Свет, кровь и прах

Когда-то, в мире Норадар царили спокойствие, мир и процветание. Все люди помогали друг другу. Далеко не страдала и торговля. Самим миром правили трое великих правителя. Но со временем, каждый из них поддался своим идеалам и желаниям, из-за чего Норадар погряз в кровавую войну. Первый из них, Дарон’Шат, некогда самый мудрый из правителей, теперь фанатик без границ. Помимо большой формы верования в Творца, божество, создавшее мир с жизнью, он перестроил свою часть королевства в оплот так собственно созданного ордена Серого Света, который устроил масштабную инквизицию. В армии у него служили паладины и носители света (жрецы, которые находятся на стадии между человеком и духом, развившие свою карающую магию до предела). Сам же Шат был провозглашен верховным магистром инквизиции, из-за чего он более занимался войной и охраной своих земель от так званых еретиков, а городскими делами занимался его советник. Второй, был Рутдар’Фад, ставший тираном, деспотом, самодуром и демоном воплоти. Во время мира, он проявлял невероятные признаки садизма. Любого преступника, даже за мелкое воровство, даже ребёнка, он приказывал четвертовать на глазах у народа и каждую из частей тела насадить на кол. Во время войны, его желание приносить боль усилилось. Каждая пролитая кровь приносила Рутдару неизмеримое удовольствие. С этим могла сравниться лишь жажда власти, поэтому между ним и Дароном стоит неумолкающая война. Из-за жестокости и моря пролитой крови народ прозвал его Герцогом Крови и Бароном Войны, а сам он создал своё царство, прозванное Доминионом Ненависти. Солдаты Фада были ему подобны, ни жалости, ни пощады, лишь желание убивать и проливать кровь. Казалось, что в доспехах не было воинов, а лишь воплощения ненависти. Третьей была королева Такреа’Лова. Она - смелая и расчётливая правительницей. Лова заработала уважение среди народа, и в надежде обезопасить своих людей от слепых верований Серого Света и жестокости Доминиона, она повела их на запад, к границе Норадара. Там, построив свою цитадель, Элераз, люди стали жить в более-менее безопасности. В то время как двое правителей повяли в бесконечной войне. С каждой из сторон потери были неисчислимы. Каждый день был полон смертей. Не только в битвах. Десятки людей могли сталь жертвой ошибочных обвинений в Ереси или просто убиты в удовольствие Герцогу Крови. Однажды, Дарон и Рутдар столкнулись в решающей битве. Легионы паладинов и орды жаждущих крови сошлись в жестокой сечи. Звон оружия и криков заглушал весь остальной мир, земля покрывалась телами погибших, а вода окрасилась в алый цвет. Сотни и тысячи храбрых бойцов расставались с жизнью. И вот стоят лицом к лицу, раньше два брата, теперь два заклятых врага. Шат, сжимая в руках меч, читал прощальную молитву, тем самым подготавливая одного из них в последний путь. Фад же лишь оскалился под рогатым шлемом, посыпая оскорблениями своего брата и попутно пытаясь получше ухватить свою секиру. Когда слова молитвы подошли к концу, правители сошлись в схватке. Некоторые из солдат хотели помочь повелителям, но тщетно. Братья дрались как дикие звери, не жалея сил, чтобы расправится друг с другом. В один момент, Рутдар одним ударом окинул Дарона на ближайший валун, а другим более яростным, отсёк ему правую руку почти по самое плечо. Инквизитор испытал боль неощутимых размеров. Барон Войны смеялся, глядя на то, как течёт кровь Шата. И, тем не менее, собрав остатки силы в руку, Дарон ухватил свой меч и вонзил его в сердце короля-садиста. Лишь на миг дьявольский смех затих, после чего, Фад пал бездыханным на холодную землю. Узрев смерть своего хозяина, всё ещё многочисленные орды доминионцев обратились в бегство. Когда последние из них стали скрываться из виду, паладины начали искать выживших. Чуть позже, храмовники застали своего лидера обессиленным, серьёзно раненным, но всё ещё живим. Они, не медля, отправили то войско, что осталось сопровождать раненого повелителя в столицу. Когда короля доставили целителю, Шат приказал, чтобы он помогал ему немного поддерживать жизнь, пока слуги не зашили и припекли рану. Не взирая на боль, он пережил “операцию”, и через пару дней бал почти новеньким, не считая нюанса с рукой. На третий день к нему примчал гонец с фронта с вестью, что когда он был на боле брани, он отыскал меч господина, но вот не видел того, в кого он был вонзён. И не было следов, что тело кто-то тащил. На это Дарон сказал: -Он и не умрёт сейчас, но за этот удар он будет мстить. Мы должны быть готовы, чтобы вовремя суметь оборвать его жизнь. Творец будет ему судьёй, а мы, лишь палачом.