Неукротимый мажор для альфы

/Феликс/ Перепады настроения зайки, которые я ощущаю постоянно, – это какой-то кошмар. – Как вы так живете? – интересуюсь у Фенрира, обмахиваясь спешно подхваченным со стола журналом. Меня накрывает очередной волной ярости прямо в кабинете. Вот только что мирно обсуждали планы на отъезд брата в клинику, как у меня едва ли не красная пелена перед глазами встала, и когти с клыками полезли наружу. Фенрир, положив ладонь на уже совсем большой живот, только мягко улыбается. – Альфы перепадам настроения не так подвержены. Поэтому от вас обычно течет спокойствие, оно помогает, – отвечает брат, и смотрит на своего супруга. Семен кивает. – А у нас наоборот, – я хватаюсь за голову. – Что же делать?! Тяну ворот, силясь унять хлещущие в меня эмоции зайки. Мне жарко так, как будто это я пробежал круг по периметру поселка. – Поставь ему уже метку, – говорит брат. – Я так и сделал! Даже вопросы правильные задал! Укусил, как положено! – И? – И ничего! Он не получил метку! Просто встал и ушел, как только я чуть ослабил хватку! – Не кипятись, – останавливает меня Семен. Я затыкаюсь. И вправду, я ору. Успокоиться, мне надо успокоиться – это не моя злость, не моя ярость, а зайки. Как же сильны его эмоции! – Но его метка на меня встала, – вздыхаю я. – Это очень странно, – брат смотрит на меня, словно пытается посчитать мой рост в попугаях. – У вас точно все прошло, как полагается? Может все было несколько… нестандартно? Меня опять накрывает волной, на этот раз – острой тоски. Хочется сесть, обхватить себя за голову и начать рыдать. Кидаю журнал обратно на стол. Мне больше не жарко, наоборот – люто холодно. Аж до мурашек по хребту. Едва справившись с эмоциями омеги, я задумываюсь. Брат же не имел в виду, что это я оказался внизу? Смотрю в его безмятежные глаза, и понимаю, что конечно нет, вопрос в чем-то еще. Вспоминаю ту ночь. – Малыш… он настоял на защите. Я уступил. Брат с супругом переглядываются. – Может, в этом дело, – говорит Семен. – Если ты будешь с ним… нормально, то может и метка встанет? – говорит брат. Хорошая идея, но невыполнимая. Омега избегает меня – день за днем, набегает неделя, а за ней и еще одна. Иван злится, страдает, но совершенно не желает идти на контакт, хотя все указания Андрея выполняет абсолютно четко. Я могу лишь иногда любоваться, как он несется от одной вышки к другой, подгоняемый заклятьем. – Феликс, что-то ты похудел, – слышу я приторно-медовый голосок совсем рядом. Машка. Никуда от этой заразы не деться, – ведь изрядная часть финансов поселка завязана на нее и ее семью. А она не перестает попадаться мне на глаза, причем в самой провокационной одежде, и с самым милым обращением. То отчет принесет, и как бы невзначай опустится, демонстрируя декольте, то рассыплет бумаги и наклоняется за ними, призывно отставив задницу в мини-юбке. А то она нашла способ показать себя во всей красе – стала ходить с зайкой в общий зал. И вообще слишком уж часто оказываться рядом с моим омегой.Улыбается ему, шутит о чем-то, как будто и не пыталась наехать на него в первые дни. И зайка ведется! Во всяком случае я не раз видел, как он ей отвечает, опустив глазки на ее грудь. И не краснеет! Вот и сейчас Машка явно заметила, что я слежу за зайкой, надеясь улучить момент, когда он останется один, и решила пойти в атаку. – Маша. – смотрю на нее. – Что нужно? Она улыбается, растянув ярко-красные губы и демонстрируя белоснежные клыки. – Феликс, ты просто сам не свой все эти дни. Даже есть стал плохо. Посмотри, я принесла тебе пирожков! Она вытаскивает из-за спины кулек с призывно пахнущей сдобой. – Будешь? – она хлопает ресницами. Сегодня Машка выглядит как-то совсем прилично – застегнутая на все пуговицы, юбка ниже колена, лицо чистое и без следов косметики. Даже парфюма нет. Зато от сдобы исходит целая гамма ароматов: хорошо пропеченного теста, мяса, лучка, перца… И едва заметный прогоркло-кислый запах приворотного. Демонстративно принюхиваюсь. – Ты и вправду думала, что я на такое поведусь? – смотрю на нее. Выхватываю из их кулька пирожок, разламываю, и среди начинки сразу на изломе виден тонкий листик травки, входящей в приворотный сбор. Ее большие глаза тут же наполняются слезами. – Феликс! Ты все неправильно понял! Это просто специи! – мелет Машка. – Уйди, женщина. – рычу на нее. – А то выдам замуж куда-нибудь к оленеводам. Они давно породниться хотят. И будешь там оленей гонять! Машка прижимает кулек к груди и исчезает. Ну что за дура? Сколько еще и как объяснить, что она мне не интересна совсем и никак? А я опять содрогаюсь от эмоций зайки. На этот раз от него исходит такая волна желания, что я подхватываюсь и опять бегу к нему. Потому что если его в таком состоянии перехватит любой другой альфа в доме, у меня будут серьезные проблемы. Отдавать своего малыша кому-то еще я не собираюсь. Да и не могу.