День 1.
Игорь очнулся в темноте. Руки были крепко связаны за спиной, верёвка впивалась в запястья и заставляла морщиться. Ноги привязаны к ножкам стула. Гром оглянулся по сторонам, глаза уже начали привыкать и стали видны очертания предметов, он находился посредине довольно просторной комнаты, напротив него проглядывались контуры кресла, а дальше — дверь. От попыток что-то разглядеть отвлекли шаги. Тяжёлые, быстрые, они заставляли тело напрячься, ощущая опасность. Дверь открылась, свет ударил по глазам, вынуждая зажмуриться, послышался щелчок, и света стало ещё больше. Проморгавшись, Игорь увидел крупного мужчину средних лет. Он с нечитаемым выражением лица рассматривал Грома. — И кто будешь? За парнями моими следил зачем? — мужик наклонил голову. Игорь молча сверлил его глазами. — Молчишь… Нельзя так, людей хороших обижаешь. Отвечай, — он с размаху дал Грому пощёчину, от которой голову мотнуло. Сознание помутилось, и Игорь с трудом снова сфокусировал взгляд на мужчине. Несмотря на это, Гром сжал губы, явно демонстрируя отказ от разговора. — Строптивый, — с насмешкой протянул мужик и ещё раз с размаху ударил Игоря. — Ничего, сука, и не таких ломали. Мужчина грубо поднял голову Грома за подбородок, заглядывая в мутные глаза. С какой-то издевательской, мерзкой лаской он провёл большим пальцем по щеке Игоря, переходя на губы. Грома медленно накрывало пониманием ситуации, а вместе с тем паникой, омерзением и тошнотой. Он резко мотнул головой, пытаясь уйти от прикосновений, за что тут же получил ещё одну пощёчину, хотя и значительно слабее предыдущих, но от чего-то более унизительную. Словно с ним начали какую-то игру, правил которой не сказали. Пальцы мужчины уже успели спуститься на шею, заставляя Игоря судорожно сглотнуть. Взгляд мужика стал масляным, давая понять, что мысли в его голове отнюдь не позитивные для Грома. Игорь всеми силами старался увернуться от рук, уже успевших начать раздевать его. Мужчина чертыхнулся, когда футболка не порвалась от рывка и зашёл Грому за спину, начиная рыться в каком-то ящике. Вернулся он уже с ножом, начиная методично резать мешающую ткань. Заледеневший от осознания Игорь лишь коротко вздрагивал, когда металл попадал по коже оставляя царапины. Он был полностью обнажён, а пальцы мужика сжимали бёдра, поглаживали. Грома мутило. Нажали сильнее, развели ноги. Дрожь в теле. Липкий страх. Ухмылка, подтянул ближе, оставив Игоря полулежать на стуле. Шея неудобно согнута, затекает через пару минут. Мерзкое приближающиеся лицо. Сухое сглатывание. Попытка ударить головой. Злобный рык и пощёчина. Во рту солёно. Кашель. Пустота. В голове тихо, а по телу разливается боль. Удары перешли на плечи, грудь, ноги. Сильно оттянули сосок, заставив глухо застонать, заскулить. Ногтями по рёбрам. Отошёл. Рваный вдох. Щелчок. Холодная смазка между ягодиц. Резкое проникновение. Растягивает минуту, не больше. Пальцы во рту. Тошнота, хрипы, кашель. Толчок. Боль пронзает, вырывая приглушенный крик. Удары по бёдрам и тяжёлое дыхание. Слёзы, рвота. Раздражённое шипение, затыкают рот ладонью. Тошнота не проходит, рот заполняется. Дышать не получается. Невнятное бормотание и резкий наклон головы в сторону от стула, на пол. Вскрик. Вывих руки. Толчки продолжаются. Жидкость всё течёт на пол. Глаза закатываются. Тьма.День 2.
День прошёл спокойно, не считая омерзения от произошедшего прошлым вечером и неловкости, одежду ему не дали, и Гром был вынужден прикрываться каким-то ветхим одеялом весь день. Игоря отвязали от стула, но одна из рук была прикована к кушетке, на которой он и спал. Днем принесли бутылку воды и что-то отдалённо напоминающее кашу. Целых два раза выводили в туалет, правда под пристальными взглядами трех охранников. Вечером вновь пришёл вчерашний мужик. — Ну, привет, малыш, — мужчина похабно усмехнулся, маслянисто оглядев Грома. Игорь невольно сжался и почти врезался в стену позади. Ему отчаянно не хотелось, чтобы этот ублюдок его трогал. Спокойные, уверенные шаги заставляли сердце бешено колотиться. Гром отползал, пока не уперся спиной в угол, одеяло сползло, прикрывая только нижнюю половину тела. В широко распахнутых глазах застыл ужас. Мужик тихо посмеивался, неумолимо приближаясь, Игорь попытался его пнуть, но тот перехватил ногу, крепко сжав. — Какие мы опасные, — лицо исказилось в неприятной глумящейся гримасе. Рука поползла по ноге выше, сбрасывая прикрывающую ткань, мужчина нежно погладил выступающие косточки таза, переходя на низ живота. Гром застыл, тело не слушалось. Все попытки пошевелиться, оттолкнуть не увенчались успехом. Страх сковывал, затрудняя дыхание. Мужик сильно провёл ногтями по рёбрам, Игорь зашипел и дёрнулся, возвращая контроль над телом. Попытался сбросить с себя его руки, однако лишь окончательно столкнул с себя одеяло, оставшись полностью обнажённым. — Неужели так нравится, сученыш? — Гром рыкнул и все же ударил коленом мужчине в бок. — Вот же ж блядь, — пощёчина. Голову мотнуло, в глазах потемнело, в ушах стоял звон — он все же задел ухо при ударе. Тело неуловимо обмякло, теряя силы сопротивляться. Руки продолжали гладить его торс, грудь и бёдра. В какой-то момент мужчина обхватил его член, проведя несколько раз, но не добившись реакции, вернулся к остальному телу. Игорь смотрел в потолок, молча терпя все прикосновения, надо было хотя бы попытаться сохранить силы, чтобы утром не хотелось умирать. Мужик отстранился и отошёл, вернулся с уже знакомыми Грому ножом и смазкой. Баночку он кинул на кушетку, а нож приставил к коже. Мучительно медленное движение и сдавленный крик. На груди появляется первый порез, не особо глубокий, но болезненный. На ребрах, боку, бедре. На щеке горячее, возбужденное дыхание. Мутит. Нож летит на пол, а с кушетки подхватывают смазку. Быстрые, рваные движения пальцев и внутрь толкается член. Игорь дрожит и поскуливает от боли, по ещё свежим порезам ведут языком, нога конвульсивно дёргается в попытке ударить, но её перехватывают, также ловят вторую и задирают вверх, пытаясь вместе с тем прижать к груди самого Грома. Ощущение, что тебя пытаются сложить пополам, не прибавляло наслаждения. На глаза навернулись слезы, хрип и скребущие по кушетке пальцы. — Нравится? Нра-авится, — с ухмылкой тянет мужчина. — Завтра будет ещё лучше, сучка. Движения ускоряются, и вскоре внутри разливается тепло. Мужик медленно выходит, обтирается одеялом и кинув его же поверх Игоря, уходит. Гром пустым взглядом смотрит в стену, по щекам текут слезы.День 3.
Ночью он так и не заснул, из-за чего утром был вялый. По внутренним ощущениям, часам к двенадцати его растолкали и отправили в душ. Холодная вода обжигала. Дрожащими руками он помылся выделенным ошмётком мыла. Мозг отчаянно не хотел работать, в глазах всё было серое. Мыслей в голове не было. Тишина. Пустота. Его не сопротивляющееся тело оттащили обратно в комнату и кинули рядом новую бутылку воды. Еды не давали, вывели в туалет дважды. Вечером дверь вновь открылась, зашли двое — уже знакомый мужик и второй примерно того же возраста с пакетом в руке. — Брайль, ты знаешь, что делать. Названный Брайлем, кивнул и подошёл к Игорю, положил пакет на столик у кушетки. Гром слабо дёрнулся, но даже не отстранился. Под нажатиями он послушно перевернулся на бок, лицом к стене. — Колени к груди и держи. Игорь не пошевелился и Брайль раздраженно цыкнул, руками передвигая его в нужную позу. Гром пару раз вздрогнул от прикосновений, но не вырывался. Шуршание пакета, что-то выложили на столик. Дверь вновь открылась, звук поставленного таза и быстрые шаги прочь. Через минуту копошения за его спиной, Игорь почувствовал как в него проник хорошо смазанный палец, который через пару движений заменило что-то более узкое, вводимое осторожными, круговыми движениями. Внутрь полилась жидкость, заставив Грома напрячься. На бедро опустилась рука, удерживая. Вскоре ощущения стали болезненными и Игорь начал дёргаться, но уже через пару мгновений тонкий наконечник, заменили чем-то широким. — Да двигайся сам, — раздраженно шипел Брайль, переворачивать его на спину. — Терпи, — заметив как Гром поморщился, рыкнул он. — Лежишь так час. Попытаешься что-то сделать — лично задушу. Всколыхнувшееся в груди желание съязвить в ответ быстро отпало, Игорь прекрасно понимал, что в своём состоянии отбиться не сможет. Живот распирало, было больно и не комфортно. — Фарт, я отойду пока, — бросил Брайль, идя в сторону выхода. — Ладно, — не отрываясь от бумаг кинул тот в ответ. Теперь Грому известно имя этой мрази. Пока это мало давало, но знание имени придавало какой-то необъяснимой внутренней уверенности. Игорь вздрогнул и поморщился, внутренности скрутило болью. В таком же напряжении и прошёл весь следующий час, вскоре вернулся Брайль и вновь занялся Громом. — Вставай и до туалета, — он легко потянул Игоря на себя. С тихим шипением поднявшись, Гром молча последовал за направляющей рукой в уже знакомом направлении. Брайль остался за дверью. Стиснув зубы Игорь почти упал на унитаз и вытянул, как оказалось, анальную пробку. Он облегченно выдохнул от чувства пустоты внутри. Встал он только через несколько минут, когда в дверь настойчиво постучал Брайль. Они вернулись в камеру и Брайль с Фартом покинули комнату, оставив Грома наедине с собой. Тишина. Игорь сидел забившись в угол койки, обняв колени руками. В голове было пусто, оставались лишь отголоски стыда где-то внутри. Грома дернул плечами, встряхнул голову. Перед глазами возникли Серёжа и Олег. Чувство вины медленно поднималось в душе. Как он мог предать их доверие? Позволить неизвестным мужикам касаться своего тела… Игорь рыкнул и ударил головой о стену, стараясь выбросить эти мысли и не нагнетать своё и так ужасное состояние. Как оказалось, одного его оставили не надолго. Вскоре зашёл очередной шкафоподобный мужик, который не церемонясь схватил его за руку, вздёрнул на ноги и защёлкнул наручник на запястье. Внутреннее чутьё подсказывало, что всё происходящее явно не к добру. Его потащили по коридорам, ранее неизвестным Грому, и впихнули в очередную комнату, в которой его ждал Фарт. — Ну, что, сучка, готов? — с наигранной заботой в голосе поинтересовался он. — Чуть украсим тебя и пойдёшь следующим лотом. И пока Игорь не успел даже понять что-то, его руки завели назад, закрепив наручники и на втором запястье. На шею опустилась полоска кожи — ошейник, Фарт пару раз издевательски дёрнул за кольцо на нём и усмехнулся. Вокруг бёдер обернул белую полупрозрачную ткань и такую же накинул на нижнюю половину лица, делая своеобразную маску. Рот заклеил чёрным скотчем. Резким движением развернул его, и Гром смог увидеть ещё нескольких людей в похожих на его нарядах, стоящих в углу. Игорь нервно сглотнул, и тут к ошейнику прицепили поводок, потянув его в другое помещение. Из источников света внутри был только направленный на небольшой подиум прожектор, но даже так чуть дальше, в сумраке, угадывались фигуры людей. Игорь нервно мотнул головой. Дёрнулся назад. Но с поводка так просто не сбежать, его рывком притянули ближе, из-за чего он чуть не упал. Поводок привязали к не замеченному Громом ранее столбику. Так он оказался ровно в середине этого круга света, с тревогой озираясь по сторонам. — Дорогие гости. Вашему вниманию представлен особый лот! Скандально известный майор полиции Игорь Гром может оказаться полностью в вашем распоряжении! Игорь напряженно оглядывался, в голове билась очень неприятная догадка к чему всё это приведёт. — Покажите лот полностью. Мы должны знать за что отдаем деньги, — сладким голосом пропел один из невидимых людей. — Конечно, — расплылся в улыбке Фарт. К Игорю подошёл сопровождавший его ранее мужчина и развязал узел на ткани прикрывающей бёдра. Стоя полностью обнаженным перед толпой Гром чувствовал себя неловко, по лицу расползся румянец стыда, перешедший на шею. Его резким движением поставили на колени, схватили за волосы и подняли голову, покрутили, показывая со всех сторон. Потянул вверх, приподнял над полом, краем глаза он заметил как Фарт что-то подставил под него. Когда хватка ослабла и Игорь начал осаживаться обратно, в анус уперлось что-то твёрдое, он подавил желание дёрнуться. На плечи надавили и он с тихим вскриком опустился на фалоимитатор. Руки переместились на шею, заставляя двигаться и перекрывая доступ кислороду. Гром едва слышно хрипел и пытался сделать вдох, в глазах плыло. Его горло неожиданно отпустили и в лёгкие ворвался воздух, принося облегчение и головную боль. В этот же момент на плечи надавили вновь, опуская его полностью. Игорь дернулся, глаза широко распахнулись, он забился в цепкой хватке, мотал головой и мычал от боли. Резкая пощёчина заставила его замереть от страха. Как подсказывала память, за непослушанием жертвы всегда следует наказание. — Прошу прощения, господа. Он ещё строптивый, однако в этом есть своя прелесть, — сладко, но слегка зло, произнёс Фарт, обернувшись к зрителям. — Думаю, вам захочется принять участие в дрессировке. Лот должен понести наказание, а какое — это ваш выбор. — Думаю все присутствующие согласятся, что розги будут лучшим вариантом, — произнёс уже знакомый мужской голос. Остальные одобрительно зашумели. — Предлагаю десять ударов. — Пятнадцать, не меньше. Спор о наказании сильно давил на Игоря. Он сгорбился и напряженно застыл, ожидая окончания как приговора. Коим оно, впрочем, и было. Мысли путались, стыд и отчаянье смешались внутри, сердце билось слишком быстро, хотелось кричать. — Может, остановимся на двадцати? Слова доносились словно из-под толщи воды. Мысли вяло текли, утягивая за собой всё глубже. Неявные очертания предметов размылись ещё сильнее. Неожиданный свист рассекаемого воздуха и обжигающая боль на спине. Гром резко выгнулся, распахнув глаза и вскрикнув. Новый удар, Игорь старается уклониться, но лишь упал на пол. Теперь удары сыпались и на бока и на бёдра. Гром сжимался калачиком, прикрывая голову руками, старался перевернуться на колени, поводок натягивался, ошейник душил. Он мог лишь скулить. К концу наказания красные полосы покрывали всё тело, спина была по ощущениям одним огромным синяком. Скотч сорвали и Игорь просто лежал хрипло дыша и смотря пустым взглядом в никуда. — И так, стартовая цена — пятьдесят тысяч! Прошу ваши ставки! — Семьдесят! — Двести! — Двести десять! — Пятьсот! Игорь беззвучно засмеялся, из глаз катились слёзы, он медленно скатывался в истерику. Цена всё росла, перевалив за миллион. — Пять миллионов. — Пять миллионов раз, пять миллионов два и… последний шанс! Пять миллионов три! Продано! Гром почувствовал как за поводок потянули. Он с трудом встал на четвереньки, поняв, что подняться полностью у него не хватит сил и почувствовал как на спину упала ткань. Сознание отключалось, тело двигалось автоматически.День 4.
Пустой взгляд в стену. Незаметно наступило утро, а он так и не сомкнул глаз. В плывущем сознании иногда вспыхивали знакомые образы, осознанные мысли. Хрипло дыхание. Воздух с трудом наполнял лёгкие. В камеру кто-то вошёл. — Завтрак. Холодный голос заставил поежиться. Лёгкий удар по голени, на который Гром не отреагировал. За спиной цыкнули и, кинув тарелку на столик, ушли. Не было ни сил, ни желания вставать. Тело было тяжёлым и слабым, дыхание прерывистым, хриплым. Тишина проходящих часов. В комнату заходили, дергали, тыкали в него. Игорь не реагировал. Лишь ближе к вечеру, когда вчерашняя экзекуция повторилась, он ожил. В голове начали появляться мысли, а сам он в ответ на касания вздрагивал. На шее вновь ошейник и его тащат в новое помещение, оказавшееся душем, вода чуть теплее ледяной и грубые руки на теле. Узнавание. Гром мельком видит лицо его «няньки» и смутно вспоминает вчерашний день. Кажется, это Брайль. Игорь прислушивается к раздраженному шипению и почему-то становится спокойнее. От мужчины перед ним не исходит похоти, садистского предвкушения или опасности. Только усталость. Гром помотал головой, огляделся: полутемное помещение, серая плитка, ржавые трубы, с которых капает вода. Тихие скрипы, скрежет. Выключенная вода. — Пошли. Брайль потянул его за плечо, твёрдо, но не сильно. Спокойные шаги, коридор. Игорь заинтересованно наклоняет голову, рассматривая мужчину, идущего чуть впереди. Достаточно высокий, чуть сутулый, седой. Лучше всего, конечно, запоминались глаза, с такого ракурса, к сожалению, не видимые, прозрачно голубые с каким-то светлыми, практически под цвет радужки, зрачками. — С рождения такие, — неожиданно следует ответ на не заданный вопрос. Гром удивленно замирает на секунду, хмыкает и продолжает путь. Интуиция говорила довериться, а ей Игорь привык доверять. Прикрыл глаза, усмехнулся. Вечером его опять сопровождал Брайль. Перед выходом на него опять нацепили поводок, наручники и замотали в полупрозрачную ткань. У двери они остановились. — Удачи. Брайль открыл дверь и подтолкнул его в комнату. Щелчок. Глаза быстро привыкли к полумраку и Гром увидел нескольких мужчин, сидящих на диванах перед столом. Они о чем-то переговаривались, выпивали, но замолкли, заметив его. — А вот и он. Один из них встал, судя по голосу — это был вчерашний покупатель. Подошел ближе и провел ладонью по груди Игоря, переходя на живот. Царапнул ногтями и оттянул сосок. Гром резко выдохнул. Боль никогда не приносила ему удовольствия, он не был мазохистом, у него не было кинка на подобное, поэтому единственным желанием было избежать этих касаний. Падает ткань. Глаза закрываются. Под веками вспыхивают образы Олега и Серёжи. Сердце сжимается. Резкий удар. — Не смей отвлекаться, — его хватают за подбородок и сжимают, заставляя посмотреть на покупателя. — Мне не нравится, когда игрушки думают о ком-то другом. Ласковое поглаживание и пощечина. Голова безвольно мотнулась. К нему приблизились ещё двое. Руки были повсюду: грудь, бедра, пах, спина и шея. Прикосновения вызывали тревогу, маслянистые взгляды скользили по коже. Голову откинули, по горлу прошёлся чей-то язык, а после его укусили. Сильно. Больно. До крови. Игорь приглушенно вскрикнул. Сжимающиеся на теле пальцы. Неприятно. Насухо дрочат, он мычит, брови изламываются, глаза зажмурены — это больнобольнобольно. Начинают покрывать ударами бёдра и ягодицы. Он дёргается, мотает головой, отшатывается назад, но упирается в ещё одного мужчину. Его толкают вперёд, к столу. Кидают на тот, на спину, руки поднимают, привязывая к ножкам. Суставы тянет, ноги расставляют в стороны, гладят и мнут член и яйца, толкаются сухими пальцами внутрь. На глазах выступают слезы, Гром глухо скулит. Мужчины переговариваются и наконец льётся смазка. Теперь ощущения были менее болезненными, Игорь облегченно выдохнул, падая головой на стол. Со рта сорвали скотч. — Будешь хорошим мальчиком? Провели головкой члена по губам, настойчиво толкнулись. Гром приоткрыл рот и, перебарывая себя, провел языком по стволу. Ему было плохо, к горлу подкатывала тошнота, но возможности сбежать не было, и подчинение было единственным способом избежать большей боли. На протяжении всего происходящего у него был только один выход — закрыть глаза и представлять, что это не его тело. Не его тело трогают. Не его тело растягивают. Не его тело трахают на этом столе. Не его горло болит от жестких фрикций. Не его грудь ноет от порезов. Не его спина горит от ударов. До самого утра его трахают, вертят, гладят и кусают. Тело покрыто синяками, засосами, кровоточащими ранами и спермой. В камеру его затаскивают. Ноги не двигаются, дрожат. Брайль выдыхает садясь рядом с его лежанкой, на пол. — Ты хоть жив? — Мгх… — И на кой ты охотился за Фартом? — он фыркает. — Думаю ты не предполагал что этим всё закончится. — Не зкончл… — почти выдохнул Игорь. — Что? — Брайль оглянулся на него, но Гром уже заснул.День 5.
Игорь проснулся в холодном поту. В голове больше не мутилось, наоборот, кристальная ясность мыслей несмотря на разбудивший его кошмар. Он обвёл комнату внимательным взглядом — оказывается, за последние дни в ней прибавилось предметов. В углу стоит большой стол, на поверхности которого лежит стопка бумаги. Гром с трудом встал — тело всё ещё болело после вчерашнего, но в памяти были только отрывки, которые не мешали нормально функционировать. Игорь заметил, что воспоминания последних дней в целом притупились: не было больше ощущения пальцев на коже, не было фантомной боли. Даже ненависть померкла. Он прошёл к столу и взял один из листов. Пусто. Задумчиво наклонив голову он ещё раз осмотрел столешницу, в углу лежала ручка. Гром выдвинул стул и сел на него, покрутил ручку в пальцах и провёл ей по листу. Медленно, неловко и криво линии превращались в портрет. Глаза, нос, губы. Знакомая причёска, мягкая улыбка. С листа на Игоря смотрел Серёжа. Кривой, косой, но всё такой же милый. Он осторожно провёл по рисунку кончиками пальцев. Сердце сжалось от боли. Гром так скучал по нему. По его взглядам, по его словам, по его рукам и волосам. По объятиям и поцелуям. На следующем листе появился Олег. Его тёплые, карие глаза. Вечно нахмуренные брови и лёгкая ухмылка. Игорь тихо заскулил уткнувшись в рисунок. Ему так не хватало его больших рук, поддерживающих в трудные моменты. Его добрых шуток и рассказов. Внутри росло чувство одиночества, которое, переплетаясь с чувством вины, перекрывало дыхание, оседало камнем в груди. От мыслей его отвлекла резко открывшаяся дверь. На пороге стоял смутно знакомый человек. — За мной. Когда Игорь не пошевелился, мужчина просто вошёл и схватив его за плечо потащил за собой. Перед глазами мелькали коридоры — в этот раз его вели действительно далеко. Вокруг становилось все холоднее. Гром передернул плечами и чуть сжался, пытаясь сохранить тепло. Его привели в комнату без окон, у стены стоял закрытый шкаф, а посредине — стул, чуть в стороне была лавка. Из боковой двери, которую Игорь заметил только сейчас, вышел Фарт. Он кивком отпустил притащившего Грома мужчину. Когда дверь с лязгом захлопнулась, Фарт подошёл ближе. — И снова здравствуй. Как настроение? — издевательски интересуется он. — Ты вчера хорошо поработал, однако несколько претензий все же было… я из-за тебя часть денег потерял. Нехорошо это. За подобное следует наказание. Он дёрнул Игоря за волосы, притягивая того к лавке. — Лежать. Послышался грохот и лязг, Фарт тащил к лавке цепи. Гром нахмурился, но пока не предпринимал никаких действий. Вокруг лодыжки сомкнулся первый браслет кандалов, Фарт потянул цепь на себя, заставив Игоря опустить ногу с лавки, теперь он упирался пальцами в пол, и обмотал её об переднюю ножку лавки. После он повторил то же самое со второй ногой. Руки он просто обмотал цепью, которую прикрепил к все той же ножке. Гром дернул руками, проверяя насколько сильно их зафиксировали. Мышцы напряглись, но конечности не двинулись. К этому моменту вернулся Фарт, отошедший чуть ранее. — Ну что, сука, готов? — перед лицом Игорь пролетел кончик хлыста, звонко ударивший по полу. Свист. Первый удар ложится на спину, боль прокатывается по телу. Гром сжимает зубы. Второй, третий, десятый. Игорь сбился со счёта, спина горит, сквозь шум в ушах слышен звук падающих капель. Передышка. Шаги. На спину резко выливают ведро ледяной воды. Гром вскрикивает. — Ну-ну. Так просто сломаешься? — наигранно грустно спрашивает Фарт. — Мы же только начали. Игорь чувствует как цепь отвязывают, его тащат к стулу, закрепляя в кандалах. Гром побледнел, заметив тянущиеся по полу от стула провода. На голову надели странную конструкцию, какие-то железки упирались в виски. Игорь поёрзал. Неожиданный удар током. Слабый, заставивший лишь вздрогнуть, как от щекотки. Внутри свернулся тугой комок. Следом ещё серия коротких ударов. Небольшой перерыв дал Грому возможность отдышаться. А после непрерывное, нарастающее напряжение. Ноги и руки начали дёргаться, Игорь мотал головой, тело выгибалось. Боль становилась всё сильнее, давление на виски значительно усугубляло ситуацию и Гром всеми способами старался скинуть эту железную шапку. К моменту выключения тока, Игорь сорвал голос, на местах кандалов появились небольшие ожоги, так же как и на висках. Тупая боль в спине отдавала в голову, в ушах шумела кровь, взгляд потерянно бродил по комнате. Его лицо обхватили и с какой-то извращенной нежностью приподняли за подбородок. Провели большим пальцем по губам, толкая его внутрь. — Лижи. Короткий приказ и Игорь не задумываясь проводит языком по нему. И снова, и снова, и снова. Небольшие покачивания головой, имитация минета. — Открой рот. И вновь послушное выполнение. Фарт тянет его за язык, толкается пальцами едва ли не в горло, а после размазывает слюну Грому по лицу. У Игоря в голове нет ничего кроме боли. Невозможно оценить ситуацию вокруг, сопротивляться или даже проявить отвращение. Лишь где-то внутри теплилась надежда, что скоро это состояние пройдёт. Неосторожное движение и Гром давится рвотой. Фарт брезгливо вытирает руку о его плечо. Отходит и через минуту в Игоря врезается струя воды, он кричит, когда она попадает на свежие раны. Под таким напором на груди явно появятся новые синяки. Воду перекрыли и голова Игоря безвольно упала на грудь. Взгляд зацепился за сливы в полу, куда медленно стекала вода. Было всё ещё больно, но мозг несколько прояснился. Снова напряжение и сводящиеся судорогой мышцы. Игорь хватает ртом воздух, он все ещё на стуле, но последние минуты выпали из памяти. Кажется, он ненадолго отключился. Из горла вырывается крик, когда он чувствует жар на руке. Стонет сквозь зубы, когда раскаленным прутом ведут выше, к плечу и оставляют там, давая коже плавиться, наполняя комнату запахом жженого мяса. Наконец палку откидывают в сторону. Пальцами обводят ожог, ставят укус на плече, чуть выше выжженной точки, ведут языком по шее. В голове только глухое биение сердца. Сиплый выдох. И новый крик. В камеру его буквально закинули, просто оставив на полу, когда он не смог встать. Через несколько часов послышался звук шагов, который с трудом уловил ещё сонный мозг Игоря. Дверь тихо открылась и над ним чертыхнулись. Брайль положил что-то на столик и попытался максимально аккуратно затащить испачканного в крови Грома на кушетку. Снова ушел и вернулся с тазом воды и тряпкой. При первом прикосновении Игорь вздрогнул и сжался, но тёплая вода и осторожные движения позволили расслабиться. Из-под бурого месива появлялась кожа, на которой уже появились первые синяки, мышцы периодически сводило судорогами. Брайль тихо матерился, отмывая его спину. — Серьёзно, проще опустить тебя в ванну перекиси, чем обработать это всё по отдельности. Игорь слабо улыбнулся. Несмотря на своё раздражение и язвительные комментарии, Брайль принёс ещё одну чистую тряпку, осторожно промывая раны уже перекисью. После нанёс присыпку для ран и замотал Грома бинтами. — Спасибо, — прошептал Игорь, всё же он сорвал голос, когда Брайль вернулся, отнеся аптечку и таз на место. — А! — тот лишь отмахнулся, садясь перед его кушеткой. — Всё равно это был приказ. — Приказ не подразумевает осторожность. — Идиот ты, Гром. Зачем полез сюда? — А ты? — А я тоже идиот. Мелкий ещё был. А потом оказалось, что уйти отсюда можно только вперед ногами, — Брайль усмехнулся. — А если накроют, то в тюрьму, всё той же компанией. — Не обязательно, — Игорь стал серьёзным. Внимательным взглядом окинул Брайля и что-то решив для себя, с трудом сел. — Ты еблан? — Брайль оскалился. — Сука, раны откроются, я тебя сам задушу. — Да не нуди, на мне ж как на собаке заживает всё, не откроются, — Гром закатил глаза. — Я предлагаю сделку. Ты помогаешь мне скрутить Фарта и свалить, а я делаю так, чтобы тебя не нашли. — Он тебя по башке бил? — Сам подумай, это лучший вариант для нас обоих. Давай начистоту. Ты не выглядишь как поехавший мудак, поддерживающий работорговлю и пытки, я не выгляжу как лжец. — Я бы поспорил с последним, — Брайль ухмыльнулся и пересел на другой край кушетки. — … — Игорь посмотрел на него с осуждением. — Тебе просто нужно подсыпать снотворное Фарту. В здании я пока не видел какого-то огромного количества людей, с которым мы бы не справились. — И с чего мне верить тебе? Я помогу, а ты сольешь всю инфу и накроют всех. Будто я ментов не знаю. Всех под одну гребенку и на нары. — Кого-то защищаешь, — понятливо кивнул Гром. — Да, есть тут парнишка. Не сделал ещё ничего, его отец притащил, за долги расплатился собственным ребёнком, — Брайль сплюнул. — Хм. Если есть ещё такие же ребята, может, они тоже помогут? Вырубить какую-никакую, а всё же охрану вдвоём-троём проще, чем одному. Ты выглядишь как человек с «подушкой безопасности», хватаешь пацана и вали через границу, я тормозну, если на вас выйдут. — Думаешь, тебя хватит для доказательства их вины? — Что-то мне подсказывает, что ребята с того «аукциона» были не в восторге и с радостью пойдут навстречу следствию. — Если их вернут, — Брайль отвёл глаза. — И как часто… пропадает «товар»? — осторожно уточнил закаменевший Игорь. — Раз семь из десяти. — …Когда возвращают? — Послезавтра. Хотя, — Брайль взглянул на наручные часы. — Уже завтра. Ладно. Я приду утром, дам ответ и сменю повязки.День 6.
Брайль, как и обещал, вернулся утром. Ну, как утром? К часу дня. Об этом Игорь узнал по часам на руке первого. Впрочем, Гром был даже благодарен ему за это. Несмотря на произошедшее вчера, разговор зародил надежду в нём, и Игорь смог почти спокойно проспать до утра. Сейчас он молча терпел перевязку, хотя любопытство разбирало изнутри. — Ты реально, блять, псина? Раны так быстро не затягиваются. Это что-то нечеловеческое. — Ну. Там сложно объяснить. Да и не нужно оно тебе, — фыркнул Гром. — Серьёзно. Не нужно. Брайль окинул его взглядом сверху-вниз, закатил глаза и продолжил обрабатывать уже покрывшиеся корочкой ссадины и порезы. Синяки, стремительно пожелтевшие, уже наполовину растворились. Бинты вновь закрыли грудную клетку. — Я поговорил с парой ребят, — начал Брайль. — Они согласны. Осталось только дождаться возвращения товара. — Отлично, значит завтра уже нужно начинать. — Ага. Но помни, если кого-то из нас посадят, я тебя достану хоть из тюрьмы, хоть с того света. — Да знаю я, — Игорь закатил глаза. — Не знаешь, что этот ёбнутый сегодня придумал? — Прости, не участвую сегодня, поэтому инфы не сообщали. Может он вообще один будет. — Надеюсь… Хотя плохое предчувствие так и скребет изнутри. — Удачи. Брайль ушёл. Гром откинулся на кровать, коснулся руки — под бинтами, на месте вчерашнего ожога, осталась только покрасневшая кожа. Не было боли и шрама. Игорь выдохнул. Кажется, Птица нашёл способ помочь ему хоть чем-то, на лице появилась слабая улыбка. Как же он соскучился. По Олегу, по Серёже и даже по придурошному Птице. Он надеялся, что они хоть немного спокойно приняли новость о его похищении. Верилось слабо. Насколько он знал своих мужей, они, скорее всего, с головой погрузились в работу и его поиски. Хотелось быстрее оказаться рядом с ними, в тёплых объятиях… В этот момент внутри вновь заворочалось чувство вины, на которое он не обращал внимание, пока думал о возможности сбежать, теперь же оно поднялось, начиная терзать его с удвоенной силой. Горло сжалось, перекрывая доступ кислороду — уже знакомое чувство подступающей панической атаки. Гром неловко скребет себя по груди, пальцы плохо слушаются и почти не ощущаются. Он судорожно оглядывается, пытаясь зацепиться взглядом за предметы в комнате. Стол, бумага, стул, тумба, дверь. Предметов мучительно мало, и это практически не помогает. В голове начинает звучать голос Серёжи, нежный, успокаивающий. Как было всегда. С его работой, панические атаки и кошмары были едва ли не ежедневными гостями. Слишком много упущенных шансов, неспасенных жизней и пропущенных ударов. Он часто оказывался на краю жизни и смерти — две пули пролетевшие рядом с сердцем, нож в печени, чудом не задевший крупных сосудов, множество ударов по голове. Этот список можно продолжать долго. Но каждый раз рядом были его мужья, можно сказать вытаскивающие с того света — врачи говорили что-то про силу духа, но Игорь знает, что шёл на голоса Серёжи и Олега — и помогающие с последующими психологическими проблемами. В голову ввинчивается голос Олега с чёткими инструкциями, что делать. Сосредоточься, сосредоточься, сосредоточься. Мебель в комнате, запах сырости, звуки шагов, ощущение ногтей скребущих по груди. Вдох. Воздух обжигает лёгкие, Гром сжимается в комок, судорожно кашляя. Через пару минут дыхание выравнивается. Но давление вины никуда не девается, оставаясь, как напоминание о его предательстве. На задворках сознания начал подниматься стыд. Вернулось ощущение масляных взглядов на его теле, нога судорожно дернулась, когда показалось, что по ней ведут пальцами. «Я тут один», — как мантру повторял он, и если раньше это вызвало бы тревогу, то сейчас дарило некоторое успокоение. Через несколько часов ему принесли еды и дали сходить в туалет. К этому времени он смог успокоиться и теперь просто ждал вечера, последний, как он надеялся, здесь. Вину и стыд вытеснила апатия. До момента, когда за дверью послышались уже знакомые, тяжёлые шаги, Игорь смотрел в стену. Мысли текли вяло, периодически проскальзывали лица Олега и Серёжи. Когда они появлялись, дышать становилось легче. Фантомное ощущение объятий всё же вызывает у него пару слёз. Тихий всхлип. И тёплая улыбка. Его прерывает открывшаяся дверь. Фарт быстрым шагом заходит внутрь, закатывая следом накрытый столик. — Вставай, сучка. Сегодня будет особое развлечение, — он подходит ближе и резким движением заставляет Грома повернуться и сесть. Сжимает горло и почти ласково гладит его большим пальцем. — Давай. Ты нужен мне в сознании. Лёгкая пощёчина и Игорь наконец фокусирует взгляд на Фарте. — Хороший мальчик. Он быстрым движением стягивает со столика ткань, под которой оказываются, Гром отчаянно не хочет в это верить, разнообразные секс-игрушки. Вибраторы, фалоиммитаторы, утяжки, помпы. Фарт довольно скалится, видя его страх. Руки заводит назад, сцепляя наручниками. На шее затягивает знакомый ошейник и тянет за собой, заставляя встать. Снова открывается дверь и в комнату вкатывают гинекологическое кресло?.. Парни быстро уходят и они вновь вдвоем. Фарт тащит его к креслу и усаживает на него. — Ноги поднял. По бедру бьют рукой, и Игорь подчиняется, ноги укладывают на специальные подставки и разводят как можно шире. Лежать со сцепленными сзади руками очень неудобно, кисти больно давят на копчик, плечи затекают и ноют. По внутренней стороне бёдер ведут руками, насухую дрочат и царапают ногтями торс. Холодная смазка потекла между ягодиц, Фарт собирает её пальцами и толкается внутрь. Движения медленные, практически осторожные. И бьющие точно по простате. Гром сжимается, жмурится и вжимается в кресло. Несмотря на внутреннее отторжение происходящего, член встаёт. Фарт доволен. Он прикусывает кожу на икре Игоря, оставляя яркий след. Гром дергается. Вторая рука Фарта снова начинает дрочить Игорю, но уже по смазке. Неожиданно все прекращается и Гром разочарованно стонет, тут же до крови прикусывая губу. Ему становится мерзко от самого себя, а Фарт только гладит его по ноге и вновь оставляют укус, уже под коленом. Берет что-то со стола. Утяжка обхватывает ствол, затягивается. Глухой скулёж. Это было неприятно и даже больно. К анусу прижимается большая головка, протискивается внутрь, Игоря выгибает. — Ну-ну, — Фарт рукой вжимает его тело в кресло, Гром вскрикивает от резкой боли в плечах. — Тебе понравится. Фарт почти мягко улыбается и щёлкает пультом. Игорь распахивает глаза от неожиданности. Изнутри чувствуется вибрация и он двигает тазом в попытке вытолкнуть из себя вибратор, но только заставляет его проезжать по простате. Он чувствует как к головке члена что-то привязывают и через секунду новая порция вибрации. Приподнимается над креслом, бёдра дрожат, глаза зажмурены, сквозь сжатые зубы прорываются стоны. Его грудь гладят, несильно сжимают соски, трут, облизывают и прикусывают. Руки продолжают гладить его тело, бока, вывернутые назад плечи, бёдра, икры. Шею кусают и лижут, легко сжимая, заставляя задыхаться и усиливая ощущения. Отпускали. Утяжку ослабляют и Гром практически сразу кончает. — Молодец, — в ухо шепчет Фарт. Вибрация усиливается, Игоря начинает трясти. Фарт гладит его по нижней части бедра, смещаясь к ягодицам и обхватив фаллоимитатор начинает им двигать, медленно выходя и входя в податливое тело. Легко потянул за ошейник, притягивая лицо Грома к своему. Укусил подбородок, глядя в слезящиеся от переизбытка ощущений глаза. Фарт на секунду вернул внимание столику и взял с него тонкую, длинную палочку. Сдвинул вибратор с головки и пару раз обвел большим пальцем по кругу. Игорь вскрикнул, почувствовав как в уретру начали что-то проталкивать. Одной рукой продолжая вводить зонд, а второй водя по члену. Удовольствие затмевало все неприятные ощущения, хотя некий дискомфорт от распирающего чувства остался. Два часа спустя Гром просто хрипло дышал, пытаясь остаться в сознании, вибраторы прикреплённые к соскам и внутри, и помпа двигающаяся на члене заставили его кончить уже дважды и последний раз был «сухим». Не было ни сил, не желания двигаться. Фарт наконец убирает с него все игрушки, и даже не брезгует пройтись по нему мокрой тряпкой. «Биполярный, блять…», — вяло проскальзывает в голове мысль. Ноги он тоже помогает спустить с подставок, тянет за ошейник, едва не по полу волоча Игоря к кушетке. Роняет на неё и выдыхает. Гром же полностью сосредоточен на шуме крови в ушах. — Хороший мальчик, — Фарт последний раз оглаживает его бедро и уходит из комнаты. Игорь дышит.День 7. Побег.
Утро началось с ломоты во всём теле. Гром мысленно проклинает Фарта, игрушки и его любовь к пыткам. Плечи адски болели и шевелить ими было почти невозможно. Оставалось только надеяться мысленно достучаться до Птицы, раз уж после пыток он смог затянуть все его раны, то, может, и тут получится? Игорь выдыхает, и подавляет желание ударить себя. Он чувствует себя таким мудаком, когда понимает, о чём подумал. А вдруг Птица забирает боль себе и сам там страдает? Ёбанный эгоист, кричит подсознание. Он, сжав зубы, садится на кушетке. На тумбочке стоит тазик и тряпка, рядом записка. «Надеюсь, когда проснёшься, вода не будет ледяной. Отмывайся, товар придёт к трём часам, я зайду в пять.» Брайль. Гром выдыхает и тянется к тазику — вода ещё тёплая. Он подсаживается ближе к тумбе, берет тряпку и с наслаждением проводит по коже, смывая с себя следы вчерашней игры Фарта. Он прикрывает глаза и слышит тихое, едва различимое тиканье. Игорь осматривается прислушиваясь. Звук идёт из-под матраса и Гром, чувствуя как боль начинает уходить, встаёт и поднимает оный. Под ним лежат наручные часы, указывающие, что сейчас уже двенадцать дня. Игорь достаёт их, рассматривая: чёрный ремешок, циферблат с использованием драгоценных камней и явно дорогая марка. Как то раз Гром заинтересовался коллекцией часов Волкова и тот подробно рассказал обо всех, что у него есть. Эти были очень похожи на Олеговы, только камни внутри разные, а вот марка знакомая. Кажется, Брайль решил помочь ему сориентироваться по времени. Отведя взгляд от часов Игорь заметил лежащие рядом вещи. Н-да. Уровень внимательность зашкаливает, надо поесть сегодня. Гром достаёт из наволочки спрятанный там кусочек хлеба. Тот уже немного засох, но это явно лучше, чем ничего, а судя по тому, что кормят его через день, еды сегодня реально не будет. Игорь отслеживает по часам, как течёт время. Час, два, три. Гром нервничает — как раз сейчас должны были вернуть «товар». И, Вселенная, как он надеется, что вернутся всех, кого продали тогда. Тихий шёпот разрывает пространство. Он не был особо верующим, но произошедшее с Птицей доказало, что, как минимум, существует его создатель. Именно к нему лились мольбы и надежды. Игорь зажмурился, шепча и шепча только одну просьбу. По телу прошёлся лёгкий ветерок и ощущение, что кто-то ласково погладил его по волосам. Гром провалился в сон. Очнулся от тихих шагов в конце коридора. Посмотрел время. Без десяти пять. Он подорвался и быстро оделся. Оставалось только дождаться Брайля. Минуты растянулись в часы, но вскоре дверь открылась и внутрь скользнул Брайль. — Вижу, готов, — он поздоровался кивком и оглядел Грома. — Фарт ужинает в семь, так что план будем осуществлять в восемь, быстро и одновременно, достаточно долго действующего снотворного найти не удалось. Пришлось жертвовать временем. — Принято. Товар… весь вернулся? — Что удивительно. Видимо, удача на их стороне. — Хорошо, — он облегчённо выдохнул. — Что-то потребуется от меня? — Не отставать и на крайняк врезать нападающему, но вряд-ли это потребуется. — Будет ли у нас какой-нибудь транспорт? — Под окнами всегда BMW стоит, Фарт только на ней ездит. — Вот и в участок на нем поедет. Сможем затащить его? — Я говорил, что ты ебнутый? — Брайль потёр лоб. — Ладно. Игорь улыбнулся. Он изначально знал, что не уйдёт отсюда без этого гандона, даже если потребовалось бы тащить того на себе и добираться пешком. Брайль вновь ушёл, и следующие два часа прошли в мерном ожидании. На глаза снова попались портреты Серёжи и Олега. В этот раз они вызывают только успокоение, внутри горит маленький огонёк надежды. — Я скоро вернусь, — шёпот и ласковое поглаживание по щеке Серёжи. Мирная улыбка на губах и прижатые к груди листы. — Только дождитесь. Прошу, дождитесь. К восьми Гром был готов, услышав шаги за дверью он притаился под одеялом. В дверь постучали, а следом внутрь скользнул молодой парнишка, лет двадцати на вид. — Я от Брайля. Он просил передать, что пора выдвигаться, — парень поставил на пол берцы. — Не уверен, что ваш размер, но вроде должны подойти. Надо торопиться. — Так это о тебе Брайль говорил? — Игорь осторожно сел и потянулся к обуви. Чутье молчало и он невольно доверился парню. — Про отца говорил? — тот раздражённо фыркнул, наблюдая за быстро обувающемся Громом. — Обо мне. Готов? Вы двигаемся. — Как к тебе обращаться хоть? — …Май. Игорь осторожно последовал за парнем. Коридор за коридором, они постепенно поднимались наверх, рядом периодически пробегали люди, которым Май просто кивал, видимо это были те самые помощники, о которых говорил Брайль. Гром настороженно оглядывался, остальные не вызывали доверия, как Брайль и Май. Неожиданно парень остановился и затянул Игоря в комнату. За дверью раздался топот нескольких пар ботинок. Май чертыхнулся и достал из-за пояса пистолет. — Блять. Держи, — он почти в печатал в Игоря пушку. — Надеюсь, стрелять умеешь. Гром только закатил глаза. И они вновь выбрались в коридор. Так, короткими перебежками, они оказались в прихожей, где как раз начиналась перестрелка — видимо, кто-то вызвал подкрепление. Игорь снял пистолет с предохранителя. Вдох. Голова пустеет. Выдох. В распахнувшихся глазах видна сосредоточенность, зрение словно обострилось, и Гром точно фиксирует цели. Резкий выпад из-за стены и выстрелы. Шум упавшего тела. Всё вокруг словно в замедленной съемке. Игорь стреляет точно в цель. Звуки приглушены и немного отстают от картинки. Мозг одновременно анализирует большой поток информации и голова начинает поднывать. Всё закончилось уже через несколько минут, Гром выдохнул, расслабляясь, вернул пистолет на предохранитель. Их помощники в это время связывали противников и оказывали первую помощь раненым. Май с неким удивлением смотрел на Игоря, но только усмехнулся и махнул рукой, призывая идти за ним. На улице было прохладно, Гром потянулся, хрустя спиной и плечами. Вскоре к ним подошёл довольный Брайль. — Ну, что? Фарт уже загружен в машину, можешь хоть 'щас валить. — Хах. Великолепно, давно такого удовлетворения не чувствовал, — Игорь протянул руку Брайлю и тот её пожал. — Спасибо за помощь. Ребята из участка будут тут часам к семи утра, постарайтесь свалить до их приезда. И удачи. Может, ещё свидимся. — Надеюсь, не в таких обстоятельствах. Прощай. Брайль кинул Грому ключи от машины, кивнул в сторону где она припаркована и приобнял Мая за плечи, начиная что-то сизо говорить. Игорь усмехнулся и, развернувшись, поспешил к автомобилю. Его тоже уже ждут.