ты - моя лучшая мечта

-что с тобой случилось то? — спрашивает блондинка, между этим аккуратно обрабатывая царапины на моем лице, — подралась что ли с кем? -д...да, там ничего серьезного, даже рассказывать нечего, — с опаской смотрю в голубые глаза, что внимательно изучают взглядом мои щеки, и мне то и дело кажется, что они резко становятся светлее, а затем снова «утихают», либо мне действительно кажется, и я просто вижу то, чего на самом деле нет. -я закажу еду, что ты будешь? Еда. Это слово вызывает у меня отвращение, самое настоящее отвращение, а ещё меня ужасно бесит ее отношение ко всей этой ситуации, ко мне, к моему состоянию и всему прочему, но я вроде как обещала… -что-нибудь лёгкое, и немного, — блондинка кивает, и теперь я вижу, что сейчас в меня прилетит какой-нибудь вопрос. -можешь показать мне свои руки? Вот здесь, — указывает взглядом на сгиб руки, но я уж лучше под поезд прыгну, чем сделаю это. -если ты думаешь, что я колюсь, то нет, и те слова я тогда сказала не подумав, — тяну рукова кофты ещё ниже и опускаю взгляд, но ее это не устраивает, поэтому она уверенно идёт в сторону ванной и открывает дверь. -не колешься? — поднимает с пола сраный шприц, а я уже готова провалиться на месте, — ну больше точно не будешь, отдавай остатки, я жду. -нет, — мотаю головой и медленно двигаюсь к той стороне кровати, где лежит все остальное, — не отдам. -ты думаешь я не найду? Думаешь, я не знаю где вы все это прячете? Я прошла это, понимаешь? Ты ничего от меня не скроешь, даже не старайся, — небрежно бросает шприц на тумбочку и идёт ко мне, — встань. Не двигаюсь, уверенно смотря в голубые глаза, но ей не составляет абсолютно никакого труда буквально снести меня с кровати одним движением руки. -блять, ты слишком дохера на себя взяла, — снова прыгаю на кровать и в полете отталкиваю блондинку, — это точно тебя не касается, и вообще, если мне суждено сдохнуть нахуй, то так тому и быть, а теперь выйди, я устала. -я свяжусь с твоим братом, — достает телефон и быстрым шагом идёт к выходу. -бляяять, — закатываю глаза и преодолевая дикое желание въебать ей с ноги бегу следом, — стой, не надо, пожалуйста, я поняла, я отдам тебе все, только не звони ему… -боже, что ты с собой делаешь… — задумчиво протягивает девушка и спокойно достает из-под матраса то, что ей нужно, — вернусь, когда привезут еду. Теперь выходит из номера и захлопывает за собой дверь. Вот сука, я в полном дерьме, от нее я точно никуда не денусь. Что она прицепилась ко мне? Возомнила себя великим спасателем? Аркадий Паровозов блять собственной персоной. Чего она хочет добиться? Думает, что если не помогла тому человеку, то поможет мне и таким образом очистит карму или как? Угораздило же меня связаться с ней… надо было послать ее сразу на все четыре стороны и продолжила бы спокойно тухнуть, хотя я и дальше буду тухнуть, только не совсем спокойно. Она реально думает, что я так просто сдамся? Отнюдь, я теперь принципиально не остановлюсь. Не хочу показать себя слабохарактерной, нужно дать ей понять, что она идёт нахуй. Я не собираюсь прогибаться под нее и «отдавать» свою жизнь в чужие руки. Резко вспоминаю о том пакетике, что брала с собой в ванную и бегу туда. Боже, слава богу, что она его не заметила, и он по прежнему валяется в раковине. Нужно спрятать туда, где она даже при большом желании его не найдет. Быстро окидываю взглядом ванную и останавливаюсь на кране. Первый раз рада тому, что в детстве часто тусила с папой, когда он чинил что-то дома. Откручиваю фильтр на кране и просовываю пакетик туда. По-моему, место прекрасное, лично я бы ни за что не догадалась. Ну все, на первое время есть, а там как-нибудь свалю из отеля и сгоняю в этот притон, ну в конце концов не будет же она следить за каждым моим шагом? Возвращаюсь в комнату, наконец стаскиваю с себя кофту, а затем и футболку. Ебать, сколько я сбросила интересно… Беру в руки первую попавшуюся футболку и снова иду в ванную. Теперь раздеваюсь полностью и встаю перед зеркалом. Выгляжу как скелет из майнкрафта, только без лука. Становится жаль себя, я дошла до крайне ужасного состояния, справиться с этим будет очень сложно… а может и пытаться не стоит? Ну а зачем? Я сделала столько всякого дерьма, что мне самой от себя противно, я не смогу жить как раньше, это ясно как день. Так может ну его нахер? Что бог пошлет, как говорится. Приближаюсь лицом к зеркалу, но не могу спокойно смотреть на себя, меня тошнит, в отражении будто не я, а какой-то огрызок ебаный, полудохлый, даже глаза до конца не открываются. Подсознательно понимаю, что должна выбираться из этой тины, всеми способами, цепляться за все, что можно, но в то же время не хочу. Незачем. Я безнадежна, смысл жизни утерян с концами, а всему виной «она». Из-за «нее» я сейчас не могу спокойно смотреть на себя, не могу жить полноценной жизнью в окружении родных людей, вынуждена терпеть какие-то доебки со стороны совершенно чужого мне человека, который вроде бы и пытается помочь, но делает только хуже. Меня заебало это, просто заебало! Почему «она» оставила меня? Зачем? Почему так просто? Что блять произошло? Я ничего не понимаю, слишком сложно, через чур я бы сказала. Фокусирую взгляд на глазах и вижу большое количество слез, что вот-вот брызнут оттуда, но все ещё не могу отойти от этих ебаных мыслей, сука! С громким криком бью кулаком в гладкую поверхность, и мое лицо в отражении разлетается на куски, а пара осколков с противным лязганьем падает в раковину. Пару секунд смотрю в разбитое зеркало, пока слезы окончательно не отступят, а затем встаю под душ и открываю воду. Все равно хочется рыдать, кричать в голос, разнести все нахер или просто выйти в окно, но я продолжаю стоять под горячими струями воды. И, кажется, слишком горячими. Мое тело моментально покрывается яркими красными полосами, и плюсом я раздираю его ногтями из-за появившегося зуда, но мне не больно, даже наоборот, становится легче, хоть и не намного. Делаю ещё горячее и медленно опускаюсь в ванную. В последних снах с «ней» мне было больнее, намного больнее, так что эти огненные струи не ощущаются от слова «совсем», а может и ощущаются, я не знаю, я где-то не здесь, в реальности только на половину. Наверное, ещё немного, и я сварюсь нахуй, но я не думаю об этом, потому что мой взгляд уже пару минут устремлен на небольшую полочку на стене. Вернее на пачку лезвий, лежащей на ней. Вспомним былое? Открываю коробочку и достаю тонкую железную пластинку. С пренебрежением смотрю на свое и без того многострадальное тело, пытаясь найти лучшее место для «художеств». Думаю, ноги. Их то точно никто не увидит. Нацеливаю лезвие чуть выше колена и слегка надавливаю. Распаренная в кипятке кожа пропускает его слишком легко, без лишних ощущений, но густая дорожка крови даёт понять, что я всё-таки должна что-то чувствовать. Но не чувствую. Неосознанно вывожу то, что не выходит из головы ни на одну чёртову секунду. В. Перемещаю лезвие чуть в бок и уже мельче вырезаю вторую букву, а затем и остальные. Криво-косо, но не иначе как от всей души и с дикой любовью. Такая же гравировка и на сердце, только выгравирована не мною и уж точно не по моей воле. Кровь смешивается с водой, разлетается каплями на белоснежные края ванной и стены, она на руках, на лице — везде, ее очень много, но я не обращаю на это кровавое месиво ни капли внимания и без особого энтузиазма рассматриваю блестящее лезвие. Какая же блин это всё-таки полезная штука, и я сейчас не о ее способности удалять волоски с человеческого тела, нет-нет, никак не о ней. Раньше эта штучка тоже помогала мне в попытках бегать от проблем, но тогда они не были настолько масштабными, и по сравнению с происходящим сейчас кажутся смешными. Убираю лезвие на полку и подставляю лицо и руки под струи воды, чтобы отмыться от крови. Только теперь нужно как-то остановить этот ебаный кровяной водопад, ибо это надолго. Кое-как вылезаю из ванной и снова смотрю в кучу осколков, держащихся на стене из последних сил. Выгляжу как сосиска в кетчупе. Кровь течет настолько сильно, что подо мной тут же образовывается алая лужица, поэтому беру в руки футболку и рву на две части, а затем туго перевязываю ногу. Ткань тут же мокнет, из-за чего пара капель выбиваются оттуда и падают на пол. Завязываю сверху вторую половину футболки и медленно иду в комнату. Надеваю какую-то всратую футболку и обязательно штаны, чтобы закрыть ноги. Блин, я совсем забыла о Холли… может, она уже стучалась, но я не слышала? А впрочем похер. Вот сейчас тело начинает жечь, особенно те места, где я чесала, а в частности на спине и руках, но сейчас я собираюсь заправить очередной шприц. -Билли, это я, — доносится из-за двери, и я в спешке бросаю шприц в ванную, натягиваю на себя кофту, а затем открываю, — как тут жарко у тебя… Ага, и не говори… Блондинка ставит на стол небольшой пакет и достает оттуда пару контейнеров с едой, фрукты и сок. -вот, это все тебе, ешь, пожалуйста, здесь ничего тяжёлого, салаты в основном, — подходит ко мне и зачем-то берет мои руки в свои, — боже, почему ты такая горячая? -так я же из ванной только вышла, не остыла еще, — пытаюсь освободить руки, но почему-то не могу, — в чем дело? Без лишних слов резко задирает рукава моей кофты, но, ясное дело, ничего не находит. -извини, — теперь отпускает и отходит в сторону, — я просто боюсь, Билли, ты вряд ли сможешь понять меня… -ты думала, что я буду резаться? — грубо перебиваю ее, и грустные глаза встречаются с моими, — это самое последнее, что я стала бы делать с собой, поверь. Ну да блять, наркотики то определенно лучше! Нахуй я это сказала… -ладно, извини… просто она… она покончила с собой именно таким образом, и я должна быть бдительна, чтобы вдруг не упустить что-нибудь… -кто она? Может, ты наконец скажешь о ком речь и почему тебе так важно мое состояние? -не сейчас, мне очень непросто говорить об этом, я только лишь хочу помочь тебе остаться в этом мире, а не отправиться следом за ней, — вижу, как поблескивают слезы в яркой голубизне, но она успевает отвернуться и убрать их, а затем натягивает на лицо улыбку, — давай ешь, я посижу с тобой, хорошо? Сажусь за стол и двигаю к себе один из контейнеров. Господи, я даже смотреть на это все не могу… Под напором пристального взгляда на себе беру в руку пластмассовую вилку и кладу в рот немного салата. Безвкусно и ужасно. -Холли, я не могу… -давай хотя бы небольшую часть, — перебивает блондинка, — мы договорились, Билли, помнишь? Продолжаю жевать и уже перемолола все в кашу, но даже так проглотить удается с трудом. Такое ощущение, что еда застревает где-то на пол пути, и, кажется, собирается вылезать наружу, поэтому хватаю в руки сок и делаю несколько больших глотков прямо из коробки. Вижу сожаление на лице девушки, вижу, как внимательно она наблюдает за моими действиями, словно разделяет со мной эти ебаные мучения, но физически помочь не может и из-за этого переживает ещё больше, а мне даже как-то неловко за это зрелище. Выгляжу жалкой, знаю, но не могу ничего сделать. -попробуй что-нибудь другое, — тихо говорит блондинка, а я в ответ медленно мотаю головой, поджав губы, — пожалуйста, немного, маленькая моя, давай… Я уже готова разрыдаться от осознания своей слабости, своей неспособности делать буквально ничего, своей бесполезности и ненужности этому сраному миру блять, я пустая, как снаружи, так и внутри, во мне не осталось никаких сил. Руки снова сильно дрожат, и я пытаюсь как-то закрыться от девушки, чтобы не показывать того, что я всё-таки сдаюсь, но у меня не получается, она все видит. Присаживается передо мной на корточки и убирает с моего лица все ещё мокрые волосы. Ее руки тоже дрожат, я сразу чувствую это, и очень хорошо. -успокойся, все хорошо, я понимаю, тебе тяжело, я очень хорошо понимаю тебя, но ты должна пересилить себя, слышишь? Она заботится… она правда заботится обо мне, боже, неужели со мной и правда все настолько ужасно? Я что, действительно такая безнадежная? Мягкие руки все ещё на моем лице, осторожно и нежно поглаживают его, а я сижу так, будто во мне уже не осталось ничего живого, и то ли от стыда, то ли ещё от чего-то даже не могу посмотреть на нее. Дрожь постепенно утихает, но как только блондинка убирает от меня руки, возвращается снова. -давай ещё раз, давай, Билли, попробуй, — со страдальческим лицом отправляю в рот ещё немного салата, но опять же без сока не могу протолкнуть его в желудок. -все, я… я больше не буду, — двигаю салат на другой край стола и закрываю глаза, — нет, никак, прости… -прости? За что? Ты делаешь это не для меня, а для себя, почему ты извиняешься? -потому что мне стыдно, Холли, я не могу ничего с собой сделать, даже при огромном желании, у меня не получается, а тебе приходится наблюдать за этой жалкой хренью… -это не хрень, это огромная проблема, и мы справимся с ней, поняла меня? Любым способом, но справимся, обязательно, я не оставлю тебя, не бойся и никогда не извиняйся передо мной за это, договорились? Ну зачем она возиться со мной? Окей, она ясно дала понять, что не смогла помочь кому-то тогда, и хочет исправить это благодаря мне, но сука, я всё-таки ещё живой человек и мне тяжело, мне не нравится, что она видит меня ТАКОЙ, и мне ужасно стыдно, даже не передать насколько, но она, видимо, и правда хочет помочь, иначе не стала бы париться с моей проблемой, но мне почему-то с трудом верится в то, что у нее получится, даже я не могу справиться с собой, а она тем более не сможет.