Мир цвета хаки

      Сангрэ лежал на полу комнаты и даже не подозревал, что произошло, потому что ничего не помнил. Он медленно поднялся и осмотрел всё вокруг. Муэрто тоже поднялся, короткими движениями струсил чёрную дымку с брюк и уставился в сторону Сангрэ.       — Ты цел? — спросил он у души, хотя вовсе за неё не переживал. — Нам нужно идти, больше мы задерживаться тут не можем.       — Что произошло? — Сангрэ сильно запереживал, его беспокоила спешка Муэрто.       — Ах, да! Давай проясним кое-что ещё. Мне абсолютно плевать, чем ты занимался в прошлой жизни, и я не буду выслушивать, как ты страдал там. Мне своих проблем теперь хватает. Я смерть. Ты душа. Мы в чистилище, или барзах, называй как хочешь — и всё на этом. Я говорю, и ты делаешь, — Муэрто теперь остерегался Сангрэ.       Сам факт того, что он спас его, уже нарушает первый закон кодекса смерти — не вмешиваться в суд, но всё происходящее показалось забавным Муэрто, так как суда ещё не было, а приговор был исполнен. Подобное случалось только в двух случаях, и он хорошо осведомлён о них. Первый, если у души не было добрых дел вообще, то её сразу забирали в ад. Второй — смерть, курирующая душу, отказалась защищать её права на рай в суде. Муэрто стоял и размышлял обо всём этом какое-то время, однако принял решение, что стоит выезжать немедленно, он снова грациозно махнул рукой, и перед ним появилась машина, а его старый спорткар исчез.

***

      Машина возникла из ниоткуда, как и всё остальное, когда он делал свои чудеса. Старый, избитый жизнью Cadillac Deville, без колёс, без окон, дверей и даже двигателя, стоял перед ним и будто плакал. Смерть неспеша подошла к машине, присела около неё, приложила ухо к переднему крылу, чтобы послушать и понять боль.       — Ну, что ты, дорогая, кто с тобой так поступил? Это не дело. Сейчас мы всё исправим, — он притронулся рукой к капоту и будто влил в машину новую жизнь.       На глазах у Сангрэ по машине волной прошло нечто красного цвета и это нечто обращало вспять повреждения. Ржавчина исчезала, и на её месте появлялся металл. Двери, окна и всё остальное появлялось из ниоткуда и вставало на свои места. Даже отсутствующий двигатель заработал и с рёвом прокричал: «Я живой!», на всю комнату. У Муэрто прошли мурашки по бледному телу, больше, чем страдания других, он любил только созидание, особенно машин.       — Садись, — смерть пригласила Сангрэ внутрь Cadillaca на переднее пассажирское сиденье, сама же села за руль.       Двери захлопнулись, и они помчались на полной скорости. В одно мгновение они выехали из старой комнаты и оказались в комнате ещё больше, чем были до этого, будто отдельный мир предстал перед глазами Сангрэ. Мир, где правил серо-синий песок и холодный ветер, мир, где бесконечные очереди непрощённых душ ожидали, когда их примут. Все они стояли в очереди к маленькому непримечательному зданию.       — Здесь я работаю, — сообщила смерть. — Это моя конторка.       — А они все? Это…? — Сангрэ не договорил, его перебила смерть.       — Да, так и есть, это мои клиенты. Души, которым ещё предстоит пройти забвение, но об этом как-нибудь в другой раз, — Муэрто заглушил машину и они вышли.       На маленьком неприметном здании красовалась тривиальная табличка: «Ваша душа — свободна», как бы намекая на то, чем он занимается.