Разврат в Чайнике

***

Когда Тома увидел человека за стойкой, ему сделалось дурно. Не так дурно, как если бы он действительно сделал что-то плохое и достойное наказания… однако правда в том, что его отпуск несколько затянулся — ведь раньше Тома не брал больше пары дней выходных, к тому же всегда тратил их на общественно полезные дела. А что полезного в том, чтобы сажать редис? Нет, само по себе это занятие не заслуживает порицания, но Тому никто не просил расширять сельскохозяйственные территории — он взялся за них сам. Просто чтобы остудить голову, утрамбовать мысли и привести чувства к общему знаменателю. Только вот Тома немного увлёкся, целиком и полностью погрузившись в премудрости подготовки почвы: регулирования кислотности, минералы, витамины… Появление Камисато Аято застало его врасплох. «Кажется, я подставил тебя, Итэр… прости». Но хоть господин и позволил Томе закончить начатое, почему-то вновь сосредоточиться не получается. Второй раз за полчаса перепутав пропорции удобрения и чернозёма, приходится признать поражение — однако, прежде чем вернуться в дом, Тома сначала тщательно омывается из колодца. И даже растирает по коже немного душистой травы, чтобы отбить резкий запах щёлочи. «Так… ладно… я готов. Я, правда, готов. После всего, что было, господин больше не сможет меня смутить!» Да, благодаря настойчивому барду, у него, кажется, выработался иммунитет к туманным намёкам. И всё же… прежде чем войти в дом, Тома пару раз резко вдыхает и выдыхает. Лишь потом открывает дверь. И видит нечто странное: как замороженного Итэра волокут в боковой коридор. Причём волочет его уже знакомый голубоволосый паренёк, а Аято и другой знакомый, синеволосый, медленно идут следом. — О, уже вернулся, Тома? — как ни в чём не бывало оглядывается господин. — Помоги-ка нам. — Простите… с чем именно вам требуется моя помощь? — Сбегай наверх и приведи сюда Горо. Тома знает, кто такой Горо. Только ситуация от этого яснее не стала. — Господин… — Тома несмело прикрывает за собой дверь. — Что с Итэром? — Что с Итэром, мы не знаем, — качнув серьгой-кисточкой, вместо Аято отзывается Син Цю, — но планируем узнать вот от этого вот… двойника. Тома не привык сомневаться в друзьях Итэра. И в своём господине тоже. Поэтому, когда Аято кивком подтверждает слова юноши, ему остаётся только отправиться на второй этаж. На стук из трёх комнат не доносится ни звука, а вот в четвёртую Тома постучать не решается, ибо из-за двери доносятся… звуки. Сдавленные стоны. Сильно сдавленные. Будь это не Чайник, а какое-то иное место, Тома бы решил, что в комнате кого-то пытаются придушить. Но не так давно он сам издавал нечто похожее… «И что мне теперь делать?» Холл уже опустел. Надо бы поторопиться. У Горо отличный нюх, он точно сможет определить, двойник Итэр или нет… но звать его прямо сейчас… Вдруг возня по сторону двери становится громче, удаётся даже различить голоса: — …кто-то есть… — …нет, только не- …ещё чуть-чуть! — Вытащи! — … Что-то падает. Ломается. Шуршит. Тома отступает от двери — когда та распахивается, на пороге показывается генерал Ватацуми с пунцовым, словно от лихорадки, лицом. Он подтягивает ремни портупеи — только вот их ширины совершенно недостаточно, чтобы скрыть красные следы на открытых участках спины и живота. — Ты? Горо прищуривается. И вздрагивает, когда на его голову, словно на подставку, опускается мускулистая рука в обрезанной чёрной перчатке и с чёрными заострёнными ногтями-когтями. — Здорово, бро! — вальяжно здоровается Аратаки, тоже весь красный, но при этом выглядящий безумно довольным. Решив, что тактичнее будет не реагировать на взлохмаченный вид о́ни, а так же на перевёрнутую и частично поломанную мебель позади, Тома сухо улыбается: — Простите за беспокойство, но кое-что случилось. С Итэром. Господину Аято требуется ваша помощь, господин Горо. — С Итэром? — вскидывает бровь краснорогий о́ни. — Уже иду, — серьёзно кивает Горо. И скидывает его руку со своей макушки. А ещё — бросает сердитый взгляд на незастёгнутый ремень Аратаки, фыркает и оттесняет Тому от двери, видимо, не желая, чтобы тот рассмотрел о́ни и комнату в подробностях. — Куда идти? — Первый этаж. В коридоре, где скрылась компания, всего две двери, и одна из них распахнута. Мебель внутри сдвинута к стене, кровать и вовсе приставлена к окну вертикально, повсюду развешены талисманы… А замороженный Итэр поставлен в самый тёмный угол и окружён тремя людьми. — Какого хрена вы сделали с братаном?! — умиротворённое выражение на лице Аратаки мгновенно сменяется праведным гневом. Но прежде, чем он успевает ворваться в комнату, Горо успевает схватить о́ни за ремень. — Погоди ты! Ремень выскальзывает из петель — и чересчур свободные шаровары Аратаки падают, стреноживая своего владельца. — Э-э-э? — …кхм, — прижавшиеся к голове ушки демонстрируют замешательство Горо, но генерал Ватацуми быстро берёт себя в руки. — Господин Аято, что произошло? — Сами не знаем, — пожимает тот плечами, прикусив губу. — Но мы уже убедились, что злой дух тут не при чём. — Злой дух? Голубоволосый парень, Чун Юнь, кивает, отводит взгляд от подтягивающего штаны о́ни, и в знак подтверждения демонстрирует совершенно целый талисман — такой же, как и украсившие стены. Кажется, или экзорцист выглядит слегка разочарованным? — Я не так хорошо знаю Итэра, — продолжает тем временем Аято, — однако кое-что в его поведении показалось мне странным. И не только мне. — …дело не столько в поведении, сколько… Итэр будто потерял способность к управлению Чайником, — добавляет Син Цю. — Замена мебели, уборка, готовка… — Может, он просто задолбался готовить для вас? — закончив возиться с ремнём, вновь вспыхивает о́ни. — Может, — кивает Аято. — Но почему тогда путешественник не узнал мой навык, хотя уже не раз видел его? …в любом случае, если это ошибка, я принесу Итэру самые искренние извинения, однако если с ним действительно что-то случилось… Горо, что скажешь? — Можно его разморозить? — указывает генерал Ватацуми подбородком на статую в углу комнаты. В ответ Аято переводит взгляд на Тому. Таяние — не самая безопасная реакция, и применять её к путешественнику не очень-то хочется… но, кажется, господин уверен, что этот парень — не настоящий Итэр. — Хорошо. На всякий случай Тома призывает копьё, кое-кто из собравшихся тоже вооружается. Когда огненный навык размораживает ледяную скульптуру, её узник какое-то время продолжает стоять неподвижно, глядя прямо перед собой пустыми, будто стеклянными, глазами… и вдруг моргает. И обводит собравшихся тяжёлым взглядом. В комнату набилось слишком много народа, чтобы можно было надеяться пробиться к двери — но парень вдруг бросается к экзорцисту, явно нацелившись на его меч. — Чун Юнь! Экзорцист реагирует ещё до крика Син Цю, просто отозвав меч и схватив странного Итэра за запястье. А когда тот замахивается свободной рукой — ловит и её. — Прости… правда, прости… — Ащ-щ! Отпусти! Тома бессильно сжимает древко копья. Достать он его достал, а вот применить… — Посторонись-ка. Мимо протискивается Горо. Его хвост распушился, уши встали торчком. Чуть наклонившись, он обходит кругом Итэра и Чун Юня. — Ну что? — не выдерживает Аратаки. — Это не Итэр, — сложив руки на груди, заключает Горо. — Пахнет, как монстр. — Какой монстр способен притвориться человеком?! — Например, монстр, которому помогли притвориться, — высказывает предположение Аято. — В Тейвате запрещены эксперименты над монстрами… интересно, кто же нарушил закон? — Может, это… — Чун Юнь косится на Син Цю. — Нет, это не Альбедо, — мотает тот головой. — Вы о художнике, что был приглашён на фестиваль Иродори? — Аято нахмуривается. — Если не ошибаюсь, тот молодой человек объявился в Мондштадте всего несколько лет назад, но почти тут же стал рыцарем Ордо Фавониус… Да, Тома тоже слышал об этом, когда интересовался новостями с родины. Син Цю кивает и уточняет: — Альбедо — не только прекрасный художник, но и талантливый алхимик, имеющий учеников. Кроме того, он не просто рыцарь Ордо Фавониус, а один из капитанов. И старый приятель Итэра. Сомневаться в нём — всё равно что сомневаться в самом ордене и путешественнике… — Ну, допустим, у Итэра много странных друзей, — вдруг косится Горо на Аратаки. О́ни непонимающе вскидывает брови. И фыркает: — Чего гадать, если можно спросить?! Плечом оттеснив Тому, он вальяжно подходит к злобно озирающему двойнику и, схватив за шкирку, отрывает от пола. Чун Юнь при этом оказывается вынужден отступить. — Признавайся, гад! Куда дел братана?! — Которого? — процеживает монстр сквозь зубы. — Тебе каждая пятая собака за брата… Аратаки встряхивает парня: — Хэй! — его голос опускается на пару октав. — Не испытывай моё терпение… — Вы всё равно меня убьёте! Сверкнув глазами, двойник вызывающе сплетает руки на груди, при этом продолжая покачиваться в метре над полом. — Если скажешь, где настоящий Итэр — не убьём, — подходит ближе Аято. — Даю слово Камисато. — …я же говорю… всё равно убьёте. «Получается, он не знает?» — Зачем нам тебя убивать? — решает Тома внести свою лепту. — Ты ведь пока ничего плохого не сделал? Однако если продолжишь молчать… Аято прищуривается, но никак не комментирует его вмешательство. Похоже, глава клана Камисато не уверен в безгрешности монстра, однако Тома другого мнения: если Итэра похитили, то сделал это кто-то из получивших приглашение в Чайник. Даже если у путешественника есть другие друзья-алхимики кроме Альбедо, никто из них всё равно бы не смог притащить с собой живое существо… а значит, монстра создали уже здесь. Двойник не выглядит сильным. Кому и как он мог навредить? «Стоп… и как я раньше об этом не подумал?» — Погодите, если Итэра похитили, то куда дели? Телепортироваться с ним похититель не мог, а значит… — Значит, они всё ещё в Чайнике? — продолжает мысль Аято. — Возможно. Но также возможно, что гений, сумевший создать монстра, придумал и способ обойти ограничения телепорта. — Давайте спросим Альбедо? — вдруг подаёт голос Чун Юнь. Аято косится на него с хорошо знакомым Томе сомнением, а вот Син Цю тут же кивает: — Верно. Я скоро вернусь. После чего исчезает.