Спи, детка

Заорав, я сорвалась с кровати и, в темноте, врезаясь в мебель и косяки, выбежала из комнаты. Перед глазами застыл бледный Джаред с умиротворённым лицом. В чёрном костюме. С закрытыми глазами. В открытом гробу. Слезы градом потекли из глаз, я стонала от разрывающей боли в груди и всепоглощающей тоски. Бежать! Сбежать из этого мира, сбежать из этой жизни, я хочу быть рядом с ним! С моим папой, которого я потеряла, даже не успев узнать. Ничего не замечая вокруг, я бегом спустилась с лестницы, разрыдавшись в полный голос, размазывая слезы по всему лицу. Мозг услужливо подкинул другое воспоминание – бледное, окровавленное папино лицо, спутавшиеся от крови волосы и неестественная поза тряпичной куклы, словно внутри сломаны все кости. Нижняя губа шевелится, словно он хочет что-то сказать, по подбородку стекает тонкий быстрый, багровый ручеёк. Ресницы дрожат, он смотрит мне в глаза, а я не могу пошевелиться, в ужасе осознав, что он не дышит. Заревев, словно белуга, я вцепилась в волосы с желанием разбить голову о стену, лишь бы не видеть этого ужаса. Не соображая, я с криком рванула к двери, на улицу, где с ночного неба на меня уставилось невидящее, молочно-белое око луны. - Джесс! Кто-то родной и сильный перехватил меня, крепко прижав к себе. Я забилась в рыданиях: - Нет! Ты умер! Я видела! Ты умер! - Тшш, родная, я здесь, я с тобой, - успокаивающе шептал папа, сжимая меня в объятьях. – Это просто сон, успокойся. - Ты был весь в крови, я видела, видела, - повторяя, как заведенная, я обмякла в его руках, мелко вздрагивая и захлебываясь всхлипами. - Джесси, милая, тебе приснился страшный сон, - живой и здоровый Джаред, придерживая меня, заглянул мне в лицо. – Ты меня слышишь? Всё хорошо, это был сон. Меня трясло, от страха зуб на зуб не попадал, слёзы продолжали сбегать по щекам солёными дорожками, но я попыталась кивнуть. - Говорил я Шеннону – не надо ребенку ужастики на ночь показывать, - обеспокоенно пробормотал Джаред, не дождавшись от меня никакой реакции. Наверху загорелся свет, послышались шаги босых ног, а потом мягкий, сонный голос Шеннона: - Джей, что случилось? Мелкая так орала, будто её резали. - Кошмары у неё, - коротко бросил Джаред. – Иди, спи, а то самолет проспишь. - Хорошо, босс, - согласно зевнул его брат. Приобняв меня за плечи, папа отвел меня на кухню и усадил на мягкий пуфик, стоящий в углу. Поставив локти на колени, я спрятала лицо в ладонях, постепенно успокаиваясь – сон. Чертовски страшный, реалистичный, гребанный сон! Включив точечные светильники в стене, папа достал из ящика гарнитура большую кружку: - Успокоилась? – бросил взгляд через плечо в мою сторону. – Рассказывай, горе ты моё луковое. Я промолчала, невидящим взглядом уставившись в пол. - Джесси, милая, поговори со мной. Я продолжала молчать, убедительно шмыгнув носом. Вздохнув, Джаред подошел ко мне и присел на корточки: - Джесс, я должен знать, что тебя так напугало. - Мне приснилось, что ты погиб, - сглотнув, прошептала я. - Это же хорошо, - мягко проговорил он. – Это значит, я буду жить долго и не болеть. Согласно промычав, я слабо кивнула головой. Ободряюще сжав моё плечо, Джаред вернулся к столу. Тихо загудел электрочайник, звякнула ложка в металлической банке с какао. Подняв голову, я посмотрела на его прямую спину: - Пообещай мне, что ты не умрешь. Он замер, но не обернулся ко мне: - Ты ведь сама понимаешь, что это невозможно. Мы не бессмертны, Джесс. - Не хочу, чтобы ты оставил меня, - хмуро пробормотала я, буравя взглядом лохматый затылок. - А я тебя никогда не оставлю. Я всегда буду с тобой. - Как, если тебя не будет? Ты ведь только что сказал, что никто не бессмертен. - Верно, - он кивнул, добавив в какао пару ложек сахара. – Но ты моя дочь, моя плоть и кровь. И ты будешь помнить обо мне, а воспоминания – вечны. - Не понимаю. - Ты поймешь,- заверил меня Джаред. – Не сразу, но поймешь. Рано или поздно, каждый сталкивается со смертью. Я нахмурилась ещё сильнее, не сводя с папы внимательно взгляда. Заварив какао кипятком, он подал мне горячую кружку. На ней забавная надпись «Маленький босс», неофициально - это была кружка Шеннона. Поставив рядом со мной стул и усевшись, Джаред осторожно начал разговор: - Странно, что ты именно сейчас задумываешься о смерти, когда всё хорошо. - Ты не понимаешь, я видела! Я видела, как ты умер! Видела кровь, видела похороны! Да, черт возьми, я видела тебя в гробу мертвого! – прорвало меня. - Это было так реально, так страшно! - Джесс, это просто сон, - он попытался меня успокоить. - Вот именно, сон! Гребаный сон, который напугал меня до истерики! А что будет, случись это на самом деле? – я захлебнулась всхлипом и снова разревелась. - Каждый должен это пережить, таков порядок естественных вещей,- твердо проговорил Джаред, посмотрев мне в глаза. – Это жизнь. - Знаешь, если бы ты объяснял мне про умерших котят и щенят, было бы куда проще. Но ты мой отец. Неожиданно он невесело усмехнулся: - Я впервые за долгие годы не знаю, что сказать. Не знаю, как тебя успокоить. Я промолчала, согревая ледяные ладони о кружку. - Я думаю о смерти, Джесс. Постоянно. И да, как все люди, боясь её. По крайней мере, боялся до недавнего времени. Боялся не успеть выполнить задуманное, боялся ничего не оставить после себя, боялся, что не смогу помочь тем, кто нуждается в помощи, в том, что бы в них кто-то верил. Но сейчас, когда в моей жизни есть ты, я становлюсь в каком-то роде бессмертным. Ты - моя часть и чтобы ты ни делала, в этом буду присутствовать я. Я никогда не покину этот мир, пока в нем есть ты, мои будущие внуки, мои люди и музыка. Понимаешь, о чем я? - Смутно, - призналась я. – Но тебя, какой ты сейчас, уже не будет. - Но ведь ты будешь помнить обо мне? – папа с надеждой заглянул мне в глаза. Я часто закивала. – Джесс, знай, что воспоминания – самая мощная сила в нашей жизни. Благодаря им мы вечны. И пока ты сама этого хочешь, я буду рядом с тобой. Я перевела дыхание, заглянув в кружку – на коричневой поверхности какао раскачивались крошечные зефиринки. - Зефир, - вымученно улыбнулась я. – Как мне нравится. - Как тебе нравится, - тихо повторил Джаред. – Я знаю, что любит моя дочь. - Спасибо. Ты просто замечательный, самый лучший в мире отец, - я благодарно посмотрела на него. - Ну, я так и не ответил на твой вопрос. - Какой вопрос? – я отпила вкусного, ароматного какао. - Что будет дальше, - он скрестил руки на груди, склонив голову на бок. - Но ведь никто не знает, верно? - Да, ты права. И честно говоря, я не хочу знать. Единственное, в чем я хочу быть уверен, это то, что на смертном одре моя красавица – дочь принесёт мне стакан воды, и я успею сказать, как люблю её, - закончил Джаред с ласковой улыбкой. Выдохнув, я поставила кружку на пол и, встав на ноги, крепко обняла папу, почувствовав, как затряслись его плечи. И именно в этот момент я поняла, как Джаред бывает одинок. И что мы нуждаемся друг в друге. - Мы всегда будем вместе, пап, - прошептав, я чмокнула его в макушку. – Я люблю тебя. - И я тебя люблю, детка, - глухо проговорил он мне в плечо. На кухне, с щелчком, включился верхний свет: - Мои дорогие родственнички, что за ночные обнимашки посреди кухни? – хриплый от сна, насмешливый голос Шеннона. Я неохотно разжала руки и повернулась к нему. - Ууу, Лето, вы что, тут ревёте? – он удивленно вздернул брови. – Моему братцу тоже кошмарики приснились? Джаред сдавлено усмехнулся, незаметно вытирая слезы с глаз. Я, тихо взвизгнув, бросилась на Шеннона, повиснув у него на шее. - Мелкая, ты чего? Что за беспричинная любятина? – он сонно сощурился. - Я ничего, - я улыбнулась, услышав громкий искренний смех папы. – Просто захотелось. Шеннон приподнял меня от пола, уколов шею щетинистой щекой и сжав мои несчастные рёбра в своих медвежьих объятьях. Я знаю, что никогда не останусь одна.