***
Арсений садиться в машину и захлопывая дверь, кладёт руки на руль, сжимая его. Он ещё не завёл машину, он думает. Дождь бьет по стёклам, всё размыто и практически ничего не видно. Мужчина трёт переносицу и медленно выдыхает, мысли о парне не оставляют его в покое. Арсений замирает на пару секунд, даже не моргая, он удивлённо поднимает бровь и хмурится. Арсений недоверчиво склоняет голову набок. — Насилия в каком плане? — Простое насилие, возможно изнасилования. Я на семьдесят процентов из ста уверена в этом, его реакция на внешний мир, на людей, на жизнь говорит лишь об этом. — О чем вы его спрашивали? — так же недоумевая и шокировано вопрошает мужчина. — Напрямую - не о чём. В этом и смысл, прямо так никто сходу не скажет. А отдаленные вопросы - лучшее, что может помочь выявить проблему. — Вы уверены? — Арсений смотрит недоверчиво, он совсем не двигается, но видно как вены на его руках начинает выпирать, губы напряжённые, а глаза смотрят в одну точку. — Скорее да, чем нет. Не знаю с чьей стороны насилие, но думаю, оно было. Не исключено что я могу ошибаться. — Надеюсь на это. Мужчина молчит пару секунд и недоверчиво трёт подбородок, подглядывая на женщину. — Многие не сообщают потому, что не хотят, чтобы совершивший это оказался в тюрьме - может быть, они влюблены в него, может, это член семьи или партнер и их благосостояние зависит от него. Кто знает… Попов бьет по рулю ладонями, тихо шипя и прикрывая глаза. Это самые ужасные, непрошеные воспоминания, а ужасное в них то, что они правдивы. Психолог не ошиблась и это самое страшное, что только может быть. Губы стягиваются в тугую, напряжённую струну, а сознание подвисает. Антону не место в его жизни, он лишь развлечение. Раз это так, то почему на душе так погано? Почему хочется провалиться сквозь землю? Антону не место в его жизни, но Арсений не заметил, как Антон стал частью его собственной жизни. Арсений резко оборачивается, Антон дёрнувшись, отрывает испепеляющий взгляд от брюнета. — Я чувствую твой взгляд — насмешливо заключает Попов, подходя ближе и вынимая из рук парня бутылку с вином. Антон моментально краснеет от смущения и стыда, он смотрит в пол и старается подавить смущение. Арсений кинув огонь в камин, берет пульт и бокалы, выключая свет в гостиной он садиться на диван, недалеко от парня. Теперь их освещает лишь камин и свет от телевизора, несильно, но разглядеть блестящие глаза и лицо хватит. — Не смущайся, — Арсений смотрит исподлобья и усмехается, — я не против. — Не против чего? — поднимая взгляд на мужчину спрашивает юноша. — Твоего испепеляющего взгляда на мне. Дождь беспощадно бьет по стеклу, оставляя дорожки, прямо как от слёз. Попов трёт глаза, тихо мыча, стараясь прогнать все воспоминания из головы. — С чего ты решил что я закрыт к общению? — удивлённо и слегка грубо выдаёт парень. Арсений теряется на секунду, а затем включает фильм и убирает пульт на край дивана. Он поворачивается к парню почти полностью. — Мне так показалось. — Я не закрыт, просто тебя я стесняюсь. — Вот как? — Да — робко отвечает младший поправляя ворот чёрной толстовки. — Почему же это? — величественно кидает Попов, смотря на шатена. Антон не смотрит в глаза, будто боится обжечься смотря в холодные зеркала. — Я к тебе не ровно дышу — заключает парень и сам тянется за бутылкой, наливая себе ещё. Арсений приподнимает брови, удивлённый решительности парня. Он ждёт пока Антон осушит пол бокала и посмотрит на мужчину. — Я заметил. — И ничего с этим не сделаешь? — словно провоцируя шепчет юноша. Арсений не может. Он не может поверить что Антон ему нужен, он не может признаться себе в очевидном. Антон стал тем лучом света, который так сильно необходим. Как он мог его так обидеть час назад? Как он мог прогнать разбитого юношу? Арсений тяжело вдыхает, всё так же держа ладонь на лице и закрывая глаза. — Ты похож на рассвет — словно не слушая брюнета начинает юноша, смотря прямо в голубые, бездонные глаза. Арсений ведёт бровью от непонимания, но не решается нарушать идиллию и даёт парню возможность самому сказать. — Ты, будто тот самый час до рассвета. Темная ночь сменяется на туманное утро, — парень изучающе смотрит на Арсения, серьёзно продолжая, — это когда ещё не рассвет, но уже и не ночь. Арсений не улыбается и не издаёт никаких звуков. Он задумывается, внимательно разглядывая парня. — Ты правда так думаешь? — Я так вижу — улыбнувшись, юноша кивает головой. Если бы Арсений мог, он бы сейчас же разбил стекло своей машины. Только Антон видел так мир, лишь он один видел так Арсения. Он даже и подумать не мог, что внутри Антона такая чувственность к миру, такая чувственность к людям, к Арсению. Мужчина откидывается на спинку сиденья, проводя рукой по волосам и смотря в окно. Воспоминания будто специально, как назло прожирают душу, заставляя сердце оттаивать и кровоточить. — Сука — Хочешь знать как я тебя вижу ? — аккуратно разрывая тишину произносит Арсений, слегка улыбаясь. Антон переводит все внимание на него и кивает, с интересом ожидая того, что он скажет. Арсений, улыбнувшись сильнее продолжает. — Ты дождливый вечер, — глаза Антона блестят, с интересом слушая и представляя сказанное мужчиной, — ты пасмурный дождливый вечер, тот вечер в который хочется сесть у окна и читать книги, пить чай, смотреть сериалы. Но потом приходит заветная радуга, дождь перестаёт лить и небо приобретает светлые оттенки, разгоняя пасмурные тучи. Арсений должен был стать той самой радугой, он должен был разогнать эти страшные тучи. Он должен был помочь, выслушать, обнять, утешить. — Сука! — вскрикивает Попов, ударяя рукой по рулю. —Увези меня отсюда пожалуйста Мёртвый голос Антона повторяется снова и снова, мозг словно решил крутить одну и ту же пластинку. — Бляяять — он ещё три раза бьет по рулю и трёт глаза, чувствуя как сердце болезненно сжимается. Каждый удар - больнее прошлого. С ледяного сердце сошёл лёд. И теперь очень больно. — Ты хочешь поехать со мной? — Куда? — Куда угодно, куда захочешь — тараторит Антон на одном дыхании. — Я не могу бросить всё из-за того, только потому что ты боишься вернуться к своей прежней, грязной жизни. В глазах Антона была искрящаяся надежда, в его убитых глазах была надежда, которую с треском разбил Арсений. Он не уверен, сможет ли вынести эту ужасную боль, это сожаление и ненависть к себе за такое отношение к этому цветку. К самому яркому, постоянно смущающемуся, эмоциональному, прекрасному цветку. Арсений ненавидит себя больше всех на планете. Глаза режет, но они не слезятся, просто болят. Арсений хватает телефон, не раздумывая набирает Антону через мессенджер, ведь номера юноши у него нет. Три гудка, пять, десять, автоответчик. Попов нервно кусая губу набирает ещё раз. Десять гудков и автоответчик. — Антон, ну, давай же — шепчет Попов, натирая третий раз, — возьми, давай Все тщетно. Антон не берет. Арсений надеется, что Антон ещё не на вокзале или не в аэропорту, он даже не знает на чём парень собирается уехать, да и куда тоже не знает. Он решает, что первым делом заедет домой к парню, он надеется, что он ещё в квартире и собирает свои вещи. Заводит машину и давит на газ, не пристёгиваясь и не о чём не думая. — Я не могу все бросить и уехать, ты знаешь — Я знаю, ты не можешь — Антон понимающе кивает, касаясь носом кончика носа Арсения, — но хочешь ли ты? Арсений снова молчит Больше всего Попов жалеет, что он промолчал. Он пытался убедить себя в том что Антон обычный, что ему все равно, что Антон ничего не значит. Он пытался доказать это себе. Но не смог, нельзя доказать то, что является неправдой. Он не может отрицать что Антон стал светом в холодной империи. Нажимая на газ, он надеется, что его лучик света сможет его простить. Дворники без конца протирают стекло от льющего дождя, а дорогу видно совсем плохо, но Арсений видит. Он жмёт на газ и смотрит, как стрелка на спидометре взлетает вверх, пересекая отметку «140» Попов выезжает на встречку три раза, обгоняя машины. До дома парня он добирается за три минуты место привычных семи. Он хватает телефон и выходит из машины, паркуясь у подъезда. Взяв все необходимое, мужчина накидывает кожаную куртку и закрывает машину. Дойдя до подъезда, он успевает промокнуть, но совсем не замечает этого. Он быстро поднимается по лестницам и оказывается у двери юноши. Он стучит. Три раза, затем ещё три, потом два. Никто не открывает. Арсений прислоняется лбом к железной двери, выдыхая. Не долго думая, он открывает дверь, дергая за ручку. Она открыта, значит он успел. Попов облегченно выдыхает и заходит в квартиру парня, закрывая за собой дверь. Он стоит на пороге пол минуты, прислушиваясь. Ничего, совершенно, полная тишина окутала квартиру. Она уже совсем не выглядит как пару дней назад, тут не хватает вечно неуклюжего, смеющегося и необычного Антона, без него эта квартира теряет весь шарм и превращается в самую обычную Питерскую квартиру. В груди у Попова тревожно, сердце сжимается и вздрагивает. Он снимает обувь и проходит вглубь, проверяя кухню. На ней пусто. Он выдыхает, задумчиво ведя бровью. Следующей идёт ванная, поэтому он открывает дверь в неё и замирает. — Антон.. Находясь в шоке тянет Попов. В следующее мгновение он оказывается рядом, практически подлетая к ванной. Антон лежит в воде, видно лишь шею и бледное лицо, все тело покрывает пена. Арсений упав на колени быстро хватает запястье юноши, проверяя пульс. Он очень слабый, Попов жмурится, быстро моргая. Сам он чувствует, что его сердце вот вот не выдержит и вылетит из груди, бешеный ритм заставляет дрожать, ему становится страшно. Не за себя, а за свой луч света, который он так сильно старался отвергнуть, чтобы не рушить образ холодного, брутального красавчика, но оказавшись лицом к лицу с Антоном он понимает, что у этого образа нет никакого смысла и не было изначально. — Антон, Антон — хватая парня за щеки и слегка хлопая по ним шепчет Попов. Лицо Антона холодное, бледное. Но одно заставляет Арсения войти в помутнение, это его выражение. Лёгкая, едва заметная безмятежная улыбка, все лица расслаблено, ресницы больше не подрагивают, а сердце почти не бьется. Брюнет схватившись за щеки парня снова хлопает по ним, стараясь растормошить. Он делает это почти невесомо, боясь ударять Антона. Но парень никак не реагирует, а пульс остаётся стабильным, почти никаким. Сидящего на коленях рядом с ванной Арсения охватывает паника, поэтому сейчас он более ощутимо ударяет по щекам, каждый раз наблюдая за глазами. — Открой глаза, пожалуйста — ресницы дрожат, руки и пальцы тоже, а дыхание почти прекращается, ведь Попов с замиранием сердца прислушиваемся к дыханию младшего. — Солнце — жмурясь и щупая пульс шепчет старший, — приди в себя.. Антон никак не реагирует, поэтому Арсений хватает лейку и включив ледяную воду, направляет струю на лицо юноши. Ничего не меняется, Арсений снова садится на колени, продолжая лить холодную воду на и так ледяное лицо парня. Все тщетно, Антон даже не вздрогнул. — Антон.. — снова, почти срываясь на крик начинает Попов, — если ты не придёшь в себя я никогда в жизни себе этого не прощу. Антон продолжает слегка улыбаться, он будто замер, будто статуя, которая осталась и сохранилась в таком же виде, в каком её слепили. — Я никогда себе этого не прощу Арсению впервые за долгие годы хочется плакать. Были бы другие обстоятельства, он бы удивился, но не сейчас, ему все равно на свои чувства, ему просто страшно. Арсений снова щупает пульс, он кажется, стал ещё слабее. Арсений быстро схватив свой телефон, звонит в скорую, слушая длинные гудки. На другом конце быстро отвечают, задавая вопросы о том, что произошло. Они просят говорить помедленнее, но Арсений не может, он почти срывается на крик. — Пожалуйста, скорее — вскрикивая просит Попов, в ответ получая « Ждите, уже выехали» Арсений кладёт телефон и замечает, что так и не убрал руку с тонкого запястья Антона. Он смотрит на безмятежное лицо своего «солнца» , он так спокоен, умиротворён. Удивительно, Арсений даже приподнимает брови, разглядывая его. Таким спокойным он не видел его сегодня, такой ужасный контраст. Время тянется невыносимо, Арсений смотрит на время, включая экран. Прошла одна минута, а кажется уже пять. — Антош, — приближаясь к лицу юноши шепчет Арсений, аккуратно гладя щеку, — я очень сильно жалею, очень — он вдыхает, стараясь собраться с мыслями и правильно выразить свои чувства, — у меня нет слов описать, как я ненавижу себя и влюблён в тебя. Я готов отдать жизнь за тебя сейчас, я на всё готов, пусть только предоставится мне этот шанс, и я без раздумий отдам за тебя свою жизнь, лишь бы ты жил, лишь бы ты мог светить для этого мира своим светом.. — он продолжает щупать пульс, второй рукой поглаживать щеку, такую бледную и ледяную, — ты пришёл светить в мою жизнь, ты пришёл спасти меня, ты пришёл чтобы ослепить меня своей прекрасной душой, а я.. — его глаза слезятся, ресницы дрожат — а я добил тебя, я .. я убил тебя, а ведь ты прекрасный ангел, спустившийся с неба — слеза падает и ударяется о холодный кафель, — но ты не можешь вернуться обратно, слишком рано, слишком.. я прошу, не покидай меня.. Пульс становится медленнее, казалось бы слабее некуда, но Арсений теперь его почти не чувствует. — Не смей оставлять меня, только дай мне шанс все исправить — вторая слеза падает и разбивается о пол — ангел, я прошу.. Голос мужчины ломается и он не может говорить, но продолжает. Лицо Антона продолжает сохранять безмятежность, что до ужаса пугает и успокаивает одновременно. — Ты такой красивый , — вглядываясь в закрытые глаза юноши шепчет Арсений, — прекрасный Даже через закрытые глаза брюнет видит этот зелёный, красивый сад в глазах парня. Он видит как они сияют, он видит всё насквозь. Прекрасное, цветущее поле успокоилось, там больше не бушуют ветра и не льёт дождь. — Ты научил меня видеть красоту, даже когда это кажется нереальным. Я чувствую тебя, полностью чувствую, — Арсений прикрывает глаза и опускает голову на бортик ванной, рядом с лицом Антона, — я прошу тебя, не оставляй меня, я всё исправлю, слышишь? Антон, я всё исправлю, только очнись и дай мне шанс, только позволь.. Он поднимает голову, смотря на Антона. Его глаза по прежнему закрыты, а дыхание совсем не ощущается. Внутри Арсения рвутся все канаты, рвутся нити надежды. Он снова опускает голову и целует Антона в лоб, поглаживая по голове и перебирая волосы. Кудрявые, мокрые волосы небрежно лежат на лбу, прилипая к нему. Арсений словно целует кафельный пол, мрамор, бетон, лёд. Касаясь губами лба он чувствует холод, от которого по телу бегут мурашки. Антон не открывает глаза, Арсений надеется, но этого не происходит. Неужели это конец? Неужели это всё? — Тош — дрожа всем телом, что казалось Арсению несвойственным, снова начинает он, — очнись Брюнет роняет тяжёлую голову на бортик, вновь закрывая глаза и держа Антона за руку. — Я чувствую тебя, такое впервые — отчаиваясь и чувствуя горькую безысходность тянет Арсений, — я ощущаю тебя каждой клеточкой своего тела. — Я тебя тоже Арсений вздрагивает и медленно поднимает голову. Антон слегка приоткрыв глаза хрипло произносит, обессилено смотря на Арсения. Улыбка на его лице становится сильнее, но сам он выглядит крайне плохо. Арсений сжав руку парня в своей дрожит, но облегченно выдыхает. — Антон? Как ты? Тош? — на одном дыхании произносит Арсений, взволнованно приближаясь к лицу Антона и рассматривая его. Парень улыбается краешком губ и прикрывает глаза. Он дышит с трудом и Арсений это чувствует, отчего ему сразу становится тревожно и его тело бросает в холод. Антон делает пару тяжёлых, хриплы вдохов и прикрывая глаза, еле еле тянет. — Это всё из-за тебя Арсений больше не видит глаз Антона. Он больше не чувствует пульса. Он больше не слышит дыхания. Внутри мужчины что-то умирает. Он чувствует это. Он не знает, можно ли так сильно ненавидеть, как он ненавидит сейчас себя.***
Скорая приезжает через минуту. Они переместившись в гостиную, делают всё необходимое. Два врача и одна видимо, помощница врача. Они положили Антона на диван, накрыли его полотенцем, а сами расположились рядом. Один из врачей ставит какой-то укол, вводя шприц, а второй меряет давление. Девушка, помощница, готовит какую-то трубку. Арсений сидит рядом, рядом с Антоном. Он не может даже дышать нормально, лишь с замиранием сердца ждёт возвращение Антона. — Что это? — подаёт голос Арсений указывая на трубку. — Для промывания. Иначе никак. — отзывается один из врачей, вынимая иглу и втирая шприц. Арсений никак не реагирует на ответ, лишь наблюдает, забывая иногда вдыхать. — Готовь трубку, сейчас будем вводить. Арсений лишь молится, чтобы они успели.***
Девятый час. За окном стемнело, а врачи уехали. Они поставили капельницу после промывания желудка, с ней Антон провёл пол часа, после чего когда его пульс пришёл в норму и давление тоже - они оставили Арсению рекомендации и список нужных препаратов. Они сказали, что Антон наберется сил и придёт в сознание, дали обещание и гарантию. Вот Арсений уже двадцать минут после ухода врачей сидит неподвижно рядом с Антоном, каждый раз замирая, чтобы проверить стук сердца и дыхание. Антон приходит в себя около десяти вечера, когда Арсений слегка засыпает сидя на полу у дивана и держа в руке руку Антона, но услышав шорох - моментально открывает глаза. — Тош? — почти подскочив и смотря на Антона произносит Арсений. — Арс? — хриплый, до боли родной и жданный голос. Открывая глаза и приподнимаясь на локтях Антон недоумевающе смотрит на Арсения, — что происходит? — Нет, лежи, не вставай и не напрягайся, все хорошо — поднимаясь на одном дыхании обеспокоено говорит Попов. Антон хмурится, совсем ничего не понимая. Он выглядит лучше, его щеки слегка румяные, а вид словно отдохнувший. Конечно он ослаблен, но это дело времени. Арсений улыбается, он громко выдыхает и чувствует, как с плеч падает камень. — Что со мной произошло? — по прежнему хрипя и стараясь подняться шепчет Антон. Арсений придерживает его и укладывает обратно, не давая подняться. — Лежи, Антон, не шевелись. — гладя того по волосам обеспокоено диктует Попов. — Что последнее ты помнишь? Антон хмурится, напрягается и смотрит в глаза Арсению. — Я, ты, твоя машина.. ночь.. утро.. я у тебя — не отрывая взгляда от голубых глаз цитирует Антон, — дождь, я сижу на холодной земле, такси — продолжает Антон, совсем путаясь и ничего не понимая, — я у себя, набираю ванную и.. Антон замолкает, с ужасом смотря в голубые глаза. Арсений успокаивающе кивает и гладит его по волосам. — Я умер? — дрожащим голосом вскрикивает Антон. — Нет, у тебя была передозировка обезболивающим, но всё хорошо, врачи тебя спасли и ты будешь в порядке, слышишь? Я за этим прослежу. — Как меня нашли врачи? — Я им позвонил Антон испуганно смотрит на себя, затем на свою белую футболку, которую не одевал, а потом смотрит на руку Арсения, продолжающую перебирать волосы на макушке. — Почему я в этой футболке? — Я тебя переодел.