***
Меня бросили. Я был недостаточно хорош. Тело болит, видимо прошлый хозяин не давал мне и отдыха, но это не важно. Не имею права думать о нём, когда на моей правой ключице появилась метка в виде красного круга и цветка в центре. Вот и она, моя новая хозяйка. Глаза стеклянные, смотрят будто в душу. Она дала мне имя Сяо. Моя новая госпожа — ведьма с золотыми кудрями, я обязан выполнять все её капризы, от собирания трав до убийств. Теперь я её раб, её оружие. Что не имеет право в ней усомнится, что не может задать лишний вопрос, что всегда должен быть ей верен. Такие как я родились лишь для того, чтобы прислуживать.***
Вот несколько лет я живу с ней, служу ей верой и правдой. Но она была совсем иной, что я себе представлял. Вместо приказа, она просила меня что-либо ей принести, будто старого друга. Говорит слово «пожалуйста», будто без этого я и пальцем не пошевелю. Болтает со мной без умолку, даже флиртует… Это неправильно. Госпожа должна быть со мной сдержанной, не должна дружелюбно улыбаться, не должна спрашивать удобно ли мне будет выполнить её просьбу, не должна о мне так сильно заботиться. Порвала все шаблоны, плюнула на правила… Не то чтобы мне этого не нравилось — это было очаровательно, но так быть не должно. Я оружие, оружие, раб, но точно не тот, с кем нужно мило общаться, подбегать каждый раз, спрашивая о возможных травмах. Я не могу идти против воли хозяйки, поэтому должен с этим смириться, воспринимать, как должное. Это не так уж и плохо.***
Залетаю в привычное окно, сажусь на стол вместе с мешком трав в лапе. Моя госпожа поворачивается, я жду команды. Разрешения, чтобы вновь принять человеческий облик. Жду когда она назовёт моё имя. Она лишь смотрит на меня и ухмыляется, стоя над котлом со странной фиолетовой бурлящей жидкостью. — Чего же ты ждёшь? — спрашивает она, будто издеваясь. — Назовите моё имя, госпожа. — Ты можешь стать человеком и без моего приказа. — Я обязан дождаться вашей команды, чтобы обрести человеческий облик, моя госпожа. — Вот как, — хозяйка махнула рукой, воздух заискрился, а огонь уменьшился, и та подошла ко мне, — Представь. Летишь ты по тёмному лесу и решаешь сесть на ветку, дабы передохнуть. И тут из куста выпрыгивает лис, что увидел в тебе деликатес. Вот он хватает тебя своей пастью, грызёт твоё тело и крылья, давится перьями. И ты всё равно будешь ждать моей команды, чтобы стать человеком и не умереть? — ведьма смотрела мне в глаза, своими стеклянными безжизненными. — Именно, — я отвечаю без колебаний, я не имею собственной воли стать человеком без приказа, пока ношу её метку. — До чего же сложно… Я твоя хозяйка, ты должен мне повиноваться и быть мне верным, пока моя метка есть на твоей коже, если я тебе говорю, что ты можешь менять облик без моего приказа, ты обязан это делать. — Всё что угодно, госпожа, — и так всегда, если я не соглашаюсь на её просьбу, она мне приказывает. Я благодарен ей за это, так мне легче воспринимать мир. Так от моего мировоззрения ещё что-то остаётся, даже если это призрачный каркас. Я стал человеком, передал мешок с травами ей в руки. — Спасибочки, — госпожа улыбнулась и вновь подошла к котлу. Такая неправильная, такая своенравная… До чего очаровательная.***
Из мимолётных рассказов госпожи, я узнал немного о ее прошлом. Она была обычным человеком, что повелась на уловку некой Паймон и получила бессмертие с магией. Она описывала Паймон, как ребенка 5 лет с белыми волосами и пепельно-розовой короной на макушке. Юную хозяйку привлек космос в её глазах. Я вслушивался в каждое слово, пытаясь представить образ этого существа. Госпожа до сих пор не знает кем она была и чем заслужила такой подарок, но ни о чём не жалеет. У неё был брат, похожий на неё как капля воды. Она любила его настолько что поделилась с ним его силой, а когда пришло время ушла от него, чтобы в будущем каждый из них самостоятельно развивался. Мне этого не понять. У меня есть братья и сестры, но я и в глаза их не видел. Для меня родственные узы чужды. — Может пойдем в деревню? Понаблюдаем за людьми, так лучше всего понять, как работают отношения, — внезапно заявила хозяйка, в обычный день. — Нет нужды. — Ещё как есть нужда! Когда я буду знакомить тебя со своими друзьями у тебя будет куча вопросов насчёт их взаимодействий и отношений. Не заставляй меня перед ними позориться! — Прошу прощения, госпожа. Я бы никогда не опозорил вас… — Сяо, я шучу, — она улыбнулась и потрепала меня по плечу, а затем взяла под руку и повела к деревне. Мы действительно сидели за столом в каком-то кафе, наблюдая за людьми, гуляли по рынку, попутно покупая продукты, даже побывали на фестивале. Люди поистине замечательные существа. Они могли петь и танцевать с незнакомцами, беседовать о ненужных мелочах за чашкой кофе, обниматься независимо от времени, просто так, просто по-человечески. К сожалению, я так и не смог понять много того, что госпожа мне рассказывала и разжевывала. Мне не суждено состоять хоть в одних из видов отношений, я могу лишь прислуживать. Прислуживать девушке со стеклянными янтарными глазами и золотыми кудрями. * Госпожа была очень красива. Постоянно носила свою длинное тёмное платье с оголёнными плечами, классическую ведьмовскую шляпу и длинные кожаные сапоги. Кожа бледная, волосы до пояса, так и сияли золотыми нитями под лучами солнца. Так и хотелось протянуть руку к её кудрям и уткнуться носом, словно люди на улицах деревни. Подобные желания меня пугали. Однажды, она сидела со мной на крыше. Болтала о своём и вдруг начала: — Сяо, Сяо, птенчик мой, не уж то так трудно выполнять мои просьбы, я всегда должна тебе приказывать? — Да, моя госпожа. Я воспринимаю только приказы. — А в чём-отличия-то? — В дисциплине. Просьба подразумевает в себе, что у меня есть право выбора. Отказаться или согласиться. Я не имею право вам отказывать, госпожа, поэтому и принимаю только приказы. — До чего сложно. Эх… — её голова коснулась моего плеча, она взяла мою ладонь в свою и начала перебирать мои пальцы, это было неожиданно, — Ты так прекрасен, я так рада, что ты достался именно мне. Но твоя дисциплина и сдержанность скоро меня доконает. Стань более открытым, не нужно постоянно стоять столбом на одном месте, если я не дала тебе команду. — Не имею право, — мои щеки краснели, её движения заставляли мою голову кружиться, но это было приятное головокружение. — Каждый раз одно и тоже… Уф. Однажды, я всё равно тебя перевоспитаю, и ты будешь чувствовать себя свободным. Она уснула, держа свои пальцы в моей руке. Её волосы нежно щекотали моё лицо. Мои щеки были красными, я не привык к подобной близости. Правильно ли, что она спит здесь, со мной? Хотя если она не видит в этом ничего странного, то и я не должен. Просто отдохнуть. Она всегда меня просила просто отдохнуть… * Госпожа имела привычку уходить на долгий срок и оставлять меня следить за домом. Я должен её защищать, а в итоге подметаю полы и вытираю пыль. Я не могу задать ей вопрос, не могу узнать какова цель её странствий, не могу попросить взять себя с ней, чтобы защитить. С каждым разом она уходила всё на больший и больший промежуток времени. И чем срок становился больше, тем страшнее мне становится. Каждый раз ощущение, что та не вернётся. Что больше не будет мне рассказывать незначительные вещи, что больше не будет засыпать на моем плече, что больше не будет рассказывать о просто людской жизни… И она возвращается. Возвращается как ни в чём не бывало, а я и не показываю, что беспокоился. Если бы я её послушал, если бы и правда был более открытым и забыл про эту гребаную дисциплину…***
— Сяо, мне нужно уйти, на неопределенный срок, — она собирала сумку, что всегда брала с собой, надела шляпу на голову и закрыла чёрное платье черным плащом. — Удачи, моя госпожа. Я ненавидел, когда она уходит. Вновь оставаться одним, было самым отвратный чувством. Отпускать её никогда не хотелось. Но я не могу и возразить ей что-либо. Поэтому лишь покорно провожаю её взглядом. Она выходит за дверь. Но тут же возвращается. Меня накатывает радость. Не уж то передумала? Не уж то решила взять с собой или вообще никуда не идти? — Если я не вернусь, не ищи меня. Нет… Что это значит? Не вернётся? Почему? Конечно, все мои мечты, всего лишь мечты. Не уходи от меня… Прошу, не бросай… — Всё что вы пожелаете, госпожа, — ком встал в горле, сказал через силу, не могу отказаться, не могу возразить…***
Дверь закрывается. И уже на протяжении 5 месяцев не открывается вновь. Я не мог поверить, что и в правду не смогу ее больше увидеть. Она пропала. Не вернулась. Хочется ринуться ее искать, но не могу. Слово дал, так нарушить его не могу. Сгорбившись, сижу на полу, из глаз катятся слёзы, в жизни не было такого, а в голове лишь одна мысль — просьба: «Назови моё имя». Если она скажет моё имя с умыслом меня увидеть рядом, я перемещусь к ней. Где бы она не была. — Назови моё имя… — держать мысли в маленькой черепной коробке уже было невозможно, они вырываются наружу жалобным писком, — Прошу… Прошу, пожалуйста! — писк переходит на крик, я это не контролирую, — Назови моё имя! назовите моё имя, госпожа! НАЗОВИ МОЁ ИМЯ, ЛЮМИН!***
Не мог больше ждать, не мог больше страдать. Перерыл весь её архив, искал информацию, цеплялся за каждое слово из воспоминаний, когда она мне украдкой рассказывала своё прошлое. Я ослушался её, и пусть, все равно хуже уже не станет… Единственное в чем я могу найти покой это метка. Она до сих пор красуется на моей ключице, а значит госпожа всё ещё жива. Банки с ингредиентами, старые потрепанные книжки, стеклянные сосуды, что не мыли со времён драконов, и не одной зацепки. Вот я вновь отодвигаю стеклянные бутылки, осторожно, бережно, боясь разбить, но они лишь предательски звенят друг об друга, будто смеясь. И лишь один бутылёк привлек моё внимание. Он был спрятан в дальний угол, будто и забыли про него совсем. В отличии от остальных в нём была странная жёлтая жидкость, ничто иное, как зелье, а на самой бутылке приклеена бумажка с адресом, а там имя — Альбедо. Вот оно. Это единственная зацепка, последняя надежда. У меня больше нет ничего кроме этого. Кто такой Альбедо? Её друг? Бывший возлюбленный? Коллега? Это зелье — микстура? Не знал, что хозяйка подобным промышляет. Главное, чтобы он до сих пор жил там, главное, чтобы он до сих пор был жив, главное, чтобы он знал куда ушла моя дорогая госпожа. Потрёпанная карта, лежавшая в тумбе стола. Казалось она такая древняя, но названия ещё отчётливо было видно. Названия равнин, леса, озёр, рек, ближайшей деревни — всё было выведено красивым, изящным почерком, чёрными чернилами. Но его разглядывать не было времени. Сначала я думал, что местонахождение дома некого Альбедо, находится в деревне, и что мне придётся лететь туда и перепроверять каждую улицу, рассматривая каждый номерной знак. Но к моему удивлению адрес был в самой гуще леса. Хотя вряд ли бы моя госпожа была знакома с каким-то горожанином, отшельник в непроглядном лесу — вот идеальный вариант для ведьмы.***
Ворон рассекает воздух, сливаясь с ночным небом. Здесь только я, непрерывный ветер, что так и норовит сорвать карту из моих лап, шумящие вершины деревьев и звёздное небо. Понятия не имею сколько я уже лечу, жажда, голод, ничто не затмит моё рвение. Такая халатность к собственному здоровью, госпожа, наверняка бы, вновь меня отчитала. Я до сих пор лечу лишь ради тебя, лишь ради тебя мои крылья такие уставшие, горло пересохло, а живот урчит уже какой час. Глаза смыкаются, но я не могу остановится, даже свериться с картой. Не стоило себя доводить до такого состояния. Тело становится тяжелее, мои крылья больше не могут его держать, голова не соображает. Я снижаюсь против своей воли, верхушки деревьев тянут ко мне свои руки с целью заглотнуть в свою пучину. Приземлиться мягко не получилось из-за карты, что я сжимал из последних сил. Я врезался в ствол дерева и падаю на ближайшую ветку. Моё тело не слушается. Голова болит от удара и усталости. Я не чувствую крыльев. Пытаюсь встать, вновь взмыть в воздух, но четно. Я переоценил свои силы. Мне не остаётся ничего, как вздремнуть и с рассветом вновь продолжить путь.***
Солнце показалось из горизонта. В воздухе пахло свежей росой, птицы щебетали свои счастливые песни. Как я и хотел, проснулся с рассвета. В теле больше не было такой усталости и сковывающей боли. Раз я уже приземлился и потерял ночь, потерять пару минут на утоление жажды будет не проблемой. Я слетел с дерева, начал парировать между стволами деревьев, приблизившись к земле. Пытаясь найти хоть один намек на ручей. Вот за одним деревом сверкнула вода, я приземлился рядом и начал жадно набирать воду в клюв. Теперь я точно был готов продолжать путь. Осталось свериться с картой, чтобы точно удостоверится, что не уклонился от курса. Порыв ветра, бесконечное количество звуков из-за листьев и кустарников. Это даже немного меня дезориентировало. Вдруг, откуда не возьмись, из куста выпрыгивает лиса с мятной шерстью и девятью хвостами. Я не успел среагировать и моментально оказался прикованным в земле её лапами. Уверен это было больно, но из-за шока и адреналина будто и не прижимала ни какая лиса, в три раза больше меня, к земле с разбегу. Карта вылетела из моей лапы и откатались куда-то назад, главное, чтобы ее не унесло ветром. Лисица приблизила свою морду ко мне, чтобы нанести последний удар и вспороть брюхо. Я клюнул её прямо в нос, что заставило ее отскочить на небольшое расстояние и жалобно заскулить. Я взлетел. Нужно было уйти от неё, а потом вернуться за картой. Но лишь я успел взмыть в воздух, как она вновь поймала меня в цепкие лапы. Потащила одной обратно на сырую землю за крыло. Я принял облик человека, так точно могу с ней справиться. Но тут резко в правой руке отдало дичайшей болью, сучка сломала мне ее, да так что кость выпирала в месте локтя. Воротник моей одежды тоже был разорван, и из-за него виднелась метка. Тут же на моем теле вместо маленькой шавки появилась девушка с лисьими ушами, злобным оскалом и девятью хвостами позади, что игриво двигались в разные стороны. От шока и боли мой разум слегка потемнел. Перед глазами вдруг встал туман, из-за чего злобный оскал выглядел ещё зловеще. Кумихо… Существо, что соблазняет мужчин и женщин, одурманивает разум, заталкивая в постель, а потом жестоко убивает поглощает жизненную энергию через любовь их жертв, съедает их сердце и печень. Истинная грешница, ошибка природы, жалкое подобие на святых кицунэ. Тут она резко исчезла. На теле стало легче и туман перед глазами начал немного рассеиваться. Начал отходить от шока. Кто-то снял её с меня и это был силуэт мужчины, стоящего передо мной. Выглядело жутко.