***
В разговоры девчонок Юрка никогда не лез и делать этого не планировал, себе дороже во всём этом болоте плавать, но когда слишком громкое и радостное Ксюшино «Ответил!» буквально оглушает (вот что значит сидеть прямо за Полиной), в мальчике просыпается простой человеческий интерес. Столпившись у Полинкиной парты, девочки активно жестикулируют руками, глупо улыбаются и хихикают, когда на мобильник Ксюши приходит очередное сообщение, и звучно стучат ноготками об экран, по всей видимости, печатая ответ неизвестному. В душе Конева расцветает лёгкая ревность. Да, Юрка не первый красавчик школы, оценки у него не на высоте и поведение хромает на обе ноги, но он… Хорош в другом! А вот в чём – ещё не придумал. Список слишком велик! — Конев, а, Конев? — позади, словно миловидный чёртик из табакерки, появляется Машенька. Волосы её по обыкновению заплетены в косу, чёлочка уложена, а школьная форма отглажена до идеала. Куколка, а не девочка! — Очень занят? — Зачем тебе? — с неохотой, он отводит от троицы впереди взгляд и смотрит на одноклассницу. Всегда было интересно, почему Сидорова Юрке не нравится? Личность она очень талантливая, да и личиком вышла, но что-то в ней не так было. Что-то Юрке категорически в ней не нравилось, словно спрей на комара действовало. — Дело есть, — Машка смотрит в сторону подозрительно притихших одноклассниц и тоже переходит на шёпот. — Мне очень… Но закончить школьнице не позволяют юные шпионки. Развернувшись к парте Конева, три любопытные пары глаз смотрят то на Машу, то на её собеседника. И как они только услышали? Да Конев сам кое-как Машкин шёпот различить смог. — Ну что, Машенька, — с притворной заботой начинает Поля, постукивая ногтями по парте. — Ответил тебе Володенька? — Сидорову аж передёргивает. «Так вот в чём сыр бор», — проносится в мыслях, и Юра снова выдыхает. Опять мальчишки и опять не Конев! Что за напасть? Когда и на его улице праздник настанет? Мария давит в себе нарастающий гнев и чуть-ли не выплёвывает мерзко милым тоном: — А тебе, Поленька? Юрка готов поклясться в том, что видит молнии, которые блещут между школьницами. «ПУК трое, а Машка совсем одна! Разве это честно?» — думается юному пианисту, но он сразу отбрасывает эти глупые мысли. Сидорова такая девочка, которая и коня на скаку остановит, и в избу горящую забежит, и хитрую троицу одним словом буквально по стенке размажет. Вот и сейчас Юра не позволил сомнениям лезть в голову. — Ксюше ответил, — на бледном личике Полины появляется улыбка довольной и сытой кошки. Кажется, словно победа одной из них – это победа лично каждой. — А она ему про нас с Улей рассказала. «Бедный этот Володя», — снова мечутся мысли. Конев его лично не знает, да и не видел в школе (а если и видел, то внимания не обратил), но как же ему этого парня жалко. Троица, и Маша с ними в комплекте (поздравляю, вы собрали полную коллекцию!), навалились на этого Володю, как снег на голову тёплым летом, и отцепиться от них будет ой как непросто. Интересно, какой он, этот «Володенька»? Наверное, так себе, раз на него позарилась Полинка с подружками, да Машка с ними хвостиком. У ПУК, как считает сам Юра, вкуса вообще нет и не было. В прошлом году они дружной толпой преследовали девятиклассника, который играл в волейбол в школьной команде, пару месяцев назад они коллективно вздыхали по физруку Женьке, а сейчас объявился некий Володя. Машка, стоит сказать, от одноклассниц не отстаёт совсем, пусть и пытается казаться лучше. То ей один нравился, то другой… Даже Юра нравился! Правда, всего неделю, но это детали. — Юрочка! — слышит кудрявый у самого уха, из-за чего вздрагивает, словно ошпаренный. Во дела, он этого «покорителя женских сердец» в глаза не видел, а он уже его мысли терроризирует. — Юра, милый, ты же с мальчишками постарше общаешься? Вот она: причина, по которой Конева всё ещё рядом держат и не пыхтят о том, что он женские разговоры подслушивает. Юрка действительно много кого постарше знает. С кем-то первый раз курить попробовал, с кем-то выпил ради шутки, а кто-то его в картах научил жульничать, да так, что теперь на деньги играть Юра не боится. — Общаюсь, — кивает юный пианист, показывая всем своим видом незаинтересованность в данной беседе. Он даже суть перепалки Маши и ПУКов не понял, а тут вопросы, да ещё такие! — Поможешь нам, Юрочка? — от милого тона Поли парню слух режет. Кажется, девочка даже не старается. Одной своей улыбкой будто говорит о том, что лучше всех вокруг, и Конева это жуть как бесит.***
Зачем он только согласился? Зачем кивнул, когда Полина спросила про старшеклассников? Не нанимался он гонцом, а амуром тем более. Конева аж злость на самого себя берёт. Никогда, никогда больше он к ПУК даже на пушечный выстрел не подойдёт! В руках его четыре листочка –девичьи письма тому самому Володе. Эту глупую идею предложила Уля. Вырывая из тетради лист в клеточку, она щебетала, словно певчая птичка ранней весной. «— Напишем ему письма! — изрекает одна из ПУКов и протягивает подружкам бумагу. Что удивительно, даже для Машки она листик отыскала. — Только без подписей и класса! — А смысл в этом какой тогда? — скептически смотря на одноклассницу, Юра фыркает. Бред сивой кобылы! Что трудного в том, чтобы подойти к парню и погулять позвать? У Полинки, Ульяны и Ксюши точно опыт есть, а они жмутся, словно младшеклассницы. — Ничего ты, Конев, не понимаешь, — да куда уж ему до светлых умов! — Володенька наши письма прочитает и ответит на то, которое ему больше всех понравится.» Порой Юрка завидует такой детской и глупой наивности Ули. Девчонка до девятого класса доучилась, а всё в мечтах тешится. Хотя… Кто знает, как сам Конев себя под руководством светлых и «розовых» чувств вести будет?***
— Мне Володя… То есть, Владимир нужен, — с большим трудом в столовой Юрка находит знакомые лица. Обнаруживает двоих из одиннадцатого класса, тех самых, с которыми Конев на яблоню у школы ползал, а потом свалился с неё. Ох, шуму тогда было! — Знаете такого? — Давыдов что-ли? — хохотнул один из выпускников, зыркнув на письма в руках младшего. — А кто же ещё? — без особой радости проворчал второй. — У нас только за Давыдовым и носятся, — парень вторит действиям друга, с любопытством разглядывая бумаги в руках Конева, но содержимого их, естественно, не видит. — А ты, Юрка, почтальоном устроился? Личный гонец Володьки теперь будешь? Кучерявого обида берёт, но он держится (Мужчины на поводу у эмоций не идут!), знает, что ответь Володя хотя-бы на одно письмо – и поцелуй от Ксюшки уже у Конева в кармане. Точнее, на щеке. — Это чистое милосердие, — с гордым видом выдаёт Юра, — так что? Знаете где этот Давыдов?***
«Чистое милосердие» и точные координаты старшеклассников приводят Юру прямо к цели. Класс номер двадцать девять кажется пустым. Заметить Давыдова за партой у окошка сразу не получится. Молодой человек сидит тихо, словно мышка. Тишину нарушает только шелест книжных страничек. Конев замирает, даже в дверь забывает постучать, чтобы привлечь к себе любимому внимание. Оказывается, Давыдов этот... Неплох. Очень даже неплох. Время только бежит к десяти часам, а лучики весеннего солнца уже пробиваются в окна, медленно согревая класс, и делают картинку перед глазами Юрки до милого сказочной и необыкновенной. Володя кажется каким-то нереальным, таким далёким и необычайным, что в какой-то момент Конев ущипнул себя за руку, лишь бы быть уверенным в том, что это не мираж от недосыпа. Удивительным образом Володе идут его очки. В них старшеклассник выглядит не «типичным заучкой», а кем-то до ужаса вдохновляющим, примером для подражания. Яркие, тёплые лучи касаются красивого лица аккуратно и бережно, очерчивают красивый нос, скулы и губы. Сердце странным и непонятным для самого Конева образом забилось так быстро, что, кажется, и Володя сможет его услышать. Ещё немного – и оно сломает рёбра, вырвется из грудной клетки и устремится к старшему. – Кхм-кхм... – наконец берёт себя в руки Юра, но совсем ненадолго. Услышав тихий и сдавленный голос, Володя отвлекается от учебника по, как показалось Коневу, физике и смотрит на пришедшего. Один взгляд серых глаз – и девятиклассник сражён, пал перед Давыдовым в неравной схватке, хотя тот и слова сказать не успел. — Вы ко мне? — теперь Юрка просто млеет, тает, как сливочное масло при высокой температуре. Голос Володи тихий и бархатный, чарующий и вызывающий дрожь по всему телу. — Давыдов? — решает уточнить Юра. Пальцы сами по себе сжимают письма девчонок. — Значит, к вам, — добавляет Конев, замечая кивок согласия. Юный пианист проходит в класс, зачем-то закрывает за собой дверь и только после этого шагает к старшекласснику. «Вдох, выдох», — успокаивает сам себя девятиклассник. — «Возьми себя в руки, Конев!» — Послание Владимиру Давыдову! – изрекает Юрка, а после протягивает парню четыре, уже порядком смятых, записки. — Письма? — слабо улыбнувшись, Володя забирает «почту». Актёрское мастерство веснусшчатого он оценил. — От кого? — Велено молчать, — ухмыляется Конев. Кажется, роль гонца ему действительно подходит. — Вот как, — понимающе кивнув, старшеклассник открывает одно из писем и Юра узнаёт чуть кривоватый почерк Ульяны. Послание «любимому» она писала в спешке. Не могла решить как лучше закончить душераздирающий текст: «Дорогой мой Володя» или «Милый мой Володенька». С минуту, а может и дольше, в классе снова висит тишина, но Коневу она кажется такой комфортной и необходимой, что аж страшно. Пока Давыдов разбирается в закорючках на клеточках, Юрка разглядывает его без тени былого смущения. Ну а что тут такого? Это не Юре нужно – это для дела! Картина тут же становится понятной и чёткой: на такого старшеклассника грех не посмотреть. На этот раз Юрка девчонок даже осуждать не будет. Итак, Конев думает, а Володя уже четвёртое письмо в руки берёт. М-да, не щедры ПУКи и Сидорова на слова. «Хотя... Чем дальше, тем больше, да?» — Очень мило, — заключает наконец Володя и прячет письма в учебник физики. — Спасибо, что передал, — как-то незаметно Давыдов перешёл на «ты», но Юра совсем не против. Да и глупо это, с Коневым на «вы» общаться, особенно тому, кто его на пару лет старше. Ещё пару минут Владимир смотрит на нового «знакомого» (если уместно называть знакомым того, чьё имя ты не знаешь), ожидает, что он уйдёт, а тот стоит как истукан и пялится на Давыдова . — Ответ писать не будешь? — отвечает Конев на немой вопрос старшеклассника, не разрывая зрительного контакта. — А нужно? — страдальчески тянет парень в очках, и Юра не может не улыбнуться. — Очень, — кивает Конев.