2 сентября 1999
Её ковёр будет иметь протоптанную канавку к концу дня, Гермиона была уверена в этом. Её ногти тоже страдали, девушка сгрызла их, пока смотрела на открытый дневник со смесью недоверия и надежды. Часть её считала, что это был лишь сон, что её разум будучи в отчаянии, сыграл с ней злую шутку. Проснувшись, девушка бросилась к своему столу, обнаружив, что блокнот с колючим почерком, исписавшим страницу всё ещё лежит там, где она его оставила. В попытке избавиться от собственных сомнений, Гермиона проверила на проклятия и себя и свою квартиру — как и ожидалось, ничего не было найдено. Поэтому она просто ждала. Вместо того, чтобы пойти на свою привычную дневную прогулку, Гермиона сидела на балконе. Раздвижная стеклянная дверь была открыта, чтобы она могла броситься в комнату, если что-то в дневнике начнёт меняться. Девушка крепко сжала свою чашку в надежде, что это спасет её пальцы от нервной энергии, исходящей от неё. Звук футбольного матча в парке через дорогу достиг её ушей. Это не сильно сняло напряжение, но достаточно для того, чтобы она пила свой чай, не сжимая челюсти. Гермиона любила этот район и особенно свой дом. Она выбрала его, потому что это было недалеко от дома, в котором она выросла. И хотя Гермиона давно уже была частью Волшебного мира, она всё равно знала Хэмпстед Гарденс как свои пять пальцев. Этот район предложил ей спокойствие среди хаоса с достаточным количеством зелени, чтобы она могла чувствовать себя уединённо и достаточно для того, чтобы не заставить её сомневаться в своей безопасности. Её дом предлагал ей такой же тип безопасности. Её квартира находилась на втором этаже, над ней не было соседей. Квартира под ней пустовала последние два года. Неизвестная ведьма владела ей. Квартира был обустроена, но не была занята из-за подозрения наличия в ней какого-то призрака. В любом случае, призрак или полтергейст, заселявший пространство под ней, казался добрым. Он никогда не вызывал у неё проблем, но иногда Гермиона слышала музыку, негромко играющую и приветствующую её по утрам. Хозяин здания был магглорожденным, а потому был дружественным к магии. Дом стоял в глуши, по которой обычно не бродили волшебники. Это делало Гермиону блаженно изолированной от шума и суеты Министерства и Волшебного мира в целом. Сначала Гермиона искала уединения, чтобы примириться со всем произошедшим, при этом продолжая поиски директора. Она хотела, чтобы её поиски оставались тайной, на тот случай, чтобы кто-то с недобрыми намерениями не смог узнать о местонахождении Снейпа из её поиска. Через некоторое время ей стало комфортно не быть в центре внимания — больше не нести тяжёлый вес титула «героиня войны», возложенного на её плечи. Гермиона отдала миру достаточно. Теперь пришло время сделать то, что она чувствовала необходимым сделать. Наконец-то у меня прорыв. Я могла бы изменить ход войны и всё же я снова чего-то жду… Глубоко вздохнув, девушка позволила позднему послеполуденному солнцу омыть её, тепло заземлило её здесь и сейчас. Если бы у неё была сила изменить то, что уже произошло, она бы сделала всё, что могла… но пока Гермиона даже точно не знает, с чем имеет дело. Ложные надежды были бы контрпродуктивны. Её мысли были прерваны мяуканьем Косолапого. Кот тёрся о ножку её стола, его оранжевый пушистый хвост мотался взад и вперёд. Поднимаясь со стула, Гермиона чувствовала как комок нервов, который ранее было ослабел, сейчас вернулся в полной силе. Новое письмо проявлялось, но не так поспешно, как ночью. — Вы проникли в Министерство магии?! У вас есть желание умереть?! Её губы изогнулись в ухмылке. Забавно. Гермиона думала о том же самом, когда они пробирались в тщательно охраняемые министерские залы. Северус ответил, а это само по себе было признанием того, что он ей верит. Ему не нужно было этого говорить. Поставив свой чай на стол, девушка схватила перо и ответила на реплику мужчины. — Да, мы пробрались внутрь. И нет, у нас не было желания умереть. Нам просто нужно было знать, с чем мы имеем дело. Рона тогда расщепило во время аппарации и побега от Пожирателей и у него всё ещё есть шрамы. Это всё ещё было её больным местом. Рон будет вынужден носить знак её неспособности доставить их в безопасное место в целости и сохранности до конца своей жизни. С уходом напряжения войны её отношения с Роном стали ещё более натянутыми. Гермиона не знала, сможет ли полностью простить парня за то, что он бросил их, да и тот был слишком погружён в своё горе. Они мило беседовали на официальных мероприятиях, даже шутили время от времени, но это было уже не то. Они никогда не говорили о том поцелуе и девушка надеялась, что Рон понял, что это был лишь момент эйфории, который в других условиях никогда не должен был произойти. Её внимание вернулось к появившимся словам на странице. — Я слышал. Итак, что вы имеете в виду, когда говорите, что хотите изменить то, что произошло? Должен ли я предположить, что Тёмный Лорд преуспел? Её глаза скользнули по Ордену Мерлина, висевшему на стене, и она прикусила губу, думая, что ему ответить. Гермионе потребовалось несколько мгновений, чтобы решить, как именно она хотела ответить Снейпу. — Нет, мы… он ушёл. Я не знаю, должна ли я рассказывать вам о том, что произойдёт. И что случится если я это сделаю. В любое другое время Гермиона была бы уверена в своих действиях, но она играла не только со своим будущим. Если она каким-то образом изменит ход всей войны и Том Риддл победит… весь мир будет обвинять её в этом. — Время — это то, к чему нужно относиться с осторожностью, но вы явно раньше уже меняли события на временной шкале, не обращая на это внимания, мисс Грейнджер. Не притворяйтесь удивлённой. Я знаю, что это вы спасли Блэка и гиппогрифа. Её память вернулась к воспоминанию о том, как сильно Снейп был зол в тот момент. Профессор был взбешен практически до пены у рта от того, что его триумф над Сириусом был сорван. Но сейчас он был прав, Гермиона действительно уже делала это раньше. — И всё получилось так, как я и ожидала. Возможно, я должна рассказать вам, что происходит, чтобы вы могли сделать то, что должны. Узел образовался в её животе от этого осознания. Может быть, она вообще ничего не могла изменить. — Вы говорите, что победили Тёмного Лорда в тысяча девятьсот девяносто девятом году? — медленно написал Снейп. — Нет, я этого не говорила. Мы выиграли в тысяча девятьсот девяносто восьмом году. Первая годовщина наступила всего несколько месяцев назад,— неужели прошло уже пять месяцев с тех пор, как ей доставили его наследие? — Война была недолгой? Ей хотелось, чтобы Северус услышал, как она фыркнула в ответ на его вопрос. — Если вы имеете в виду всё моё детство, то да. — Наглость недопустима даже в письменной форме, мисс Грейнджер. Это ваше единственное предупреждение. — Понятно, профессор,— ответила девушка, не желая нарушать установленную границу и, тем самым, заставляя Снейпа прекратить переписку.***
Это стало ежедневной привычкой. Между семью и девятью часами вечера в дневнике появлялось очередное сообщение для неё. Иногда это было только её имя, как способ начать диалог, но в других случаях это был абзац той или иной информации. Гермиона откопала свой собственный дневник времён их скитаний во время войны, сверяя даты с тем, что Северус ей рассказывал. Когда он упомянул, что некоторые из студентов пытались украсть Меч Гриффиндора, Гермиона предложила отправить фальшивый меч в хранилище Беллатрикс. Пояснив, что это имеет решающее значение для будущих событий. Ей удалось удержаться от того, чтобы рассказать Снейпу обо всём, что произошло. Её удержала только боязнь того, что может произойти, если она это сделает. Гермиона отчаянно хотела рассказать Северусу, что с ним случилось, чтобы получить хоть какое-то представление о том, где тот мог скрываться. Но она не торопилась. Каждый её день был похож на жизнь в двух параллельных мирах. Одним из них было прошлое, где Гермиона пролистывала страницы своего дневника и возвращалась к тому, через что они прошли. Другим было настоящее, где Гермиона чувствовала себя не в духе и всё время беспокоилась. Каждый прошедший день был ещё одним днём, когда она не находила ответа на свой вопрос… куда он ушёл? Гермиона потратила время, чтобы снова прочитать журналы и заметки, чтобы просто познакомиться с человеком, написавшим их вместо того, чтобы как ранее искать подсказки. Северус упомянул много наблюдений, которые она пропустила в первый раз, будучи погружённой в свои безумные поиски ключей к его местонахождению. Она многое узнала о его взаимодействии с семьей Малфоев. Узнала о том, что ненависть Драко к Уизли была практически передана ему на генетическом уровне. Каждый раз, когда Северус упоминал Люциуса и Уизли в одном разговоре, всё практически кричало о том, насколько блондин ненавидел всю рыжую семью. Гермиона не была уверена почему, однако, чётко понимала то, что эта ненависть была фундаментальным аспектом стремления Люциуса служить Тёмному Лорду. Когда дата, в которую Рон бросил их два года назад, показалась под её пальцами в дневнике, именно Гермиона была первой, кто написал. — Рон бросил нас сегодня. Крестраж был слишком тяжёл для него, и он сбежал. Пожалуйста, если можете, отвлеките внимание. Конечно, не делайте ничего, чтобы рисковать своим положением. Я бы никогда не простила себе, если бы с ним или с вами что-то случилось, — был полдень, когда она написала это и Гермиона была удивлена, получив ответ вскоре после этого. — Я посмотрю, что можно сделать. Осень сменилась зимой, а Гермиона продолжала переписку со Снейпом. Иногда они общались до позднего вечера, обсуждая гораздо более безопасные темы магической теории и учёных. Иногда казалось, что Северус просто хочет с кем-то поговорить, и большинство ночей она чувствовала то же самое. Это успокаивало, так как у Снейпа не было никаких ожиданий, что она будет кем-то другим… кем-то, кем она не является. Северус всё ещё был немногословен, его колючий язык проникал сквозь защиту и ранил её, но эти моменты, казалось, исчезали, с каждой новой перепиской. Гермиона обнаружила, что признаётся Северусу в истинном значении их миссии, о том, что они искали. О том, как они повсюду искали крестражи, которые нужно было уничтожить, прежде чем Гарри смог бы встретиться с Томом Риддлом. Как они были обременены задачей почти без какого-либо направления, за исключением книги детских сказок и загадочных посланий от Альбуса. Снейп во время этих разговоров, пишет лишь односложные ответы, призванные побудить её продолжать, и Гермиона продолжает. Казалось безопасным говорить с мужчиной о том, что они чувствовали в то время, как будто Снейп понимал борьбу так, как никто другой. В то время они оба были пойманы в ловушку своих собственных ролей в этой войне, просто пытаясь дожить до того дня, когда всё закончится. Он сказал ей в тот день, когда Луну схватили и увезли в Малфой-Мэнор, что это сделали для того, чтобы заставить молчать её отца. Северус заметил, что Луна казалась невредимой, когда он присутствовал на последнем собрании и что он будет держать Гермиону в курсе состояния Лавгуд. Гермиона была благодарна, хотя во время войны она даже не знала, что Луна вообще была в опасности.***
24 декабря 1999.
Совы вторгались в её квартиру, принося ей открытки и подарки. Все они были отложены в сторону, чтобы быть открытыми после того, как она снова поговорит со Снейпом. Гермиона не стала ждать его, вместо этого первой пожелав хорошего настроения. — С Рождеством, профессор. -Действительно. Колючий почерк был не таким точным, как обычно. Собравшись с духом для того, что, как она знала, должно было быть сделано, она сосредоточилась, записывая свою просьбу. — У меня к вам просьба. — Да, мисс Грейнджер? Гермиона перечитала свой дневник, она знала, что в это время на них нападают в Годриковой лощине. Она также помнила, что будет дальше и знала, что нужно сделать. Северус не упомянул о том, что последует за ними, поэтому Гермионе нужно было убедиться, что он будет в лесу Дин завтра ночью. — Вы должны отнести меч Гриффиндора в лес Дин завтра вечером, когда Гарри будет на вахте. Используйте своего Патронуса, чтобы выманить Гарри из безопасности моих оберегов. Положите меч на дно пруда поблизости и закляните его так, чтобы Гарри не мог вызвать его с помощью акцио. Приведите его к этому пруду, Гарри должен найти меч. Поттер будет выглядеть так, как будто тонет, но не волнуйтесь, Рон появится, чтобы спасти его. -Ты сошла с ума?! — под его словами на странице появилось пятно янтарной жидкости. Гермиона прикоснулась к нему, неожиданно обнаружив, что пятно действительно мокрое. Пахло виски. Девушка поняла, что Северус, должно быть, пил. Возможно, это было не лучшее время, чтобы просить его о чём-либо, но она уже сделала это. — Нет, это то, что произошло в моей временной шкале. В то время мы не знали, что это были вы. Мы узнали об этом гораздо позже, когда вы отдали нам свои воспоминания. — А если глупый мальчишка не последует за мной или утонет? Гермиона знала, что всё пройдёт хорошо, но потворствовала вопросу Снейпа. — Тогда многое изменится в моей временной шкале. — Я рассмотрю вашу просьбу. — Спасибо. Без меча мы не добьёмся успеха. В ближайшие дни важно, чтобы он был в нашем распоряжении, — быстро добавила Гермиона, пытаясь впечатлить Снейпа тем, насколько это важно. Прошло много времени, прежде чем она получила ответ. Буквы его стали более округлыми, текст проявлялся медленнее, как будто Снейп начал писать с большей сосредоточенностью. — Действительно. Я должен лечь пораньше, мисс Грейнджер. Кажется, завтра мне придётся топать по снегу в зимнем лесу.