Сходство с королём сделало укол в её сердце, которое она считала ледяным, но, видимо, ошибалась.
Лёд тронулся, а от противоречий разрывало, и пока Майки уже спал, Фелани не могла даже спокойно вздохнуть, ведь всего пара действий и фраз подвергали её ненависть маленьким сомнениям, которые она всеми силами старалась гнать прочь.
Смотреть на него и не иметь возможности отомстить прямо сейчас, избавив мир от чудовища, который испортил сотни невинных жизней, убил большинство герцогов Центра при восхождении на престол, тем самым заставив всех их близких страдать, было невыносимо.
А ещё более невыносимо было то, что Фелани знала, что король лично подписал документ с одобрением на казнь её матери, которую раскрыли как ведьму много лет назад.
- Неужели вы начинаете испытывать к нему сострадание?
Знакомый бархатный, слегка шипящий голос прозвучал совсем близко и вернул мыслям прежнюю непоколебимость в том, что король — чудовище, не заслуживающее сострадания.
- Это лишь минутное помутнение из-за усталости, - сама себя успокаивала Фелани, надеясь, что так и есть, и больше она никогда не испытывает нечто тёплое к своему врагу, что почти сделала секундой ранее.
Девушка без тени страха от неожиданности оглянулась и встретилась с двумя блестящими золотистыми глазами, принадлежащими змее такого же цвета, размером с её ладонь.
- Что ты здесь делаешь?
Змея не могла улыбаться, но Фелани была уверена, что мысленно зверь так и сделал, будто насмехаясь над ней. А затем он высунул длинный тонкий язык и в миг обратился в человеческий облик, создав фиолетовую дымку вокруг своей фигуры.
Змея преобразовалась в высокого худощавого мужчину в дорогом чёрном кафтане, от которого за версту несло статностью и богатством. Казалось, не хватало лишь золотых монет, водопадом лившихся из карманов одеяния. Если бы не светящиеся глаза с узкими вертикальными зрачками и по-прежнему змеиный язык, можно было бы принять его за обычного аристократа, а не колдуна или другое магическое создание.
Атмосфера в покоях резко изменилась после обращения, и на месте гнетущей ауры боли и одиночества пришло нечто мистическое, жутко-приятное и забавляющее — именно такую ауру создавал вокруг себя дух, именуемый как Ханма Шуджи.
- Фамильяры связаны со своими хозяевами, да и во мне частичка вашей души. Не забывайте об этом, госпожа, - Ханма снова сверкнул золотистыми глазами, и на этот раз смог улыбнутся своей жуткой улыбкой, от которой даже такой хладнокровной и спокойной Фелани часто становилось не по себе, несмотря на то, что с духом они были не врагами, а даже наоборот. - Я всегда могу вас найти, если захочу.
- Ты пришёл, чтобы языком трепать? Где ты был, когда нас с отцом схватили? - ярость подкралась к горлу и сдавила невидимыми тисками.
Фелани хотелось кричать, чтобы Ханма знал, как сильно она злится на него за то, что тот её бросил, но приходилось шептать, чтобы не разбудить Манджиро.
Хотелось вцепится в его волосы и выколоть глаза, чтобы он понял, какие муки она испытала во время допросов, в то время как он мог ей помочь и избавить от этого, но нужно было оставаться на месте и не прерывать физический контакт с королём.
Она чувствовала себя связанной по рукам и ногам, и точно знала, как Ханму это забавляет и приводит в сущий восторг, от которого он наглым образом облизывался, даже не скрываясь.
Она знала, что Ханме не жаль, и он уж точно не будет извинятся и не постарается искупить вину.
- У меня были свои дела, милая госпожа, - он поклонился, заведя руку назад и сняв шляпу, но было в этих движениях слишком много фальши и напускного уважения, которые он и не старался выдать за чистую монету. Ханма не уважал ни Фелани, ни кого-либо ещё в этом мире.
- Какие у тебя могут дела? За несколько лет не нагулялся? Какой фамильяр так свободно ведёт себя и пропадает, наплевав на свой долг быть преданным хозяину?! - по-прежнему зло шептала девушка, из-за чего Шуджи допустил забавную мысль, что она похожа на змею не меньше, чем он.
- Я по прежнему предан вам, и то, что я не был рядом, ничего не изменило. А наблюдать за цирком, размером с континент, весьма увлекательно, не находите? - он соединил ладони домиком перед своим лицом, демонстрируя «Преступление» и «Наказание», навеки ставшие частью его человеческого тела, и сделал несколько шагов в сторону, осматривая королевские покои оценивающим взглядом. - А теперь началось новое представление, и я с радостью займу место в первом ряду, моя госпожа.
Холод прошёлся по позвоночнику Фелани, оставляя по себе жуткое послевкусие от сказанной фразы. Стало ясно, что Шуджи вернулся лишь потому, что узнал, что девушка что-то задумала, и ему просто интересно узнать, что будет дальше. Ему интересно наблюдать и получать удовольствие.
Ханма был необычным фамильяром — он не был наделён безоговорочной преданностью, не был связан крепкими узами с хозяином, не считал своим долгом всегда быть рядом и помогать. Он был слишком свободным как для духа, связанного душой с ведьмой, и не считал себя чем-то ей обязанным. Слишком свободный, слишком безразличный — таким был фамильяр Фелани. Но при этом она знала, что в случае чего на Шуджи можно положиться — стоит только договорится или же хорошо попросить, при этом начав угрожать, ведь их связь неразрывна до момента, пока Фелани сама его не отпустит. А свободы Ханма жаждал больше всего на свете.
- Так нравится быть обычным наблюдателем? - хитро усмехнулась Фелани, переведя взгляд на спящего Манджиро, и тут же смягчилась не по собственной воле. - Теперь ты будешь актёром, Ханма. Поможешь довести дело до конца.
- С чего вы взяли, что у меня есть желание выходить на сцену.
Будто предвидя сей вопрос, ведьма упёрла в Ханму бронзовый взгляд, желая увидеть, как изменится его лицо, и ответила:
- Взамен я подарю тебе свободу.
На игровое лицо фамильяра спустилась тень удивления, а затем оно приобрело серьёзный вид, выражая его заинтересованность и желание получить обещанное вознаграждение.
Ханма глядел на Фелани теперь не так, как на шута на арене цирка. Его взгляд стал сдержаннее, холоднее, ровно так же, как и до этого вечно хихикающих голос. Таким Фелани видела его впервые, и тогда ещё лучше поняла, что для фамильяра значила свобода.
- И что от меня требуется?
***
Детские крики и задорный смех эхом отражались от стен главного замка Севера, когда молодые принц и принцесса бегали по коридорам, играя в догонялки и мешая прислуге выполнять свою работу.
- Догоняй, Эма, - крикнул Манджиро, оглядываясь на сестру, и тут же свернул за угол, сразу же врезавшись в чью-то грудь и ударившись носом. - Ой.
- Майки, будь осторожнее.
Улыбка Шиничиро была хоть и широкой, но чем-то омрачённой, что не ускользнула от внимания наследника, когда тот склонился и погладил по светлым волосам.
- Брат, что случилось?
Тишина между вопросом и ответом показалась слишком долгой и не предвещающей ничего хорошего. Так и произошло.
- Изана сбежал, - единственное, что смог произнести в тот день Шиничиро, после чего Майки увидел сказывающиеся по его щекам слёзы.
Всю историю Манджиро узнал позже уже от Такеоми, ведь Шиничиро было слишком больно рассказывать об этом своим младшим.
Принцу рассказали, что старший наследник престола, каковым считали Изану Манджиро с Эмой, да и он сам, в тот день узнал от короля о своём истинном происхождении, а именно историю о гибели своего родного отца — рыцаря Куракава, спасшего Шиничиро ценой собственной жизни, после чего последний взял на себя ответственность вырастить сироту.
В тот день Изана узнал не только то, что не родной своим братьям и сестре, а и то, что престол унаследует Манджиро, а у Изаны будет возможность стать его советником и правой рукой, каким Такеоми был для Шиничиро.
Но никто кроме Изаны не знал, что даже несмотря на это, сердце молодого принца было растоптано, а эмоции захлестнули, заставляя возненавидеть младшего брата, который якобы отнял у него всё и заставил чувствовать себя брошенным изгоем.
Изана надломился, стал уязвим, и чтобы не показывать свои слабости, сбежал, надеясь привести мысли в порядок. Но стоило ему вернутся буквально через несколько дней, как в замке уже был траур — убили короля. И Изана сломался ещё больше, став уязвимым для заговорщиков, которые тут же решили заманить его на свою сторону, надавив на слабости. И у них вышло.
***
Солнечный свет пробился сквозь приоткрытые плотные шторы и осветил бледное лицо, заставив короля зажмуриться, а позже — проснутся. И стоило открыть глаза и отойти от, на удивление, крепкого сна, как Майки понял, что впервые за много месяцев смог выспаться и в полной мере насладиться сном, и тем более почувствовать себя лучше по пробуждению.
«Поразительно. Эта целительница настоящая волшебница»
Он собирался приподняться на кровати, но движения сбоку помешало его планам, после чего Манджиро в удивлении открыл глаза, заметив свою спасительницу совсем рядом.
Фелани, согнувшись в три погибели, лежала на краю кровати и по прежнему держала короля за руку, от чего последний чувствовал, какие её ладони прохладные, и это на контрасте с ним. Её веки были закрыты, а лицо расслабленным и умиротворенный, от чего Майки смог рассмотреть все нежные черты и её природную красоту, до этого спрятанную за маской напускной вежливости— он понял это сразу же, как она произнесла первую фразу прошлой ночью.
- Фел, - он тихо шепнул её имя, заправляя за ухо прядь светло-коричневых волос, которые при солнечном свете приобретали золотой оттенок.
Веки девушки несколько раз дрогнули, и Манджиро не смог сдержать улыбки, как и не смог заметить за собой мысли о её красоте, схожей на красоту Эмы, но в то же время в точности противоположную. Фелани хоть и была похожа на неё внешне, но внутренний мир был абсолютно иной, как и характер, в котором король увидел тень Баджи. И из-за этих двух факторов ему захотелось узнать эту девушку не только как целительницу.
- Ханма, ты... - шепнула Фелани едва слышно, а затем резко открыла глаза и вскинула голову, вспомнив, что заснула отнюдь не в своих покоях, выделенных Санзу. - Ваше величество, доброе утро, - практически выдавила она, топя в себе отвращение и со скрытой злостью глядя на свою ладонь, которую Майки по прежнему держал и даже начал поглаживать.
- Доброе утро. Как ты себя чувствуешь?
- Это я должна у вас спрашивать, - Фелани выдавила из себя улыбку, и её рука выскользнула из некрепкий хватки короля. - Но, вижу, вам намного лучше. Пока физический контакт не требуется, а мне нужно вернуться к себе и приготовить новые лекарства, отдыхайте.
Не дождавшись ответа, Фелани стрелой вылетела из королевских покоев, надеясь поскорее оказаться в своей комнате и паралельно раздумывая, куда снова подевался Ханма. За этими мыслями ведьма не заметила, как из-за поворота вышла молодая аристократка, что послужила столкновению между ними и падению Фелани на мраморный пол.
- О, Господи, мне так жаль! Прошу прощения! - виновато воскликнула девушка, присаживаясь рядом с Фелани на корточки и протягивая руки, чтобы помочь подняться.
- Я сама виновата, всё в порядке, - улыбнулась Фелани, сцепив зубы от боли в ноге из-за неудачного падения, и подняла глаза на девушку.
Она уже видела её и ещё в тот раз отметила, что уж больно она похожа на герцога Санзу — будто родная сестра. А, может, ею она и являлась.
- Сенджу Кавараги, - произнесла аристократка, с улыбкой глядя на Фелани. - Здесь нет никого, кто бы мог нас представить, так что, думаю, можно познакомился и лично.
- Фелани Хитто, - так же дружелюбно, на сколько это было возможно, ответила ведьма, мысленно выдохнув, когда не услышала фамилию Санзу.
- Вы — целительница, которую брат привёз для лечения моего жениха, так ведь?
Улыбка Сенджу была светлой и искренней, но её слова ударили Фелани словно нож врага.
- Простите, вы сказали — жениха? - переспросила Фелани, подумав, что ей это
послышалось так же, как и слова о брате, которым всё же оказался Санзу.
- Всё верно, король Майки Непобедимый — мой жених.
