Разврат в Чайнике

***

«Можно ли мне быть таким счастливым?» Омывшись, Син Цю медленно одевается, поглядывая в сторону приводящего в порядок одежду Чун Юня. Он всегда старался вести себя сдержанно, ни взглядом, ни действием не выдавая истинного отношения к другу, а если не сдерживался — превращал всё в проказу и шутку… вот и сейчас Син Цю очень хочется рассмеяться и выдать что-то вроде: «Ну как я тебя разыграл, а? Скажи ведь, смешно?» Нет, для этого уже слишком поздно. Что не скажи — а вернуть отношения в прежнее русло больше не выйдет. Но так ли это плохо? Чун Юнь сегодня впервые не отключился, да и выглядит так, словно избавился наконец от тяжёлой ноши… Только вот ноша эта никуда не исчезла, а перекочевала на плечи Син Цю. Почему? Потому что обманывать и «дружить», как ни в чём ни бывало, было очень легко — теперь же его тайна раскрылась. И тем самым словно обрела реальность, предстала во всём своём неприглядном свете. Нет, отношение Син Цю к Чун Юню не изменилось, да и удовольствие он получил… Но пропала вуаль, под которой всё это время хранились запретные чувства. Всё обнажилось. И теперь не по себе. Как если бы всем вдруг стало известно о «минуточках одиночества» Син Цю, о «воине справедливости», или о том, что в «Легенде о клинке» отражена его тяга к вольной, не связанной с торговой гильдией, жизни. «Мы ещё юны, и наши семьи пока не требуют от нас вступления в брак, но бесконечно это продолжаться не будет… Друзьями мы могли бы оставаться до самой старости, а любовниками? Насколько нас хватит? Кто не выдержит первым? Кто будет больше страдать?» Мотнув головой, Син Цю переводит взгляд на своё отражение в зеркале. Он привык думать и просчитывать наперёд: не только из-за помощи брату и отцу по работе, но и из-за опыта в написании книг. Правда, «Чжэнь Юй» никогда не писал любовных романов… — Син Цю… Чун Юнь подходит и обнимает его со спины. Так приятно и так расслабляет… хочется выкинуть из головы все ненужные мысли и просто остаться с ним здесь навсегда. Итэр не будет против. Наверно. Уру-ру-ру… «Это мой живот? Или его?» — Идём, — улыбается Син Цю, расцепляя руки Чун Юня и направляясь к двери. Не хочется его отпускать, хочется продолжать всё время касаться… и пусть только здесь, но они ведь могут себе это позволить? В холле снова сильно пахнет кофе. Смутно знакомый голубоволосый мужчина сидит за стойкой бара, перед ним уже остывшая чашка с кофе. Итэр сердито пьёт свой, макая креветки одну за другой в острый соус и бросая в рот. — Разрешите присоединиться… Доброе утро, Господин Камисато, — Син Цю чуть склоняет голову. — Простите, что не поздоровался с вами ранее. — Кажется, мы не были друг другу представлены? — косится на него мужчина. — Верно. Но я видел вас, когда приезжал в Инадзуму… по делам торговой гильдии «Фэйюнь». В последний момент Син Цю решает не признаваться, что основная причина посещения фестиваля Иродори была совершенно иной. — Друзья Итэра — мои друзья, — вежливо улыбается Камисато. И переводит взгляд на Чун Юня. Точнее — на их сомкнутые до сих пор руки. Син Цю тут же инстинктивно разжимает пальцы, а вот Чун Юнь наоборот, усиливает хватку. Хоть и отводит их руки немного назад, из поля зрения внимательного гостя. — Кажется, вы помирились? — тем временем без особого настроения интересуется Итэр, оставляя в соуснице недоеденную креветку. — Кофе? — Если только с сахаром, — как обычно, просит Син Цю. — А мне похолоднее, — Чун Юнь, тоже почти как обычно, разве что голос его звучит веселее. А ведь этот парень всегда старался сдерживать любые эмоции… — Давно вы знакомы с Итэром? — вдруг интересуется Камисато. — Не очень, — пожимает плечами Син Цю, поддерживая беседу. — Но кажется, что я знаю его всю свою жизнь. — Кстати, да, — кивает Чун Юнь. — У меня такое же ощущение… Но… Итэр, у тебя всё хорошо? Значит, он тоже заметил? Син Цю вчера довольно долго просидел в баре, после ухода Горо и его парня, они с Итэром немного выпили… и чем больше Итэр пьянел — тем больше становился сам на себя не похож. Конечно, никто не может быть одинаковым постоянно: бывает, портится настроение или накатывают раздражение и усталость… вот и сейчас он будто очень устал. — Итэр, если что-то случилось — ты только скажи. — У меня всё прекрасно, — путешественник оборачивается с внезапной улыбкой от уха до уха. — И у вас всё хорошо. У всех всё хорошо. — А у Паймон? Почему-то невинный вопрос Чун Юня заставляет Итэра нахмуриться. — …я просто давно её не видел, — немного смутившись, пытается объясниться Чун Юнь. А Син Цю ловит на себе взгляд Камисато. Мужчина словно спрашивает о чём-то безмолвно. — Паймон охотится на глазированных слаймов. — Глазированных? Разве это не блюдо? То есть, Паймон ведь обожает готовить глазированных слаймов из неглазированных… — …а я что сказал? Странная атмосфера. Чун Юнь хлопает глазами, Камисато многозначительно приподнял брови, рассматривая Итэра, Син Цю же оглядывается. — Слушай, Итэр, а не пора ли прибраться? Что-то мы тут грязи нанесли… да и в комнатах уже беспорядок. — Убираться я должен? — неестественная улыбка Итэра вновь сменяется на раздраженно поджатые губы. И две чашки с кофе, которые он ставит на стройку, издают громкий стук. — Мы поможем! — вскакивает с табуретки Чун Юнь. Но Син Цю ловит его за рукав, усаживая обратно, и тоже предлагает: — Верно. Мы всегда готовы помочь — просто скажи, что нужно делать? — Делать? — вместо того, чтобы расслабиться, Итэр почему-то принимается суетливо переставлять закуски с подноса на стойку и обратно. Это ведь ленивый завтрак из того, что вчера наготовил Тома… а значит, Итэру не пришлось с утра пораньше корячиться у плиты — не говоря уж о том, что он вообще таким не занимается. И, кстати, где Альбедо? Не то чтобы Син Цю привык к обслуживанию по высшему разряду, но как-то всё очень странно. Ведь Итэру достаточно щёлкнуть пальцами — и постельное бельё, и даже мебель в комнатах заменится на новую, а пыль и грязь пропадут. То же касается и готовки. Это Томе и Альбедо приходится готовить вручную, но с хозяином Чайника всё иначе… здесь Итэр практически бог. Так почему же кажется, что сейчас место бога занял шарлатан? И что он с каждой минутой всё больше выходит из образа? — …почему вы на меня так смотрите? Я положил в кофе сахар. — Горячий… — Чун Юнь осторожно улыбается, касаясь кончиками пальцев поставленной перед ним чашки. Из которой идёт пар. — Подожди, и он остынет. — Да, конечно. — Могу предложить свой, — неожиданно предлагает Камисато, наклонившись к стойке и тепло улыбнувшись Чун Юню. — Мой давно остыл. — О- И вдруг на его месте остаётся лишь полупрозрачный силуэт — словно скульптура, созданная из застывшей, но незамёрзшей воды. Син Цю чувствует, что был применён навык, причём родной ему стихии… — А-а-а, какого хрена?! — шарахнувшись от стойки, Итэр налетает спиной на появившегося за ним Камисато. — Чего испугался? — задумчиво интересуется мужчина, приобнимая путешественника за плечи одной рукой и ещё сильнее прижимая к себе. — Или ты, в отличие от Итэра, никогда не видел мою гидро иллюзию? «В отличии»?! — Что? Отпусти! Другой рукой Камисато поднимает тонкий клинок и подносит к горлу Итэра. — …ну давай, примени ко мне какой-нибудь навык… или умрёшь здесь и сейчас. — Подождите, господин! — Чун Юнь вскочил, и на этот раз Син Цю не стал его останавливать. — Что вы делаете? — А на что это похоже? — поднеся лезвие ближе к горлу Итэра, строго интересуется Камисато. И вдруг вздыхает. — Могу я попросить кого-нибудь из вас подняться и привести сюда Горо? — …ты ещё пожалеешь, — процеживает Итэр сквозь зубы. И тут один глаз путешественника расширяется, словно надувшийся мыльный пузырь, а другой втягивается в глазницу, рот перекашивается, будто потёк расплавленный воск… — Заморозьте его, быстро! Камисато вновь перемещается — на этот раз обратно на табурет, а водяная иллюзия занимает его место за спиной Итэра, накладывая гидро статус. Чун Юнь тут же призывает двуручный меч, однако замирает на полпути, вертикальные зрачки в голубых глазах расширяются от ужаса… исказившееся лицо Итэра и правда заставляет стыть нервы. Но когда Син Цю касается сжавших грубый эфес пальцев, Чун Юнь всё-таки использует крио навык — и монстр в объятиях водяной иллюзии покрывается ледяной коркой. — Итак, у нас проблема… — вернувшийся на табурет Камисато тянется к промокшей шоколадной тарталетке и принимается усиленно макать её в острый соус для креветок. — Я не знаю расположения комнат, но нам всё ещё нужен Горо. — Я… я не знаю, кто это… — растерянно признаётся Чун Юнь. — Чем он может помочь? — недоверчиво интересуется Син Цю. — У Горо отличный нюх, — сообщает Камисато. — Он сможет подтвердить, не ошиблись ли мы. — Но мы были вместе вчера, и если бы Итэра подменили- — Разве он мог что-то учуять, когда всё здесь пропахло кофе?