Почувствовать боль.

      Сузуму сидел за столом и со скукой наблюдал, как Иоши готовит. Это не редкость. Накаяма иногда к нему заглядывал и мог что-нибудь приготовить.       Хаяси замечал, когда дома он бывал один и когда с ним был Иоши, атмосфера царила разная.       Сузуму постукивал пальцами по столу. От своего знакомого он узнал, что Эндрю жил в нескольких приемных семьях, после отсидел в колонии. В одной из семей до него домогался его сводный брат Дрейк Спир.       — О чем думаешь? — Иоши поставил перед Сузуму тарелку с вареным рисом и жаренной рыбой.       Сузуму взял в руки палочки. Иоши сел напротив и тоже принялся за еду.       — Какова вероятность того, что мы попадем на Олимпийские игры? — ответил Хаяси.       Иоши закатил глаза: это было в духе его друга. В последние два дня Сузуму выглядел подавленным, но причину Накаяма не спешил узнавать, ведь Хаяси, если посчитает нужным, расскажет.       — Попадем, если не оплошаем.       Иоши вновь взглянул на Сузуму. Тот был в простой белой футболке, на локте виднелся свежий порез.       — Не оплошаем, все должно получиться, — уверял Сузуму. Иоши уловил искру жизни в глазах Хаяси, а потом вновь пустоту.       — Ты опять резал себе вены? — спросил Иоши. Сузуму закатил глаза и улыбнулся.       — Переживаешь?       — Зачем ты спрашиваешь об очевидном?       Накаяма поднялся и подошёл к кухонному шкафу. Хаяси на него никого внимания не обратил. Иоши знал, что в доме его любимого друга было три аптечки: одна в ванной, другая — на кухне, и последняя — в спальне. Иоши сел рядом с Сузуму и открыл аптечку.       — Давай я обработаю тебе руку, — серьезно предложил Иоши. Сузуму устало вздохнул и отложил палочки.       — Как я понял, это было утверждение, а не вопрос.       Иоши ему ничего ответил, он стал обрабатывать порез. Сузуму, опершись подбородком о свободную руку, наблюдал за действиями друга. Странное чувство, когда кто-то за тебя переживает, заботится о тебе. В сердце защемило, появилось ощущение, будто он этого не достоин. Словно Иоши, друзья, знакомые не должны тратить на него свое время, потому что он этого не заслужил.       — А какая разница между «влюбленность», «нравиться», и «любить»? — вдруг спросил Сузуму. — Это ведь одно и то же, разве нет?       Иоши удостоил его своим холодным взглядом, который сразу переменился. Такой взгляд мог видеть лишь Хаяси.       — Возьмём в пример цветок. Если тебе он понравился, то ты просто его сорвешь, полюбуешься и, как только он засохнет, выкинешь, — объяснил свою точку зрения Иоши. — Если ты его полюбил, то будешь за ним ухаживать, заботиться.       Иоши уже закончил с обработкой пореза и убирал антисептик и вату обратно в аптечку.       — А влюбленность? — напомнил Сузуму, наклоняясь к своему другу.       — Влюбленность это спектр ярких красок, которые смешиваются в один коричневый цвет, — закончил Иоши, не отстраняясь от него.       Сузуму усмехнулся и вопросительно вздёрнул левой бровью.       — И что ты ко мне чувствуешь: любовь, влюбленность или я тебе просто нравлюсь?       Иоши закатил глаза.       — Ты же знаешь ответ.       Глаза в глаза, лица напротив.       — Я хочу услышать.       — Я люблю тебя.       Сузуму сократил расстояние. Поцелуй вышел мягкий.       Для Хаяси слово «любовь» было синонимом к словам «слабость» и «зависимость». Для него любовь делилась на два вида: чистая и светлая, а так же извращённая и садистская. И какая именно любовь у Иоши к нему, Сузуму не мог понять.       Сузуму приказал своему знакомому Ворону рассказать Рико о Дрейке Спире. Скажем так, это была уже личная месть Алексу (Нилу). Что же будет делать Веснински, когда останется без защиты?       Спустя пару недель он узнал, что Спир убит вторым Миньярдом, а первый уложен в больницу Истхейвен.       Сузуму опустился за рабочий стол, чтоб закончить проект, но ему позвонили. Парень недовольно цокнул и поднял трубку.       — Если это что-то неважное, то я... — договорить он не успел, его прервали.       — Я люблю тебя, — послышался женский голос.       Сузуму, скривившись, посмотрел на дисплей телефона: Акеми Ито.       — Что, прости? — он не сразу понял, что сказала девушка.       — И мне очень жаль, что я поступила так подло, — продолжила Акеми. — Если у тебя хватит сил, прости меня.       На втором конце провода раздались всхлипы.       — Если на этом все, то я отключаюсь, — парень отключился.       После он узнал, что Ито повесилась. Он ничего не почувствовал. Обыкновенная повседневная пустота. Но на похороны ему пришлось идти, чисто из-за уважения к ее родителям. В первый день шло отпевание, на следующий уже прощание, а потом крематорий.       В день прощания многие клали покойнице на голову и плечи белые цветы. По-японски накрашенная, Акеми лежала в кимоно. Казалось, словно она заснула, а не мертва. Ее родители выглядели подавленно. Их состояние невозможно было передать словами. Их дочь наложила на себя руки. Повесилась. А причина не ясна. Рядом с ней нашли записку: «Надеюсь, ты теперь доволен? В моей смерти, пожалуйста, не вините никого. Я знала, на что шла. P.S. Мама, папа, братик, я вас всех очень сильно люблю».       — Что могло ее довести до такого?       Сузуму даже не заметил, как рядом с ним встал отец Акеми. Белый траурный костюм; в волосах несмело проступала седина.       — Крепитесь, — кинул Сузуму. Ито-старший устало вздохнул.       — Вы хорошо вместе смотрелись, но расстались.       — Были на то причины, — пожал плечами Сузуму. — Мы поняли, что быть нам вместе не судьба.       Хаяси мысленно ударил себя: последнее сказанное им было уж точно лишним. Но Ито на это никак не отреагировал.       После должна была пройти кремация. Сузуму хотел с нее смыться, но у него не получилось, так как двоюродный брат Акеми, его друг, был рядом.       Валил снег, словно сама погода оплакивала смерь Акеми Ито. Серая удручающая комнатушка с печью — вот и весь крематорий.       Сузуму уже клонило в сон, но чисто из уважения к другу и декану, отцу Акеми, он остался. Сузуму от скуки осмотрел прибывших: Ито-старший с горечью провожал гроб с дочерью в огонь, пока его жена плакала у него на плече; другие более-менее держались.       Гроб с Акеми Ито входил в печь. Вместе с ней сгорала и тайна Сузуму. Теперь больше никто не узнает, что он Морияма.       Его друг, двоюродный брат Акеми, Наоки Ито, тоже держался. Но слезы в уголках глаз были хорошо заметны.       Среди знакомых семьи Ито Сузуму заметил одного парня и сразу его узнал. Это был его бывший, который учился вместе с ним в средней школе. Что он здесь делал?       — Ох, Лорд Хиро тоже пришел, — сказал Наоки.       Сузуму чувствовал, как земля уходит из-под ног. В смысле его бывший — Лорд японских мафиози? Зачем он здесь? Хотя семья Ёсида имеет дружеские связи с семьёй Ито. Но тогда какого фига он узнает об этом только сейчас?       — Ты сейчас серьезно? — все же решил уточнить Сузуму.       Наоки слабо кивнул и вновь посмотрел на гроб, который был уже полностью сожжён. Через два часа родственникам отдадут прах Акеми Ито.       Хиро Ёсида двадцатичетырёхлетний глава всей японской мафии. Чёрный плащ ложился на широкие плечи; чёрные волосы зачесаны назад, а в глазах — сосредоточенность.       Выходит, в средней школе Сузуму встречался с парнем, который сейчас является Лордом японской мафии.       Хаяси просчитал каждый шаг, как выйдет из крематория не замеченным Лордом Хиро. Но, как говорится, надежда умирает последней.       Уже на улице попрощавшись с Наоки, Сузуму собирался пойти пешком. Но на его плечо легла чья-то рука. Не могла же Акеми рассказать правду Лорду о том, что он Морияма.       — Сузу-кун, давно не виделись, — он ослепительно улыбался. «Столько бы ещё не видеться», — подумал Сузуму и повернулся лицом к Лорду, одарив его одной из своих лицемерных улыбок.       — Лорд, как поживаете?       Хиро не убрал руки с чужого плеча, и это начинало нервировать Хаяси.       — Все хорошо, вот недавно стал Лордом, — как ни в чем не бывало ответил Хиро, — а что насчёт тебя?       — Со мной тоже все хорошо, — раздраженно дернул плечом Сузуму, и Хиро опустил ладонь.       — Может, поговорим, выпьем? — предложил Хиро, многозначительно подмигнув.       Сузуму закатил глаза. Он, конечно, не согласится, но перспектива бесплатно выпить манила его. Он хорошо узнал Хиро за два года, которые они встречались. После выпивки они переспят.       — Я не смею отнимать у Вас Ваше драгоценное время, Лорд, — с печальным видом отказал Сузуму, хотя внутри ликовал.       — Сузу-кун, выпивка за мой счет, — Хиро пожал плечами, — ну, и пару сладостей тоже.       Ну и как теперь ему отказать? Хаяси выругался про себя себя и с улыбкой ответил: — Уговорили.       Хиро вскинул ладонь, и человек, стоящий недалеко от них, подошёл к машине и открыл дверь.       — Идем, — Хиро схватил его за локоть и потащил к машине.       Сузуму поплеся за Хиро. Посмей кто-нибудь другой вот так тащить его нагло за локоть, точно остался бы без рук. И Хиро это знал.       Машина была черного цвета и явно стоила много денег. Салон был тоже в темных тонах.       — В отель, — отдал приказ Хиро.       Водитель лишь кивнул.       — Лорд, и почему же только сегодня я узнаю, что вы правитель японской мафии? — спросил Сузуму.       — Ну, когда мы встречались, я был всего лишь наследником. И при том, мы с тобой были не настолько близки, чтоб я рассказал тебе правду о себе.       — Лорд, ждите от меня отмщения, — словно в шутку произнес Сузуму.       Машина свернула на следующую улицу, выезжая на зимнюю дорогу.       Комната в отеле со звуконепроницаемыми стенами была в светлых тонах. Большая двуспальная кровать, огромное окно с зелеными бархатными шторами. Бежевое кресло в углу, у кровати — две тумбочки, на них ночник и телефон отеля.       В комнате было две двери: одна вела в коридор, а другая — в ванную. Там как раз таки принимал душ Хиро, пока Сузуму, расположившийся в кресле, сидел в ожидании. На нем был лёгкий белый халат. На маленьком круглом столе стояла бутылка вина, виноград и тортик. Помимо алкоголя, Хаяси любил сладкое, молочное, рыбу и лишь в редких исключениях мясо. Фрукты и овощи не для него.       Спустя пару минут из ванной вышел Хиро. Он белым полотенцем сушил свои волосы, пока второе было обмотано вокруг пояса. Накаченное тело, шикарный пресс — тренировки в спортзале дают результат.       — Там висел второй халат, — подметил Сузуму, оценивающе глядя на тело своего бывшего.       Они встречались лишь два года, тогда Хаяси учился в девятом классе, а Хиро в двенадцатом, выпускном, классе. Причиной их расставания стал новенький в классе Хиро. Лорд японской мафии в своего нового одноклассника влюбился сразу.       Погода на дворе была солнечной, сакура зацветала, солнце грело. Учебный год начался хорошо. Сузуму было шестнадцать, и в этот период жизни он мог искренне улыбаться, без лицемерия, фальши и лжи.       У школы стояли беседки. В одной из этих беседок он и устроился. Через минут пять-десять в эту же беседку заглянул и его парень Хиро. Он учился в выпускном классе, ему было девятнадцать лет. Они встречались ровно два года.       Сузуму отметил для себя, что Хиро уже вторую неделю мрачнее тучи и крайне раздражителен.       — Что-то случилось? — уже который раз спрашивал Хаяси у Хиро. Хиро посмотрел на Сузуму и о чем-то задумался.       — Понимаешь, мы должны расстаться, — произнес Хиро, словно нечто обыденное. Сузуму почувствовал, как сердце перестает биться, а дышать становится трудно. Несмешная шутка. Это ведь шутка?       — Что за тупая шутка? — отмахнулся Сузуму, скрестив руки на груди. Он надеялся, что это просто розыгрыш. Сперва его бросили родители, потом Алекс, а сейчас Хиро?       — Это не шутка. В моем классе появился новенький, и он куда интересней тебя. Он не надоедает, как ты. Умнее, красивее... И при том, между нами, — он пальцем указал сперва на себя, потом на Сузуму, — ничего особого и не было.       «Ничего особого»? Эти слова эхом отзывались в его сердце. Он ведь ему чуть ли не свою душу раскрыл, он делал все ради него, чтоб получить в ответ это «ничего особого»? До жути больно и на сердце, и на душе. Почему люди, которым он начинал доверять, бросали его? Он что, настолько плохой? Что он сделал?       Сузуму без сил опустился на скамейку.       — Пожалуйста, не бросай меня. Я сделаю все, что ты захочешь, только не уходи, — затараторил Сузуму. Прикажи Хиро ему тогда встать на колени, он встал бы.       Но Хиро не остался, он ушел.       Тогда Хаяси впервые взял в руки лезвие. Душевную боль хотелось заглушить. Он осторожно провел по вене, зашипев. Он следил, как кровь капает на пол.       Он никому не нужен. Зачем вообще жить? Жизнь — пустая трата своего и чужого времени.       Он посильнее надавил, сделал порез чуть глубже, а на третий совсем себя не пощадил. Душевная и физическая боли перекликались.       У него никогда не было пристрастия к алкоголю, но в этот момент ему захотелось выпить.       Он не помнил, какую бутылку алкоголя подряд осушил и как вырубился без сил.       На утро он сам стал сплошной болью: и тело ломило, и сердце ныло.       Алкоголь и селфхарм хорошо выполняли свою задачу, глушив дерущее чувство душу. Но стоило ему увидеть отца по телевизору, его какое-то интервью, где он хвалил Рико и Кевина, все пошло наперекосяк. Одиночество, горечь и зияющую пустоту, с которой он проснулся на следующее утро, ничем не заглушишь. Зато больно больше не было. Совсем. Сначала он этому радовался, и даже занялся спортом, стал нападающим экси. Его это радовало, но потом он ощутил себя мертвым, куклой без души.       Перед ним кто-то щёлкал пальцами. Хиро.       — Ты что, заснул?       Оцепеневший Сузуму, наконец, вздрогнул. Он вновь окинул взглядом тело Хиро и усмехнулся.       — Полотенце лишнее, — произнес Сузуму, кивнув на ткань, укрывавшую бёдра.       — Да, и халат тоже, — улыбнулся Хиро.       Сузуму знал эту улыбку. У них сегодня точно будет горячая ночь.       — Оу, так избавься от него.       Хиро себя ждать не заставил: полотенце, а за ним и халат полетели на пол. Парни оказались на этой самой кровати. Поцелуи Хиро для Сузуму были обжигающими.       — Я не буду снизу, — промычал Сузуму.       — Будешь, — Хиро схватил его за руки и окинул комнату взглядом. На полу валялся пояс от халата, за которым Лорд и потянулся. Он был мягкий, так что Хиро смог без проблем связать чужие руки.       Сузуму ничего против не имел. После он недовольно вздохнул, Хиро стал что-то искать в тумбочке.       —И что ты там копаешься? — Сузуму принял на постели сидячее положение.       — Ищу презерватив и смазку.       — Нафиг? Обойдемся без этого.       Хиро зыркнул на него и продолжил терзать содержимое тумбочки.       — Я хочу без.       Хиро посмотрел на него, и спустя пару минут копошений он сдался. В этой комнате ничего нужного не было.       — Потом, когда будет больно, не ной, — предупредил Хиро, толкнув его обратно на постель. Сузуму был вообще не против почувствовать боль, хоть ее каплю.       — Давай по-грубому, — предложил Сузуму.       Хиро довольно улыбнулся. Он закинул его ногу себе на плечо и сразу вошёл, что вызвало рваный вздох у Сузуму. Боль не пришла, не радовало. Хиро наклонился к лицу Сузуму. С выключенным светом что-либо разобрать было трудно. Грубый поцелуй с привкусом крови. Высвободить руки от пояса было нетрудно. Сузуму обнял Хиро и притянул к себе.       Ночь была полна стонов, поцелуев, но уж точно не любви.