***
Следующий приступ настиг его вновь неожиданно, причём опять в самый неподходящий момент − когда верный слуга подавал завтрак своему господину. Разумеется, приготовленный безупречно и в чисто английском стиле − аппетитная яичница с беконом, фасолью и помидорами, и румяный поджаренный хлеб. Вроде пора бы уже привыкнуть к тому, что юный лорд никогда не хвалит демоническую готовку, но… Каждый раз где-то внутри жила… надежда? Но это слишком по-человечески… «Бесполезно. Не дождусь…» Невесёлое мысленное резюме тут же сопроводилось новым приступом кашля, который демону еле-еле удалось скрыть. Для этого ему пришлось отвернуться, пытаясь изо всех сил сдержать предательское удушье. Кое-как справившись с кашлем и болью, Себастьян, посмотрев в сторону господина и удостоверившись, что тот спокойно − как всегда, с непроницаемым лицом − завтракает, и пока что ему ничего не нужно, поспешил скрыться из виду, выйдя за дверь и прикрыв её. Осмотрев коридор, который, к счастью, в этот момент был пуст, он прокашлялся. Было больно. Но не только физически, хотя в груди опять словно кольнули ножи. Или шипы. Себастьян вдруг осознал, что приступы, похоже, настигают его именно в тот момент, когда он видит равнодушие Сиэля. Или понимает это. Что только подтверждало его подозрения. − Как там говорится у людей? Всё не так плохо, как вы думаете. Всё намного хуже… − еле слышно проговорил он в пространство. Незнакомое доселе отчаянье начало охватывать сильного демона, живущего далеко не первый век на этом свете и повидавшего всякое. Как бы ему хотелось, чтоб это всё ему всего лишь показалось… Но демонам, как правило, не кажется.***
Приступы начали повторяться. Причём не всегда в присутствии юного графа с его холодно-отчуждённым отношением, достаточно было подумать о безразличии господина. Несколько раз кашель и удушье застигли демона в присутствии слуг. Которые, разумеется, не на шутку встревожились, так как за всё время их службы в поместье они ни разу не видели дворецкого больным. Мейлин, предположив, что это простуда, даже предложила ему поставить горчичники. Которые Себастьян принял с благодарностью за заботу, но невесело усмехаясь в душе. Мейлин же, обеспокоившись, даже сочла нужным сообщить об этом юному лорду. На что тот отреагировал весьма хладнокровно. − Наверняка тебе показалось, − ответил юноша верной служанке. Ибо прекрасно знал, что ЕГО дворецкий болеть, тем более человеческими болезнями, не может по определению. …Себастьян же тем временем решил всё же применить полученное лечебное средство, сам толком не понимая, зачем. Даже безумной надежды, что это может ему помочь, сейчас не было. Скорее просто отдавая дань хоть чьей-то заботе о нём. Он просто лежал в своей кровати в постели и с горчичниками на спине, продолжая прокручивать в голове мрачные мысли и выводы. «Интересно, сколько мне осталось, если всё действительно так плохо?..» Вместо ответа он получил новый приступ удушья вкупе с изнурительным − даже для демона − кашлем и острой болью в груди. Всё там же − в области сердца. Не стоит думать, что сердце демона такое уж бесчувственное. Боль оно чувствует, пусть иную и иначе − не так, как людей, но всё же. И сейчас это тёмное сердце разрывалось от неразделенных чувств и болезненных уколов, пронзающих его, словно шипы. Кроме того, верного слугу начало ещё и лихорадить. Дрожь, сначала мелкая, потом более крупная, стала колотить всё тело демона. «Всё хуже и хуже… И даже быстрее, чем я предполагал… Если так пойдёт дальше, то мне не успеть даже выполнить обязательства контракта перед моим господином. Но я так не могу!!! Нужно найти убийц его семьи!!!.. Но как?!.. Где?..» Горчичники, разумеется, не помогли.***
Следующий предательский приступ настиг демона совсем неудачно − прямо в присутствии господина. Себастьян, собиравший на поднос посуду после обеда − юный лорд частенько обедал у себя в кабинете, когда было много бумажной работы − поймал на себе ледяной взгляд юноши. «Он всегда на меня так смотрит… Как на своего будущего убийцу…» Едва эта мысль мелькнула в голове у демона, как тут же отозвалась внутри острыми шипами и приступом кашля, на сей раз таким сильным, что до конца подавить его у верного слуги не получилось. И это не укрылось от взора Сиэля. Он внимательно и несколько удивлённо разглядывал своего дворецкого. − Себастьян, что с тобой? «И как мне ему сказать? Ведь я же не могу лгать господину…» − Неужели Мейлин была права? − Сиэль нахмурился и ещё пристальнее всмотрелся в лицо своего демона. − Простите, милорд, а что она сказала? − попытался перевести разговор в другое русло Михаэлис. − Она предположила, что ты простудился, − хмыкнул граф. − Но мы-то оба знаем, что этого не может быть, ведь так? − Да, мой господин. Это верно − человеческими болезнями демоны не болеют. Так что она определённо ошибается. − Тогда что это у тебя? − юный лорд, как всегда, был дотошен и прямолинеен. Себастьян несколько мгновений молчал, обдумывая ответ, ибо печать на руке начала покалывать. Но тут Сиэль продолжил: − А НЕчеловеческие болезни бывают? У демонов какие-нибудь болячки есть? − Ну… Мне особо ничего о них неизвестно, ибо сам я никогда не болел. Только по слухам и рассказам… − осторожно начал верный слуга. − И что рассказывали? − Милорд… Насколько я знаю, демонические болезни отличаются от человеческих. Их не вылечить обычными лекарствами. И… они, как и у людей, тоже бывают неизлечимы, − и, дабы не дать графу возможности уточнить, что это за болезнь и отчего она возникает, демон быстро подхватил поднос с посудой. При этих словах лицо Сиэля будто застыло. Но через несколько мгновений юноша, придя в себя, задал следующий вопрос: − А ты чем заболел? Твой кашель с этим как-то связан? − Возможно, милорд… Я сам в реальности пока не видел таких симптомов − ни у кого из… наших… Пока юный граф пытался переварить эту обрушившуюся на него новость, на которую он в данный момент совершенно не знал, как реагировать, Себастьян, воспользовавшись случаем, быстро спросил: − Господин, если я пока не нужен, я могу идти? − Да… Иди… − несколько растерянно кивнул Фантомхайв. Не теряя времени, дворецкий поклонился и направился к двери. …Почти выскочив за дверь, Себастьян, успев её закрыть, вновь попытался прокашляться. Но к своему ужасу почувствовал, как вместе с кашлем из горла что-то выпало. Приглядевшись, он понял, что это. Лепесток розы. Тёмно-красный… «Всё понятно… Почему так колет… Только розы имеют такие колючие шипы. И именно они, похоже, и проросли во мне…» Всё это он подумал прежде, чем осознал, ЧТО это означает…***
Ночью, лёжа в постели, Сиэль не мог заснуть − он думал о своём дворецком. Впрочем, он делал это каждый раз перед тем, как отправиться в царство Морфея. И мысли эти уже давно перестали быть по-детски невинными. Чем дальше, тем сильнее юноша понимал, насколько сильно привязался к своему демону. Когда-то, ещё сразу после заключения контракта, это было на уровне «отец-сын». Неудивительно, тогда ему было десять лет. Но время шло, всё менялось − и сам Сиэль, и его чувства. Контракт, по сути, сделал так, что юноше не к кому было больше привязаться − людей, близких настолько, чтобы им довериться, у него не было, а рядом всегда был только верный демон. Да и незачем было привязываться к кому-либо ещё, учитывая, чем контракт заканчивается. Граф уже давно испытывал к своему верному слуге гораздо более глубокие и горячие чувства, но стоит ли говорить, что он ни за что на свете не признался бы в них? Ибо считал это всё бесполезным, обречённым и бессмысленным. Любовь контрактёра и демона… Бред. Пусть всё остаётся как есть. И пусть закончится достойно. Себастьяну незачем знать о том, что творится в душе у его господина. Так он день за днём и ночь за ночью убеждал себя. Не смотреть, не видеть, не чувствовать. Хотя бы стараться. Это было трудно, неимоверно трудно, особенно когда этот черноволосый и дьявольски прекрасный бес находился рядом. К боли в сердце он уже привык. Хотя, наверное, к ней невозможно привыкнуть. Он просто ждал, когда всё закончится, стараясь ничем себя не выдать. И именно поэтому столь неожиданная новость о возможной болезни демона выбила его из колеи так, как ещё ничто до этого. Сиэль действительно не знал, что делать и как реагировать. «Радоваться?.. В данной ситуации, наверное, следовало бы. Ведь если Себастьян умрёт раньше, чем исполнит контракт, то… я, возможно, останусь жив. Но без него…» Почему-то именно это представлялось ему менее всего − в голове даже не складывалась нужная картина. А чего он сам хочет: пережить своего демона и жить долго и счастливо, но без него − или дожить с ним столько, сколько ему отпущено, пока не завершится контракт? «Хотя если разобраться, без Себастьяна это не получится − жить долго и счастливо. Насчёт «долго» − весьма сомнительно, учитывая, сколько представителей лондонского преступного мира желало бы моей смерти. А «счастливо»… А это вообще возможно − без того, кто тебе дороже всех?..» Устав от этих терзаний, граф решил для себя, что сначала надо выяснить, что за болезнь у его дворецкого и насколько это серьёзно. Ситуация, похоже, складывалась так, что ясность между ними стала необходимой. «Для начала я ещё раз с ним поговорю. Не нравится мне, как он мялся и уклончиво отвечал насчёт болезни. Совсем не нравится...»***
На следующее утро граф, исполненный решимости всё выяснить и прояснить, сразу после пробуждения стал прикидывать, в какое время лучше начать этот щекотливый разговор. Поразмыслив немного, он решил, что лучше всего это сделать за завтраком. Ибо тогда его обожаемый дворецкий не находится от него столь близко, как, например, при утреннем или вечернем переодевании. В такие моменты в голову начинали лезть не совсем приличные мысли, благо, уже давно умело скрываемые юным лордом. Прихлёбывая ароматный «Эрл-грей», заваренный неизменно на высшем уровне − впрочем, как и всегда, юноша постарался придать лицу максимально строгое выражение, на которое был способен, и спросил: − Так что там насчёт демонических болезней, Себастьян? Вчера ты как-то невнятно мне ответил. Дворецкий еле заметно вздрогнул. − Милорд, уточните ещё раз, что именно вы хотели бы знать. − Что за болезнь у тебя? Что это за кашель? − Сиэль нахмурился ещё сильнее. Себастьян медлил несколько секунд, но ответить всё же пришлось − печать опять кольнула руку. − Я… подозреваю, что это… эта болезнь связана с сердцем… − Демон-сердечник? − недоверчиво усмехнулся Фантомхайв, чувствуя, что внутри всё холодеет, и изо всех сил стараясь это скрыть. − Да, господин. Такое, хоть и редко, но случается с нами. Очень редко. Похоже, мне не повезло… И в этот момент новый жестокий приступ кашля пробил всё тело Михаэлиса. Словно тысячи осколков впились в горло, царапая и разрывая изнутри. Себастьян пытался зажимать рот рукой, но это не помогало. Сиэль с ужасом взирал, как вместе с демоническим кашлем падают на пол тёмно-красные лепестки роз, перемешанные с кровью. Или, наоборот − кровь вперемешку с лепестками? − Себастьян!!! − юноша вскочил из-за стола и кинулся к верному слуге. − Простите, милорд!.. Я сейчас… Демон как можно быстрее выскочил за дверь, захлопнув её и пытаясь прокашляться. Боль не отпускала. «Теперь и он всё видел… Я не хотел этого… Не хотел…» Прислонившись спиной к стене, он пытался отдышаться. В этот момент дверь открылась, и на пороге показался юный граф, взирающий на своего слугу со страхом и беспокойством. − Простите, господин… Я сейчас всё уберу… − Себастьян! Иди к себе и ложись в постель. Мейлин уберёт. − Нет-нет! Слугам ни к чему об этом знать! Я сам, сейчас… Дворецкий определённо был прав. И тут в голове у Сиэля созрела идея. − Хорошо, Себастьян. Прибери это и пока отдохни. Нам надо сегодня съездить в Лондон. − В Лондон? Что случилось? − Нужно кое-что выяснить по текущему делу. Нам не хватает улик. И информации. Придётся кое-кого навестить. «Раз мой драгоценный дворецкий сам не может толком сказать, что с ним, возможно, наш старый знакомый более осведомлён по этой части?»