Два монстра - гений и титан. Финал

       — Так ты хочешь поговорить? — она усмехнулась. — Какая снисходительность со стороны той, которая обвела вокруг пальца всех: и нас с Зиком, и даже Эрена, раз ты решила, что в первую очередь хочешь поговорить со мной! Наверняка ты получила сильную травму после того, как Эрен отверг твой план даже после того, как тот паршивец Флок выстрелил тебе в лоб. Подумать только, твой любимый старший братик! — девушка на мгновение замолчала, горько усмехнулась, в её взгляде читалась издёвка. — Ах, да… он ведь и не брат тебе вовсе. Всего лишь посторонний человек…        — Елена! — выкрикнул было Шаттер.        — Генри, прекрати, — приказала командир разведывательного корпуса. — Пускай все говорят в мою сторону, чего хотят. Они имеют на это права.        — Верный преданный пёс… — с лёгким воодушевлением проговорила блондинка.        — Я хотела поинтересоваться, — пропустив мимо ушей издевательство, Миллер обратила всё своё внимание на девушку, — почему ты выбрала именно такой путь?        — В каком смысле?        — Ты же ведь марлийка, — многих эта информация повергла в шок. — Так почему же пошла против своей родины?       Однако Елена ничего не ответила. Она лишь нахмурилась, не отводя взгляда от алых глаз собеседницы, и сжала в руках чашку с почти остывшем чаем.        — Я могу ответить за неё, — с лёгкой усмешкой в голосе заговорила Фингер. — По каким-то причинам самая обычная марлийская девушка притворилась уроженкой маленькой страны, завоёванной Марлией. Познакомившись с Зиком, ты уже была разочарована своей родиной, а потому придумала сказку. Красивую сказку о том, как вместе с прекрасным принце спасёшь мир, — она посмотрела на девушку. — Ты выстроила вокруг себя целый замок, и всё ради того, чтобы навсегда войти в историю. Я искренне восхищаюсь твоими амбициями.        — Говоришь так, будто ты другая, — наконец ответила та, погладив кожу титана. — Но, по-моему, мы с вами ничем не отличаемся. «Спасти мир». Разве есть для человека более сладостные и притягательные слова? Смотрю я на вас — и что же вижу? Полных воодушевлённых героев, собирающихся спасти миллионы жизней и готовых ради этой благородной цели даже позабыть старую вражду. Но как насчёт слегка освежить память? — она посмотрела в глаза Миллер и, заметив, что в тех происходит самая настоящая алая буря, замолчала.        — Ну — и? — спустя какое-то время спросил Спрингер. — Чего замолчала?        — Да вот… думается мне, если продолжу, хорошим это не закончится, — девушка не могла отвести взгляд от алых глаз.       Все посмотрели на Миллер и поняли, в чём дело: она прекрасно уже знала обо всём, что скажет Елена, и её злой и слегка тревожный взгляд не желал ничего доброго.        — Алери… — осторожно заговорил Бернер. — Всё хорошо?..        — Не волнуйся. Убивать никого я не стану.        — Значит, не дашь мне навести суету, да? — поинтересовалась Елена с грустной усмешкой на устах, не пытаясь уйти от взгляда алых глаз.        — К сожалению.        — Хм. А что скажешь ты?        — Насчёт чего?        — Насчёт слов Пик.       Миллер призадумалась, перестав использовать свою силу, и прикрыла не несколько минут глаза. Спустя некоторое время она подняла на Елену невидящий взгляд и заговорила:        — Сказка, придуманная тобой, и силы, приложенные к проявлении её в реальности, достойны уважения. По своей сути, любая сказка должна заканчиваться хорошо: принц и принцесса вместе, они живут долго и счастливо в своём замке, ожидают детей, а в их стране наступил наконец мир и покой на ближайшие лет сто.        — Но, видимо, у меня далеко не сказка…        — Видимо так, — Миллер кивнула. — Сказка — очень редкое явление в нашей жизни. Чаще встречается драма или трагедия.        — К сожалению.        — Именно так.        — А что касается тебя?        — М? — девушка чуть наклонила голову набок.        — У тебя что в жизни? Драма? Трагедия? Сказка? Или, может быть, в твоём случае — это комедия?        — Совет на будущее: не пытайся разрядить обстановку, у тебя это не выходит, — с её губ слетел лёгкий и грустный смешок. — Я не знаю, — честно призналась она. — Точно не комедия. Навряд ли в ближайшие века два найдётся хотя бы один человек, чью жизнь можно будет назвать комедией. И это уж точно не сказка…        — Почему же? Твоя страна вскоре приобретёт мир и покой, друзья и родные рядом, у тебя есть принц, — она бросила короткий взгляд на Аккермана, что до сих пор сидел в повозке и не отводил глаз от недавно прибывшей, — а там и до деток недалеко.       Миллер посмеялась: грустно, недолго, со стоявшими слезами в горле.        — Сказка, да?.. Когда-то я о ней мечтала и даже думала, что она действительно будет. Как ты и сказала: и мир, и покой, и друзья с принцем, и будущие дети… Вот только этому не бывать. Никогда, — её голос резко стал серьёзным и стальным. — Никогда.        — Что ты… собираешься делать?.. — кажется, даже Елена насторожилась.       Всё это время все внимательно слушали и наблюдали их беседу: она была достаточно интересна и увлекательна, на самом-то деле. Некогда товарищи, идущие вроде как по одному пути, после оказавшиеся преданными или кинутыми (так или иначе), сейчас сидят, несмотря на всю ненависть и на всё нежелание, ведут спокойную беседу, в которой как-то прослеживался юмор и в которой в определённой момент этот юмор резко исчез, оставив после себя лишь тяжёлую аура.       Девушка усмехнулась, и в её усмешке скрывались хитрость, надежда и даже уверенность в победу.       Все напряглись.        — Помнишь, ты сказала, что Эрен — всего лишь посторонний человек и не является моим братом?        — Ну… помню. Это было совсем недавно.        — Ты кое в чём ошиблась, — и вновь усмешка, а к ней ещё и пылающие алым пламенем глаза. — Атакующий титан и титан рода Миллеров всегда связаны единой и прочной нитью, что, по сути, делают их почти что кровными родственниками.        — Что ты хочешь этим сказать?.. — поинтересовалась Аккерман.        — Неужели мы услышим сейчас правду… всю правду?.. — осторожно спросила Зое.        — Алери… — прошептала Магнолия, кинув обеспокоенный взгляд сначала на Чёрча, потом на Аккермана.        — И без утайки? — решил убедиться Тео Магат.        — Может, дадим ей возможность продолжить? — спросила Фингер. — Рассказ не из лёгких и быстрых…        — Верно, — девушка кивнула. — Недавно я сказала, что нам стоит забыть историю последних двух тысяч лет и думать о настоящем, но, с вашего позволения, я всё-таки вернусь к истокам своего рода. Кто сражался со мной бок о бок четыре года назад за Сигансину уже знают об этом. Расскажу и вам небольшую историю о том, как на свет появились Миллеры…       Алери поведала марлийцам о краже Имир тогдашним марлийским королём, не утаив ни одной детали: она даже подробно рассказала, как прятали то дитё — перевозили из города в город, пока ребёнок не вырос и его не посвятили в то, кем или всё-таки чем он являлся, как его наставник рассказывал ему про его возможные способности и к какому разочарованию он пришёл, когда понял, что наследник марлийского престола и имировского племени не обладает силой титана.        — Но ведь ты можешь превращаться в титана, — заметила Браус.        — Да. Просто этот аспект выявился позже, намного позже. Сама суть всей моей силы была выявлена не сразу же: первые три поколения не знали, что делать. Они лишь видели будущее, ощущали невыносимую боль, сходили с ума, так как не могли контролировать эту силу.        — Эта сила передаётся только по наследству? — поинтересовалась Зое.        — Да.        — Но если они сходили с ума… как они оставляли потомство? — спросил Галлиард.        — Их насильно заставляли это делать? — предположил Арлерт.        — Именно, — девушка кивнула. — Из-за отсутствия контроля сил первые её обладатели не жили больше девятнадцати лет. Лишь четвертый наследник миллеровской крови смог овладеть — в какой-то степени — силой и контролировать её. Шестой же понял, что обладатель этой силы может превращаться в титанов.        — Хорошо, допустим, — кивнул Джин. — Концепцию твоей силы мы поняли.        — Что-то не нравится?        — Дело не в этом… — парень покачал головой. — Как бы сказать?..        — Всё, что ты нам сейчас расскажешь о силе и связи с Атакующим титаном, откуда взято, если первые обладатели не могли управлять силой и сходили с ума? — спросил за него Чёрч. Джин его поблагодарил кивком.        — Всё просто, — девушка пожала плечами. — Передача воспоминаний. Первый обладатель этой силы ещё в утробе матери смог связаться с неким высшим существом, по типу паразита, с которого начала история титанов.        — Паразита?.. — в голосе Спрингера было слышно недоверие.        — Называйте это «дьяволом», мне всё равно, — и она продолжила: — Именно это высшее существо поведало ему всю суть миллеровской крови. Атакующий титан всегда пробивается вперёд, его тянет к свободе и он пытается её достичь: любыми способами. Так же и Миллеры. Они повязаны проклятием полукровия, и потому желают свободы не меньше, чем Атакующий титан. Они были связаны с самого начала, вот только та связь была слишком слаба. Миллер и Атакующий титан не могли встретиться и изменить мир две тысячи лет назад. Однако с каждым поколением они становились ближе друг к другу и… похожи друг на друга: внешне, а также внутренним миром.        — Но ведь твой отец совсем не похож на господина Йегера, — припомнил Арлерт.        — Хм… Жульер… — она проговорила это имя с ненавистью. — Это человек, которому судьба дала шанс всё исправить, у него была возможность завладеть всеми девятью титанами и истребить этих чудовищ — всех до единого! Он владел силой целых двух поколений: своего и последующего. Однако Жульер испугался, узнав о проклятии, о жертве, которую ему предстояло принести. А ведь он мог закончить со всем этим дерьмом двадцать лет назад, — девушка цыкнула. — Вот и всё.        — Я немного запуталась насчёт поколений… — призналась Леонхарт.        — Жульер не похож на Гришу только потому, что Жульер был «близнецом» Эрена Крюгера, обладателя Атакующего титана до Гриши Йегера. Жульер же обладал своей силой и силой, что последовала в следующем поколении: силы «близнеца» Гриши.        — А он этим не воспользовался, да? — переспросил Чёрч.        — Как видишь.        — Тогда что касается тебя? — поинтересовалась Елена.        — Сила перепрыгнула через поколение, то есть ко мне.        — А что за проклятия и жертва? — этот вопрос задал Кирштейн, не сводя пристального взгляда с девушки.        — Лишение зрение, отсутствие ощущения тепла, из-за чего даже в самую жару тебя трясёт от холода, бессонница, головные боли, потеря самообладания и потеря самого себя.        — То есть… всё сходится к тому, что обладатель такой силы сходит с ума? — Кирштейн прищурился.        — Именно, — она кивнула. — Как видишь, мне осталось лишь потерять самообладание и саму себя, — и грустно усмехнулась.        — И что тогда?        — Ничего, — девушка пожала плечами. — Либо умру собственно смертью, либо меня убьют, чтобы не мучиться со мной. Но такого не будет, ибо я просто не успею сойти с ума.        — Ты наконец перешла к плану? — поинтересовался Галлиард.        — О, нет, — она покачала головой. — Я ещё не до конца рассказала о своей силе и связи с Эреном. Или вы не хотите это услышать?        — Если честно, то хочется, — признался Грайс-младший.        — Фалько… — прошептала девочка, сидящая рядом с ним.        — Тогда расскажу, — Миллер кивнула и слегка улыбнулась. — Начну со связи. Атакующий титан и Миллер — две неотъемлемые части друг друга, которым ни за что нельзя разъединятся. Ну, так стало после того, как они в первый раз соединились. Дело в том, что Миллер — это усилитель Атакующего, некий щит и спаситель. А также… бунтарь.        — Бунтарь?.. — осторожно спросила Аккерман.        — Или же предатель, как угодно, — девушка вздохнула. — К сожалению, то, что сейчас делает Эрен, не уничтожит до конца титанов. Эта тварь, «паразит» или «дьявол», останется, хоть и будет заточена на долгие века.        — И только Миллер сможет всех спасти? — Елена усмехнулась.        — Не без помощи всех титанов, поддержки Атакующего и собственной жертвы, — не давая сказать кому-либо ещё слова, тут же продолжила: — Как Атакующий титан становится сильнее и почти непобедимым с Миллером, так и Миллер становится могущественным созданием, что способно уничтожить так называемую «расу титанов». Другими словами, если мы совместим с Эреном наши силы, то станем непобедимы.        — Но вы ведь уже соединяли ваши силы, разве нет? — поинтересовался Спрингер. — Причём много раз.        — Не до конца. Полного слияния не было из-за того, что рядом не было всех девяти титанов. Мне нужна лишь капля крови от всех девяти, одно магическое заклинание, назовём это так, и моя жизнь, чтобы уничтожить всех титанов. В принципе, это я и собиралась сделать в Сигансине, если бы мне не помешал Флок.        — Жертва — это смерть?.. — с опаской спросила Магнолия.       Над поляной повисла тишина. Все затаили дыхание, ожидая ответа. Вот только Миллер, казалось, не собиралась его давать. Да и зачем? Все и так всё прекрасно знали: смерть неизбежна. А всё-таки…        — И нет способа предотвратить это? — напрямую спросил Арлерт.        — Есть, — ответил за командира Шаттер, за что получил недовольный, наполненный злостью взгляд от девушки. — Единственный.        — Почему ты о нём не упомянула?.. — поинтересовалась Аккерман. — Если есть шанс тебя спасти, то…        — Меня не спасти! — выкрикнула Миллер, оскалив зубы. — Нет этого грёбанного шанса, ясно?! У вас всё равно ничего не получится. Вы не сможете этого сделать. Ясно?!        — Почему-то мне кажется, что среди нас есть, кто сможешь это сделать, — спокойно сказал Кирштейн, скрестив руки на груди и посмотрев на до боли молчаливого Шаттера. — Я прав?        — Да, — спокойно кивнул парень.        — Но ты ведь не пойдёшь против командира, так ведь?       Генри помолчал с минуту и после дал ответ:        — Да. Не пойду.        — Как и ожидалось, — вздохнул Кирштейн. — Один единственный знает способ спасти, один единственный способен на это, и этот же один единственный является слишком преданным псом своего командира. Без обид, Генри.        — Всё нормально. Это же правда.       И лишь Миллер знала, что парень врёт. Нагло и открыто, прямо перед ней, врёт. Её это взбесило, но она попыталась утихомирить свою злость. У неё это получилось, хоть и не сразу же. Всё это время всем заправляла тишина.        — Что ж… — Зое сняла с себя накидку разведывательного корпуса и накинула на плечи Миллер. — Ты вся дрожишь. Не знаю уж, от злости ли или от холода, но она тебе в любом случае нужнее, — и тепло улыбнулась. — Я сделаю тебе чай. Кто-нибудь ещё будет?       Поднялось несколько рук.        — И всё-таки… кто вы с Эреном друг другу? — поинтересовалась Браун-младшая, смотря прямо в потускневшее алое пламя.        — Бескровные близнецы. Близнецы, что являются копией друг друга. Близнецы, у которых одинаковые мечты, стремления и желания. Однако близнецы, у которых разная кровь. Семья, но всё же и не совсем.        — Звучит ужасно… — признался Грайс-младший.        — Если отбросить этот факт и смотреть только на наши взаимоотношения, совсем не чувствуется, что мы неродные.        — Но сейчас ведь у вас разногласие, и причём очень сильное, — заметила Браус.        — Не бывает отношений без ссор.        — Вы никогда не ссорились: немного поспорите — и всё на том, — вспомнил Арлерт.        — Значит, пришло время поругаться, — девушка приняла горячую кружку чая и поблагодари Зое кивком.        — К чему же приведёт ваша ссора, если из-за неё уже страдают страны? — с ироний в голосе поинтересовался Тео Магат. — И сможешь ли ты в действительности остановить Эрена и убедить его, чтобы он воплотил именно твой план в жизнь, а не повторил свой вновь?        — Не думаете, что это было грубо спрашивать именно после всего услышанного? — поинтересовалась Фингер.        — Ты слишком быстро и сильно ей доверилась, Пик, — недовольно проговорил мужчина.        — Да, — коротко ответила Миллер.        — Ты так в этом уверена?        — Да.        — И как же ты собираешься это сделать?! — этот вопрос уже задал Галлиард, несмотря на то, что взамен получил недовольный взгляд со стороны Перевозчика.        — В общем и целом, мы отправимся вслед за ним, остановим его и…        — И?!        — Узнаете, — девушка слабо улыбнулась.        — Вот она: наша старая добрая Алери, — а вот Магнолия улыбнулась во все тридцать два зуба. — Опять оставляет загадки или же что-то не договаривает.        — У меня остался ещё один вопрос, — Кирштейн тут же разбил появляющуюся тёплую атмосферу. Он поднял на неё взгляд и понял, что девушка уже догадалась, о чём будет вопрос. — Ты могла предотвратить то… что случилось с капитаном Леви?       Рядом сидящие Зое и Магнолия вздрогнули и обратили свои взгляды на девушку. В принципе, все сейчас смотрели на девушку. И даже он — Леви Аккерман, что ни разу не отвёл взгляда за весь этот вечер после её появления, что ждал, когда та посмотрит в его сторону и скажет хоть что-нибудь. Но она боялась. Боялась посмотреть на него. Боялась увидеть его. Боялась увидеть его взгляд…       «Мне очень сложно сказать ей что-либо, хотя я понимаю, что должен… — подумал во время молчания Бернер. — Наверняка она приняла это решение, связанное с Леви, ощущая на сердце тяжкий груз и невыносимую боль. А я ведь всегда верил в тебя… и не зря…», — его глаза намокли.        — Могла… — робким шёпотом, с дрожью в голосе ответила Миллер. — Могла, но…        — Ты оставила нам подсказку. Даже не так… — Кирштейн грустно и с болью усмехнулся. — Ты напрямую запретила нам это делать. Но никто из нас тебя не послушал.        — Не могу понять… — она нахмурилась. — В чью сторону этот упрёк?        — В сторону всех: и в твою, и в нашу, — его улыбка оказалась до боли грустной. — Ты не могла нам ничего сказать, и я, кажется, понимаю, по каким причинам, но всё же желала помочь, и потому дала строгий наказ не пить алкоголь во время службы. Мы, отчаявшиеся и потерявшие к тебе веру, не прислушались. Вот и всё.        — Раз всё, то давайте уже ложиться спать? — спросила более грубо, чем хотела, Зое. — Завтра с утра обсудим точный план действий. Тем более нам придётся столкнуться в битве с Йегеристами. Нам нужны силы.        — Согласен, — кивнул Магат. — Пора заканчивать весь этот разговор.       После этого никто не сказал больше и слова. Все и правда улеглись спать. Кроме одной…       Миллер осталась сидеть около костра, устроившись к нему поближе. Она сидела в одиночестве и смотрела на догорающие угольки, от которых ещё исходило слабое, почти потухшее пламя. В её голове за последние несколько лет впервые не было мыслей: ни одной. Она просто сидела и любовалась огоньком, ощущала прохладу ночи, наслаждалась тишиной леса, лёгким сопением и слабоватым храпом некоторых из… товарищей? Да, товарищей.       Уснуть девушка смогла уже после появления первых лучей, всего часа за два до подъёма. Да и можно ли назвать это сном? Всего лишь лёгкий дрём.       Первым проснулся Кирштейн. Он без лишних слов разжёг огонь, поставил чайник, дабы вскипятить воду, и сел около Миллер, желая с ней поговорить наедине. Он ждал, когда та проснётся, так как не осмеливался разбудить. Правда, лёгкий шелест одежды во время его тихой беготни и новые искры от дров и так уже её успели разбудить. Так что долго ждать не пришлось.