evil.

брюки спустились к ногам. пальцы хонджуна замерли, он наклонил голову. хонджун действительно красив — он знал это уже в детстве, когда нянечка ли и горничные, прислуживавшие в детской, ахали над ним и сетовали: какая жалость, что он не сын их хозяев. гюри давно завидовала ему, весело и беззаботно, как свойственно закадычным друзьям. но под конец оказалось, что все это не имеет никакого значения, ведь гюри нашла свою судьбу сначала в бальном зале, потом у брачного алтаря, а затем в могиле. жизнь хонджуна остановилась на пороге детской, потому что в мире для него места не было. красота — это достоинство для человека из хорошей семьи, но это опасность для того, у кого нет семьи, которая защищала бы его. он узнал слишком поздно, что имела в виду нянечка ли, когда прищелкивала языком и повторяла: «вот жалость-то!» — да, — согласился хон. — я не глуп. — я знаю по собственному опыту, что люди, обладающие хотя бы небольшой привлекательностью, ведут себя так, словно их телесное обаяние дает им нечто большее, чем просто земной статус. почему же вы обращаетесь с собой так, словно ваше тело — не более чем козырь при заключении сделки? — они пользуются своей привлекательностью именно так, как это делаю я. просто у них более высокие претензии — выгодный брак и положение в обществе. для меня эти дороги закрыты. — а они были когда-нибудь открыты? — быстро спросил сонхва, подойдя слишком близко к черте, и хон забеспокоился. виконт окинул его взглядом, и по телу медиума побежали мурашки. — что случилось? что, чхве сан ограбил вас и погубил ваше доброе имя? вас выгнали из дома, и вы в отместку украли его фамильную драгоценность? хонджун невольно отпрянул. — лорд чхве никогда не прикасался ко мне. сонхва подошел ближе. в глазах его вспыхнула догадка. — а что он вам сделал? хон хотел сказать «ничего», но слово это застряло у него в горле. — перестаньте, — только и сказал он. его руки бессильно сжались, но он даже не заметил, что порез на ладони причиняет ему боль. — перестаньте же. и прежде чем он успел прореагировать, сонхва схватил его, поцеловал, заглушая губами чужие протесты. внутри у хона все сжалось, по коже побежали мурашки от предвкушения того, что произойдет, а оставшаяся одежда внезапно превратилась в помеху этим необычным чувственным ощущениям. хонджун схватился за воротник пака, пытаясь устоять на ногах. «это не те руки, на которые можно опереться, — сказал он себе предостерегающе. — им нельзя довериться». но хотя эта мысль и мелькнула у него в голове, колени ослабли. сонхва принялся стягивать с него трусы. — не посмотреть ли нам, что еще у вас есть помимо вашей шкатулки с презервативами? например, та коробка с игрушками, которая стояла у вас под ночным столиком? хон покачал головой: — нет. я принесу презерватив. — у меня есть свой. — рука сонхва скользнула по стройному телу кима. хон дышал все так же часто, и голова по-прежнему кружилась. почему он хочет сонхва так сильно? или он стремится к самопожертвованию? — разденьтесь, — проговорил хонджун хрипло. глаза виконта сузились, улыбка стала опасной. — вы точно уверены, что хотите увидеть меня полностью голым? кажется, что ваши предыдущие любовники спускали штаны лишь до колен. мы можем не нарушать эту традицию. — разденьтесь, — резко повторил хон, снимая свои ботинки и носки и отбросывая все в сторону. за ними быстро последовали брюки и нижнее белье, и вот хонджун уже стоял голый и слегка дрожащий. ему хотелось прикрыться, но он не сделал этого, просто стоял, наблюдая за мужчиной, а глаза сонхва в свою очередь медленно скользили по телу напротив. — хорошо, — сказал пак наконец. он снял пальто и положил его аккуратно на середину стола. потом снял галстук. шелк засвистел, когда он вытягивал его из-под воротника, и хонджун закусил губу — он узнал этот галстук или похожий на тот, которым он привязал его к кровати в комнате камердинера. — вам он нравится, джунни? — осведомился сонхва. глаза его смотрели на него с вызовом, галстук висел у него в руке. — полагаю, вам хотелось бы, чтобы я опять привязал вас. должен с сожалением отказать, потому что мне интересно, что вы будете делать с руками, когда не будете бояться меня и не будете привязаны к кровати. — положите галстук, — сказал медиум, и сонхва положил его к остальной одежде. туда же он положил свой пиджак, потом жилет. — почему вы хотите этого? — тихо спросил хонджун. — чтобы помучить меня? чтобы наказать меня? с лица виконта исчезло жесткое насмешливое выражение, и на мгновение оно просияло простым томлением. но он скрыл это выражение, быстро и умело расстегнув пуговицы рубашки. — если бы я знал это, джунни, меня, вероятно, вообще здесь не было бы. — это бессмысленно. — для меня все, что происходит между нами, бессмысленно. — рубашка была снята. во рту у хонджуна пересохло. хотя он и видел его раньше, но красота его тела взволновала его. ким не знал, хочется ли ему убежать от него или положить руки ему на грудь. — я не могу предложить вам никакого освобождения, — сказал хон. — это не в моей власти. сонхва нагнулся, чтобы снять ботинки, и взгляд хона пробежал по его мускулистой спине, гибкой, твердой и безжалостной. выпрямившись, сонхва встретился с ним глазами. — вы хотите, чтобы я ушел? хонджун хотел было сказать «да», но не смог выговорить это слово. он не хотел, чтобы он ушел, но не хотел и чтобы он остался. он вообще не мог сказать, чего хочет. хон беспомощно покачал головой, и это был не ответ, а отказ от ответа. — так я и думал, — с довольным видом проговорил сонхва. хон с трудом сглотнул, пытаясь успокоиться. — или заканчивайте раздеваться, или уходите. у меня на сегодня другие планы. — ему хотелось, чтобы эти слова прозвучали устало-пресыщенно, но ничего не получилось, потому что голос у него сорвался. губы сонхва скривились, и хонджун мысленно выругал себя. — уже закончил, — сказал виконт, расстегнул ремень, и глаза хона замерли. сонхва разом снял брюки и нижнее белье, отшвырнул их ударом ноги, но хон ничего этого не заметил — все его внимание было устремлено на член сонхва. — ужас или восторг? — спросил мужчина, но насмешка в его голосе предназначалась ему самому. он обошел вокруг стола и направился в спальню. — куда вы? — спросил хонджун, в панике подумав о шкатулке и коробке с игрушками, которые затолкал далеко под кровать. — в комнату, где стоит кровать, разумеется, — ответил сонхва, останавливаясь. — давайте останемся здесь, — сказал хон, стараясь, чтобы его голос прозвучал весело. — почему? — спальня у меня такая скучная. вам не кажется, что в этой комнате атмосфера более подходящая? но виконт не дал себя обмануть. — эта комната — сцена вашего спектакля. ваша спальня — другое дело. это не сцена из спектакля, джунни. юноша покачал головой — слишком сильно, он сам это понял, — но ничего не мог поделать. — так должно быть. иначе быть не могло. — идите. сию же минуту, — сказал лорд пак. хонджун снова покачал головой. сонхва подошел к нему. сначала хону показалось, что он хочет насильно утащить его в спальню. но он поднял его на руки, так что хонджуну пришлось обвить его шею руками, а сонхва прижал его к своей немыслимо горячей груди. — это не обсуждается. виконт отнес парня в спальню, закрыл за собой дверь ногой, раздвинул занавеси, чтобы впустить свет. потом, так осторожно, что это проходило на нежность, поставил хона на ноги. член сонхва прижался к животу хонджуна, и он был потрясен силой ощущений, вызванных этим прикосновением. хону пришлось схватиться за виконта, чтобы устоять на ногах. внезапно показалось, что комната закружилась у него перед глазами. — господи, джунни, я вижу, что ваше тело вспыхнуло — так вы хотите меня. — я не хочу вас, — сказал медиум. — я просто хочу... этого. потому что я глупый, одинокий и сбитый с толку. будь вы джентльменом, лорд пак, вы сейчас ушли бы. — я не джентльмен, джунни. тут сонхва поцеловал его, сначала легко, потом крепче, завладел его губами, а затем скользнул вниз, к яремной ямке. хонджун задрожал, ноги подкосились, и ему пришлось прижаться к мужчине покрепче, так что он ощутил каждую мышцу чужого тела. виконт подтолкнул его к кровати, и хон, не сопротивляясь, позволил ему уложить себя. — и чего вы хотите? — спросил ким. смех был горьким. — всего, что смогу получить. насыщения. саморазрушения. какое это имеет значение? и его губы принялись ласкать грудь хонджуна. он прикусил его сосок, и юноша вскрикнул от вожделения. по телу его пробежали тысячи выстрелов, так что защипало кончики пальцев на руках и ногах. хонджун постанывал, лежа под виконтом, двигался, втянутый в ритм прикосновений его губ и рук. сонхва оторвался от него, и хон не сразу понял, что что его нет. глаза его не сразу нашли его. он держал на ладони латексный кружочек. — ваша очередь, джунни, — сказал сонхва. — теперь наденьте это на меня. — я не могу, — жалобно проговорил он. — можете. разве вы несколько месяцев не разыгрывали из себя соблазнителя? стало быть, вы вполне в состоянии сделать то, что может сделать всякий. с глубоким вздохом хонджун обхватил пальцами член пака. он оказался невероятно горячим, и по телу его пробежала жаркая дрожь. он нервно облизнул губы. — надевайте, — приказал сонхва. его глаза пылали. хонджун повиновался. трудно было начать, но в конце концов ему удалось натянуть презерватив до самого конца. член при этом явно увеличился в размере, и хон подумал, не причиняет ли презерватив ему боли, но спросить вслух не решился. — куда вы дели коробку? медиум сначала хотел запротестовать, но потом передумал и вытащил ее из-под кровати. виконт открыл ее и вынул оттуда бутылочку с маслом. к бесконечному облегчению хона, он закрыл коробку и поставил на пол. — а теперь я покажу вам, какое наслаждение может принести вот это. лягте. хонджун послушался, каждый нерв в его теле был полон ожидания. он почувствовал складку одеяла под лопатками, ощущал, как по-разному воздух прикасается к тем частям его тела, которые были влажными от прикосновения чужих губ. виконт внимательно посмотрел на него, потом налил немного масла себе на ладонь и улыбнулся. — хорошо, — сказал он. сонхва повернул руку над животом, и масло пролилось, образовав тонкую линию, и от прикосновения холодной жидкости хонджун вздрогнул. потом пак наклонил бутылочку, рисуя черты и круги на его теле, а он лежал, застыв, на кровати. затем сонхва закупорил бутылочку, отложил в сторону и принялся растирать юное тело, лежащее перед ним. его руки двигались методично, и с каждым кругом, который описывали его ладони, в хонджуне нарастало напряжение. потом мужчина снова наклонился к нему, и губы его принялись за дело там, где остановились руки. но от масла его движения казались какими-то другими, касания его языка были более гладкими, зубы более острыми, и вскоре все в хонджуне дрожало от вожделения... — вы весь горите, — сказал пак, входя в хонджуна. он начал двигаться медленно, и от каждого удара по телу хона пробегал жар. он ускорял ритм постепенно, и хонджун понял, что виконт ощущает его реакцию. но чем больше юноша старался лежать молча и неподвижно, тем больше выдавал себя. его тело извивалось помимо собственной воли. сонхва нашел ритм, от которого дыхание кима вырывалось короткими всхлипываниями, он вел его вперед до тех пор, пока жар в хонджуне не взорвался, разнеся в клочья все его попытки сдерживаться. хон достиг высшей точки на этой огненной волне, его словно раздирало на части... наконец мало-помалу хонджун пришел в себя. он лежал, задыхаясь, не в состоянии пошевелиться. сонхва стоял, стягивая с себя презерватив. медиум тупо смотрел на него, а пак пошел в гостиную. — я оставлю на столе список гостей, которые присутствовали в доме в тот день, когда умерла гоын. когда я снова увижу вас, я должен узнать, что видела моя мать, — сказал сонхва. он вышел и закрыл за собой дверь. хонджун лежал без сил, неподвижно. лорд пак ушел, но надолго ли? и какую часть его существа он унес с собой?