***
Мысли Сергея растворились как раз на том моменте, когда он тёр Михаила полотенцем. Вернее, тогда мысли ещё были, но они таяли с каждым новым чихом, вздохом или другим звуком, осуществляемым гостем. Повышенная слабость Серёжи к звукам сыграла с ним злую шутку: хоть гость был немногословен, но это не помешало Присту обезуметь после нескольких реплик. Этот товарищ вообще не отличался силой воздержания, да и, как упоминалось ранее, даже собственных тревог скрыть от окружающих не мог. А Миша был черезчур пугливым. Но в нашем случае это можно оправдать резкими повадками Пантера. Он ещё ни разу так не вёл себя - не было причин. Мужчин, в запахе которых настолько преобладали бы розы, и чей запах в последствие генерировался бы в речь, так остро влияющую на Сергея, гитарист не встречал. Более того, он даже не задумывался, что так может быть. Безусловно, Житняков не был готов к такому неожиданному выпаду (тем более от малознакомого гражданина), но и Приста обвинять нельзя. Инстинкты взяли своё, взыграли над разумом, не давая хозяину осознать свои же действия, попытаться воспротивиться им. Здравый смысл был загнан в ловушку, замок которой он был не в силах сломать. Замок, который и вскрывался-то только силой. Когда Миша ушёл, Попов оправился от наваждения. Возбуждение давало ему всё: беззаботность, всевластие и полную свободу действий, дарило гамму разнообразных приятных ощущений. А когда оно исчезло, он словно остался ни с чем. Стало холодно, мокро и одиноко. Без особой надежды выглянув в окно, он пошарил глазами по двору и под ветвями дерева на мокрой лавочке заметил Мишу, который, в свою очередь, бегал глазами по окнам. Траектории взглядов пересеклись, и в голове Приста воскрес тот самый голос. Причины, по которым он так менялся при этом воспоминании, оставались неизвестными, но Серёжа хищно впился в его глаза, хоть жертва и находилась довольно далеко. Взгляды разошлись столь же быстро, сколь и встретились. Михаил ушёл. "Спугнул, дурак" - разочарованно подумал Сергей, провожая взглядом гостя. В голове стучало уже не столько от недосыпа, сколько от разочарования в самом себе. Подбирая с пола какую-то ткань, укутался, в попытках согреться. Ему банально не хватало человеческого тепла. Может в этом и причина?..***
До дома он добрался в полной прострации, но, слава богу, уже без особых происшествий. Поднимаясь по лестнице, ощутил долгожданную усталость, которая ясно давала понять, что Миша находится в реальности. Более ощутимой реальность стала, когда собственная дверь застал распахнутой настежь. Свет в прихожей горел, но он не светил так ярко, как в уютные времена совместного времяпровождения с Аней. Будто квартира намекала, что сегодня такой радости не будет. И действительно - не прошло и двух минут, как навстречу ему уже мчалась супруга. Только вот отнюдь не радостно, давая понять, как ждала его. У порога Анна остановилась. В Михаила полетела сумка, судя по всему, с вещами. Без объяснений сердитая женщина захлопнула дверь перед самым носом мужа. Если б у Миши была лишняя секунда, он бы использовал её по назначению, а не стоял бы в ступоре от чудовищной степени удивления. Вопросы, объяснения, недоумение, извинения - всё это настигло его гораздо позже, уже когда дверь была наглухо закрыта, а замок защёлкнут. Из квартиры напротив вышла девушка с собакой. Укоризненно смерив соседа взглядом, он прошествовала вниз по лестнице, ведя за собой слюнявого питомца. И моментом позже из собственной квартиры Миша услышал решительный, но дрожащий голос: "Уходи! И не возвращайся, пока не избавишься от неё!". Как один большой ответ, порождающий множество новых вопросов. Хотелось бы ему знать, от кого следует избавиться. Оставленный без выбора, Миша побрёл куда ноги понесут. Раз уж он сейчас в таком положении, надо из него как-то выбираться. Лучший способ избавиться от напряжения - безусловно, трахнуть кого-нибудь. Но о такой возможности Житняков и не собирался думать. Тем более, секс в возможности уступает хорошей выпивке. Самая ночь, самое время для алкоголя. Попетляв меж домами, Миша свернул куда-то в менее оживлённый район, где безраздельно правил дух спирта. Где? В гаражах, естественно. Вот он идёт мимо железных коробок, в которых, как детские подарки, упакованы разные машины. Только здесь место не для детей, а для действительно взрослых дядей, не горящих желанием прощаться с воняющими бензином гаражами, машинами, запчастями, собственной одеждой. И, конечно же, с выпивкой. В который раз ноги вокалиста натыкаются на стеклянную бутылку, или её обломки. Нет, в бар сейчас нельзя. Там кого угодно можно встретить: от подвыпивших юнцов до откровенных алкашей или даже ночных бабочек. К такому он ещё не готов. А вот просто выпить... Миша даже не помнил, бухал ли когда-нибудь. Если и есть действительно хороший повод, то это поминки утерянных воспоминаний. Самое загадочное - куда и почему они делись. Неужели голова не удержала? Или кто-то поспособствовал?.. Во всяком случае, помимо размышлений, голова думала ещё и о месте приземления задницы. Надо же хоть где-нибудь присесть, что ли. Откуда возьмёт алкоголь? Житняков и сам не знал. Может, прилетит волшебник и скинет с голубого вертолёта бутылочку по доброте душевной... Или не прилетит, а придёт пешочком, на своих двух. А что? И такое быть может. Чудеса случаются. К примеру, Михаил нашёл пустующий гараж. Не совсем просторный, зато совсем пустой. Сильной нужды в крыше над головой не было, но нужда в любой момент может появиться, так что лучше не откладывать. Миша прошёл в самый дальний угол гаража, самый тёмный и холодный. Присел на корточки, скользя спиной по холодной стене. Вечерний мартовский холод, сменивший дневное тепло, пристроился рядом, как нельзя лучше. "Ну и что же ты, Миша, будешь делать?", - отгоняя пошлые мысли, поинтересовался вокалист сам у себя. Самому же себе ответить не удалось. В горле застрял комок обиды и непонимания, что же с ним происходит. Никаких объяснений странным поступкам окружающих - только действия, и все на эмоциях. Даже в темноте гаража Миша был внимателен ко всему. Он уже достаточно боялся любых поползновений в его сторону, ведь не знал, чего ждать. Вдруг сейчас какой-нибудь бомж придёт, начнёт предъявлять претензии - может Житняков и ему раньше насолил чем-либо. Теперь ничего не понятно. Защита оставалась одна - следить за любым проявлением связи окружающих с ним. Всё просто. В абсолютной тишине, где даже шума дороги не было слышно, Михаил уловил невесомые шаги неизвестного. Неизвестный приближался. Под носом Житнякова проскользнул запах, но Миша не успел поймать и зафиксировать его. Чему, в общем-то, не особо огорчился. Железная дверь заскрипела, и в образовавшемся, тускло подсвеченном, проёме нарисовался мужчина. Высокого роста и крепкого телосложения. Он не похож на обычного прохожего. Незнакомец прошёл вглубь и встал напротив Миши. Продолжительное время он пытался вглядеться в лицо испуганного мужчины. Миша всё так же сидел на кортах и старался дышать как можно тише, старался не сделать ни одного лишнего движения. Неизвестный, наконец, прекратил сверлить его взглядом, в проницательности которого было крайне трудно усомниться, и полез в карман. Миша наблюдал за каждым движением. Мужик присел и протянул ему внушительную бутылку. - Пей, - стальной приказ, не терпящий возражений. Но таковых не последовало. Мише, конечно, было жутковато, но чувство, что так и должно быть, граничило с ужасом ранее неизвестного. Сам же хотел напиться - всё как просил. На волшебника этот тип не похож, да и на вид его не выдержит хрупкий вертолёт из детской песенки, да и доверия не вызывал. Однако все аргументы оказались ничем против убийственного взора, коим тот наградил Житнякова за ожидание. В руки насильно впихнули бутылку, и Миша, не видя других вариантов, хлебнул прямо с горла. Ему не дали опустить бутылку после первого глотка обжигающей жидкости. Он вынужден был пить столько, сколько захочет пугающий незнакомец. Это было похоже на вытягивание длинной ноты - дыхания уже никак не взять, и ты либо давишься собственным звуком, либо мастерски вытягиваешь, не показав ошибки. Пить Михаил ещё не умел. Он захлёбывался противным алкоголем, тщетно пытаясь вывернуться. Зато он точно чувствовал, как быстро пьянел. Точно знал, насколько убавилось сил. Теперь энергии на мысли не было, переживания испарились. Осталась только задача: не захлебнуться. Он расслабился, когда почувствовал конец испытания. Сильная рука с бутылкой куда-то исчезла. Пока Миша пытался унять лёгкое головокружение, мужчина уже ждал его у ворот гаража. - Теперь встань и иди за мной, - сказал он, прежде чем скрыться за дверью. С неимоверным трудом поднявшись на ноги, Миша сделал несколько шагов навстречу. Он шёл вперёд по инерции, пока не запутался в собственных ногах. После чего не совсем удачно свалился на пол. Холодный и твёрдый металл - это всё, о чём успел подумать Житняков, прежде чем глаза тяжело закрылись, а сознание покинуло его, стирая из головы облик неизвестного...***
На кухне, обливаясь слезами, сидела Анюта, судорожно прикладывая к уху телефон, с периодическими всхлипами выливая собеседнице всю информацию теми же потоками, что эта информация выплеснулась на неё саму. - Он... - *всхлип* - он, он... С другого конца провода в противоположном потоке лились слова то брани, то поддержки. - Да выскажи ты ему это всё в лицо! Сколько можно ждать!? - Я... я не могу. Он же такой тихий, скромный обычно... - А кто говорил, что он дикий, как зверь? - Это не то. Ты меня не совсем поняла, когда я рассказывала тебе про его увлечение... На сцене он такой эмоциональный, такой неожиданный. Я и поверить не могла, что он может скрывать...