи? В глазах своего брата Джо замечает огонек, он будто пожирает Дейва изнутри, не давая мыслить адекватно. — Упыри в лесу, — чеканит Джо, поднимаясь при помощи рук, отталкивая от себя друзей. Бондарь встает на ноги и прокашливается. На этот раз он будет готов к нападению. — Хватит, перестаньте, — вопит Виола, прикладывая руки к горящим щекам и губам, судорожно шепчащим молитву. — Я вам не Виктория и уж тем более не Пит, могу и вышвырнуть, — заявляет на полном серьезе Кэссиди: ее голос хоть и похож на льющуюся музыку, но в данный момент отдает самыми низкими нотами. Все кроме братьев ее прекрасно слышат, поэтому отходят от разгорячённых парней как можно дальше. — Вы вообще оглохли? — повторяет она вновь тем же волевым голосом. — В этот раз тебе не поможет даже она, — смотря только в глаза брату, вслепую указывает Дейв на Виолу. Виолетта содрогается всем телом, зная, что скорее всего является причиной распрей парней. Она не плачет, а просто печально и с надеждой в глазах изучает сложившуюся картину. Джо некоторое время раздумывает, но после принимает решение: если брат на него нападет, он просто стоять не будет. — Дейв, не делай хуже всем нам и себе, — подключается к убеждениям Кристиан. — Да какое тебе вообще дело? — без особого интереса отвечает Дейв. Кристиан подбирает нужные слова, но они так и не успевают сорваться с его губ, как вдруг боцман вновь нападает на брата. Джо отбивает тыльной стороной предплечья первый удар и заносит руку перед ответным. Виолетта в панике пробегает вперед, чтобы встать между парнями, но ее останавливает Кристиан. Девушка силится выбраться из крепкой хватки штурмана, но тот отходит вместе с ней подальше. Джо, недолго думая, пинает брата под коленом и аккуратно заваливает на пол. Воздух почти со свистом выходит изо рта боцмана, и он продолжает сопротивляться, нанося точные удары кулаком по правому плечу брата. Кэссиди вскидывает руки перед собой, чтобы применить силу на парнях и разбросить их по разным углам, но ее останавливает Стив. Он подбегает к хранительнице со спины и накидывает на нее веревки. — Больной?! — с ужасом вскрикивает она, мыслями все еще находясь с парнями, которые если не поубивают, то точно покалечат друг друга. — Прекратите! — надрывно и с мольбой в голосе проговаривает Виола. — Я с ним закончу и обязательно остановлюсь, — процеживает Дейв, перебрасывая ногами брата над собой. Парни все еще лежат на палубе, но это не мешает им избивать друг друга, ломать носы и оставлять синяки по всему телу. — Позовите же кто-нибудь капитана или хотя бы ангела! — командует Кристиан, удерживая на месте Виолетту. Кэссиди поджигает взглядом веревки на себе, и Стив их тут же отпускает, обжигая руки. Хранительница ударяет моряка по голове, и тот безвольно падает на палубу. — Отлично, вот и полежи немного, — победно шепчет она. Я слышу все перебранки, знаю, что Цербером никто не управляет, но благодаря Эджи, закрепившему штурвал, мы хотя бы не стоим на месте, а двигаемся в сторону Континента. Я быстро вправляю плечо, которое входит обратно в сустав, принося ещё одну волну боли. Быстро перевязываю его и надеваю рубашку. К тому времени, как дела на палубе все более усугубляются, я уже готов выходить. Появляюсь чуть позднее, чем было бы нужно, но все равно своим присутствием нагоняю страх на всю команду. — Разошлись быстро! — рявкаю я на парней, которые меня даже не замечают. Некоторое время просто стою на месте, рассматривая жалкое мастерство обоих парней, но после этого вклиниваюсь между парнями, несколько раз получив мощные удары по больному плечу и ногам. За ухо выволакиваю за собой сначала Джо, а затем и Дейва. Второму достается куда больше. — Ты, черт возьми, вообще дурак? — спокойно, но громко произношу я, надеясь, что парни умные и дёргаться не будут, ведь еще один рывок и мое плечо вряд ли можно будет спасти самим, — Ты посмотри, что ты делаешь. Избиваешь брата, позоришь Викторию, так еще и предатель. Дейв тяжело дышит и даже не смотрит мне в глаза. — Знаешь, почему Виолетта предпочла твоего брата? — скептически поднимаю одну бровь я и складываю руки на груди в ожидании ответа. — Не знаю, — гневно выплёвывает Дейв. — Сказать? — уточняю, но потом все равно продолжаю. — Потому что с ним не страшно находиться рядом, она может ему доверять и знает, что Джо никогда не поднимет на нее руку. Виола может быть полностью уверена в любви Джо к ней. Джо в свою очередь может обеспечить ей счастливую небедную жизнь. А ты что можешь ей дать? В воздухе повисает тишина, среди которой шепчутся только волны. Ветер не стихает, нагоняя тучи и скапливая их над Цербером. Рыба плещется средь белой пены и приветливо размахивает хвостом, проплывая мимо корабля. Солнце уже село, сумерки продолжают сгущаться, заставляя привыкать к темноте. — Ничего, — тихо шепчет Дейв. Никто ничего не услышал, но лишь я и Виола по еле заметному шевелению губами поняли, что сказал боцман. — Повторишь? — прошу с нажимом я. Стив постепенно начинает приходить в себя, что-то невнятно бормочет себе под нос и с помощью рук пытается сесть. — Ничего… Я ничего не смогу ей дать. — громко произносит Дейв. — Доволен? — впервые за несколько минут разговора боцман поднимает глаза. — Более чем, — киваю в ответ. Затем оглядываю палубу, чтобы оценить степень повреждений Цербера, за которые я мог бы получить нагоняй от Виктории. Не найдя ничего сломанного, улыбаюсь сам себе. — А с этим что? — спрашивает Кристиан, который все это время удерживал девушку. — С «этим» — это со Стивом? — невозмутимо проговаривает Кэсс. Штурман лишь кивает головой. — Кое-кто попытался меня связать, — бросает мимолетный взгляд на обгоревшие веревки Кэссиди. Я сдерживаю смешок и отворачиваюсь от хранительницы, но натыкаюсь на Джо. — Ну а ты что скажешь? — обращаюсь к бондарю. Тот лишь пожимает плечами и виновато улыбается, после чего немного подергивает уголком рта и стирает кровь с разбитой губы. — Ясно, — растягивая первую букву, отстраненно отвечаю я. Поднимаю глаза вверх к небу. Кажется, я был готов порвать тут каждого, но пожалел бы об этом сразу же, как только ураган из мыслей улегся бы в моей голове. Вики научила сначала думать, а потом делать, держать себя под контролем даже тогда, когда это порой невозможно. — Еще одна подобная выходка и я начну назначать каждому штраф. Провинился один, отдуваются двое. Доходчиво? — также не опуская глаз, размеренно произношу я. Здесь я, как и Виктория — пример для всех. Система послушания работала на Цербере, потому что все относились к друг другу как в семье, но потерялось самое сильное звено, без кого система быстро развалилась. — Да капитан, — привычно отвечает хором команда. — Разошлись по местам! Зажгите все фонари и факелы. Поплывем ночью, — сухо чеканю я, так что команда беспрекословно повинуется. Поднимаюсь на капитанский мостик и встаю к штурвалу, глядя только вперед. Вдох. Выдох. — Скоро будем дома, — появляется рядом Кристиан, поднося яркий фонарь к карте. Золотистый свет и блики мягко ложатся на пергамент, придавая очертаниям островков и Континента таинственность. Я одариваю штурмана холодным пронзительным взглядом, который совершенно ничего не выражает, но Крис старательно делает вид, будто не заметил, ведь парень один из тех немногих, кто способен понять ситуацию и без обид принять на себя бурю чьих-нибудь эмоций. Без Вики судно напоминает пиратский корабль, где все друг друга ненавидят и гонятся лишь за золотом. — Наше золото — это наш капитан, — будто прочитав мысли Кристиана, в глазах которого отражается теплый свет фонаря, легко произношу я, продолжая следить за пальцем штурмана, указывающим направление на карте. — Не могу не согласиться, — вымученно улыбается Крис…

***

Мы подходим к дому Элизии. Меня трясет от холода и воспоминаний пережитого. Ричард заметно сутулится, что ему никогда не было свойственно. Мыслей в голове нет, ведь они остались вместе с теми, кто ушёл в землю за городком. Как и просил Ричард, мы дошли молча. Продрогшие до самых костей, мы останавливаемся у порога, не решаясь открыть дверь. — Прости, — вдруг оборачиваюсь к нему я. Он в недоумении поднимает на меня глаза. — Что? — одними губами произносит Ричард и делает навстречу шаг. Я снова оказываюсь в его руках, и слезы наворачиваются на глаза. — Прости, что впутала тебя во все это. Я не хотела, чтобы все так вышло. Вдруг, нас кто-то видел? Что теперь будет? — Успокойся, — тихо проговаривает он, от чего внутри все холодеет. Рич подталкивает меня к двери, все ещё не выпуская из объятий. Так мы и входим в дом. — Иди наверх. Я приду через час. Неохотно я выпутываюсь из его рук, подбирая подол платья, которое оставляет мокрые следы. Тихонько на цыпочках крадусь к лестнице, но оборачиваюсь у самого подножия. Ричард стоит в проходе, облокотившись на косяк и смотрит мне вслед, улыбаясь. Невольно и мои губы растягиваются в полуулыбке, но я разворачиваюсь к лестнице и спешу наверх. По чистой случайности наощупь отгадываю дверь в ванную комнату и захожу внутрь. Зажигаю несколько канделябров и фонарей тихим хлопком. Приятно ощущать свои силы, которые не дали мне до конца сойти с ума сегодняшней ночью. Наспех я раздеваюсь и наполняю ванную горячей водой. В доме довольно тепло, но меня все равно трясет. Погружаюсь в кипяток, но ничего не чувствую. Лишь покалывание в кончиках пальцев, отмерзших из-за холодного ливня, заставляет вспомнить, что мы до сих пор живы. Хватаю жесткую щетку и мыло. Принимаюсь тереть щеткой руки, ноги, шею, как будто вместе с грязью смогу отделаться от собственной памяти. Тихий шорох заставляет навострить уши, но через двойные двери мне мало что удаётся понять. — Hangosan, — шепчу, и появляется чувство, будто я нахожусь в каждом уголке дома одновременно. Лизи сопит в своей комнате где-то на втором этаже, ее кровать поскрипывает, когда женщина переворачивается на другой бок. Ричард чем-то занят на кухне, ведь слышно, как гремят столовые приборы, тяжелые шаги приглушаются ковром в гостиной. Но что-то мне кажется совсем неуместным. В одной из комнат кто-то ходит, ботинки едва ли касаются половиц. Кажется, кто-то специально садится на постель и немного на ней подпрыгивает, проверяя мягкость. — Что, черт побери… Рву эту фразу, потому что упавший на пол столовый прибор звонко отдает мне в уши, оглушая на какое-то время. Я выбегаю в коридорчик ванной комнаты, где вытираюсь полотенцем и отыскиваю простенькое платье Марты. В скудном освещении комнаты одеваюсь и спускаю воду. Хорошо, что я обладаю исцелением. Порез на щеке затянулся еще в драке, а вот над ножевым в ногу пришлось попыхтеть, потому что он никак не хотел стягиваться из-за застрявшего камушка. Я приподнимаюсь на цыпочки и тихо открываю дверь. Выглядываю через щелку в коридор и, убедившись, что никого нет, решаю выйти. Напоследок взмахиваю рукой, посылая поток воздуха, который тут же задувает все свечи. Во мраке дома платье светится серебристым, словно блуждающий огонек. Из окон льется лунный свет, прерывающийся, когда небесное светило прячется за тучами. Обхватив себя руками в попытке согреться, я двигаюсь на звуки из комнаты. Мне приходится полностью сконцентрироваться на этом и выпустить из внимания Ричарда и Лизи. Спешно я подхожу к лестнице и с помощью перил поднимаюсь на третий этаж, где до сегодняшней ночи не была еще ни разу. Здесь в потолке есть несколько окон, которые были предназначены в качестве освещения. По обе стороны расположены комнаты, а в конце коридора, как и на втором этаже — вторая лестница. Стены, на удивление, довольно пусты, кроме дверей этот коридор не украшен ничем. Я иду строго по лунной дорожке, стараясь не выходить за ее пределы. Останавливаюсь напротив каждой двери, вслушиваясь. Везде все одинаково: легкие поскрипывания, как будто сама мебель дышит, покачивание занавесок и едва ли слышимое оседание пылинок. В какой-то из комнат качается маятник часов, что не может не нервировать. Примерно по середине от концов коридора я останавливаюсь, заслышав за дверью шаги и стучание. К этому моменту мое воображение разыгралось настолько, что готово рисовать самые ужасные картины. Вдох.Выдох. " — Маленькая ведьма испугалась?» — протягивает тихо Азраил, а я подпрыгиваю на месте, испугавшись до смерти. — Я тебя выпотрошу, — угрожаю вслух, сама того не замечая. " — Ну-ну не горячись. Вспомни, я тебе сегодня уже помогал, ты превысила лимит советов.» — ухмыляется он. — Да за то, что ты во мне живешь, ты обязан следить вообще за всем, что происходит вокруг! " — Тише ты, спугнешь ведь.» — напоминает падший, отчего мне приходится прекратить перепалку и поспешить выяснить, кто прячется в комнате. Пока полна решимости, я резко хватаюсь за дверную ручку и тяну ее на себя. — Без приглашения врываться некрасиво! — упрекаю я вопреки всему тому, что хотела бы сказать. — Ой. Я как-то не подумал, — чешет затылок Эджи. — Что ты тут делаешь? — стушевавшись, спрашиваю я. — Да они там все с ума посходили. Чего только Стив с Дейвом стоят. Не Цербер, а сплошные разборки. Где сопли, как у Виолы с Джо, где семейные страсти между братьями-рыжиками, где погром, — объясняет ангел, ничуть не стыдясь того, что проник в дом тайно. — А где погром? — скептически приподнимаю одну бровь я, складывая руки на груди. Сейчас мне уже не так холодно, хоть я и стою босиком на полу. Мокрые волосы лежат на спине. У меня даже не хватило времени нормально их просушить, поэтому с них сбегают уже холодные капли. — В твоей каюте! Представляешь, Петр возомнил себя Ричардом и прошерстил каждую твою книжонку! Поверить не могу, что он еще с ума не сошел. Повсюду какие-то записки, целые томы по изгнанию демонов и даже романы! На детском лице Эджи отражаются все эмоции. Он то морщит нос, то округляет глаза так, что, глядишь, и выпадут. Невольно с моих губ слетает смешок. — Смешно? Это ты еще сама ничего не видела! — А можно? — с интересом спрашиваю я. — Да хоть сейчас. С этими словами ангел подходит ко мне и заключает в объятия. Из-за насыщенности дня, я плохо переношу этот прыжок. — Ты как? — интересуется Эджи. Я ничего не отвечаю, посылая ему красноречивый взгляд. Голова до сих пор кружится, а приступ тошноты никак не хочет уходить, встав комом в горле. — Мне сказать всем, что ты тут? — отходя к двери моей каюты, спрашивает хранитель. — Нет, только Питу, — единственное, что мне удалось выдавить. Когда становится чуть легче, я наконец выпрямляюсь и осматриваю каюту. Эджи нисколько не соврал. Вокруг на полу разбросаны книги, забранные с корабля отца, стол завален какими-то бумажками и картами с доски, три пустые кружки нашлись на стуле, а рубашка висит на дверце шкафа. — Тяжко, — улыбаюсь я. Тихо пробираюсь между книгами в спальню. К моему великому счастью она оказывается совершенно не тронутой. Все чистенькое и аккуратное. — Он вообще спал? — задаюсь вопросом я. Пока ангел ходит за Питом, я решаюсь вторгнуться в беспорядок. Сажусь на колени, чтобы подобрать все книги. Каждую бережно закрываю, вставив в нее закладку, и складываю стопкой на столе. Карты и все бумажки прикрепляю к доске, расположив все так, чтобы можно было без труда отыскать. — Это правда ты? — раздается позади меня. Петр кажется спокойным, но вот из-за облаков появляется луна, и мне удается рассмотреть его лицо. С тех пор, как я его не видела, он словно постарел на пятнадцать лет: красные пятна красуются у висков, щеки как будто впали, и только лишь глаза при виде меня начинают пылать так, что я понимаю: "Наконец-то я дома". Сижу на прохладном полу, сминая атласные юбки платья, стараясь дышать глубже, в глазах все плывет, но я пытаюсь встать. Пит стоит на месте, не решаясь двинуться, точно ждёт, что я сама коснусь его и докажу, что имею плоть, а не являюсь его персональной галлюцинацией. Я хватаюсь за стул и встаю на ноги, быстро придвигаюсь к капитану и поднимаю руку к его щеке. Тут Петр не выдерживает и сам вкладывает ее в мою ладонь, трется щетиной о холодную кожу моей руки, облегчённо прикрывает глаза. Тучи снова заполняют небесное пространство и закрывают единственный источник света. - Ты весь горишь, - шепчу я. Сначала мне показалось, что прикосновение обжигает, но вот мы стоим уже минуту и жар не проходит. Приподнимаюсь на цыпочки и целую капитана в лоб, ощущая, как они перенимают часть того жара, что мучает Пита изнутри. - Ты заболел? - шепчу я, но ответа не получаю, капитан слегка покачивается, так что я еле успеваю его поймать. - Извини, но я отправил всех спать, они устали, - оправдывается он, хотя сам пришел откуда-то с корабля, в то время как должен был отдыхать. Я перекидываю его руку через свое плечо и выпрямляюсь, чтобы поддержать его и довести до кровати. Тяжёлое тело Петра не слушается, ноги подкашиваются, а глаза и вовсе закрыты, словно он уже спит. В бреду он шепчет мне что-то, что никак не удается разобрать, я напрягаю последние силы, но знаю, что не справлюсь сама. - Помоги же мне, - всхлипывая, прошу я, - Привстань, ну же. Вот так. Он с трудом переставляет ноги, а я, вцепившись в его руку и бок, направляюсь к кровати. Точно знаю, что бо́льшую часть своего веса он послушно перенял на себя, а я лишь беспомощно помогаю с координацией. В темноте комнаты отыскиваю постель. Мы пару раз спотыкаемся обо что-то и почти падаем на пол, но в итоге благополучно добираемся до столбцов постели, что упираются в потолок. Прислоняю Петра к шкафу, а сама быстро откидываю одеяла и поправляю подушки. - Платье Марты? - холодно интересуется он, а я, снова подперев его, помогаю улечься на кровать. Трясущимися руками расстегиваю его рубашку, чувствуя ледяными ладонями жар, исходящий от его часто поднимающейся груди. Затем стягиваю с него берцы и штаны, испачканные на палубе. Левое плечо перебинтовано, бинт тянется от локтя к середине плеча, делает оборот вокруг шеи и обхватывает ключицу. Кто мог так неумело бинтовать? Или же все было проделано одной рукой? В недоумении касаюсь подушечками пальцев бинта, но не смею опустить руку, боясь причинить боль. Тут Петр приподнимается и целует тыльную сторону моей ладони, морщится от боли, создаваемой травмой, но продолжает аккуратно мелкими шажками двигаться к кончикам пальцев, пылающими губами согревая мою руку. - Что ты сделал? - Вырвал, - коротко чеканит он, сразу показывая, что рассказывать он не будет. - Так и будешь сидеть в нем? Оно напоминает о ней, - не поднимая глаз на платье, уточняет Пит, хотя меж строк я четко читаю: "Оно мне совершенно не нравится, но пока что я только прошу". Я подхожу к шкафу и вытаскиваю первую попавшуюся вещь. Его рубашку. Оглядываюсь на него, такого красивого в свете луны, на вид холодного и неприступного, но на деле сгорающего изнутри, ранимого и открытого, но только для немногих. Быстро выскальзываю из серебристого платья Марты и закутываюсь в рубашку Пита, застегиваю все пуговицы и расправляю ткань, доходящую мне почти до колен. Мигом возвращаюсь к кровати и, не осмеливаясь даже прикоснуться к одеялам, нависаю над, как мне кажется, засыпающим Петром. Луна выходит из-за туч, так что наполняет комнату голубоватым сиянием, мягко ложится на белоснежные покрывала и на складки подушек, очерчивает рельеф тела Петра и делает мои глаза совершенно черными, точно вместо них сама ночь. Петр протягивает руку и кладет ее на мою шею, мне приходится опереться руками по обоим сторонам от его лица, чувствую его слабую настойчивость, он хочет привстать, но ничего не получается. - Сядь, - просит он. Присаживаюсь на край постели, он, приложив все усилия, притягивает меня ближе, так что я бедрами соприкасаюсь с его правым боком. Развязываю бинты бережно, чтобы не доставить новой боли, но он, чтобы не обращать внимания на мои действия, умудряется провести кончиком носа по моей коленке и запечатлеть на ней поцелуй. Я едва ли улыбаюсь от щекочущих прикосновений его губ. Приподнимаю его голову, чтобы достать бинты, затем подкладываю под нее подушки. Прохладная ткань льнет к его горячей коже, волосы становятся влажными, прилипают ко лбу. Так и хочется снова ощутить обжигающую грудь под своими ладонями. - Не уходи...к нему, - еле ворочая языком, просит Петр, и я сразу понимаю, о ком идёт речь. Снимаю все бинты и убираю в сторону, прикладываюсь губами к его плечу, призывая свои силы, спрятавшиеся после очередного дня переживаний. Азраил охотно делится своими, но не влезает в процесс, предпочитая сидеть тихо. От моего прикосновения Пит вздрагивает, но продолжает лежать смирно. - Если ты просто хотела меня поцеловать, могла бы не применять силу падшего, - ухмыляется капитан. Я непонимающе наклоняю голову на бок, но Пит спешит объяснить. - Твои глаза снова золотистые. Пожимаю плечами и отпускаю Азраила, прикладываюсь губами ко лбу Берга и, чувствуя, как стремительно спадает жар, встаю с кровати. Подхожу к окну и отворяю створку. Несколько долгих минут смотрю в распахнутое окно, купаюсь в лунных лучах и потоке свежего воздуха. Мысли в голове утихают и гаснут, словно светлячки на рассвете, меня клонит в сон, но лечь, пока Питу плохо, я не решаюсь. Прикрываю занавески и собираюсь уйти во вторую половину каюты, чтобы дать капитану заснуть, но он меня останавливает. Протягивает руку и хватает рубашку за самый край. - И снова ты меня бросаешь. Собралась к Ричу? С трудом садясь в ворохе одеял, хрипло произносит Петр, я вижу, как хватка становится крепче, вены все чётче вырисовываются на его руках. Я откидываю волосы назад и внимательно рассматриваю мужчину. Если бы взгляд оставлял следы, я бы несомненно устыдилась, ведь они пролегли бы на его груди, торсе, широких плечах и необыкновенно сильных руках. Глаза снова приобретают блеск, в ночи напоминают аквамарин, а в свете луны темнеют и превращаются в подобие двух морей. - Молчишь, - с долей грусти во взгляде, но стальным голосом выдает капитан. - А что я скажу? Ты бредишь, - пытаюсь высвободиться я, но в глубине души желаю, чтобы он не отпускал. - Твой падший уже все исправил, - язвит он в ответ. Петр заглядывает в мое лицо и, заметив на нем какое-то новое выражение, притягивает меня к себе. Он перехватывает мои запястья, тем самым заставляя сесть на его колени. - Ты не ответила, - напоминает Петр, а я не слышу вопроса из-за ударов сердца, заглушающих все остальные звуки. Он неуверенно целует уголок моего рта, а я не протестую, наши губы встречаются, сливаясь в полноценном желанном поцелуе...