Феликс и другие алкоголики

Лёжа на двуспальной кровати в прохладный вечер (уже ночь, но кого это волнует?) и смотря какое-то кино по телевизору, Минхо пытается начать разговор. Постоянные мимолетные взгляды и прикосновения ещё не смогли помочь решиться это сделать, но беспокойство выше страха, нужно действовать и поскорее выходить из неизвестности. Беря одну теплую руку Хана и несильно сжимая её, Ли тянет парня ближе к себе, обнимая его за плечо другой. Зарывается носом в чёрные волосы, вдыхает их запах, закрывая глаза. Такой родной аромат, от него по всему тело разливается тепло и уют. Смотря на их сцепленные руки, Минхо решает начать. — Джисон, — парень ставит паузу, ожидая реакции младшего и продолжая копаться носом в волосах, — как ты себя чувствуешь? Хан поворачивает голову к парню, заглядывая в глаза, от чего Минхо приходится оторваться от своего дела. — Хорошо. А ты? — Джисон, я о другом. В последнее время ты слишком послушный, меня это безумно сильно пугает. И я это тебе неоднократно говорил. Но не можешь ты себя так вести. Ладно бы, если это продолжалось пару дней, но нет, Джисон, это продолжается месяц. Что случилось, ответь. — Минхо ставит паузу, продолжая угрожающим тоном. — Или ты мне не доверяешь? Хан, понимая, что молчать больше не получится, начинает отрицать теорию "недоверия". — Я доверяю. — Кивает головой, чтобы подтвердить. — Просто...понимаешь. — Палец тянется к щеке, почесывая её. — Я...да, кое-что случилось. Минхо садится и поворачивается всем телом к парню, продолжая держать его за руку. Видя, что продолжать Хан не собирается (хоть тот и садится, но все равно продолжает смотреть телевизор, пытаясь уйти от темы разговора), наваливается на него сверху, прижимая того спиной к тёплой и мягкой поверхности кровати и целуя столь любимое лицо. — Минхо, ты мешаешь смотреть фильм. — Хан пытается оттолкнуть своего парня, уворачиваясь от назойливых губ, но его руки перехватывают, зажимая по бокам от тела. Дальше следует три медленных поцелуя в правую щеку и в уголок рта. — Отстану, если скажешь мне, в чем дело. — Не ожидая ответа, Ли несильно кусает парня, что снизу, за левую щеку, сразу целуя. — Ай, Минхо! Ли не останавливается, кусая шею и ключицу, вызывая болезненный стон у младшего. На него накатывает возбуждение, хотя этого не было в планах. Теперь, если Джисон не расколется, придётся его изнасиловать (никто никого насиловать не будет, все будет добровольно, но принудительно), ведь с появившимся стояком надо что-то делать. — Так что? Скажешь? — Ли шепчет это в ухо, и у Джисона по всему телу бегут мурашки. Нет, сегодня без секса. Минхо решает только подразнить Хана за секреты, ощущая и чужое возбуждение. И Джисон, прекрасно зная своего парня, решает не заходить далеко, обрывая все на корню. — Скажу. Бармен, удивившись быстрому расколу парня, тут же отпускает Хана, вставая с него и садясь ровно, смотря дьявольскими глазами в чужие. Парень, пару раз глубоко вздохнув, печально смотрит в глаза Ли, сжимая свои руки и отводя мокрый от подступающих слез взгляд. — Минхо. Тон, с которым говорит парень, бармену сразу не нравится. Он, ощущая недоброе, щурится. /// Предлагаю уйти не намного в прошлое, лишь на календарный месяц назад, когда это все и случилось. Что именно случилось? А кто его знает, Джисон и сам толком не понял и воспринял это слишком буквально. Холодная пасмурная погода преследовала в тот день, не давая согреться и мысленно настроиться на делах. Казалось, будто сам ветер отгонял все мысли в сторону, путая их и соскребая в кучу мусора. Решив больше не мучить себя попытками сложных раздумий, парень вытащил белую глянцевую маленькую коробочку из своего чёрного рюкзака, открывая её. Два белых наушника довольно быстро оказались в ушах, подключаясь к телефону через Bluetooth и включая случайную песню из дермового плейлиста. Закатив глаза и неприятно поморщившись, Хан переключал композицию одну за другой, ища ту, которая подойдёт под настроение и вкус. По нахождении, довольно улыбаясь, убрал телефон в карман куртки, заходя в серое пыльное метро. Несмотря на всё минусы, Джисон любил метро. Старые шумные вагоны, разные станции, серые от грязи и жёлтые от никотина объявления, стоящие тут почти на каждом углу, любил всё. Но больше всего запах. Этот ядовитый, пыльный и грязный запах, въедающийся в самые глубины лёгких, проходя через трахею, бронхи, обволакивая собой альвеолы, словно смолой. Любил, до усрачки. И стоило ему только оказаться рядом с метро или зайти глубже, останавливался и блаженно закрывал глаза, вдыхая полные лёгкие через нос и выдыхая ртом. Зайдя в полный вагон и не найдя свободного места, подошел к закрытой двери, облокачиваясь на неё спиной и хватаясь за перила. Взгляд был приковал к пепельному полу, на котором было много грязи и следов уличной обуви. Музыка в наушниках успела смениться семь раз, только спустя такой довольно-таки большой промежуток времени Джисон вышел из вагона, становясь напротив поезда и провожая его взглядом до полного исчезновения с глаз. Толпа, вышедшая из вагонов вместе с Ханом, уже почти рассосалась, а на её место скоро подойдёт новая. Хмыкнув, парень направляется в сторону турникетов, где вся эта рассосавшаяся толпа и собралась. Вот подошёл новый поезд, и небольшой коридор подземки наполнился новыми людьми, которые начинали толкаться, мешая пройти. "Дураки, куда спешите? Все равно утраченное время не вернуть, так насладитесь остатком, а не проебывайте его, толкая других." С этими мыслями, возникшим в голове Хана, перед парнем открывается турникет, и он проходит, не задерживая толпу. Воздух, нагло ворвавшийся в лёгкие, заполняя их собой, был болезненно свежий, по сравнению с воздухом метро. Толпа все ещё мешала пройти, а погода была холодной, и Хан поежился, опуская голову в плечи, пытаясь хоть как-то согреться. Кто-то толкнул в плечо, кто-то протиснулся, задевая рюкзак на спине и скатывая его на одно плечо. Бесят. Это все ожидаемо, каждое действие. Это уже пройденный материал. Метро, по своей сути, есть ад. Но вот что точно не ожидал в тот вечер парень, так это подобных странностей, как эти. Поняв, что наушник может упасть, а найти его будет невозможно (в этой толпе он затеряется навечно), парень поднял руку, поправляя белую маленькую вещь в ухе. Но убрать не успел. Его руку кто-то очень сильно сжал, поворачивая Хана к себе. Удивлённо округлив глаза, Джисон смотрит перед собой, и его пробивает страх. Старушка, с безумными глазами, с трясущимися руками и седыми волосами уставилась на него, испуганно смотря. Под её глазом была аккуратная чёрная родинка, а чёрное пальто покрывало плечи и руки, идеально ложась по спине. Она подняла свободную руку, очерчивая пространство вокруг Хана, а после тыкая в грудь. — Он близко, рядом с тобой. Ходит, думал, я не замечу. — Она улыбнулась, но потом её лицо состроило ужасную гримасу. — Болезнь рядом, страшная, неизлечимая, она уже ухватила свою цель, берегись. — Старушка отпустила руку, а толпа продвигает дальше от нее, толкая испуганного непонятной ситуацией парня вдоль улицы. — Неизлечима? — растерянно спросил парень сам у себя, все ещё испуганно смотря вдаль, пытаясь увидеть исчезнувшую фигуру, Что это было и что будет дальше, остаётся только гадать. Хотя, нет, Хану уже все нагадали. /// — Я умираю, у меня, кажется, рак? Минхо, пораженный новостью, столбенеет. Кровь по венам течёт настолько быстро, что это ощущается в теле. Горло моментально пересыхает, а в ушах отдаётся стук собственного сердца. Глаза становятся мокрыми, но полное осознание ещё в пути. Открыв рот, пытаясь что-то сказать, он его сразу закрывает, закусив губу. Опустив поникшую голову, он видит сцепленные руки Джисона и накрывает их своими, крепко сжимая. И главный вопрос: как дальше быть? Джисон для Минхо всё, абсолютно всё. Небо, солнце, земля, вода, воздух, всё. Сердце болезненно замирает от одной мысли о потери его, ведь если это случится, то с таким же успехом можно спокойно сброситься с крыши высотки. Когда ткани сердца ядовитой жестокостью проносят вдоль себя неприятные ощущения горькой действительности, мозг напрочь отказывается воспринимать данную информацию. Это кажется чем-то нереальным, будто это могло произойти с кем угодно, но точно бы не коснулось тебя, обошло стороной и свалило на хуй, куда бы ты его и послал. Было бы очень даже неплохо, но вот только на хуй послали тебя, а если быть точнее – Джисона, и Минхо от этого в разы больней. — Но...последние анализы были хорошими....т-тебе даже работать разрешили.... — Пытаясь переварить информацию, Минхо глубоко взыхает. Много вопросов и так мало ответов. Ну почему нельзя иметь счастье? Почему? Почему нельзя тупо, блять, жить. Жить, а не выживать. Что такое мутное задумывает нам судьба, что это все нам приходится проживать? Зачем так много "но" и "Во-первых"? Но опять-таки, анализы были положительными. Чуя что-то неладное, Ли округляет глаза, пытаясь понять, что за нюанс посещает его уставшую голову. Грозно сводя свои брови к переносице, Минхо серьёзно смотрит на Джисона. — Погоди, а как ты пришёл к такому выводу? Джисон, скатывая губы в линию, сглатывает образовавшийся сгусток слюны и спускается в недры своего сознания, вспоминая тот самый момент. — Я выходил из метро. — Минхо внимательно смотрел на Хана, пока тот, с опущенным взглядом, смотрел на их руки. —Какая-то бабка остановила меня, взяв крепко за руку. Встала и смотрит своими страшными безумными глазами в мои. Тычет пальцем в мою грудь, и говорит...не помню, что. Что-то про болезнь, "неизлечима" говорит. — Джисон, блять. — Вся грусть и печаль резко уходит. Минхо облегчённо вздыхает, смотря офигевшим взглядом на Хана. — Сука ты, вот кто. Какая бабка? Ты серьёзно? Верь каждому прохожему, они же все знают! Блять, но разве так можно? Я уже старый! У меня мог и инсульт случится. Ты вообще подумал об этом? Огромный камень, давящий и душащий со всех сторон, мешающий здраво мыслить, падает с плеч, оставляя после себя неприятный мутный осадок, который, на удивление, приносит только спокойствие и необъятное облегчение. Минхо по-настоящему счастлив. Счастлив, что его парень глуп и верит всяким небылицам сумасшедших старух в метро, заставляя волноваться и без того слабое сердце бармена. Новые анализы скоро придут, тогда будет ясно, как в самый солнечный день, есть ли что-то такого рода у глупого паренька, и когда Минхо окончательно удовлетворится пришедшей информацией, настанет полное спокойствие для обоих парней. Но одно известно точно – недавние анализы показали хорошие результаты, почти все показатели были в норме, и с болезнью Хана, с которой он боролся с малолетсва, почти покончено. А ещё он дурак. Но об этом мы умолчим (нет). Вы не представляете, насколько счастлив Минхо, что его парень такой глупый, ведь если он не был таким и преподнёс ему это на блюдечке, у Ли бы точно разорвалось сердце от горя. Жизнь без Джисона сложно представить, да и не хочется, очень не хочется, лучше повеситься или подойти к прохожему с пистолетом и бросьбой "kill me, please", но, естественно, после печального исхода, который они бы оба, в особенности бармен, прилагая все свои силы, пытались бы предотвратить. И с их настырностью это могло бы получиться с вероятностью почти под сотню процентов. Но, к счастью, это горе, в чем уверен Ли, обошло их стороной. Осталось только подтверждение анализов, в которых Минхо тоже уверен. А чуйка Минхо ещё не подводила, Наверное. *** Идя по ночному и уже спящему городу парни, подавляя приятное смущение, направляются в сторону дома Хвана. Тем для разговора особо нет, да они и не нужны – ночь прекрасна и без сопутствующих ей лишних слов. Тишина, витающая в воздухе почти с самого начала их пути, не напрягает, а дарит умиротворение. И все же чего-то обоим не хватает. "Пива".– проносится в голове Феликса, "Романтичной музыки". – в голове Хенджина. Кидая мимолетные игривые взгляды друг на друга, парни проходят мимо компании молодых людей. Они неприятно кричат и громко смеются, матерясь и кидая кулаки "в шутку". Хван, видя их, внутренне напрягается, сжимая кулаки и проходя немного вперёд, закрывая собой Феликса. Но вот сам Ли, кажется, совсем расслаблен и спокоен, даже улыбается, не обращая на них внимания от слова вообще. Проходя мимо, Хван уже радуется, что эти наркоманы, как думает парень, до них не докопались, но, как оказалось, рано радуется. — Эй, Феликс! Один из парней окрикивает Ли, спрыгивая с лавочки и подходя к остановившимся. Его лицо трудно разглядеть во тьме, но Феликсу это удаётся. Он оглядывается назад и радостно улыбается, протягивая руку для пожатия. — Бэксо?! Hi. Ребят, — Ли поднимает руку, здороваясь с остальными. Крепко пожимая руки, Ёнбок и Бэксо тянут друг друга на себя, стукаясь плечами и грудью. Парень, которого Хенджин видит впервые, сильно больше Ли. Широкие плечи, впалое серое и прокуренное лицо, он худой, но чертовски массивен по сравнению с наркоманом. — Чё, как жизнь? — Живём. — Парень плюёт на асфальт. — А ты? Как папочка? Феликс кидает злой взгляд на парня, недовольно отвечая. — Живёт, уёбок. — Хах, в тюрьме, наверное, весело. Ха-ха. — Секунд на пять повисает пауза, после парень продолжает, меняя тему, — Не хочешь присоединиться к нам? — Далее голос становится тише, — У нас травка есть. — Парень смеётся, оголяя жёлтые и прогнившие зубы. Хван мерзко морщится. — Не, ребят, сегодня без меня. — Феликс сочувственно улыбается и кивает в сторону стоящего в двух шагах Хенджина. Бэксо, кажется, только сейчас увидел парня, стоящего рядом с Ли. Его губы недовольно перекашиваются, а глаза брезгливо и подозрительно оглядывают Хвана с ног до головы, будто оценивая. Он переводит странный взгляд на Феликса. — Он из наших. Не боúсь. — И парень недоверчиво хмыкает, недовольно тыкая языком внутрь щеки. Ошеломленный Хван встревает в разговор. — Нет, ребят, я не из ваших. — Но тут же ловит злой и предупреждающий взгляд Феликса. Но вместо ного, чтобы замолчать, продолжает, — И он тоже. Парни, сидящие сзади переглядываются, смеясь, и, облизывая сухие губы, медленно подходят к парням. Вставая рядом с Бэксо, они сверлят взглядом Хенджина. — Хенджин, блять. — Феликс закрывает глаза рукой. Следующее он говорит ребятам, — Я имел в виду, что он не выдаст. — Феликс, пойдём отсюда. — Хван хватает Ли за локоть и пытается увести, но наркомана хватают и с другой стороны и тянут на себя. — Феликс, это что? Ты решил нас променять на это? — Это? Ох, мальчик мой, сейчас это будет бить тебе ебало. Феликс ничего не успевает понять и вставить слово, а вот Хван реагирует моментально, заносит руку для удара, целясь в лицо и разбивая губу и нос. *** — Феликс, помоги мне. Хенджин бегает из комнаты в комнату, что-то ища, пока Ли развалился на мягком и очень удобном диване в просторной гостиной Хвана. Покалеченный парень забегает в комнату с прозрачной небольшой коробкой в руках, наполненной каким-то картонными коробочками с лекарствами, поверх которой лежит тональный крем и ещё что-то. — А вот нафига ты в драку полез? — Можешь навести порядок? — Парень крутит в воздухе рукой вокруг своего лица и игнорируя вопрос. — Зачем? Ты и так на даму похож, только на страшную. — Что? Хван останавливается, не успев подойти к дивану. Он знает, что красив, но вот что он похож на девушку, слышит впервые. — Шучу. — Феликс смеётся, видя растерянное лицо парня. — Ладно, иди сюда. — Ли садится, освобождая часть дивана и хлопая ладонью по его поверхности. — Хотя так ты выглядишь очень мужественно. — Феликс хитро улыбается, а Хван слегка краснеет. — Если тебе это нравится, тогда я буду драться чаще. — Теперь краснеет Ли. — Но завтра, нет, сегодня, мне нужно быть целым. — Ты провалил миссию, поздравляю. — Почему? — Выглядишь отвратительно. И уж точно не целым. — Феликс берет ватку и льёт на неё немного спирта. Прикладывает к лицу Хенджина, затаив дыхание, от чего второй болезненно морщится, сильно стискивая зубы. — Терпи. — У тебя очень красивые глаза. — Хван наблюдает за Ли, пока тот усердно обрабатывает раны. Он сам не замечает этого, просто смотрит в манящую бездну, и ему нравится. А глаза и правда очень красивые, грех не сказать. Неловко. Феликс останавливается и смотрит в глаза Хвану. Оба молчат, и оба смотрят. Ли сглатывает, моргает, но взгляд не отводит. А Хенджин...хочет? Да, он пользуется и снова тянется за поцелуем, как час назад на крыше, и Ёнбок отвечает. Прикасаясь нежно, но требовательно к губам, Ли роняет ватку на диван, кладя освободившуюся руку на затылок Хвана, а другую обнимая его за шею. Хенджин притягивает рукой парня за талию, заставляя того переместиться на колени старшему, прислоняя другую руку к щеке Ликса. Хван просовывает язык, сплетая его с чужим и задыхаясь. Приятное ощущение зарождается в районе живота, заставляя трепетать. Сердце начинает биться чаще, а лёгкие отказываются работать. Оторвавшись, они вновь смотрят в глаза друг другу, но уже все красные. Немного отдышавшись, Хван смеётся откинув голову, продолжая держать Ли за талию у себя на коленях. Потом снова поворачивается, заглядывая в глаза. Они ему очень понравились. — Ты все ещё не хочешь быть моим парнем? — Это предложение? Звучит заманчиво. — Ли ерзает на коленях, облизывая красные опухшие губы. — А это согласие? — Хван перемещает руки на бедра парня, сглатывая и тяжело вздыхая. — Нет. — Феликс тянется за ещё одним поцелуем, но не углубляет его, как пытается сделать Хенджин, а просто прислоняется на пару секунд к губам старшего, сразу отстраняясь. — Это согласие. Хенджин валит наркомана на кровать спиной, придерживая свой вес на локтях, как в планке и снова зажимая Ли. — Тогда это официальное признание. Хван целует шею Ли, залезая рукой под легкую майку, изучая чужое тело. Феликс закрывает глаза, хватая Хенджина за щеку и притягивая для поцелуя. Периодически отрываясь, Хван проговаривает по частям фразу. — Ты слишком худой, буду тебя откармливать. Феликс отстраняется от поцелуя, удивлённо смотря на парня. — Я тебе поросёнок что-ли? На бойню меня пустить хочешь? Хван смеётся, кладя голову на грудь Ли. Это, оказывается, очень даже удобно. — Можно я скажу это первый? Я тебя люблю.