watashi no hatsukoi / моя первая любовь

джотаро отодвигается на пару миллиметров и горячо выдыхает прямо в губы какеина, чтобы потом вновь прижаться к ним, зацеловывая. неумело, но так смело и горячо, куджо скользит языком прямо в чужой рот, углубляя ставший совсем недетским поцелуй. руки дрожат в страхе ошибиться и сорвать момент, но будто сами тянутся к шее нориаки. нежно и несвойственно бережно, джотаро гладит затылок юноши, путаясь в рыжих мягких волнах, таких гладких и приятных. какеин отвечает на поцелуй, чувственно, но так по-щенячьи глупо влизываясь в губы напротив. слюна капает по подбородку, неловко напоминая о неискушенности любовников в подобных делах, но никто ее не замечает, позволяя течь дальше. влажно и над верхней губой — джотаро целует так широко и открыто, что иногда мажет мимо. нетерпеливый в любви, но такой похожий на живую статую в жизни — контрасты созданы поражать. тонкими пальцами нориаки норовит вырвать начисто плечи куджо, но каждое движение чужого языка вдоль своего заставляет расслабить хватку и глубоко вдохнуть, лишь бы самому не разорваться. — джотаро, — шепчет какеин, утирая тыльной стороной ладони губы, — а-а-х, вот блин… не договорить даже. куджо не слушает, стекает к шее любовника, широко вылизывая ее и кусая четко под кадыком. нориаки задыхается — стыдно простонать. джотаро так тих в своем существовании, что страшно издать лишний звук. но как же хочется подать голос, когда тебя ласкают так жарко и жадно, когда трутся о тебя всем горячим и желанным телом, заставляя изнывать от желания. как же хорошо, что совсем темно — цвет щек какеина давно пережил всю палитру красного, и сейчас, казалось, кожа горела самым настоящим живым пламенем. — джотаро, — новая попытка привлечь внимание увенчалась успехом — с мокрым от слюны подбородком, куджо отрывается от своего увлекательного занятия, поднимая глаза на какеина. в лунном свете виднеются черты его лица, и они красивее всего на свете. уши чужие, как кажется нориаки, такие же, как его собственные щеки. — хочешь… заняться сексом со мной? ладони почти автоматическим движением закрывают лицо, стыдливо скорчившееся в странном выражении. ну зачем же было это говорить? может никто и не хочет, с чего какеин это вообще взял? — я очень хочу… можно, я сделаю… ртом? — куджо запинается. так странно для него. но видно, в подобных темах он совсем профан, да настолько, что не может пересилить себя и спросить напрямую. — пожалуйста, сделай… а я? — пока не надо. я хочу отсосать тебе. — больше ничего? — из какеина рвутся глупые вопросы, но он так волнуется, что не может их остановить. — а грудь можно?.. — ага… джотаро на разрешение ничего не отвечает. молча поднимает чужую майку и своими огромными ладонями проводит вдоль тела нориаки. куджо не назвал бы его тонким и субтильным. обычным — может быть. красивым — да. желанным и прекрасным — точно. руки двигаются от талии выше. пересчитав ребра, ложатся на грудь, плоскую, но все же чуть мягкую. приятная на ощупь, бархатная кожа нежит пальцы, а какеин все закрывается от джотаро, стесняясь своего лица. «так даже лучше», — думается куджо. он считает это милым. нагнувшись, джотаро языком проводит по розовому соску, уже твердому от возбуждения. нориаки чуть стонет на выдохе, но явно вновь сдерживает себя. и хватает же ему сил быть тихим, когда джотаро ласкает его тело, с упоением целуя его, облизывая и чуть сминая. какеин никогда не думал, что от этого может быть так приятно. но вскоре куджо спускается ниже, вовсе не задерживаясь на животе, и его руки тянут пижамные штаны какеина вниз до самых щиколоток. раздев любовника, джотаро пытается втиснуться меж его коленей, но нориаки не дает — так велик страх показать себя обнаженным. — прекрати. ну пожалуйста, — куджо принимается целовать коленки, и какеин как-то слишком позорно быстро сдается, раздвигая ноги. джотаро смотрит таким голодным взглядом, что хочется вновь спрятаться. видно, даже через ночную темень, как сильно он хочет. но нориаки и правда так привлекателен — бледное тело красиво выделяется во мраке, искусанная кожа местами темнеет, добавляя картине похоти, а аккуратный небольшой член, прижавшийся к плоскому животу, куджо уже хочет… попробовать. не отказывая себе в желаниях, джотаро опускает голову между чужих ног и, не предупредив, горячо лижет во всю длину, ухватывая каплю стекающей смазки кончиком языка. какеин отпускает себя и наконец стонет — негромко, но слышно. куджо ведет от тихого голоса, и он, глубоко вдохнув, вбирает член нориаки в свой рот почти наполовину. дальше страшно. нельзя показать, что ему тяжело. слюна уже начинает непрерывно течь — какеин чувствует, как внизу становится неприлично влажно. джотаро со случайным громким хлюпом скользит ниже, и это так безумно, что невозможно удержать бедра на месте. нориаки со стоном толкается вверх, и чувствует, как куджо вмиг отстраняется, не дав себе подавиться. тяжелые ладони ложатся на подвздошные кости какеина и вдавливают его в матрас. по-своему хорошо ощущается и этот выпад. джотаро вновь приникает к чужому члену, мокро посасывая и вылизывая его, но не опускаясь до конца. на самом деле, особенное наслаждение какеину приносят поцелуи в самое основание, когда куджо задевает носом редкие вьющиеся рыжие волоски на его животе. это кажется интимнее всего на свете, особенно с осознанием, что так, вообще-то, впервые у обоих. и как же по-странному приятно видеть и чувствовать, как джотаро нетерпеливо потирается о матрас, пытаясь удовлетворить и себя тоже. как будто нориаки подглядывает за ним в самый неподходящий момент. неправильно и неприлично — так их учили воспринимать подобное. но сейчас обоим, кажется, без разницы. джотаро отпускает бедра какеина, безмолвно разрешая ему делать все, что только в голову придет. на пробу нориаки буквально на сантиметр поднимает таз и чувствует, как член свободно проскальзывает глубже в чужой рот. так круто. приняв такую возможность со всей душой, какеин аккуратно запускает пальцы в смолянистые кудри джотаро, и толкается вновь. сильнее. головка оказывается в горле куджо, и тот сглатывает. нориаки понимает, что вот оно. и просит еще раз. джотаро почти задушен, но выполняет просьбу, и чувствует, как в горле становится горячо и липко, а уши слышат сладкий надрывный стон, переходящий в несколько громких всхлипов. ощущения непонятны — горло саднит, глаза слезятся, невыносимо хочется кашлять. но так невероятно все это, что удовольствие разливается по венам и ударяет в мозг адски мощно, и куджо испытывает самый болезненно сильный оргазм в его жизни. джотаро поднимает голову и приоткрывает рот — семя какеина мутными густыми каплями стекает по губам и падает на одеяло. куджо не уверен, что должен с ним сделать. нориаки подсказать не в состоянии. джотаро сглатывает горькую жидкость, больше не сомневаясь в своем решении. это же какеина. ничего страшного. слабость охватывает тело, и куджо пыльным мешком падает рядом с какеином, затуманенным взглядом смотря в глаза напротив. нориаки все еще тяжело дышит, а в уголках глаз виднеются мелкие слезинки. — было… клево… — какеин находит в себе силы прошептать это. — я тебя люблю, нориаки. — серьезно басит джотаро, вообще не попадая в тему разговора. — чего? — давай спать. куджо не дает сказать больше ни одного слова — прижимается в крепком объятии, пряча лицо в изгибе чужой шеи. какеин трогает уши джотаро — горячие. и наверняка очень красные от страшного смущения.