Our little world

— Нил, пора на тренировку. — В дверь стучат несколько раз, однако ответа так и не последовало. Парни уже давно встали, поэтому прекрасно слышали голос капитана Лисов, но открывать дверь никто не собирался по двум разным причинам: во-первых, Миллиан был выгнан братом на тренировку, чтобы не отсвечивал больше обычного; во-вторых, самому Натаниэлю настолько не хотелось вставать с кровати, а точнее у него банально не было сил на это, что он просто игнорировал Дэн. — Нил, сколько можно сидеть в комнате? Мы тебя уже четвертый день не видим, я уже не говорю о тренировках, которые ты пропустил. Натаниэлю плевать. Впервые в жизни он не хочет ничего делать, кроме как спать, но вот незадача — он не может. Каждый раз, когда он закрывает глаза, перед ним одна и та же картина: темноволосый мужчина склоняется над ним с отвратительной, предвкушающей представление, ухмылкой и со шприцом в руках. Лёгкая боль появляется, когда толстая игла прокалывает нежную детскую кожу, а потом… Потом все проходит. Раны больше не болят, шрамы не саднят, а тело расслабляется и обмякает в руках Лолы, которая все это время держала его. Он видит чистый ужас на лице матери, которая не может ничего сделать, чтобы спасти своего старшего сына. Замечает бусинки слез в её медовых глазах, которые очень хочется стереть. Ему до безумия необходимо прижаться к матери, чтобы успокоить ее, хочется сказать, что с ним все в порядке и не нужно плакать. Но он не может этого сделать. Он безвольной куклой лежит и пялится в потолок, сдерживая слезы боли. Он уже понял, что стал подопытной свинкой, а так же понимает, что совсем скоро кайф пройдёт и ему станет очень, очень херово. Он слышал разговор отца с этим мужчиной, о том, что происходит когда эффект спадает и он категорически был против этого, но когда в последний раз кто-то спрашивал его мнение? Натаниэль не мог сказать, наверное никогда? Его судьба наследника отцовской империи была предрешена после рождения Миллиана. Натаниэль должен был стать следующим Балтиморским Мясником и всю свою жизнь его готовили к этому. Первый раз он держал в руках нож в пять лет, тогда же совершил свое первое убийство. Это был совсем ещё крошечный щенок Немецкой Овчарки, которого ему подарили на день рождения. Он был до безумия ласковым и умным, слушался только Натаниэля, спал с ним в одной кровати, присматривал за Милом и очень любил играть. Натаниэль уже не помнил почему на роль первой жертвы Лола выбрала именно Дори, так звали собаку, то-ли потешиться над тем, как младший чуть ли не в истерике умоляет отпустить щенка, то ли ей не нравилось то, что Дори слушался только Натаниэля и отказывался выполнять ее приказы и приказы отца, но то, что это нанесло непоправимый урон детской психике было ясно невооружённым взглядом. Тогда юный Натаниэль вынес ценный урок: никогда ни к кому не привязывайся, иначе эта привязанность сыграет против тебя. Натаниэль действительно больше никогда не позволял себе нежных чувств привязанности даже к матери, которая была единственным горячо любимым живым существом в жизни мальчика. Он не допускал теплых чувств к новорожденному брату, чтобы отец и его люди не смогли использовать его против Ната, хотя бы потому что это не интересно, когда предмет «пыток» безразличным взглядом смотрит на то, как уничтожают то, что ему дорого. Для них это было не интересно и Натаниэль этому радовался, правда. Однако он недооценил своего отца. Натан Веснински славился своим умом и фантазией к пыткам, так что тестируя наркотики на собственном ребёнке он убивал сразу двух зайцев: делал больно жене и получал шоу, ломая Натаниэля. И у него это действительно выходило. Тогда ещё мальчик ломался от того, что было больно. Настолько, что появлялись темные пятна перед глазами, когда боль в ранах удваивалась. Он метался по паркету, просил помощи, видел, как кто-то держит его мать, потому что она рвалась спасти своего ребёнка от этих страшных мук и… Он просыпался. Просыпался на полу, как правило, вся постель валялась рядом с ним, а подушка была мокрой от слез и пота. Когда Натаниэль приходил в себя он обнаруживал рядом брата и что-то взрывалось в его груди, прямо в сердце, когда он ощупывал его, обнимал до хруста в рёбрах. Живой. Его руки тряслись, но он все равно крепко держался за спальную футболку Мила и тяжело дышал из-за слишком сильного головокружения и мигрени. Миллиан всегда был рядом. Он был рядом, когда Натаниэль весь израненный лежал на своей кровати и держал его за руку, а второй рукой он переворачивал страницы книги. Что он читал? Наверняка какой-то медицинский атлас по анатомии или что-то по типу. Натаниэль улыбнулся. Мил станет хорошим врачом, он уверен в этом. Но вернемся в реальность, в которой Натаниэль уже был не один. Он открывает глаза и его взгляд становится жестоким, когда он видит Эндрю. А его ли? Взгляд метнулся к предплечьям, на которых у Миньярда были повязки и Натаниэль обнаруживает, что их там нет. Значит Аарон. — Я уже думал ты сдох, хотел порадоваться. — Если я и сдохну, то только после твоего брата, — хрипло отозвался Нат. Аарон презрительно усмехается, осматривая бледное лицо на кровати. — Выглядишь отвратительно. — Благодаря вам, уроды. — Натаниэль принимает сидячее положение и берет с тумбочки кружку воды. Привычно принюхивается и с удивлением обнаруживает горьковатый запах. Валерьянки накапал, значит. И на том спасибо. Натаниэль делает глоток и морщится. — Завянь отсюда, не хочу никого из вас видеть. — Да мне как-то плевать. Дэн всех на уши подняла тем, что ты тренировки прогуливаешь и отправила меня проверить, жив ли ты вообще. — Убедился? Теперь вали. Не до тебя сейчас, — Натаниэль выпивает пару таблеток, которые прислала Моран и ложится обратно. Он жалеет, что вместе с ними нельзя принимать снотворное, ведь спать он хочет до жути. К его удивлению Аарон действительно ушел, напоследок хлопнув дверью. Натаниэль попытался вспомнить курит Аарон или нет, быстро забил на это, решив всё же написать дяде, который ждёт ответа уже больше недели.

***

— Здравствуй, Миллиан. — Мил отвечает на звонок, но не успевает ничего сказать. Мужчина говорит на ломаном английском с ярким французским акцентом и парень сразу же понимает кто ему звонит. — Доктор Дюбаль! Месье, какая неожиданность. — парень одной рукой натягивает бомбер в цветах своей команды и собственным номером 13 и фамилией Джостен на спине, выбегая на улицу и направляясь сразу к парковке. Он опаздывает. — Bonjour, mon garçon. — тепло говорит мужчина и Миллиан чувствует в его голосе улыбку. Он садится в машину и выезжает с парковки. Но, когда мужчина продолжил говорить, улыбка в его голосе сменилась холодным негодованием. — Моран сообщила, что Натаниэль взялся за старое. — Не по своей воле. Ему подмешали наркотики, так что у вас нет повода злиться, — Мил качает головой и сбавляет скорость, когда на периферии маячит башня. Несколько минут стояла тишина, пока доктор не вздохнул устало. — Как он сейчас? — Отвратительно, если честно. Его кошмары участились, а эффект всё никак не проходит. — Это плохо, очень плохо. Что ему подмешали? — Абрам уверял меня, что это Крекерная пыль, но мне кажется, что это был все же амфетамин, — Мил паркуется и выходит из машины. Смотрит на окно в их комнате и идёт ко входу. — К счастью щепотка, не более. Однако, вы же понимаете, что ему и этого достаточно. — Ты прав. Я прилетаю завтра в Америку на конференцию, заодно проведаю вас. — Моран вас попросила? — парень нажимает кнопку лифта и прислоняется плечом к стене, смотря на электронные цифры. — Какой догадливый, — мужчина усмехается. — Я сам решил приехать, когда услышал. Я же знаю, что Натаниэль не станет доверять незнакомому человеку своих секретов, а уж тем более, как вы нас называете, мозгоправу. — Вы правы. Вас он знает, что пойдёт только на пользу. — Малькольм кивает и выходит из лифта на третьем этаже. Лисы уже были здесь, он с ними лишь слегка разминулся. — О, Лисенок! — Мэтт активно машет ему рукой и Миллиан машет в ответ, слабо улыбнувшись. — Тогда я встречу вас в аэропорту. — А Натаниэль? — У меня есть на кого его оставить, не переживайте, — уверенно говорит парень, ожидая Бойда около двери в их с Натом комнату. Он сбрасывает и засовывает руки в широкие карманы. — Что случилось с Нилом? От него второй день ни слуху ни духу, а ведь скоро начнётся учеба. — обеспокоенно начинает Мэтт и Миллиан задумывается на несколько секунд, а затем смотрит на ожидающих Бойда девушек. — Зайдём? Этот разговор не для лишних ушей, — и не дожидаясь ответа он отпирает дверь и заходит первым. Он вешает бомбер на крючок и отвлекается на шорох на кухне. — Ты встал? — Не вечно же мне лежать, в конце концов, я есть хочу, — Натаниэль сидел за столом на кухне, которая была совмещена с залом, и поедал остатки жаренного мяса с отварной картошкой и заказным салатом. Он был поникшим, под глазами огромные мешки, а волосы были собраны в хвост и требовали ухода. — Как свинюшка, ей богу, Абрам! — Миллиан тихо ругается, быстрым шагом доходя до Ната и забирая у него чашку. Натаниэль протестующе мычит, но отвлекается на фыркнувшего от смеха Мэтта. — Привет, Нил. Выглядишь ужасно, — грустно хмыкает Бойд, глядя на Натаниэля. Тот пару минут смотрит на него с прищуром, но в итоге его мозг не видит угрозы, наверное потому, что Мэтью похож на большого плюшевого медведя, и Натаниэль расслабляется. — Сегодня прямо день посещений. Может и завтра кто в гости заглянет? — насмешливым голосом он спрашивает у брата. — Доктор Дюбаль завтра приедет, — Натаниэль давится хлебом, который уничтожал вместо мяса, и переводил ошалевшый взгляд на Мила. — Он хочет убедиться, что ты не натворил глупостей. — Я в порядке. — Не смотря на принятые таблетки агрессия начинает кипеть в венах Натаниэля, но все же не так остро, как без них. — Я вижу, в каком ты «порядке». Похож на ходячий труп, который только и мечтает о новой дозе. — недовольно цокает Мил и, одновременно с Мэтом, подпрыгивает, когда стул, на котором сидел Натаниэль, с грохотом падает на пол. — Я не наркоман. — Неизвестно для кого он это говорит, то-ли для себя, то-ли куда-то в неизвестность. Глаза его с каждой секундой все тухнут, а руки начинают дрожать. Опять. — Я знаю. Именно поэтому тебе и нужна помощь, чтобы ты опять не вернулся в начало. Позволь Алеру помочь тебе снова. — Миллиан кладет руку на его плечо, но Натаниэль упрямо скидывает ее и уходит в комнату. — Я жду объяснений. — серьёзно говорит Мэтт и Мил кивает. — За этим я и пригласил тебя. Позавчера Монстры возили Нила в Колумбию. Надеюсь ты сам догадаешься, что там случилось. — лицо Бойда теряет все краски и он испуганно смотрит на дверь в спальню, где только что что-то разбилось. — Больше десяти лет назад наш…отец, — парень с огромным трудом выговаривает последнее слово, поджимая губы, — подсадил Нила на очень тяжёлые наркотики. Три года назад наша родственница, которая имеет связи в специальной клинике помогла ему избавиться от зависимости. Алер Дюбаль был главным лечащим врачом Нила и вчера он узнал об этой ситуации и завтра приедет сюда, чтобы проконтролировать восстановление Нила. — Разве все настолько плохо, что потребовался врач? — шестерёнки в голове Мэта активно работают, складывая все факты и вывод, к которому он пришел, его совершенно не радует. — Нет, нет, не переживай. Доктор Дюбаль приезжает в Америку на конференцию и решил заодно заехать проведать Нила. — Миллиан отрицательно покачал головой. — Нил вполне справляется сам, но эти его приступы…не хочу, чтобы он сотворил то, о чем будет жалеть, поэтому и не стал возражать против осмотра. — Мил неловко запустил пальцы в свои волосы и сжал их, стараясь не думать о том, что Дюбаль может найти что-то подозрительное в поведении Натаниэля. — В общем, мне нужно, чтобы ты побыл с ним то время, что я буду на тренировке. У нас на следующей неделе первый матч и совершенно не хочется подводить парней. — Почему я? — Мэтт принимает кружку кофе и внимательно смотрит на парня, который поднимает стул и садится напротив него. — Почему не кто-то из девушек? — Они слишком активны, а Рене мне просто не нравится, без обид. В тебе Нил не видит угрозы и в случае чего пойдёт на контакт, плюсом будет то, что ты сам хорошо понимаешь, что делать, когда начинается ломка. — Мэтт согласно кивает и задумывается. Они проводят в тишине двадцать минут, пока их кружки не пустеют. — Могу я попросить тебя о том, чтобы этот разговор остался между нами? Никто не должен знать об этом, для всех Нил сильно заболел. — А… — С Монстрами я сам разберусь. А Нил добьёт, когда придет в себя. Не нужно лезть на рожон, — с нажимом говорит Мил, серьёзно смотря на парня. — Хорошо. Я никому ничего не скажу и не буду лезть к Монстрам, — Мэтт поднимает руки в сдающемся жесте и встаёт из-за стола. — Спокойной вам ночи, заходи, если что. — И вам доброй ночи. — Миллиан закрывает дверь на ключ и идёт в спальню. Он находит брата в кровати с мокрыми волосами и в чистых рубашке и спортивных штанах. Все же мамины правила всегда действуют.

***

Когда Натаниэль проснулся было уже позднее утро, а Мила не было. На тренировке, догадался парень. Он встаёт, выпивает таблетки, хоть и пропустил время приема, после чего выходит из комнаты. На кухне были голоса и Нат настороженно вытаскивает из повязок нож и тихо идёт проверить кто там. Мэтт приветственно ему улыбается и разливает кофе по кружкам. — Доброе утро наркоманам! — за столом сидит Сэт и усмехается, наблюдая за убийственным взглядом Веснински. Нат прячет нож обратно и садится за стол, принимая горячую кружку. — Как чувствуешь себя? — Как будто меня переехал камаз, — честно отвечает парень и вскрывает пачку печенья. — Это нормально. — Сэт отмахивается и строит гримасу Мэтту, что смотрит на него с неодобрением. Натаниэль усмехается уголком губ, смотря как эти двое спорят, и тепло разливается у него в груди. Он пять дней не виделся с Лисами и только сейчас осознал, что скучал по этим ребятам. Натаниэль не любил шум и гам, однако, в компании вечно шумящих Лисов ему было комфортно. Он заметил, что и Мил проводил больше времени с его командой, нежели с баскетболистами, из-за чего Элисон шутит, что у них появился незарегистрированный лисенок. Это прозвище прикипело к младшему Веснински и теперь Лисы называют его не иначе как «Лисенок». Миллиан только раздражённо пыхтит на это, однако, когда они остаются одни он позволял себе проявлять свое смущение и застенчивую улыбку. Это выглядело очень мило и Натаниэль очень любил подтрунивать над ним по этому поводу, прибавляя к прозвищу сокращённую форму имени брата. «Лисенок Мил» частенько колотил брата за такие шутки, но тот только смеялся. Даже в таком состоянии Натаниэль обращался к нему «Лисенок Мил» с просьбами и желая спокойной ночи. — Дэн написала, нужно помочь поднять сумки с продуктами, так что я скоро вернусь. — Ещё одна фишка Лисов, это дежурная закупка продуктами для всей команды. Раз в неделю Рене вытаскивает из банки листок с именем и тот, чье имя она вытащит должен был закупать продукты в каждую комнату. За исключением комнаты братьев, они были против этой затеи, однако, согласились принимать участие и помогали с закупкой продуктов. На удивление, даже монстры помогали с этим и практически не возражали, когда была их очередь. Не иначе Ники постарался. Когда Мэтт ушел взгляд Сэта стал заинтересованным. — Тяга есть? — А? — Натаниэль поморгал пару раз, прежде чем вопрос дошел до него. — Уже не так сильно, как в первый день. — Как жаль, я хотел предложить тебе немножко, чтобы облегчить страдания. — Натаниэль поджал губы и с силой сжал кружку. При одной мысли о том, что он может вот так легко получить желаемое сводило желудок и рот наполнялся слюной. — Нет, я не могу. — наконец-то выдавил он. — Если бы не монстры я бы никогда в жизни не притронулся к этой гадости. — Да, Эндрю может и не такое. Например, он вывел из зависимости Мэтта и своего близнеца. — Ты сейчас его выгораживаешь? — Ни в коем случае, я ненавижу чудовище не меньше чем ты! — Сэт аж давится кофе, а его брови грозятся переехать на затылок. — Зачем тогда ты это сказал? — Натаниэль непонимающе хмурится. — Возможно, в тебе он увидел угрозу? — Сэт пожимает плечами и встаёт из-за стола, чтобы помыть кружку. — Увидел угрозу и попытался устранить ее. Разве ты бы не так поступил для защиты своего брата? — Так. Откровенно говоря, Натаниэль последние восемь лет только и делал, что устранял угрозы, которые могли навредить Миллиану и ему самому. Сколько человек он уже убил? А сколько пострадало случайно? Страшно представить даже. Но то, что Натаниэль понимал Эндрю как никто другой нисколько не оправдывало его действий. И плевать на то, что он сделал бы также, будь на месте Миньярда, Натаниэль не простит его. Однако мнение парня меняется на пару процентов в пользу Эндрю, хоть он сам это и не признает. — Я делал вещи и похуже, — тихо признается Нат, думая что его не слышно, — чем раскалывание наркотиками. — Сэт благоразумно игнорирует его и через десять минут возвращается Мэтью. — Я рад, что вы не поубивали друг друга. Девчонки зовут фильм смотреть, как тебе идея? — Я не… — Натаниэль запинается, хотел сказать, что не может выйти из комнаты, но он слишком соскучился по Лисичкам. — В общем, я не против. — Оо, отлично! — парни счастливо улыбаются и вместе с Натаниэлем идут в комнату к девушкам. Кроме них в комнате были ещё Ники и Аарон, которым было скучно. — Нил! — Дэн подрывается с места и бежит обнимать товарища по команде. Натаниэль неуверенно, но тоже обнимает её. — Я так рада, что с тобой все в порядке, мы волновались. Как ты? Как чувствуешь себя? — Я в порядке, Дэн, правда. — Мэтт на это только закатывает глаза, поскольку Натаниэль все ещё выглядел так, будто его пережевали и выплюнули. Они с Сэтом заняли места рядом со своими девушками, а Нат сел рядом с Рене, которая предложила ему чипсов. На удивление Натаниэля Ники подозрительного молчал, зато Аарон по классике не обращал на него внимания. На середине фильма дверь в комнату открывается и заглядывает Миллиан, который выглядел встревоженно. Натаниэль в этот момент тихо спал, оперевшись о сидушку дивана — фильм был слишком скучный и клишерный, совсем не вызывающий интереса. Увидев брата Мил облегчённо вздохнул и зашёл в комнату, чтобы его разбудить. — Нил, — Мил осторожно потормошил брата за плечо и еле успел увернуться от рассекшего воздух лезвия. — Хочешь вернуться в комнату? Ты уже спишь. — Натаниэль кивает и встаёт с пола, накидывая на голову капюшон и прощаясь с ребятами. Те, отойдя от шока после увиденного парой секунд ранее, недовольно мычат, но все же прощаются с Натом.

***

— А ты не попутал? — недовольно цокнул вышедший из душа Миллиан, когда заметил на своей кровати инородное тело. — Я замёрз. У тебя тепло. Не вижу причин быть там, где холодно. — спокойно говорит старший и зевает. — В первый раз что-ли? — А у тебя нет температуры? — Мил кладет ладонь на лоб Ната и хмурится. — Брат, да ты горишь! — Я знаю, что я очень горячий, — Натаниэль усмехается вымученно, но стучащие зубы выдают его с головой. — Боже, ты точно старший брат? Потому что я себя ощущаю именно в этой роли. — Не бурчи, мелочь. Это нормальная реакция организма. — Натаниэль пару минут помолчал и добавил: — В прошлый раз было так же. — Мил останавливается посреди комнаты с пачкой таблеток и злобно смотрит на брата, которому от злости младшего ни горячо, ни холодно. — Не говори о тех днях, я же просил. — Прости. Просто…он снова мне снится. Тот день, — голос парня становится все мрачнее и мрачнее, по мере того, как воспоминание приобретает детальность. Миллиан не знает что тогда произошло, ему было четыре и он даже если захочет — не вспомнит. Натаниэль же был рад, что его «лисенок» не помнил того дня. Он сам отдал бы многое, чтобы забыть его. Натаниэль радовался лишь одному — тому, что в кругу отца не было педофилов. Пожалуй, единственное за что Натаниэль благодарил отца — так это за его ненависть к таким людям. В подробности ненависти он не вдавался, просто потому что не хотел ещё больше копаться в мозгах Натана. — Прости. Это неважно, в любом случае это все из-за наркотика. Сны исчезнут, когда он выветрится. — Абрам… — Тшш, тихо, Лисенок. Со мной все в порядке, поверь. Твоего брата не так-то легко сломать, согласен? — Натаниэль садится на кровати в один рывок, беря в свои руки лицо брата. Он смотрит в зелёные глаза напротив, не замечая промелькнувшего ужаса. Натаниэль усмехается, а Миллиан боится. Он уже видел этот взгляд, тогда в Орегоне, когда Натаниэль в лёгкую уничтожил десятерых человек и глазом не моргнув. В тот день его глаза были такими же ледяными, такими же темными, обещающие смерть всем, кто прикоснется к тому, что принадлежит чудовищу, что живёт внутри старшего из братьев. Мил был рад, что он на одной с Натаниэлем стороне, он безумно рад, что брат действительно дорожит им и защищает. Миллиан ничего не говорит, понимая, что Натаниэль и сам прекрасно все понимает. Он выпивает лекарство на ночь и ложиться в свою кровать. Через пару минут к нему присоединяется Мил, комментируя это тем, что в кровати действительно холодно одному, а Нат сейчас слишком горячий из-за температуры. Натаниэль усмехается, а Миллиан улыбается. Идиллия…