***
— Не знаю! — отчаявшись, Володя закрывает лицо руками, — совсем идей нет… Сочувственно вздыхая, Юра спрыгивает с парты и садится с новым знакомым рядом. Не желая обидеть и выделять кого-то «из толпы», Давыдов решает написать одно письмо, но обратиться в нём к каждой. Важно знать, что в ответе своём старшеклассник хочет отвергнуть чужие нежные чувства, но сделать это как можно мягче, дабы не вызвать лишних слёз и страданий. Желание и благие намерения у парня есть — а вот слова в голову не идут никак. Конев читает написанное, словно Ирина, проверяющая сочинения своих непутёвых девятиклассников. Почерк у Володи красивый и аккуратный. Буквы, что называется, «не скачут», ошибок, по скромному мнению Юры, нет. Идеально всё, но не само содержание текста. Звучат предложения так натянуто и сухо, словно Володе пистолет к виску прижали, под пытками ответ писать заставляя. — А если… — задумчиво тянет Юрка. В голове промелькнула тысяча и одна идея, но все они были слишком правильными. Слишком романтичными и логичными. Чего добивается Давыдов? Давыдов хочет, чтобы его оставили в покое. А что для этого нужно? Нужно, чтобы пылкий интерес к его персоне испарился. — Так, — младший берёт в руки ручку и на листке, который по их общему молчаливому согласию стал черновиком, появляются чуть кривоватые буквы, а после предложение: «Приятно знать о том, что ко мне испытывают подобное… Как жаль, что чувств этих я не достоин». Читая это, Владимир усмехается. Отсылку на известный роман Пушкина, который до смешного похож на ситуацию сейчас, он понял сразу. Печалит лишь то, что, в конце концов, Давыдов решения своего не изменит. На письма одноклассниц Юрия будут присланы отказы. В мягкой форме, но всё же отказы. — Неплохо, — одобрительно кивает Володя. — Очень… Романтично. — Давыдов не врёт. Написанное получилось «приторно розовым и сладким» до такой степени, что во рту пересыхает. Кажется, даже Полинка с подружками такого не оценят, а значит нужно продолжать в том же духе. — Мне нравится, — старшеклассник одаривает Конева красивой и искренней улыбкой, чем добивает мальчишку окончательно.***
План молодых людей сработал совсем не так, как планировалось изначально. Смешной до нельзя ответ показался девчонкам таким «волшебным», что Конев удивился тому, как они в довольные лужицы не превратились. «— Какой Володенька романтик! — радостно пискнула тогда Ксюша, а девочки закивали в немом согласии. Знали бы они, что половину письма напридумывал Конев… обомлели бы от ужаса. — А почерк какой… — подхватила всеобщее восхищение Володей Уля, получая очередное согласие от девочек. » Всех дифирамбов Давыдову Юра не запомнил, да и не пытался вовсе. Кажется, что проще выучить всю физику с пятого по одиннадцатый, нежели уловить и понять все уменьшительно ласкательные имени Владимир и его положительные характеристики в целом.***
К началу урока Юрка опаздывает. Задержался в столовой, уж слишком вкусные булочки с повидлом сегодня продавали, и лишил себя возможности встретиться с новым другом самым первым (и когда он стал соперничать с девчонками?). «Первый блин всегда комом» — успокаивает себя Конев, а после застёгивает молнию на школьном рюкзаке. Свою форму для физкультуры девятиклассник не надевал ой как давно. Удивительно, что спортивные штаны всё ещё закрывают лодыжки, а мастерка не сдавливает плечи и не жмёт в локтях. Где-то далеко, в самых тёмных закутках разума, мелькает мысль, подобная белому флагу: «Ещё есть время сбежать. На кой весь этот позор?» — шепчет внутренний голос, ведь волноваться есть за что. Вот уже три четверти Юрка на уроки Евгения не ходил и начинать здоровый образ жизни сейчас… Не самое лучшее его решение. Скорее всего, шансы тут слишком велики, уже на первом круге Конев начнёт задыхаться, лицо его станет подобно помидору, а ноги задрожат, словно ватными станут. Всё бы ничего, в обычной обстановке девятиклассник плюнул бы на это подобие «провала всей жизни», но сегодня… Сегодня обстановка необычная. Там в зале Давыдов. До жути симпатичный старшеклассник, и ударить в грязь лицом перед ним страшно не хочется! Позор от такого провала будет сравним только с… «Нет, такое даже сравнивать нельзя. Нет ничего хуже», — думается Коневу, и он согласно кивает собственному умозаключению. Посмотрев в маленькое — заляпанное чьими-то ручонками — зеркало, Юра подмечает, что выглядит, ни дать ни взять, как шпана дворовая. Спортивный костюм, недовольное лицо, ещё и волосы, как бывает обычно, торчат в разные стороны. Не хватает только банки самого дешёвого и мерзкого на вкус пива и всё! Картина маслом: «Со двора на спортплощадку». Мальчишка пытается пригладить непослушные вихры руками, но делается от этого только хуже. «Чёрт с ними!» — отдёргивает себя Конев. — «Так сойдёт», — действительно. Он ведь не на свидание собирается…***
В зале ощутимо прохладней, нежели было в раздевалке. Юрка застёгивает мастерку и прячет нос в тонкий воротник, хотя это не особо спасает. Сетка для волейбола делит просторный зал на две части: левая отдана старшим, правая младшим. И те, и другие уже начали разминку. Пыхтят и краснеют, но честным образом бегают десять кругов. — Кого я вижу! Конев? Как приятно тебя видеть, — голос Жени разносится по залу эхом, но никто не обращает внимания, что Юрку радует. — Ты чего тут? Потерялся? Выход из школы в другой стороне, — на лице преподавателя появляется довольная ухмылка. Кажется, мужчина доволен своей недо-шуткой, вот бы и Юра разделял его чувства. — Чего сразу выход? — пыхтит на собеседника девятиклассник. — Я на ваш урок пришёл, а вы… — с самым страдальческим видом Конев выдыхает так печально, что только у бездушного сердце от тоски не сожмётся. Умирает в Юрке актёр… — Даже так? — продолжает ехидничать физрук. — Честь-то какая! Тогда дерзай! — сильная мужская рука чуть толкает мальчишку в плечо, ближе к бегущим одноклассникам. — Десять кругов по залу. Пять в одну, пять в другую сторону. Шипя всевозможные проклятия всем, кого только может вспомнить, Юра вливается в динамичное движение сверстников. Хочет он или нет, а бежать придётся. По иронии судьбы, словно на зло Коневу, впереди магическим образом появляется «любимая» троица ПУК. Выглядят одноклассницы юного пианиста, стоит сказать, превосходно. Вылитые девочки-комсомолки. Но раздражение Юры это не убавляет.***
«Лёгкая разминка» даётся девятикласснику тяжко. Пробегая злополучные десять кругов, Конев даже по сторонам не смотрит: не замечает ПУКов, которые всеми силами стараются привлечь внимание старшеклассника с другой стороны сетки, ни самого Володю, который изредка кидает на знакомого беглые взгляды, не до этого ему. Мышцы начали ныть уже на третьем «подходе», а дыхание сбилось ещё раньше. Кажется, бег этот длится ужасающе долго. У Юрки вся жизнь перед глазами успевает промелькнуть, словно ещё шажок — и впереди «свет» забрезжит. От игры «класс против класса» порядком измотанный Конев отказывается наотрез, а Женька настаивать не стал (и правильно сделал). Главному спортсмену всех девятиклассников позволили сесть на лавку, перевести дух и вернуться в реальность. — Очень устал? — голос говорящего полон странной заботы и ласки. Юный пианист поднимает голову и наконец видит того, из-за кого всё это и случилось. Владимир протягивает уставшему бутылку воды, но взгляд Юры приковывает совсем не это. Спортивная форма Давыдова, а точнее ярко-красные шорты, что были чуть выше колен молодого человека, вызывают бурю сносящих с ног эмоций: от пылкого стыда до неприличного интереса. — Есть такое, — принимая бутылку из рук стоящего напротив, Конев брякает чуть слышное «спасибо» и с огромным трудом отводит взгляд от Володи. Чувства, которые рвут на кусочки, Юре совсем не нравятся. От них сердце болезненно трепещет, а душа пылает, словно в бочку керосина кинули спичку. Когда Давыдов, не спрашивая у Юрки разрешения (да он бы отказать Володе не смог), усаживается на скамью рядом, тело младшего напрягается, словно гитарная струна, хозяин которой натянул её слишком сильно и она вот-вот лопнет с мерзким скрежетом. «Неправильно. Всё это неправильно», — буквально вопит внутренний голос Юрки, но разве сердцу возможно приказывать? Разве можно выбросить из головы надоедливые, но такие успокаивающие мысли о Володе? Разве возможно не тянуться к нему всей душой? — Думал, что и сегодня не придёшь, — голос Давыдова тонет в криках учащихся, но Юрка слышит его слишком хорошо. — Что значит «и сегодня»? — хмурится девятиклассник, снова пряча нос и чуть покрасневшие щёки в воротник. Не помнит он о том, чтобы рассказывал Володе о своей «страстной любви к здоровому образу жизни», если только… — Маша рассказала, — Володя как с языка снял. «Ну конечно. Сидорова». Конев морщится. Кто бы сомневался, Мария язык за зубами держать не умеет, а если о чём-то спросит Володя — то пиши пропало. Чертята уже разводят костры, греют котлы для кары от самого Конева, строят планы о том, как проучить наглую болтливую девчонку, но вдруг эти мысли затмевает ещё одна, более позитивная и удивляющая: Володя думал о Юрке. Даже спрашивал о нём у девчонок! В кучерявой голове девятиклассника словно куча фейерверков взрывается. Летят в тёмное ночное небо, и с громким хлопком превращаются в тысячи пёстрых огоньков-звёздочек. — Володь, а ты… — начинает Конев чуть взволнованно, но вновь ему что-то мешает (проклятие какое-то!). Сначала громкий крик, визг девчонок оглушает. Затем темнота, всего на пару секунд, но Конев не хило испугаться успевает. После громкое и насмешливое «сто очков Гриффиндору!», отсылки этой, к слову, Юра не очень понимает. Никогда фанатом Гарри Поттера не был. А после… После жгучая боль и кровь из носа, которая бесцеремонно стекает по подбородку и капает на спортивные штаны пианиста.***
Как добрался до мед-кабинета Конев не помнит. Помнит только странный шум в ушах и взволнованное «Юрочка», которое успокаивало хлеще всяких таблеток. Медсестра долго не церемонится. Помотав лицо «раненого» в разные стороны (аккуратно и любя, естественно) и убедившись в том, что нос ему не сломали, женщина достаёт из ящичка вату. Пара лёгких движений, и кровь перестаёт капать на одежду. — Как ты? — Давыдов снова садится рядом. Его рука опускается на плечо друга и, наконец, Юрка смотрит в