***
Сонхун не представлял, как Ёнджун может так спокойной разгуливать перед Джеем почти обнаженным. Ёнджун и правда ни о чем не волновался: так же легко и непринуждённо дарил слащавые улыбки налево и направо, касался рук и взмахивал длинными ресницами. Сонхун с края дивана наблюдал, как он садится рядом с Паком, тихо и бесстыже заглядывает ему через плечо, пытаясь увидеть рисунки в блокноте, но терпит крах. Джей был не так-то прост. Пожалуй, даже совсем не прост. Сонхуну он представлялся закрытой клеткой с железными прутьями, где через трещину света пробивается цветок. Взгляд Пака, которым он одарил Джуна, мог показаться холодным лишь на первый взгляд. На самом деле парень пытался скрыть самое сокровенное, недосягаемое для посторонних глаз. Сонхун знал это, ибо делал тоже самое: закупорил воспоминания о прошлом в банку и постарался разбить. Он завидовал Джею: в этом плане тот был гораздо сильнее его. Ёнджун недовольно надулся, как это бывает, стоит ему не получить желанное. Правильно, ведь Сонхун даёт ему всё, что тот попросит. И даже больше. – Я чувствую холод с твоей стороны, Пак Джей. Ну же, не будь таким нудным. Я же не заставляю тебя спать со мной, ну что ты в самом деле, — на этих словах Пак Сонхун съежился под слоем футболки и свитера. Он знал, что в этот момент взгляд Джуна был обращен на него, и Джей понял это слишком быстро. Сонхун отвернулся. Он продолжает приходить сюда и чувствовать себя ничтожным только потому, что больше не может находиться в одиночестве. Сжевать собственную гордость оказалось куда проще, чем он думал. Сонхун поднял глаза – в них бушевало море. – Прекрати, Ёнджун. Тебя не касаются его дела. Джуну внезапная перемена тона не понравилась. Он, казалось, забыл про Джея и недовольно усмехнулся: – Неужели у тебя есть собственный голос, Сонхун-и? Ты такой тихий, что я тебя почти не слышу. Не думал, что ты умеешь так громко говорить. Что ещё ты умеешь делать так же громко? Щеки Сонхуна вспыхнули, в глазах застыла сталь. Он слушал, как Джун издевается над ним прямо перед Джеем, как заставляет опуститься на колени. Сонхун глубоко вздохнул, пропуская все мерзости мимо ушей. «Подумать только, она делала так же, — Сонхун схватился за спинку дивана до побеления костяшек. – Как они похожи. Адское сходство». – Молчаливый человек видит намного больше говорящего, — Сонхун поднялся под любопытный взгляд Джея. Тот впервые смотрел на него так. Будто наконец разглядел в нем человека. – Я курить. И с чего бы ему понадобилось перечить Ёнджуну прямо сейчас? Неужели его подтолкнуло то безразличие, с которым сначала смотрел на него Джей? Напускная уверенность спала, стоило выйти на веранду. Морозный воздух пробирал лёгкие, уши сразу же покраснели от холода. Он трясущимися пальцами достал сигарету и, покрутив кресалом, сделал затяжку. «Я почти стал похож на тебя, — с отвращением подумал парень. Сосны качались в такт ветру, подхватывая песню. Гладь озера простиралась под ногами, нужно было лишь рукой подать. На его поверхности начали образовываться впадины, небольшие кратеры, а потом она и вовсе заходила ходуном. Капля дождя скатилась по лбу Пака, и тот печально улыбнулся. – Почти потерялся. Смеркалось. Сонхун потушил сигарету и подставил лицо дождю. – Надо проветриться. Сосновый лес разомкнулся перед ним.***
«Ты не должен бояться, — Оливия пробиралась сквозь лес, крепко держа брата за потную ладонь. Джейк еле успевал за ней, выступившие слёзы щипали глаза. – Никаких слёз, понял меня? Они только запутают». Брат с сестрой больше часа блуждали по бесконечному лесу в поисках родителей. Оливия злилась на младшего за то, что он ослушался взрослых и побежал вслед за бабочкой. Оливия злилась на себя и на родителей за то, что заметили лишь спустя время. Она кинулась вперёд, там, где следы, оставленные на влажной земле, ещё не исчезли. Девочка нашла Джейка на полянке: тот зарылся коленями в траву, наблюдая за переливающейся на солнце бабочке, что сидела на пальце. Глаза Джейка блестели, переливались в такт крыльям насекомого, мерцали. Сначала Оливия хотела накричать, отругать брата за непослушание и импульсивность, но не смогла. Ей оставалось лишь схватить его за руку и вернуться к родителям, которых уже и след простыл. Поэтому сейчас напуганные дети искали выход к дороге, пробиваясь сквозь сосновую чащу. Где-то справа крикнула птица, и Джейк подпрыгнул. Оливия с сестринской заботой глянула на беззащитного, уязвимого мальчишку рядом с ней. «Когда-то и ему придется так заботиться о близких, — думала Лив, выходя на дорожку. Та была очищена от листьев и вела вглубь леса. Сумерки сгущались, а жажда и страх ужасно мучали. – Он должен научиться принимать решения головой, а не сердцем». Внезапно Джейк подёргал сестру за руку и, указав куда-то в сторону, в противоположном направлении от тропинки, радостно запрыгал на месте: – Я видел там свет! Там дом, Лив! – Я ничего не видела, — сестра всмотрелась в темные заросли. На радужке глаза мерцала гладь озера. – Не думаю, что нам нужно сворачивать с пути. Пойдем дальше. – Нет, — малыш Джейк упрямо покачал головой и выпустил руку. В тот момент Оливия испустила глубокий вздох. Тогда брат уже не выглядел ребенком, которому требуется защита. Его словно что-то тащило туда, манило. – Доверься мне, Лив. И он побежал. Как в тот раз с бабочкой. – Стой! Стой, Джейк! Но он уже несся сломя голову. Впереди Джей, за ним Оливия – так они бежали по периметру озера. Сердце гулко стучало в висках. Когда Шим остановился, Оливия перевела дыхание, а потом влепила младшему оплеуху. – Еще хоть раз так рванешь – и я тебя прикончу! Но Джейк не чувствовал боли и гневного взгляда сестры. Над озером возвышался дом. На веранде Сону держал фонарик. И почему он вспомнил об этом сейчас? Такси остановилось прямо возле леса, не захотело ехать дальше. В тот день, много лет назад, когда Джейк и считать особо не умел, появление Сону спасло их жизнь. Если бы Ким не решил развлечься с фонариком, направляя его на озеро, то Джейк бы не нашел дорогу. Тогда родители Сону отвезли детей домой, обратно в город. Сону сидел с детьми на заднем сидении, пока миссис Ким искала в бардачке пачку жевательных конфет. Все втроём, накинув плед на плечи, жались друг к другу, пытаясь согреться. В тот момент Сону не было холодно, но он не хотел расставаться. Не хотел отпускать их. Хотел быть рядом. Иронично, но Джейк почувствовал то же самое: он увидел в лице мальчика луч надежды. Тогда, в машине, они разделили одно тепло на двоих. Тогда Ким Сону спас им жизнь. Тогда он спас Джейка. Сейчас Шим знал лес как свои пять пальцев. Теперь деревья и развилки не казались ему мрачными и неизвестными: вместе с Сону они изучили каждый уголок. Когда в их компании появился Джей, мальчишки даже построили небольшой шалаш в глубине леса, использовав палки в качестве каркаса и старые скатерти миссис Ким. Джей насобирал маленькую корзину ягод, и они все втроём проводили дни в своем убежище. Когда мама Сону пыталась вытащить хотя бы слово, несносные мальчишки молчали. «Мы не должны разглашать наших тайн, поняли?» – перед этим с нажимом сказал Джей. «Всё, что происходит здесь, остаётся в стенах дома», — как-то печально добавил Сону. Джейк аккуратно обогнул божью коровку, прошел вдоль двух поваленных деревьев и вышел к озеру. Дом все так же оставался служить маяком для блуждающих, но уже не для Джейка. Для Шима он служил напоминанием, был сердцевиной леса. Свет горела окнах, значит, Сону уже приехал или ему всё-таки удалось уговорить Джея. На берегу озера сидел парень. Тело тонуло в песке, вода ласкала босые ноги. Солнце алело открытой раной, окрасив небо во все оттенки розового и надломив его на две части. Первая, где встречались лучи солнца, покрылась едва заметной рябью. Вторая, менее яркая, с темным отливом, тихо замерла. – Отсюда красивый вид, — сказал Джейк. Незнакомец напрягся, быстро повернулся и, встретив знакомое лицо, с облегчением вздохнул. – Как хорошо, что он не меняется. Он молчал. Парень, что так по-детски бросил в него абрикосовую косточку, сидел рядом, ловя на лице капли воды. Он выделялся лепкой лица и лазурными глазами, бледной кожей с едва заметным румянцем на щеках. Футболка давно промокла насквозь и прилипла к телу. Джейку совесть не позволяла смотреть на него слишком долго, поэтому он, недолго думая, снял куртку и поднял над головой парня. – Не надо, — едва найдя голос, сказал он: – Дай хоть что-то почувствовать. Джейк опустил куртку и словил на ладони каплю дождя. Незнакомец давно продрог от холода, но упрямо продолжал сидеть. Оба молчали. – Тебя дом привёл? Или ты друг Сону? – Сону? – Сонхун перебирал в памяти лица. – Сону... – Пак Сонхун! Светлые волосы Джея прилипли к шее. Он держал в руках зонт-трость мистера Кима, отца Сону. Из-под тяжёлых ресниц взгляд Джея был невыносим. Джейк поднялся, помогая Сонхуну найти обувь в песке, и накинул на него свою куртку. – Если умрёшь, то больше ничего не почувствуешь. Пойдем, — сказал Джейк и пошел навстречу лучшему другу. Когда-то ему придется защищать близких. Сонхун был заблудшим. Джейк – изборожденный кошмарами. Джей был сломлен. – Мёртвые чувствуют, — сказал Сонхун, глядя вслед Джейку. – Что? Ливень усилился, пробивал зонт Джея и сердца людей. Джейк повернулся. Услышал, на что Пак совсем не надеялся. Он с тем же упором повторил: – Некоторые мертвые живее живых. Разве нет?