Гарри Поттер и Боги Магии

      — ...       — Луни?       — ...       — Рем?       — ...       — Ремус Джон Люпин, немедленно прекрати зависать и скажи хоть что-нибудь!       — ...       Ремус Люпин откинулся на обшарпанную спинку своего дивана и одним махом заглотил полный стакан явно палёного самогона. Нормального человека свалило бы отравление, но могучий организм оборотня справлялся на ура — мужчина в большинстве случаев даже не успевал захмелеть, выпивая исключительно по старой человеческой привычке. Сириус Блэк тряхнул своей немытой головой и с надеждой покосился на дверь ванной — смыть с волос морскую соль хотелось нестерпимо. Оборотень понятливо кивнул и тряхнул рукой — дескать, иди, пользуйся в своё удовольствие. Шок от нежданного визита прошёл, и к оборотню начала возвращаться привычная плавность движений. Мужчина дураком не был и отказываться от заманчивых предложений привычки не имел, так что довольно скоро дверь захлопнулась, отрезая беглого уголовника от всего мира.       Сириус быстро разобрался с маггловской техникой и залез под горячие струи воды. Временное логово Люпина располагалось в самом злачном районе немагического Лондона, так что об особых удобствах можно было и не мечтать.       Блэк начал тихонько пофыркивать от удовольствия и чувствовать себя человеком, когда грязь пластами отваливалась и засоряла и без того работающий на честном слове поддон. Нестрашно, потом почистит.       — Я поражён, что ты вспомнил о моём существовании.       Ремус стоял, вольготно прислонившись спиной к косяку и щурился, смотря на старого соратника. Сириус чуть повернулся, ответил усмешкой на ленивый прищур и снова вернулся к куда более важному занятию — попытке сделать хоть что-то с волосами.       — Куда бы я мог ещё пойти, Рем? Предлагаешь прятаться по помойкам? Может, пробраться в Хогсмит и жить в какой-нибудь пещере неподалёку или в Визжащей Хижине? Я всё ещё не сумасшедший, знаешь ли. Все знают — мой крестник в Хогвартсе. Дамблдор в Хогвартсе. Ясное дело, Аврорат перероет всю округу! Несильно удивлюсь, если они ещё и каких-нибудь опасных животных выделят — церберов там или диких гиппогрифов. Я что, похож на волка, радостно несущегося на красные флажки?       Сириус говорил это скорее для себя — старый друг и верный соратник понимал такие очевидные вещи ничуть не хуже его самого. Люпин не сдвинулся с места — такая же расслабленная поза, постукивание пальцев, чуть склонённая набок голова и ленивый прищур. Хищная грация, от которой впадала в экстаз женская половина Хогвартса, была неотъемлемой частью этого полуседого мужчины. Пусть Ремус и не умел контролировать своего зверя, манеру себя вести он заимствовал именно у него. Даже у насквозь породистых Поттера и Блэка так и не получилось воспроизвести что-то подобное.       И как Дамблдор поймал Люпина на крючок? Разве старый маразматик не понимает, сколь опасно сажать на цепь дикого зверя?       — Рем, мне нужна твоя помощь.       Луни довольно дёрнул уголками губ, обозначая улыбку, и вышел, мягко ступая на ковёр и чуть покачивая бёдрами. Не по-гейски или жеманно, а хищно и опасно. Наверное именно так переступает с лапы на лапу старый волк, напавший на след добычи — неторопливо, со вкусом, готовясь к долгому бегу, головокружительной схватке и пьянящей победе.       Сириус Блэк прикрыл глаза и подставил лицо коричневатой, пахнущей ржавчиной воде. Воистину, свобода восхитительна.       Сидя в маленькой гостиной, являющейся также кухней и столовой, мужчины изучали друг друга — Сириус дёрганно, стараясь запомнить как можно больше деталей, Ремус с прищуром и почти незаметной улыбкой. Наконец, тишина надоела оборотню, и он с тихим звоном щёлкнул ногтем по мутному стакану. Как оборотню удавалось выдавливать мелодичные звуки из любого предмета, содержащего в составе стекло, было тайной номер один в Хогвартсе. Не считая феноменальной способности готовиться к Истории Магии, конечно.       — Протащи меня в Хогвартс, Рем.       Сириус здраво рассудил, что мстить надо тем, кто ближе. Месторасположение Дамблдора ему, по крайней мере, известно. Петтигрю можно будет поискать и потом. Оборотень понятливо кивнул.       — Не можешь простить ему отлучения от рода?       Беглый уголовник передёрнулся. Вопреки всем сплетням, изгнали его не за ненависть к традициям или красно-золотой факультет. Всё было гораздо проще. Дражайшая матушка всегда очень щепетильно относилась к вопросам чистоты крови, а после пары-тройки чаепитий в компании с любезным директором решила, что супруг не обладает достаточным набором генов. В её голову пришла гениальная идея — выйти замуж за собственного сына и родить правильных, чистеньких наследников Блэк! Сириусу она о своих планах на его персону сказала за одним из семейных ужинов, в приказном тоне и подливая вина дорогому мужу. Результаты того вечера стали судьбоносными для Благороднейшего и Темнейшего рода Блэк. Отец слёг с сильнейшим отравлением, а сам сын был с позором изгнан из рода. Понятное дело, Сириус это так не оставил и, мотаясь между друзьями, строчил жалобы в Визенгамот с просьбой лишить матушку титула главы рода Блэк, а самого его восстановить в правах наследника. Старые скептики уже начали поддаваться, когда старина Питер попытался провернуть свою игру и погорел на первом же этапе.       За все эти годы в Азкабане ненависть к Дамблдору ничуть не уменьшилась, а поток писем в Визенгамот иссяк только со смертью Вальпурги Блэк.       — А ты можешь простить ему свой крючок?       Пришла пора морщиться Ремусу. Оборотень был связан по рукам и ногам, и вольнолюбивому полузверю это не нравилось совершенно. Блэк не знал всей подоплёки, но то, что Луни на крючке, просто бросалось в глаза. Скрытный по своей натуре, Рем так и не рассказал друзьям всей истории, но фактов и без того было предостаточно.       — Я не прощаю.       Сириус кивнул. Действительно, более злопамятное существо ещё и поискать надо.       — Так Морайдес снова в деле?       Жуткий оскал-усмешка, сумасшедшие глаза с нечеловеческими зрачками и резкий, характерный запах оборотня дали Блэку ответ раньше, чем он прозвучал вслух.       — Глупый вопрос, лорд Блэк.