Гарри Поттер и Боги Магии

      — Нет.       — Но почему?! Я буду стараться, во всём всех слушаться, убираться, стирать, готовить...       — Ты слишком юн, малыш. Ты не понимаешь, о чём просишь. Потом, когда ты всё поймёшь, будет уже поздно.       — Я не передумаю, правда! Я Верую и хочу служить...       — Гарри, малыш. Клеймо Посвящения — это навсегда. Тебе нет ещё и десяти, не говоря о двадцати и тридцати. Ты не понимаешь.       — Так объясните!       — Иди домой.       — Но...       — Иди.       Гарри увернулся от лёгкого подталкивания жреца и выбежал из Храма, откуда вернулся к Дурслям. Стрелой проносясь в чулан, мальчик мельком увидел изумлённые лица родственников. Захлопнув дверь и заперевшись изнутри, как смог, он позорно разрыдался.       Прошло чуть меньше года с тех пор, как Гарри открыл для себя трёх Богов Магии. Он с наслаждением погрузился в этот мир-сказку, выучил всё, что положено, чтобы быть настоящим магом, и узнал больше о жрецах. Как оказалось, они могут напрямую разговаривать с Богами во сне! Могут призывать Их силы на помощь и служат проводниками Их силы в наш мир. А ещё жрецами становились лишь самые верующие, ибо цена жречества — полная отдача себя своему Богу. Первые волшебники сравнили подобное с рабством, даже приспособили священное название под метки своих невольников, но маги так не считали. Что такое свобода по сравнению со счастьем служить Богу? Гарри, который пару раз во время молитв уже ощутил прикосновения взглядов Бога мог только догадываться, что ощущают жрецы, имеющие возможность разговаривать, видеть и осязать. Разумеется, мальчику захотелось стать жрецом. Ведь это так здорово — служить тому, кто знает о твоём существовании, кто дарит награды, кто ценит твою службу. Больше всего на свете Гарри хотел быть нужным. Он хотел, чтобы его ценили, любили, помнили имя и фамилию. А Боги так много сделали для него, маленького и беззащитного, что больше всего на свете ему хотелось их отблагодарить, а в храмовой библиотеке во всех книгах было написано, что больше всего Боги ценят преданность и веру. А кому иметь больше веры, чем жрецу? Кто может служить преданнее, чем тот, на чьей спине цветёт Клеймо Посвящения? И больше всего на свете Гарри хотел стать жрецом. Он уже делал всё, что положено при обучении — молился по три часа утром и вечером — каждому Богу по часу, ведь он ещё не знал, кому будет служить, учился красиво писать на языке молитв, не пил соки — Жрецы считали, что сок есть земли кровь, и затуманивает взгляд на звёзды, ел только копчёное и жареное мясо — варёное и на пару жрецы считали чисто людскими, и презрительно плевались, выучил наизусть общий молитвенник и изучал по летописям историю Богов. И вот сегодня, когда до его шестого дня рождения осталось всего два дня, считая этот, он решился. Гарри подошёл к одному из светлых жрецов — по правде говоря, из других он видел близко только ту странную женщину, что привела его к Вере, потому что не мог уходить из дома на закате и ночью, а до рассвета пока что простоять не мог вообще — и попросил зачислить его в ученичество. Жрец тут же разразился пространной лекцией, которую мальчик не понял совсем, и в конце сказал нет. Гарри умолял, просил, клялся, кричал, приводил доводы, но ничего не помогло. Его пожурили, сказали, что он ещё маленький, и отправили домой. Мальчик разрыдался с новой силой. Он ведь так хотел служить! Во имя трёх Богов, ну почему?! Гарри настолько поразился внезапно пришедшей мысли, что даже перестал плакать. Три Бога Магии, и у каждого — свои жрецы. Если Светлейший не примет, что же, он пойдёт к Княжне-На-Грани, он пойдёт к Темнейшему. Он...       — Немедленно иди сюда, маленький ублюдок!       Надо признать, что отношения с Дурслями за этот неполный год сильно изменились. Когда Гарри объяснили, что он маг, которому Боги даровали магию, а они лишь жалкие люди и он выше, мальчик тут же, как и полагалось настоящему магу, начал относиться к родственникам как нужно. Хороший маг считает людей низшими собратьями, лишённых дара Богов, и обращает на них столько внимания, сколько положено — нисколько, и ни взглядом больше. Дурслям подобное, конечно, не понравилось. Побои стали чаще, но жрецы Светлейшего легко исцеляли все раны, и Гарри относился к этому, как к испытанию Веры. Со временем родственники оставили его в покое, дружно решив, что его нет. Не беда — Гарри всё равно возвращался только чтобы поспать, а фактически жил при храме. И что его родственникам понадобилось от него теперь?       — Мальчишка...       Усы дяди Вернона всегда начинали воинственно дрожать, когда он видел мальчика. Гарри ответил на его взгляд, и дядя первым отвёл глаза. "Значит, со мной Боги" — тут же решил Гарри и чуть заметно улыбнулся — настоящие жрецы без весомого повода не показывают полные эмоции, а посвящённым хватало и этой малости.       — В этом году ты пойдёшь в начальную школу при государстве. И если ты хоть что-то выкинешь из своих ненормальностей...       Тётя Петуния, видя, что муж не спешит начинать беседу, заговорила сама. Она оставила конец предложения с угрозой витать в воздухе, но Гарри это успокоило. Он знал, что все дети-верующие тоже ходят в такие школы. Он перерыл всю библиотеку, но так и не нашёл доказательств того, что обучение в людской школе не даёт права стать жрецом, и успокоился. Есть школа, нет школы — всё равно настоящие уроки происходят только в храме.       — Хорошо.       Он кивнул головой, развернулся и вернулся в свой чулан, уже не обращая внимания на орущих что-то родственников. "Несчастные, они всего лишь люди" — думал Гарри, снова запирая изнутри дверь в чулан. Строго говоря, почти все верующие тоже были людьми, то есть не имели в себе искры-дара, но они считались очищенными от скверны, и жрецы называли их паствой, и никак иначе. Тех же, кто был отмечен милостью Богов, жрецы отмечали особо — как его, Гарри, дав цепочку — таких обучали, и обычно они оставались просто особо близкими в пастве, ибо для настоящей магии был нужен посох, а способ изготовления давно утерян. Жреческие же посохи появлялись вместе с Клеймом, как дар Божий.       Так, молясь Богам — а каждый раз, когда Гарри становилось нечего делать, он начинал молиться — мальчик параллельно думал обо всём этом. Нет, те маги могли совершать простейшие чародейства, но для настоящей магии был нужен посох, и почти все считали, что Клеймо — слишком высокая цена. Гарри, не отрываясь от молитвы, хмыкнул. Он точно знал, что от интонации ничего не зависит, поэтому мог позволить себе подобное. Что за глупые люди, пусть и ставшие магами. Истинный дар — это клеймо и возможность служить! А посох и прилагающаяся могущественная магия — не более чем приятный бонус.       Закончив молитвы, Гарри встал с пола, на который надлежало сначала вставать на колени, а потом ложиться и протягивать руки вперёд, что было безумно похоже на японское коленопреклонённое извинение — Гарри не знал, как это называется, да и не хотел знать. Подобная информация жрецам не нужна, а значит, не подлежала изучению. Мальчик лёг на матрас, повторяя про себя жреческий этикет на службе Трёх единых Лун и сам не заметил, как провалился в сон.       Тот рассвет догорел без него.