***
— Ты всё-таки пришёл, — говорит Минхо, когда наконец-то находит Джисона в толпе болельщиков. — Я ведь говорил, что очень полюбил лошадей совсем недавно. «Ну, а ещё это был лишний повод увидеть тебя, но вслух я этого никогда не скажу» — Тебе понравилось? — Да, я даже поставил на тебя, хотя не знаю, как это работает. — Все получают свои деньги в конце заезда, обычно. Но у нас здесь за этим так строго не следят, так что получим их попозже вместе. — Какой-то мужчина намекнул, что я рисковать не люблю, раз тебя выбрал. Минхо смеётся куда-то в небо и выглядит ещё более красивым, чем обычно. — Это, наверное, был Минсу. Он на каждые заезды ходит и знает результаты и характеристики лошадей лучше, чем их собственные жокеи. — Он сказал, что Суни старая. — Ну, вообще, он прав, — Минхо легко пожимает плечами, — Она сравнительно старая уже даже для этих соревнований. — Кто будет после неё? — Ну, скорей всего, Дуни, она младше, хоть и не на много. Хотя, может быть, и Дори, но она совсем молодая, ей нужно время, чтобы привести в порядок мышцы. Минхо так спокойно рассуждает об этом, что Джисон сразу забывает свою тревогу по поводу реакции Ли на старость этих лошадей. Судя по диалогу, он воспринимает это как что-то совершенно естественное, поэтому не тревожится. Внезапно Минхо переводит тему и полностью поворачивается к Джисону. — Не хочешь сходить на ужин в кафе через дорогу? Безумно хочется есть после соревнований. — Хорошо, я заплачу за нас обоих тем, что выиграл от ставки.***
Они сбегают с соревнований как только уводят Суни в стойло. Она сразу уходит к воде, так что даже не замечает, как Минхо оставляет для неё дольки моркови. Кафе через дорогу оказывается полностью тематическим и больше напоминает типичное американское заведение. Кругом увешаны картины с конями, на столах солонки в форме голов коней, даже держатели для салфеток и подставки для зубочисток с изображением лошадей. На экране телевизора идёт документальный фильм. Джисон практически уверен, что уже смотрел его, пока болел. — Ханни, сядем у окна? — спрашивает Минхо. И Джисон вроде как на автомате кивает и даже садится, а в голове крутится «Ханни». В последний раз его так называли, когда… никогда. Никогда и никто его так не называл. Отчего-то это обращение кажется ему таким приятным, что он делает вид, будто не замечает. Если бы Минхо мог залазить людям в головы, то внутри Джисона он бы увидел лужу вместо него самого. — Что ты будешь есть? Здесь безумно вкусные свиные рёбрышки. — Закажу то же, что и ты. Удиви меня, — Джисон играет бровями и получает в ответ только закатанные глаза. Официантка принимает у них заказ и уходит, обещая принести всё в течение двадцати минут. Они сидят в тишине не дольше пяти секунд, потому что Минхо, кажется, очень сильно любит поболтать, когда голодный. — Почему ты пришёл заниматься верховой ездой? — спрашивает Ли, придвигаясь ближе к окну. — Я вроде бы рассказывал? Мне резко очень понравились лошади. А потом ты. — И только? — Ну, я достал друзей с этим, и они подарили сертификат. Джисон определённо должен подарить Хёнджину и остальным по бутылке дорогущего вина за это. Он благодарен им даже если и умирает от своего инструктора каждое занятие. — А как ты начал этим заниматься? Минхо по ту сторону стола немного напрягается, но всё равно пожимает плечами, словно сбрасывая с себя сомнения. — Мой отец заставил меня ходить на верховую езду, когда я был совсем маленький. Он каждое занятие приводил меня за руку и уводил, потому что я закатывал истерики и упирался в двери конюшни. Я терпеть не мог лошадей и их запах. Первый раз, когда я сел на лошадь, я так сильно закричал, что она меня чуть не сбросила. Со временем страх, конечно, прошёл, но любви не прибавилось. Джисон съёживается. Ему знакомо тошнотворное чувство, когда заставляют делать то, что совсем не хочется. И он просто не представляет, как можно поменять своё мнение настолько радикально после этого. — Как тогда… как ты сейчас так любишь всё это? — Ну… через год я пошёл в школу и отношения с одноклассниками как-то не особо заладились. Отец купил Суни, когда мне исполнилось десять. Она была совсем маленькой, так что пришлось ухаживать за ней, снова из-под палки, конечно. Отец приходил проверять стойло каждый день, и мне приходилось переделывать, если что-то было не так. Минхо выглядывает на конный клуб через окно и нервно теребит в руках салфетку, которую успел достать, пока рассказывал про себя. Он выглядит неестественно нервным и неуверенным. Джисон никогда не предполагал, что увидит ещё какую-то сторону Минхо, кроме стороны уверенного инструктора. Но, если честно, это открытие становится приятным сюрпризом. — Однажды я пришёл после школы в конюшню. В тот день меня побили, и пусть я и дал отпор, всё равно было обидно. Я сначала агрессивно чистил стойло и плакал, а потом вообще бросил всё и сел прямо в грязь. Было даже плевать, что отец вот-вот должен был зайти. А потом… Ну, я забыл закрыть стойло, а Суни всегда убегала. Я много раз получал за это. Но в тот раз она подошла ко мне и просто легла рядом, знаешь, будто кошка. Даже голову мне на ноги положила. И больше она никогда не убегала. Я приходил к ней всегда, даже когда не было обязанностей по уборке. Она стала моим другом вместо людей. — А когда появились Дуни и Дори? — Дуни я получил на семнадцать лет. А Дори я сам взял недавно. Какой-то фермер не смог её больше содержать, так что я выкупил. — Сколько им всем лет? — Ну, Дори едва проходит для соревнований. Ей уже шесть, но я считаю, что ей всё-таки рановато, она ведь не беговая лошадь, по-простому говоря. Суни двадцать. Джисон раскрывает рот, и Минхо смеётся, увидев выражение его лица. — Да, теперь понимаешь, почему Минсу сказал, что она уже старовата для соревнований. — Ладно, может, он прав, и я был необъективен из-за миленьких глазок Суни. Она меня сразила. Не моя вина. — Не волнуйся, все попадают под её чары. Даже я. Минхо убирает изорванную салфетку на край стола и поджимает губы. — Значит, Дуни около тринадцати? — Сто баллов тебе за математические навыки, Джан Хисон. Им приносят заказ быстрее, чем обещали. Минхо с аппетитом набрасывается на свою порцию, пока Джисон всё ещё пытается справиться с мыслью, что старше Суни всего на пять лет.***
Джисон понимает, что никак не поздравил Минхо с победой в заезде на следующий день, когда часы уже перевалили за восемь вечера. До их общих занятий ещё пару дней, но Хан просто не мог ждать. С бутылкой соджу он оказывается у ипподрома, запыхавшийся и красный, но довольный. Он успевает как раз к моменту, когда девушка с пропускного пункта закрывает двери. Однако она пускает внутрь, сказав, что Минхо ещё не ушёл и до сих пор возится с лошадьми. Так что Джисон спокойно проходит уже знакомый путь до конюшен. В привычном стойле Суни полный беспорядок, пока сама лошадь послушно стоит рядом с Дуни. Минхо пыхтит над кучей сена и шёпотом ругается себе под нос. — Хён? — зовёт Джисон, из-за чего его инструктор подпрыгивает на месте. — Чёрт, Джан Хисон, ты меня напугал! Я думал, что уже никого не осталось. — Так и есть, администратор впустила меня только когда я сделал щенячьи глазки. И прости за то, что напугал, но я решил не ждать. Джисон поднимает бутылку соджу в руке, и Минхо сразу как-то заметно оживляется. — Какой повод? — Твоя победа на скачках, я ведь так и не поздравил тебя нормально. Они проходят к задней стенке, единственному месту, где более-менее убрано и есть небольшой выступ для бутылки. — Чем ты тут занимаешься? Уже ведь так поздно, — спрашивает Джисон, открывая бутылку с помощью какой-то железки, и протягивает напиток Минхо. — Мой отец приедет завтра взглянуть на лошадей. Он меня убьёт, если в стойле будет что-то не по его правилам. У Дуни и Дори я успел убрать, но слишком долго провозился с гривой Суни, поэтому застрял. Минхо делает глоток, жмурясь от обжигающего горло напитка. Он глянул на этикетку и приподнял брови. — Мать твою, Джисон, в нём же процентов тридцать алкоголя. — Да, в честь твоего номера на скачках. Хан гордо улыбается, а Минхо смотрит в упор и не понимает шутка это или нет. Однако это Хан Джисон, а значит он совершенно серьёзно. — Дурак. Минхо смеётся и, сделав ещё глоток, передаёт бутылку Джисону. Который определённо старается не думать о том, что у них вот-вот будет непрямой поцелуй через бутылку. Он опускает глаза и только сейчас замечает, что рубашка Минхо не заправлена под ремень штанов. Она небрежно торчит как попало без последней пуговицы. Джисон нервно делает первый глоток и просто не замечает, когда тянется к выглядывающей нитке. Минхо перестаёт дышать ровно на секунду, а потом берёт себя в руки, выхватывая соджу. — Может, сядем? — Минхо кивает на сено в углу и не дожидаясь ответа первый падает туда. Джисон плюхается рядом и сразу недовольно стонет. — Блин, оно такое колючее… Я разочарован. — А на что ты надеялся? — фыркает Минхо, отставляя бутылку на выступ у двери. — Мне просто казалось, что на нём трахаться мягко. А оказалось, что от такого секса скорей уйдёшь с жутким зудом и покраснениями. — Ты…ты думал о том, как бы трахнуть кого-то на сене? В мире так много мест для этого, а ты выбрал сено. Твоё воображение сломано. — Ну, не знаю, ты выглядел в нём совершенно прекрасно. Джисон хочет запихнуть эти слова себе обратно в глотку, как только успевает их произнести. Но они сказаны и уже даже долетели до ушей Минхо. Это понятно по его резко округлившимся глазам и короткому вздоху шока. — Прости, что? — Забудь. — Нет, подожди… — Нет, заткнись, не произноси ничего. — Ты думал о том, как бы трахнуть меня на этом сене! Ты мелкий- Джисон затыкает Минхо резким пьяным поцелуем, из-за которого вкус соджу на языках превращаются в бардак. От напора Минхо туловищем немного отклоняется назад, так что он кладёт свою руку на затылок Джисона и прижимается сильнее, проводя языком по его. Они разрывают поцелуй всего на секунду и Минхо с облегчением шепчет. — Чёрт, наконец-то. Джисон резко отрывает взгляд от чужих губ и смотрит на своего теперь уже не просто инструктора. — Что ты сказал? — Я ждал, что ты поцелуешь меня с самого первого дня. Даже пришлось найти предлог, чтобы потрогать тебя за задницу…а ты всё никак… Джисон смеётся и целует шею Минхо, а тот наклоняет голову, давая больше места для поцелуев. Он проводит языком по кадыку и мягко прикусывает его. Рука Минхо в его волосах и так приятно массирует кожу, что хочется мурчать, как кот. Сено противно покалывает даже сквозь штаны, не говоря уже об открытых участках кожи. Джисон хотел бы повалить Минхо прямо сейчас на спину и продолжить зацеловывать до смерти, но оставить ему на память зуд не входило в планы. — Нам нужно встать, — шепчет Хан, утыкаясь носом в чужую щёку. — Трахнешь меня у стенки? — предполагает Минхо с какой-то совсем хитрой ухмылкой. Джисон не улыбается. Ему дурно от этой мысли. Однако это не мешает ему подняться и резко потянуть на себя Минхо, тут же прижимая его к стене. Он краем глаза замечает взгляды Суни, Дуни и Дори и предпочитает сделать вид, что он вовсе не собирается вот-вот трахнуть их хозяина. — Да, для них это в новинку, — говорит Минхо, заставляя Джисона посмотреть на него. — Чувствую себя извращенцем. — Да ну? Джисон перестаёт дышать в ту же секунду, потому что Минхо нагло сжимает его член сквозь штаны и целует ещё глубже, чем до этого. Его язык ощущается совсем горячим. И Хан вдруг осознаёт, что просто умрёт, если внутри Минхо будет так же жарко. Он сдавлено стонет прямо в рот, а потом тёплое дыхание напротив исчезает, так что Джисону приходится открыть глаза. Только лишь для того, чтобы увидеть, как Минхо опускается на колени перед ним с той же хитрой ухмылкой и стягивает с него штаны вместе с нижним бельём. — Можешь трахнуть мой рот, если хочешь. — Заткнись. «Если хочешь». Он же, чёрт возьми, шутит, да? Джисон опускает руки на голову Минхо и, крепко сжимая волосы, заставляет его опуститься своим ртом почти до основания. Он стонет. Теперь уже довольно громко. Не то чтобы у Джисона был маленький член или типа того, просто у Минхо оказалась очень вместительная глотка. Или просто гордо упёртая, судя по тому, что парень всё-таки закашлялся. Хан отпускает волосы, и Минхо сразу отстраняется. Со слюной, соединяющей его язык с членом Джисона. И довольной улыбкой, как у грёбаного кота. — Почему ты прекратил? — невинно спрашивает он, свободной рукой двигая по члену Джисона, словно это его обычный вторник. — Разве не слишком? Минхо мотает головой, а затем скрепляет свои руки за спиной, и полностью садится, задницей упираясь в свои пятки. Его белоснежные брюки постепенно превращаются в серые, а его это, кажется, не волнует. Впрочем, как и Джисона. Он заторможено смотрит на бёдра Минхо, которые впиваются в ремни. Когда-нибудь позже он обязательно оставит на них целые цепочки засосов, а пока Хан медленно сгорает в аду от того, то как послушно Минхо сидит перед ним, раскрыв блестящие от слюны губы. У Джисона не остаётся никакого выбора, кроме как снова заставить своего инструктора (инструктора блять) опуститься на член до упора. Он держит его за волосы, когда пытается привыкнуть к тому, как глотка Минхо сжимает его. Он усиливает хватку, когда на пробу делает плавный толчок в рот и одновременно с этим стонет, упираясь в стену напротив. Джисон честно пытается не терять голову, но его бёдра двигаются уже по инерции. — Твою мать, Минхо… Он практически вжимает Ли спиной в стенку, а тот послушно принимает всё. Слюна хлюпает во рту с каждым движением. Джисон тяжело дышит, ощущая, как щёки Ли сжимают его член. Низ живота приятно стягивает, так что он останавливается, выпуская из рук чужие волосы. Минхо встаёт на ноги и вытирает рот тыльной стороной ладони. Он выглядит чертовски горячо. Это единственное, что мелькает в сознании Джисона, вместе с диким желанием поцеловать Лино снова. Тот будто вот-вот сам сделает это, но что-то его останавливает. — Ты…, — неуверенно начинает он, — Ты…целуешься после такого? Джисон смотрит на него с полным непониманием. Какой идиот не захочет его целовать, когда он выглядит так? Глаза стеклянные, волосы растрёпаны, щёки красные, а губы припухли и блестят. — Глупый. Джисон целует его, притягивая к себе за затылок. Он буквально чувствует, как Минхо улыбается ему в губы, прежде чем отстраниться. Ли тянется к ремням, которые перетянуты поперёк его бёдер и трясущимися руками расстёгивает один за другим. Они падают прямо под ноги с грохотом, и Джисон пытается пнуть их подальше, но это оказывается тяжелее, чем он представлял. — Ты носишь это на себе каждый день? Теперь понятно откуда у тебя такие бёдра. — Хочешь секрет? — Минхо ухмыляется, так что Джисон кивает ему без лишних слов, — Я легко мог бы держать тебя на весу и трахать. Достаточно долго, чтобы ты захныкал. Джисон захнычет прямо сейчас. — Но я считаю, это лучше оставить на следующий раз, согласен? — Минхо договаривает предложение уже смотря на Джисона через плечо и упираясь ладонями в стену. — Согласен. Хан наощупь расстёгивает штаны Минхо и спускает их до колен и только тогда до него наконец-то доходит. — Минхо? — зовёт он, уже испытывая преждевременный прилив разочарования. — М? — Я не планировал, что когда-то всё-таки получится заняться с тобой сексом. Тем более сегодня. Так что у меня буквально нет ничего с собой. — Возьми из кармана с инструментами вазелин. Вообще-то он для Суни, но думаю, она особо против не будет. Джисон смотрит на Суни, пока достаёт тюбик из кармана и открывает его, и в какой-то момент она фыркает и оборачивается к нему задом. Что ж, спасибо ей большое хоть на этом. — Уж извини, но презервативов для коней у меня нет. Это проблема для тебя? — Я уже трахнул твой рот, так что не особо. — Чудесно. — Чудесно. Джисон оставляет лёгкий поцелуй на задней стороне шеи и стягивает вниз чужие боксеры. Раздаётся облегчённый выдох, но он застревает где-то на середине, потому что Хан проводит по члену Минхо. Без смазки и даже не по всей длине, но ему нравится, что он слышит в ответ. Ли совсем притих и пытается просто не прекращать дышать. Джисон выдавливает вазелин прямо на ягодицы Минхо, потому что вторая рука слишком уж занята дрочкой инструктору. И он знает, что в любой другой день, Минхо убил бы его за брошенный хрен пойми куда открытый тюбик, но не в этот раз. Потому что сейчас он послушно стоит носом к стене и отчаянно выпячивает задницу. Хан собирает часть вазелина с ягодиц и распределяет по собственным пальцам, прежде чем медленно ввести один в Минхо. Тот просто горит изнутри и плотно сжимается. Джисон просто не знает как сможет сохранить рассудок, когда заменит пальцы своим членом. — Добавь второй, я же не девственник. Минхо пытается язвить, но его голос дрожит. Однако Джисон слушается, и к указательному пальцу добавляется средний. Он разводит их в стороны, чтобы лучше растянуть тугие стенки, и Ли сдавленно стонет, закусив губу. Минхо попадает в невыносимый плен, когда третий палец скользит в него, а рука Джисона всё также плавно двигается на члене. Он глубоко дышит и пытается контролировать собственные бёдра, которые то глубже скользят назад на пальцы, то дёргаются вперёд в чужую руку. Минхо позволяет себе немного насладиться этим приятным напряжением, постепенно сковывающим всё тело. Крылья бабочек настойчиво щекотят низ живота. — Ханни, я готов. Джисон слышит это сквозь шум в ушах, но послушно убирает руку и достаёт пальцы, затем размазывает остатки вазелина на ягодицах Минхо по своему члену. Ли оборачивается на Джисона через плечо и ловит его потемневший взгляд на себе. Ему не приходится просить, Хан сам целует его, пока прижимает головку ко входу, а затем медленно толкается внутрь. Их губы иногда промахиваются и достают лишь до уголков, пока они пытаются не разорвать поцелуй в таком неудобном для этого самого поцелуя положении. Они оба замирают, когда Джисон наконец вплотную прижимается к заднице Минхо своими тазовыми косточками. Хан целует его между лопатками и спокойно ждёт разрешения двигаться. Он опускает руки на чужие ягодицы, отмечая про себя, насколько холодными они кажутся под собственными горячими пальцами. На контрасте с этим внутри Минхо и вовсе ад. Ли подаётся назад, и Джисон принимает это как сигнал, чтобы начать двигаться. Первый толчок слишком аккуратен, но Минхо всё равно шипит и жмурит глаза. Он получает успокаивающие поцелуи в заднюю часть шеи по мере того, как Хан ускоряет движения. Они по-прежнему плавные и осторожные. Ровно до первого стона. Едва он касается ушей, Джисон перемещает руки на плечи Минхо и буквально опускает его на свой член, одновременно толкаясь бёдрами. — Чёрт, Ханни… Минхо скулит и выгибается в спине, стараясь найти нужный угол. Однако Джисон делает всё за него. Он обнимает его со спины за живот, целует лопатки и снова резко толкается внутрь чуть изменив угол. Минхо стонет, опустив голову вниз, и закусывает губу. Его глаза закрыты, а брови нахмурены. Внезапно Джисон вновь меняет темп, переходя в более размеренный, но по-прежнему резкий. Минхо пытается более менее отдышаться, когда внезапно слышит голос над ухом. — Ты так красиво стонешь для меня. Он уверен, Ли убил бы его за подобные комментарии, не будь он сейчас таким нуждающимся в оргазме. Вместо убийства Минхо только громче скулит в сгиб руки. Его колени подгибаются, когда Джисон начинает дрочить ему в ритм толчков. Они оба жутко вспотели и тяжело дышат, но снова находят губы друг друга и целуются. Абсолютно грязно и хаотично, ударяясь зубами и прикусывая губы. Джисон успевает уловить, когда Минхо прерывисто шепчет ему в рот. — Я так близко, Ханни… Ли упирается головой в стену и впивается в неё подушечками пальцев. Его бёдра дёргаются в руку Джисона, которая ещё больше ускоряется. Минхо стонет особенно громко, и Хан чувствует, как стенки вокруг его члена сжимаются. Сперма пачкает его руку, пока Ли едва не растекается по стенке от обрушившегося на него оргазма. Он всхлипывает от каждого нового толчка из-за чрезмерной чувствительности и поворачивается через плечо к Джисону. Тот только шипит и выходит из него, обхватывая ладонью свой член. Хан делает всего пару движений и со стоном кончает на ягодицы Минхо. На них по-прежнему остался блеск от вазелина. Вперемешку со спермой это выглядит и вовсе как снимок из какого-то порно. Джисон не особо долго думает, вставая на колени и слизывая с Минхо весь беспорядок, что только что натворил. В парочке мест он задерживается чуть дольше, чтобы легко впиться зубами в кожу и оставить на ней красные следы, пусть и ненадолго. Минхо слабо хихикает откуда-то сверху, так что Джисон поднимает на него глаза и встаёт обратно на ноги. Только теперь они оба замечают как неудобно их штаны спущены почти у самых лодыжек. Сделай они шаг и тут же упадут друг на друга. Джисон ещё чувствует собственный вкус на языке, когда Минхо притягивает его к себе и целует. Достаточно глубоко, чтобы остатки спермы достались и ему тоже. — Ты вкусный, — говорит Минхо, когда отстраняется и облизывается, словно только что съел конфету. Джисон неожиданно краснеет и слегка толкает Минхо в плечо, чтобы тот, чёрт возьми, перестал говорить такое вслух. Они падают обратно на сено, одновременно недовольно шипят от того, как оно колется в их оголённые бёдра. Минхо первый надевает свои штаны обратно, а затем кидает в Джисона тряпкой, чтобы тот вытер руки и тоже смог нормально одеться. — Да ты джентльмен. — Джентльмены не трахаются на глазах у трёх дам. Все посторонние звуки мира резко выходят из беззвучного режима, и Джисон слышит фырканье лошадей. Интересно, есть ли психолог для животных? Суни, Дуни и Дори он явно не повредит. Минхо смеётся, глядя на то, как Джисон прячет лицо в ладони, и тот смотрит на него сквозь пальцы. Он выглядит таким уставшим от затянувшейся до ночи работы, но при этом глаза светятся. Минхо не просто красивый, он комфортный. С ним легко общаться, шутить и даже молчать. — Почему ты так долго смотришь на меня? — спрашивает Ли, склоняя голову вбок и прищуривая глаза, словно что-то подозревает. — Пойдёшь со мной на свидание? Вопрос слетает с языка быстрее, чем появляется в голове, но Джисон впервые не жалеет о том, что сказал что-то толком не подумав. Возможно, он обдумал всё это уже сотню раз, а сейчас наконец-то набрался смелости. И скорей всего Джисон ещё до конца жизни будет благодарить ОРВИ за то, что сошёл с ума по лошадям, а затем и по своему инструктору. — Конечно, Джан Хисон, — кивает Минхо, — Конечно.