evil.

хонджун сидел рядом с леди пак на длинном красном диване перед пустым камином. графине было постоянно холодно, и сейчас отсутствие сверкающего огня больше говорило о том, как она оживлена, чем даже ее нервные руки, скручивающие носовой платок, или покрасневшие глаза. хонджун не видел виконта уже два дня, и за это время он давил на леди пак так сильно, как только осмеливался, давил до тех пор, пока не взбунтовалось его атрофированное чувство справедливости и пока в его сны не начали вторгаться кошмары, главным действующим лицом которых была эта старая женщина. сегодня графиня срочно послала за хонджуном и заставила медиума провести рядом с собой весь день, не сказав с ним и десяти слов. хону требовались ответы, чтобы ублажать сонхва, но он уже начал подумывать не без опасений, что будет с леди пак, когда он, ким хонджун, исчезнет навсегда. — через три дня я даю бал, — сказала леди пак так неожиданно, что молодой человек вздрогнул. — я знаю, — сказала он. — вы должны там присутствовать. — графиня посмотрела на него. этот взгляд вызвал у хона сильное замешательство. — мне не место на балах, — машинально проговорил медиум. — не понимаю почему, — сказала леди пак, и в ее голосе прозвучал намек на былую властность. и добавила немного помягче: — вы нужны мне, хонджун. вряд ли я смогу одна это выдержать. — наверное, так, — сказал ким. ему следовало обрадоваться и возможности оказаться на балу, и сообщению о том, как он важен для леди пак! само его появление на таком важном светском приеме откроет перед ним те двери, которые ему очень пригодятся, когда настанет время разыграть финал своего спектакля. внутри все сжалось при мысли о том, что он появится на балу, пусть даже в качестве сопровождающего леди пак. но он пожертвовал стольким, что воспоминания, какими бы мучительными они ни были, не должны служить преградой. он понимал, что придется принять приглашение леди пак. он должен это сделать. — я не могу спать, — внезапно переменила тему разговора леди пак. — что-то вышло из равновесия. — это был его стандартный ответ на подобные заявления — ответ настолько же бессмысленный, насколько полезный. он мог бы с таким же успехом заявить, что этот недуг вызван неумеренным потреблением капусты или нападением духов — мало ли что можно было привязать к слову «равновесие». смех леди пак, обычно похожий на прозрачный звон, прозвучал глухо. — что-то воистину вышло из равновесия, мистер хонджун. — леди пак, вы не ответственны за смерть вашей дочери, — начал хонджун серьезно, но графиня подняла руку. — вы не можете этого знать, — сказала она. — и не говорите мне, что гоын шлет мне успокоение оттуда! духи тоже могут лгать, если захотят. вам неизвестно то, что знаю я. — что же? — спросил хон осторожно. — вы не можете знать, какая я мать. — женщина снова скрутила в руках кружевной платочек. — какой я была раньше. — гоын умерла не из-за того, что мать плохо следила за ней, — твердо сказал юноша. — но если бы мать хорошо следила за ней, это могло бы спасти ее. — она уронила платочек на колени. на тонком кружеве проявилось с полдюжины маленьких дырочек. — мой муж говорил, что мне следовало бы больше заниматься девочкой. что я прячу голову в песок, притворяясь, будто все в порядке. а я думала... я думала: если что-то не в порядке, не стоит обращать на это излишнее внимание, ведь лучше от этого не станет. моя няня всегда говорила, что большинство недостатков в детях происходят от излишнего внимания. я думала, что лучше притворяться, будто все в порядке. и со временем все исправится. — но получилось иначе, да? — проговорил хон, чувствуя, как женщина втягивает его в свои самоистязания. и снова раздался этот смех. — вряд ли. — что вы видели в тот день, когда умерла гоын? — спросил он то, о чем не осмеливался спросить прежде. — я тоже страдал во сне — из-за шепота духов, говорящих мне снова и снова, что вы знаете больше, чем хотите сказать. они не оставят меня, пока вы не откроете правду. леди пак судорожно сжала руки. — люди говорят «правда», когда имеют в виду какую-то одну, несложную вещь, — сказала она. — это не так. — что вы видели? — тихо и безжалостно повторил хонджун. жалость была ему не по карману. — я не могла усидеть дома, когда сонхва вернулся без гоын. как я могла? пусть я не очень любила верховую езду, но сидеть в седле умела. после того как все поспешно ушли, я велела оседлать своего мерина и поехала следом. было множество мужчин и женщин верхом, джентльменов, леди, слуг, все звали гоын. гоын никогда не отзывалась на зов, как бы ни уговаривали ее няньки, и поэтому я знала, что она, конечно, не ответит и теперь, как бы она не промокла и устала. поэтому я не стала звать ее. я просто поехала к реке, свернула в одну сторону и поехала по берегу. довольно скоро я увидела... — она осеклась и взволнованно вскочила на ноги. она потрусила к шкафчику со спиртным. такие шкафчики стояли почти в каждой комнате дома семьи пак, словно молчаливые свидетели слабости своей хозяйки. она налила немного бренди, а потом, даже не пытаясь ничего скрыть, вынула из самого угла бутылочку поменьше и накапала оттуда в стакан опиум, отчего по янтарной жидкости побежала рябь. закрыв ящичек с преувеличенной осторожностью, леди пак схватила бокал и осушила его быстрыми глоточками, а потом поставила с тупым звоном. некоторое время она постояла, балансируя, словно собиралась взлететь. подкрепившись таким образом, она расслабилась и прошла уже более твердым шагом к своему месту на диване. — я знаю, вы что-то обнаружили, — сказал хонджун. — что-то важное. — вы единственный, — сказала леди пак. — я увидела... — она замолчала, и ким прямо-таки увидел, как она перестраивает свои мысли, двигаясь к другой точке своего рассказа. — я увидела дочь, которая лежала у воды. на щеке у нее был синяк и след от кнута на лбу, и она была мертва. хонджун задумался. слова графини звучали довольно зловеще, но все это стало известно после дознания — и было признано недостаточным для утверждения, что смерть наступила от руки убийцы. леди пак в любом случае узнала бы это. к чему был рассказ о поездке, если не сообщила ничего нового. — что вы видели до этого? — упорствовал медиум. — пока вы ехали по берегу, вы увидели что-то такое, о чем вы не сказали. скажите мне. — я... это был кто-то, а не что-то, — сказала леди пак, а потом ее глаза широко раскрылись, и она крепко сжала губы. — кто? — я не знаю. — это была явная ложь, но хонджун понял, что большего он не добьется. кто-то. хон позволил разговору смолкнуть — он обдумывал услышанное. кто-то, кроме бедной гоын. кто-то, кого леди пак считала убийцей. мысли хонджуна неумолимо вернулись к виконту. леди пак испытывала страх перед сыном. мог ли это быть он? рассказ леди пак отвергал, кажется, саму возможность того, что пак сонхва подрался со своей сестрой на берегу реки и оставил ее умирать — задолго до того, как он сам вернулся в дом. какие еще варианты могут быть? сонхва приехал домой, увидел, что сестра не вернулась, поднял тревогу, пустился на поиски... и что же, он убил сестру, когда наконец нашел ее и, покидая место событий, был замечен леди пак? это смешно. хонджун закрыл глаза, мысленно представив то выражение, которое появлялось на лице леди пак каждый раз в присутствии сонхва. да, страх. это было очевидно для каждого, но, судя по тому, как напряженно она всматривалась в него, это было еще и чувство своей вины. и вдруг ким понял: леди пак ощущала себя виноватой из-за тяжести подозрений, которую сонхва так несправедливо нес все эти годы, подозрений, которые, как знала леди пак, были ложными. но она об этом молчала. почему? размышляя над этим вопросом, хонджун убедился в одном: страх и чувство вины нарастали в душе графини. — сонхва вернул мне ожерелье, относительно которого у вас было видение, — неожиданно проговорила женщина. рука ее слегка дрожала, когда она скользнула в карман юбки. она вынула ожерелье, разложила у себя на коленях. — он объяснил почему? — спросил хон. — он сказал, что извлек из него все, что мог. он сказал, что вы будете знать, когда мне надлежит надеть его снова. — хонджун устремил взгляд на яркую эмаль и поблескивающие жемчужины. он прекрасно знал, что это значит. сонхва выполнял свою часть сделки — ему же надлежит выполнить свою. скоро виконт спросит у него, что же такое видела его мать, и если ему нечего будет ответить, договор будет расторгнут. хонджун посмотрел на леди пак, такую хрупкую и при этом такую решительную. он мог сломать эту женщину, заставить ее дать ответы, хорошенько напугав. или можно солгать. но хон старался не делать заявления, которые могли быть опровергнуты. это было слишком опасно. все, что он мог, это еще две недели посвятить всем этим хитросплетениям. в конце концов, не просто закончить работать над этим делом с леди пак, но и привлечь на свою сторону леди хван минджи, мисс кан юну и других. помимо матери сонхва, хонджун по многу часов проводил с другими женщинами. он убеждал их в своей связи с иным миром и в своих неоспоримых знаниях о некой страшной несправедливости, которые и привели его сюда. и лишь после сеансов с леди пак хон чувствовал себя страшно измученным и обессиленным. наверное, надо придумать какую-нибудь историю, чтобы держать пак сонхва на расстоянии. в уме хонджун уже сочинял рассказ, состоящий из отрывков того, что ему поведала леди пак. надо только сгладить шероховатости и соединить все воедино. а если лицо сонхва — неистовое и страдающее — причиняет хонджуну боль, что же, он это заслужил. леди пак выскользнула из комнаты полчаса спустя. хон привык к такому окончанию их разговоров. он молча сидел еще долгое время после ухода графини, тупо глядя в пустой камин. в дверях послышался какой-то шум. юноша поднял глаза, потом быстро встал. — лорд пак, — сказал он, стараясь, чтобы его голос не превратился в писк. — мистер ким, — отозвался мужчина. хонджун молча стоял рядом с диваном. лорд пак вонхэ всегда был в доме какой-то теневой фигурой, невидимой направляющей силой. он слышал его голос и прежде и, безусловно, ощущал его власть, без поддержки пак вонхэ его визиты были бы невозможны. но никогда еще хозяин дома не удостаивал хонджуна своим появлением. — мой сын пришел, чтобы повидаться с вами, — тяжело сказал лорд пак. хонджун склонил голову. внешнее сходство отца с сыном было просто поразительным. только лорд пак выглядел изношенным, словно медленно рассыпающаяся вершина горы. неожиданно у кима мелькнула не имеющая отношения к делу вспышка надежды, что сонхва никогда не будет выглядеть таким измученным. хон тут же обогнал эту мысль. — надеюсь, — холодно заметил граф, — он не оказывает на вас недолжного давления. я позволил вам бывать в моем доме, потому что видел, как горе графини ослабевает в вашем присутствии. — да, сэр, — сказал хонджун. вывод напрашивался сам собой: если леди пак перестанет получать облегчение, этот дом будет закрыт для медиума. — я понимаю, сэр. граф медленно смерил его взглядом. — надеюсь, что это так, ради вашего же блага. потом он повернулся и ушел. для человека с такими широкими плечами и все еще крепким телом он слишком сильно шаркал ногами.