Монстр. Анелия

Я не думала, что смогу уснуть, из-за нервного напряжения и постоянного мелькания каналов в поиске хоть какого-то репортажа о нем. Но ничего. О происшествии разговаривали, но те кадры больше не крутились. Да и Симмонс молчал, что так же вызывало напряжение. Я очнулась, чувствуя боль во всем теле. Заснула я на кровати, в сидячей позе. Неудивительно, что сейчас я чувствую себя ужасно. Первым делом я включила телевизор и тут же пришла в ужас. Сразу мне попался канал, на котором вновь показывали Локи, только теперь он был арестован. Рядом с ним стоял его брат. Сам Локи был связан и еще его рот был закрыт какой-то железкой. — Мы рады вам сообщить, что конфликт в Нью-Йорке урегулирован и злодей понесет наказание, — лепетала женщина, а я чувствовала, как эти слова становились фоном. Если его поймали и Тор вернет его в Асгард, то будет суд. Сомневаюсь, что Один будет милосерден. Но что еще хуже, Симмонс…. — Нет, — тихо прошептала я, слабо соображая, что происходит. Я просто смотрела в экран, наблюдая за Локи, который был спокоен. Сложно понять, о чем он думает. Он умел скрывать эмоции. Я и не почувствовала, как руки впились в диван, я лишь ощутила сильную боль от этого. Момент, когда мир разрушился, он наступил. Мой прежний мир, мои последние надежды, которые вдохнули в меня жизнь, разрушены. У меня не осталось сил даже чтобы заплакать. Я могла лишь молча лицезреть, как мое любимое существо вернут в Асгард. Но почему меня не было с ним? Поднявшись, я почувствовала, как меня стали наполнять другие эмоции. Они сменили боль. Ярость. Она постепенно овладевала мной, заполняя все мои сосуды. Я ощутила, как участилось мое сердцебиение. Перевернув стол, я ногой сбила телевизор со стола и подбежав к проводам, вырвала их из сети. Взяв журнальный столик, я швырнула его прямо на телевизор. Направившись к холодильнику, я раскрыла его и стала выворачивать весь, круша все на своем пути. Дальше я занялась тарелками, кружками, всем, что было на моем пути. Я просто ломала, портила все, что видела, вымещая всю свою ярость, подкрепленную болью. Я вырвала шторы, и, взяв нож, полностью изрезала ткань. Этим все не закончилось, я разломала телефон, развернула лампу и, достав первый клинок, искромсала им остатки телевизора. Откинув его в сторону, я, не щадя своих рук, принялась добивать тонкий экран, пытаясь разломать его отдельные части. Когда с телевизором было покончено, я просто упала в обломки, чувствуя, как постепенно я прихожу в себя, как восстанавливается мое дыхание и ярость сменяется сильной болью. Я стала ощущать все, от терзаний в душе, что я сама виновата в своих ошибках, до боли в руках от кромсания телевизора. Не знаю, сколько времени я пролежала так, совершенно обездвиженная. Мне не хотелось ничего, просто лежать. На какой миг мне казалось, что мое несчастное сердце перестало стучать, и приказ отца вступил в силу, я освободила мир от себя. Но это была лишь моя слабая фантазия, не более того. Когда я прислушалась, сердце все еще стучало, правда, не так быстро как прежде. Я присела и посмотрела на свои руки. Они были сбиты в кровь, а в самих ранах и царапинах виднелись осколки от стекла. Видимо это от журнального столика, которого я так же беспощадно раскромсала. Осмотревшись, я пришла в ужас, интересно, за сколько времени я превратила квартиру в руины? Хотя мне абсолютно все равно. Вся эта квартира, все ее составляющие теперь не имели никакого отношения ко мне. Я настолько бесполезна, что не смогла быть с любимым человеком, когда он больше всего во мне нуждался, я бросила ребенка, из-за меня погибли двое моих друзей. Хватит, хватит всем страдать по моей вине. Хватит рушить всем планы, пусть все проходит само по себе, без меня. Поднявшись, я подошла к окну и посмотрела вглубь него. Я бы не решилась раньше сделать что-то подобное, однако я хочу умереть. Мне нет места в этом мире, нет места нигде. Без меня будет проще, все устаканится, отец успокоится. Я достала нож из-под кусков разрезанных штор и взглянула на него. Просто взять и вскрыть вены. Это ведь так просто, просто — успокаивала себя я. Конечно, я могла бы облегчить себе смерть, воспользовавшись первым клинком. Но нет, я хочу умирать медленно, мучительно. Я этого заслуживаю. Оголив руку, я поднесла нож и резко провела им по гладкой белоснежной коже. Я тут же ощутила резкую боль, и увидела, как из раны потоком хлынула красная кровь. Опустив руку вниз, я выронила нож и смотрела в окно, наслаждаясь видом города, это последнее, что дано мне увидеть перед смертью. — Прости меня отец, — шептала я, не отводя глаз от пейзажа. — Прости, что я не оправдала твоих надежд, прости мама, хоть я тебя и не знала, прости, что ты погибла из-за меня. Прости меня Симмонс, я отняла у тебя все. Прости Мэтью, ты должен был возглавлять отряд сопротивления, однако я все испортила. Прости Локи, за то, что я вообще встретилась на твоем пути и не смогла рассказать тебе саму главную новость, прости родной Андерс, ты так и не узнаешь, кем были твои родители, — я почувствовала, как горячие слезы хлынули из глаз, а кровь медленно покидала рану. Я даже не смотрела в сторону окровавленной руки. Зачем, скоро ведь я просто умру. Постепенно, я стала ощущать, что закружилась голова. Мне становилось все хуже и хуже. Ноги уже не держали меня и я повалилась на пол. Смотря на белоснежный потолок, я терпеливо ждала, когда жизненные силы полностью покинут меня, и мир освободится от такой обузы как я. Интересно, а что думают люди перед смертью? Кого вспоминают? Я ведь мучила духов, но они редко сознавались о своих последних моментах. Но ведь у них был шанс выжить, а у меня такого шанса нет. В этот миг я собственными руками стираю себя с земли. Хотя, зачем задаваться вопросами, когда мое сознание стало само воспроизводить воспоминания, словно кто-то крутил перед моими глазами кинопленку. Мой первый опыт в роли мучителя, мое знакомство с Мэтью, с Симмонсом, дружба с ними, веселье, то, как я загремела на истязания из-за Мэтью, потом помогла Симмонсу, побег, встреча с Винчестерами, мои первые ощущения, то, когда я впервые решилась отказаться от попытки убить их, поиски молота, встреча с Локи, пожалуй, самая приятная встреча в моей жизни, жаль, что я так поздно об этом осознала, наш путь к сердцу, само сердце. Все это теперь казалось каким-то рассказом, в котором я когда-то давно принимала участие. Постепенно, я ощутила, как сознание покидает меня и мне становится все хуже и хуже. Не противясь ему, я закрыла глаза, ощущая, как темнота полностью поглощает меня. — Очнись, очнись, — послышался мужской голос, и я неохотно раскрыла глаза. Не знаю, сколько я была в отключке, но на сей раз, я видела длинный корридор и как меня куда-то везут. — Что ты с собой сделала? Я ничего не ответила, пытаясь вновь провалиться в пустоту, где был только покой. Однако сильный разряд привел меня в чувства. От неожиданности я вскрикнула и раскрыла глаза. Мужчина сидел на краю кровати и держал в руках бокал с вином. — Пей, — скомандовал он, протягивая мне жидкость. Я хотела воспротивится, но он заставлял меня поглощать жидкость, которая обжигала мое горло. Он указал на тумбочку. — Чтобы осушила всю бутылку. — Ты кто такой? — тихо произнесла я, однако мужчина расслышал. — Ты что память потеряла? Я твой друг, Симмонс, — недовольно произнес он и вновь наполнил бокал вином. — Ты какого себе вены вскрыла? Это еще повезло, ты не додумалась воспользоваться первым клинком. — Я хотела медленной смерти, — вновь отозвалась я. — Ты жив. Я боялась… — Я тоже боялся, но все обошлось. И как видишь, я вовремя успел назад, — он вздохнул и опустил голову. — Ты зачем лишила себя крови? Ты хоть в курсе, что для переливания тебе подойдет только кровь твоего сына? А если бы его не было, то тебе уже и вовсе не перелить. У тебя уникальная группа крови, собственно такая будет и у него. — Я надеюсь… — О, нет. Он слишком мал для такой процедуры, — фыркнул друг, заставляя меня вновь осушить бокал. — Попытаемся восстановить ее так. Но учти, что некоторое время тебе придется побыть в больнице. Поскольку после потери такого количества крови ты будешь очень плохо себя чувствовать. — Почему?.. — Догадываюсь о чем твой вопрос. Я чуток телом ошибся, был далеко от Нью-Йорка, потом, когда сменил его, то было поздно. Локи уже поймали и вернули, — он вздохнул и взял меня за руку. — Анелия, это не повод заканчивать свою жизнь самоубийством. Я видел, что ты сделала с квартирой. Хорошо, что она нам больше не пригодится. — Почему? — Симмонс подал мне третий бокал вина. Я уже стала ощущать легкое головокружение, казалось, алкоголь начал свое действие. — Тебя разыскивает полиция. Кстати, они уже приходили сюда и желают побеседовать с тобой, после того, как ты восстановишься. Я, конечно, устрою все, чтобы снять показания. Но это лишь на время запутает следствие. Я же говорил, тело Мэтью было значимой личностью Англии и его пропажа не осталась бесследной. А ты последняя, кто видел его. — Сколько я пробыла… — Два дня. Хорошо, что я был с тобой. Я буквально вытащил тебя из лап смерти. Ты мне обязана, — усмехнувшись, произнес он и наполнил четвертый бокал. — Знать ничего не хочу, кровь надо восстанавливать. И мы будем делать это всеми возможными способами. — Для меня нет другого света, — безжизненно произнесла я, поглощая вино. Оно уже не казалось мне таким противным, как раньше, наоборот, было даже вкусным. — Ты не видел его, совсем? Локи? — Нет, увы. Когда я примчался на площадь, они с братом уже покинули местность, — он вздохнул. — Прости меня, Анелия. — Хорошо, что жив остался, — тихо произнесла я, отдавая ему пустой бокал. — У меня для тебя есть сюрприз, — он достал из кармана пиджака маленькую фотографию и протянул мне. Там был изображен Локи. — Может, она хоть немного поднимет тебе настроения, хоть чуть-чуть. Я вырезал ее из газеты. — Спасибо, — я почувствовала, как глаза вновь наполняются слезами. На фото было крупное лицо Локи, видимо в момент, когда его забирал Тор. Его взгляд, такой родной. Я провела ладонью по фото и прижала ее к себе. — Знаешь, у меня есть отличная идея. Конечно, такие кулоны раритетные, но думаю, я смогу найти тебе один. Мы вставим туда фото Локи и ты будешь его носить его при себе. — Да, я была бы этому очень рада, — я вернула фотографию Симмонсу. — А ты не поблагодаришь меня за то, что я спас твою жизнь? — поинтересовался он, спрятав фотографию в карман. — А я еще не уверена, есть ли в этом смысл, — проговорила я, чувствуя сонливость. — Куда мы отправимся после моего излечения? — После твоего излечения мы проведем бой в пейнтболе, если выиграю я, то в Лидс сити, это западный Йокшир. Уверен, городок просто прелесть. А если проиграю то туда, куда прикажешь ты, — он поднялся и наполнил бокал. — Выпить, а бутылку я выкину. Распоряжусь тебе принести красный супчик. — Ты меня еще кровь заставь пить, как вампира, — фыркнула я и осушила последний бокал. — Пардоньте, мадам, вы слишком грубы, — рассмеявшись, он покинул палату, оставив меня совершенно одну. Я не могла больше сдерживаться и погрузилась в сон.