2 мая 1999.
Гермиона сидела на конце каменной скамьи. Светило яркое солнце, освещая миниатюрные бисеринки пота на её лбу. Гарри сидел слева от неё, Джинни примостилась рядом с ним. Рональд сидел с другой стороны. Это была первая годовщина битвы за Хогвартс и торжественное открытие Военного мемориала. Одетая в чёрную официальную мантию, держащая в руках свёрнутый пергамент с речью, которую она была вынуждена произнести этим утром, Гермиона больше всего хотела, чтобы этот социальный цирк закончился, чтобы она могла делать то, для чего этот день действительно был предназначен: скорбеть. Церемония была долгой и утомительной, но, наконец, после речи министра магии Кингсли Шеклболта толпа стала расходиться. Гермиона осталась на своём месте, мысленно благодаря авроров, которые не позволяли толпе ведьм и волшебников приблизиться к «специальным гостям» мероприятия. Стоя на возвышении, Гермиона, получив идеальную точку обзора, оглядывала лица собравшихся и грудь её наполнялась надеждой и трепетом. Каждый раз, когда её отвлекали желающие поздороваться, ком гнева поднимался к её горлу. Пожимая руки, не глядя при этом на собеседников, Гермиона взглядом блуждала по морю лиц… ища одного конкретного человека. Толпа людей сократилась до горстки, и Гермиона тяжело села, изо всех сил стараясь скрыть разочарование. Шанс был мал, и она понимала это. Но если он и собирался появиться где-нибудь, то только здесь, где он мог бы смешаться с толпой и остаться незамеченным. — Пойдем, Гермиона, поужинаем. — Гарри прервал её мысли, сидя рядом с ней. Девушка покачала головой, и непрошеные слёзы наполнили уголки её глаз. Гермиона поспешно стёрла их, проглотив разочарование, которое сменило надежду, которую она культивировала в своей душе весь этот год. — Что ты собираешься дальше делать? — спросил он, успокаивающе положив руку ей на колено. — Подожду ещё немного. Ещё есть шанс, — спокойно ответила Гермиона. — Вчера зачитали его завещание. — Гарри заявил со знанием дела, его голова наклонилась в бок, чтобы поймать взгляд подруги. — Он оставил мне свои книги. Мне… из всех людей. Он оставил всё мне… Всё, что когда-либо писал. — Её губы сжались, когда она кивнула. — Я слышал. Что ты собираешься со всем этим делать? Я имею в виду его записи, — Гарри отвернулся от подруги и посмотрел на мраморную стену, увешанную мемориальными досками. Они сидели в относительной тишине, только вдвоём. Все остальные, казалось, дали двум героям возможность уединиться. Рука Гарри сжала женское колено, и он оглянулся на подругу. Гермиона подняла бровь, склонив голову набок, и посмотрела на него так, будто он только что задал самый абсурдный вопрос, который она когда-либо слышала. — Прочту всё это, конечно. Найду то, что он оставил там. Гарри кивнул. Гермиона увидела, как его адамово яблоко поднялось и опустилось, когда парень нервно сглотнул. — Ты всё ещё веришь, что он жив? — Да, Гарри. Я нутром чую, что Снейп жив, — призналась Гермиона. Ещё один понимающий кивок был ей ответом. Поттер встал, проведя рукой по своим растрёпанным чёрным волосам. — Я знаю, что лучше даже не пытаться остановить тебя, но знай, что я буду беспокоиться о тебе. И я буду навещать тебя, хорошо? Тёплая признательность за понимание Гарри зажгла самую маленькую улыбку на ее губах. — Я буду ждать тебя на чай по выходным. Иди, я уверена, что Джинни хочет домой, да и ты выглядишь так, будто плохо спал. Это было точное наблюдение. Гермиона знала Гарри достаточно хорошо для того, чтобы заметить признаки усталости, вероятно, задолго до кого-либо ещё. Они вместе прошли через ад. Малейший намек на мешки под глазами, то, как парень напряженно улыбался весь день и его медленные движения буквально кричали ей, что друг отдыхал почти так же мало, как и она сама. Она не могла точно вспомнить, когда последний раз хорошо отдыхала. — Обучение в аврорате довольно интенсивное. Это, да и плюс планирование свадьбы… не так много времени остаётся для сна, — объяснил он, махнув рукой кому-то. — Тогда перестань беспокоиться обо мне и иди домой, — Гермиона встала, слегка толкнув его плечом. Его зелёные глаза изучали её мгновение, и Гермиона была практически уверена, что друг продолжит убеждать её уйти. Его рот двигался, как будто он собирался заговорить, но она умоляла Гарри глазами, чтобы тот понял её положение. Если Гарри не может её понять, то Гермиона надеялась, что он, по крайней мере, уважает её достаточно, для того чтобы дать ей желаемое личное пространство. Глубокий вздох вырвался из груди Гарри, когда тот рефлекторно потёр плечо, в которое подруга его толкнула. — Пока, Гермиона, и не сиди здесь всю ночь, — Гарри обнял её, прижимая к себе так крепко, что ей на мгновение стало трудно дышать. Он как будто ожидал, что она растворится в воздухе без следа. Вернув объятие ещё на мгновение, она рассталась с ним, ободряюще улыбнувшись. — Не буду. Гермиона смотрела вслед другу и всем остальным, пока не осталась одна на мемориале. Солнце садилось, отбрасывая оранжевые тени на каменную кладку. Она ждала, когда убывающая луна заставит каждую поверхность сиять собственной магией. С раздражением Гермиона поднялась на ноги и направилась к постаменту, на котором стоял красиво вырезанный бюст. Женские пальцы коснулись золотой таблички, и девушка нахмурилась. — Я знаю, ты где-то там. Я обещаю, что узнаю, где ты и удостоверюсь, что с тобой всё в порядке, — прошептала девушка, и этот звук показался ей громом в тишине ночи. Гермиона провела указательным пальцем по имени.В честь Северуса Тобиаса Снейпа. Без усердия и тяжёлой работы этого человека, всё было бы потеряно. Пусть его помнят за его вклад в войну. 9 января 1960 — 2 мая 1998.
Вздохнув, Гермиона отвернулась от освещённого лунным светом бюста и аппарировала в свою квартиру на Литтелтон-роуд, которая, кстати, находилась недалеко от того места, где она выросла. Аппарировав домой, девушка заметила кучу коробок, лежащих на её столе и вокруг него. Пока Гермионы не было дома Министерство прислало наследство, и оно дожидалось новую хозяйку на ковре, маня погрузиться в изучение. Гермиона никогда в своих самых смелых мечтах даже не представляла, что получит собрание сочинений Северуса Снейпа. Какова бы ни была причина, по которой Северус завещал ей свои книги, она собиралась это выяснить. Гермиона поставила чайник. Ей понадобится много кофе, ибо она собиралась читать всю ночь.***
Для человека, зажатого в тиски, Снейп был плодовит в своих работах. Журналы, исследовательские работы, тома с аннотациями и исправлениями заняли большую часть маленькой квартиры Гермионы. В течение нескольких месяцев она была погружена в чтение всего подряд, независимо от того, насколько незначительным это чтиво могло показаться на первый взгляд. Гермиона была уверена, что где-то в куче этих заметок, журналов и книг был ответ на вопрос, который горел в ней. Снейп не оставил после себя ни семьи, ни друзей, ничего, кроме этих томов и заметок, которые он завещал ей. Зачем бы ему это делать, если бы он не спрятал что-то среди формул, если бы не оставил след из хлебных крошек… чтобы она могла следовать по ним и раскрыть скрытую Северусом правду? Возможно ли, что он всё ещё жив? Если нет, то куда делось его тело? Гермиона должна была знать. Она должна была найти его. Это затягивало её как трясина, она должна была раскопать секреты, скрытые в чернилах под её носом.***
1 сентября 1999.
Пальцы старательно развязали шнурок фиксирующий вощеную бумагу, которой была обёрнута заинтересовавшая её книга. Снейп позаботился о том, чтобы том не был повреждён, кончиками пальцев девушка чувствовала охранные заклинания. Гермиона приближалась к концу его коллекции. Она уже так много узнала об этом человеке и его работе, но всё ещё не нашла то, что искала. Гермиона держала в руках толстый блокнот в кожаном переплёте, его страницы были позолочены. Он казался тяжелее, чем должен был. Девушка внимательно осмотрела блокнот, проведя по нему палочкой в поисках какого-то проклятия или заклинания. Тот светился под её палочкой, но чары наложенные на него были Гермионе неизвестны. Блокнот прошёл все остальные проверки. Поэтому девушка осторожно открыла его. Пахло чем-то знакомым — смесью влажного камня и измельчённых зелёных трав. Гермиону охватило лёгкое волнение, возможно, это было именно то, что она так долго искала. Первая страница была пустой. Так же, как и вторая. Женские пальцы перелистывали страницы. И каждая новая пустая страница убивала её надежду. Гермиона чуть не заплакала от разочарования, обнаружив, что в блокноте не было ни единой строчки. Потянувшись к своей палочке, она проверила блокнот ещё раз, чтобы не найти там ничего скрытого. Снова перелистав страницы, Гермиона уже было решила отложить его в сторону, когда сложенный кусок пергамента упал ей на колени. Развернув его, Гермиона сразу узнала этот колючий почерк. Она держала в руке письмо, написанное им и адресованное ей. Грейнджер, Если вы читаете это, то вам было отдано всё, что я высоко ценю, и этот блокнот является самым ценным. Я нашёл его особенно полезным в один из самых трудных моментов моей жизни. У него своя магия, которая не похожа ни на что, из того с чем я когда-либо сталкивался. Я хочу, чтобы вы использовали его, дабы убедиться, что всё, что должно быть сделано, будет сделано. Чтобы открыть блокнот, просто напишите на странице своё имя, дату и то, что вас беспокоит. Вы всё поймёте. Можете считать, что это своего рода дневник, но очень мощный. Надеюсь он не попадёт ни в чьи руки, кроме ваших. S. S. Перечитав письмо снова, Гермиона подняла блокнот. Эта пустая записная книжка была самой ценной частью коллекции Северуса Снейпа. Поднявшись с дивана девушка подошла к своему столу и отодвинула кучу корреспонденции, на которую ей ещё предстоит ответить. Одной рукой открыв блокнот на первой странице, другой она ловко откупорила чернила. Обмакнув перо в чернильную черноту, Гермиона прикоснулась им к странице и написала, то что велел Северус. Меня зовут Гермиона Грейнджер. Сегодня первое сентября тысяча девятьсот девяносто девятого года. Меня беспокоит тот факт, что я не могу понять причину, по которой профессор Снейп отдал мне этот дневник. Мне так много нужно ему сказать, за многое извиниться… За то, что не верила в него. За то, что позволила своим суждениям не замечать того, что было прямо перед моими глазами. Я сожалею о каждом случае, когда сомневалась в нём… Теперь я понятия не имею, где он, и я должна найти его. Вы можете мне помочь? Чернила впитывались в страницу, высыхая гораздо быстрее, чем следовало. Гермиона почувствовала под своими руками магический резонанс от какого-то заклинания. Она на мгновение задержала дыхание. Глаза порхали по квартире, комната освещалась в темноте ночи электрической лампой, которая слегка мерцала. Окружающий воздух казался неестественно густым. Внезапно колючий знакомый почерк начал покрывать страницу быстрыми штрихами.ГРЕЙНДЖЕР?!
Как вы взломали чары в моём кабинете?! И что это за чушь вы несёте?! Если вы находитесь на территории Хогвартса, то будете переданы соответствующим властям. Кроме того, сейчас тысяча девятьсот девяносто седьмой год! Вы идиотка?! Я ожидал, от «самой яркой ведьмы своего поколения», что она будет вести календарь, пока скитается по лесам. Её сердце сжалось, и внезапный ком страха подкатил к горлу. Гермиона видела уже что-то подобное раньше, или, скорее, она была жертвой подобного явления. Отступив назад и чуть не опрокинув при этом стул, Гермиона подумала о том, что, возможно, Снейп сделал немыслимое и создал для себя способ остаться в живых… что он создал Крестраж. Она взмахнула палочкой над дневником, его почерк всё ещё был ясен, как день. Магическая подпись была ей неизвестна, и она тщательно обдумала, как ей поступить. Её желание понять силу блокнота и его связь со Снейпом пересилило предостережение. Подняв перо с того места, куда она его уронила, Гермиона снова обмакнула то в чернила. — Профессор Снейп, этот дневник — Крестраж? Поэтому вы передали его мне? И я могу заверить вас, я хорошо знаю какой сейчас год. Я живу в нём последние девять месяцев и это, несомненно, тысяча девятьсот девяносто девятый год. Отложив перо, девушка стояла, с опаской глядя на свой стол. В течение долгих мгновений Гермиона ломала голову вспоминая любые упоминания о какой-либо магии, подобной этой. К сожалению, у неё было недостаточно информации. Это мог быть Крестраж, или какая-то магически внедрённая в блокнот память, которую Снейп модифицировал с помощью омута памяти, или что-то совершенно новое и неизвестное волшебному миру. Женские мысли были прерваны появлением ответа написанного острым почерком. — Я ничего не передавал вам, глупая девочка! Если вы продолжите настаивать на том, что пишете мне из будущего, то советую вам найти кого-то другого, для ваших «развлечений». Я ошибочно предполагал, что вы выше идиотских глупых розыгрышей и уловок, предпринимаемых вашими сверстниками. Сознаюсь — это моя ошибка. Сегодня явно первое сентября тысяча девятьсот девяносто седьмого года! Первый день семестра! И вы бы об этом знали, если бы решили вернуться к учёбе, а не связывать свою судьбу с Поттером. Это было невозможно. Она никак не могла говорить с Северусом Снейпом находящемся в прошлом. Это так не работает, время так не работает. Как человек, у которого был хроноворот, который она использовала в течение большей части года, Гермиона была хорошо знакома с правилами времени и путешествий в нём. Она на мгновение постучала пальцами по подбородку и взяла письмо, пришедшее вместе с дневником. «У него есть магия, не похожая ни на что, с чем я когда-либо сталкивался раньше…» Гермиона глубоко вздохнула и потёрла лоб. У неё было два варианта: закрыть сейчас дневник и передать его утром министерству как потенциальный крестраж или продолжить своё расследование. Она подвергнет себя риску, но наконец-то получит в своё распоряжение то, что Снейп предназначил для неё. Возможно, этот дневник был ключом к разгадке того, где он находится. Она вздохнула, подвинула стул к столу и села. Осознание поразило её в тот момент, когда её задница ударилась о сиденье. Снейп находится на пороге битвы, в гуще войны, люди вокруг него умирают. Был ли этот дневник способом исправить ошибки, которые уже произошли? Проведя пером по нижней губе, Гермиона тщательно обдумала свой следующий ответ. — Если вы действительно в тысяча девятьсот девяносто седьмом году и сейчас сентябрь, то вы стали директором. Я знаю, что уже произошло, и чего ещё не было. Вы передали мне этот дневник, чтобы что-то изменить? Есть ли способ убедить вас, что я действительно нахожусь в тысяча девятьсот девяносто девятом году? Ответ пришёл быстро, начав проявляться как раз в тот момент, когда её перо оторвалось от страницы. — Каждый, кто читает Пророк знает, что я — директор. Это не секрет. Я не склонен верить вам, но ради любопытства представим, что я потворствую вашему безумию и верю, что вы находитесь в будущем. Если это так, то почему я должен был вам что-то передать? Если только Тёмный Лорд решил, что этот блокнот должен быть у вас, ибо я не знаю других причин, по которым я отдал бы вам что-то, принадлежащее мне. Дыхание Гермионы участилось, её глаза метались взад и вперёд, когда она пыталась придумать способ «убедить блокнот», что она говорит правду. Настоящий Снейп ни за что не поверил бы ей, просто на слово и Гермиона знала это. Он поверит только если она сможет устранить все его сомнения. Через несколько долгих мгновений Гермиона поняла, что ей придётся рассказать Северусу некоторые истины, которые на тот момент никто, кроме него, не знал. — Профессор Снейп, я не уверена, как это повлияет на будущее. Ведьмы и волшебники, которые «играют» со временем, могут создать серьёзные проблемы. Но я знаю, как доказать вам, что я говорю правду. Я знаю, кому принадлежит ваша истинная преданность. Я знаю вещи, которыми вы ни с кем не делились, по крайней мере пока. Мерлин простит меня за это. Я бы никогда не использовала ваши собственные воспоминания против вас же, если бы не была вынуждена. Вы отдали нам эти воспоминания, профессор. Вы не убивали Дамблдора, потому что вы верный Пожиратель смерти. Вы сделали это, потому что Дамблдор сам просил вас. Проклятие Крестража на Кольце Мраксов убивало его. Вы смогли остановить проклятие, но только временно. Вы сделали это, чтобы сохранить душу Драко. Вы дали его матери Нерушимый Обет. Вы сделали это, потому что поклялись в верности Дамблдору, после того, как Том Риддл не пощадил Лили Поттер. Если вышенаписанное вас не убедило, то это убедит. Вы дали Альбусу клятву защищать Гарри после смерти его родителей и вы заставили директора поклясться, что никто не узнает об этом. Альбус дал вам слово, что он никогда никому не раскроет то лучшее, что есть в вас. И когда спустя годы вы узнали, что Гарри был Крестражем и должен был умереть в нужное время, вы сравнили это с тем, что парня выращивали, как свинью на убой. Дамблдор обвинил вас в заботе о Гарри, на что вы ответили, что это не для него. Вы вызвали своего Патронуса — лань. Всё, что вы делали с того злосчастного октября, делалось в честь памяти Лили Поттер. Теперь вы мне верите? Её живот скрутило от слов, которые она записала на странице, зная, что они ранят Северуса. Но это было то, чего никто не знал… и Гермиона надеялась, что это убедит «блокнот». Часы на стене считали секунды мучительно медленно, девушка ждала, наблюдая за страницей в поисках каких-то изменений. Именно тогда, когда она потеряла надежду на ответ, чернила начали проявляться на странице. — Что вы с Поттером сделали? Какое заклинание вы наложили на этот дневник? Он не признавал её слов, но и не отрицал их. Гермиона поспешно ответила, её почерк становился жёстким. — Ничего. Дневник попал ко мне с запиской от вас. И я уже сказала вам, что вы сами поделились с нами своими воспоминаниями. Ответ пришёл немедленно, и он перешёл в разговор. — Значит, я лично не отдавал вам этот дневник, и всё же вы верите, что он от меня? Гермиона прикусила губу, не желая записывать в блокнот, что мир считает Снейпа мёртвым. — В каком-то смысле вы лично подарили его мне. — Грейнджер, я не могу поверить, что говорю это, но что происходит? Вы действительно в будущем? Гермиона попыталась вспомнить, где она была в этот день два года назад. Тот год в её памяти был размыт, но после тщательного обдумывания девушка поняла, что есть еще один способ доказать ему свою правоту. — Полагаю, да, но это означает, что вы в прошлом. У вас тоже первое сентября, но двумя годами ранее, верно? — Сейчас второе, так как уже далеко за полночь и через несколько коротких часов будет завтрак. — Я могу доказать вам другим способом, что я в будущем. Внимательно просмотрите свежий выпуск Пророка. Вы убедитесь, что не было никакого способа, чтобы в тысяча девятьсот девяносто седьмом году я писала вам в данный момент. Ровно два года назад она, Гарри и Рон пробирались в Министерство магии, приняв оборотное зелье. — А что потом Грейнджер? -Если вы поверите мне — напишите ответ. -Только эта идея пришла ей в голову при этом вопросе. — А если я этого не сделаю? Её сердце сжалось, когда Гермиона поняла, что если профессор не ответит, то она уже ничего не сможет изменить. Её рука замерла над пергаментом, пальцы коснулись поверхности, как если бы они касались кожи живого существа. Гермиона закрыла глаза, успокаивая нервы, прежде чем обмакнуть перо в чернила и вернуться к странице. — Тогда всё, что произошло в моей временной шкале, останется прежним.