***
Карета остановилась возле нужного дома, на котором красовалась вывеска с надписью «Undertaker». Себастьян, открыв дверцу, помог господину выйти. Сиэль зачем-то осмотрелся по сторонам и даже поднял взгляд к небу. Пасмурное… Как и настроение. На несколько мгновений юноша застыл перед порогом лавки. Одновременно желая и боясь узнать правду… Какой она будет? Это странное, двоякое чувство будто корсетом сдавливало грудь, затрудняя дыхание. Себастьян вопросительно взглянул на своего господина. Уж демон-то не хуже юного лорда умел маскировать свои истинные чувства. Хотя сейчас внутри у него, как ни странно, всё словно замирало. Граф, решившись, наконец, развеять свои сомнения, направился к двери. После стука они зашли внутрь. Там всё было как всегда − полумрак, гробы, стол с пробирками и прочая знакомая атрибутика этого места. И разумеется, не менее экзотический хозяин всего этого, который не преминул тут же появиться из-за портьеры на внутренней двери. Как всегда, в своём неизменном чёрном балахоне, шляпе, с распущенной гривой длинных белых волос и слегка сумасшедшей улыбочкой, Гробовщик поприветствовал своих визитёров. − О-о, кого я вижу!!! Граф, какими судьбами на этот раз? Что привело вас ко мне? Хотя догадываюсь − вам опять нужна информация. Ну, расценки вам известны… Как говорится − чем смогу… − Да, Гробовщик, ты прав. Здравствуй. И я здесь за информацией. И тут весьма некстати − или кстати? − дворецкого снова пробил приступ кашля. Себастьян отвернулся, но к счастью, лепестки на этот раз не выпали. «Хоть тут обошлось… Гробовщику уж точно ни к чему это знать и видеть…» Однако от хитрого и проницательного владельца похоронной лавки сложно было что-либо утаить, а тем более — если это что-то весьма нетипичное. − Граф, а что с вашим слугой? Он что, простудился? − хмыкнул беловолосый информатор. − Как ни странно, но горчичники с него как раз недавно сняли, − в тон ему ответил юноша. Гробовщик, видимо, представив в своём воображении демона, облепленного горчичниками, так и покатился со смеху. − Вижу, тебе уже смешно, стало быть, оплата внесена, − тут же нашёлся Сиэль, поудобнее устроившись на ближайшем гробу. − А теперь давай поговорим о делах… …Через некоторое время нужная информация для расследования текущего убийства была получена. И теперь, собственно, надлежало выяснить главный вопрос, из-за которого граф сюда и приехал, − касающийся странной демонической болезни. Сиэль вдруг понял, что хочет поговорить на мучившую его тему с Гробовщиком наедине − без своего дворецкого. − Себастьян, выйди наружу. И не подслушивай. Это приказ. − Да, милорд, − демон, поклонившись, направился к двери, и выйдя, прикрыл её за собой.***
− Граф, вы уже не доверяете своему дворецкому? − слегка недоуменно усмехнувшись, задал вопрос хозяин похоронного бюро. Юноша несколько мгновений помолчал, словно собираясь с духом и получше формулируя мысли. − Доверяю. Но мне нужно выяснить ещё кое-что. И во-первых, это связано именно с моим дворецким, а во-вторых, мне нужно сначала узнать самому, − проговорил он с внешним спокойствием. Беловолосый заинтересованно посмотрел на юного лорда и уселся за стол. − Ну, спрашивайте. − Я подозреваю, что мой слуга заболел. Что тебе известно о демонических болезнях? Какие они бывают? Гробовщик, удивившись ещё сильнее, уже собрался вновь покатиться со смеху, но вспомнив, что только что сам увидел и услышал, как в его присутствии у демона будто проявились некие симптомы, вовремя остановился. − Ну, определённо, у демонов мало болезней по сравнению с людьми, это уж точно. Можно сказать, практически нет. Но всё же… некоторые имеются. − Какие? − еле заметно вздрогнул Сиэль. − Для более точного ответа опишите мне симптомы, которые проявились у вашего слуги. Юноша на мгновение отвёл взгляд. − Плохое самочувствие, сильный кашель, боль в груди, кровь из горла… вперемешку с… − поразившая его картина приступа верного слуги в этот момент вновь нарисовалась в памяти, но граф изо всех сил старался сохранять спокойный вид. − …цветочными лепестками?.. − закончил за него Гробовщик, зелёные глаза которого при этих словах даже расширились. − Да. И тут странный информатор разразился таким безумным смехом, каким ещё ни разу до этого не смеялся в присутствии графа. Сиэлю это не понравилось. − Что тебя так смешит? − нахмурился юноша. − Может, скажешь уже?.. Рассказчик поправил съехавшую от смеха шляпу. − Да, граф, вы правы. Что называется, это было бы так смешно, если бы не было так грустно. И в первую очередь — для вашего дворецкого. − Говори уже!.. − Сиэль начал терять терпение. − Эта болезнь называется «ханахаки», − неожиданно серьёзно продолжил беловолосый. − Поподробнее. − Это нечеловеческая болезнь. Она поражает существ из потустороннего мира, а демоны как раз − одни из них. Гробовщик на мгновение замолчал, но потом, оперев локоть о стол и сжав длинными изящными пальцами с такими же длинными ногтями свой острый подбородок, продолжил: − Если честно, я меньше всего ожидал, что это может приключиться именно с вашим демоном, одним из самых холодных и бездушных, но… тем не менее. Болезнь эта возникает в том случае, если демон кого-то полюбит. Безответно. Сиэль ощутил, как дыхание перехватывает, а руки начинают еле заметно дрожать. − У заболевшего в груди начинают расти цветы. − Какие?.. − зачем-то уточнил юноша, словно вид растущих цветов мог что-то изменить. − Разные. Зависит от силы чувств. Самая сильная любовь провоцируют распускание роз. Которые, как известно, с шипами. Вызывающими не просто удушье, но и сильную боль. Как я понял, у вашего дворецкого именно розовые лепестки падали из горла? − Да… − стараясь, насколько возможно, сохранять ровный тон, кивнул Сиэль. − Плачевно… для демона, − констатировал Гробовщик. Сиэль, ещё несколько мгновений помолчав, задал, наконец, главный вопрос. − И как это вылечить? − Это не лечится. Заболевший обречён. Услышав это, граф почувствовал, что его будто окатили холодной водой, а мысли закружились, как в бешеном урагане. «Нет!!!.. Не может быть!..» − закричало всё его существо. А вслух он, нахмурившись, спросил: − Неужели нет никакого способа?.. − Граф, поймите, − лекарств в общепринятом смысле от такого недуга не существует. Это люди всё лечат таблетками и микстурами, или сразу режут… А тут другое. Отчаянье охватывало Сиэля всё сильнее. «Режут… А что, если?..» − А если вырезать эти цветы? Операцию можно сделать? − ухватился Сиэль за мелькнувшую у него в голове безумную идею. − Ты же сможешь… Опыт по части резания тел у тебя-то уж точно немалый… − Ну, во-первых, режу я в основном мёртвых, а не живых, − Гробовщик вновь невесело усмехнулся. − А во-вторых, сделать-то это можно, но − есть нюанс. − Какой? − После оперативного удаления цветов больной лишается способности любить − навсегда. Мысли в голове юного графа лихорадочно отплясывали какой-то дикий, безумный танец. Он не знал, что делать и думать. «Навсегда… Это будет бездушный, бесчувственный ДЕМОН − целую вечность… − представив это, Фантомхайв похолодел ещё сильнее. − Хотя какое мне дело, если меня уже не будет на свете?.. Или… всё же…» − Есть лишь один способ остановить эту болезнь… − вернул его в реальность голос хозяина похоронного бюро. − Что? Говори уже, не тяни!.. − в лазурном, не скрытом повязкой глазу сверкнула почти безумная искорка надежды. − …если тот, кого любят, ответит на чувства. Взаимная любовь, как-то… Только так, граф. А иначе больной умрёт − цветы, разрастаясь, проникнут в лёгкие и задушат его. Сиэль молчал, размышляя. «Кому ты отдал своё сердце, мой демон?.. Настолько, что готов даже умереть?..» − Как-то так, граф, — развёл руками рассказчик. − Ещё что-нибудь хотите знать? − Нет, этого достаточно. Нам пора. Встав с гроба, юноша взял перчатки и, отвернувшись, направился к двери.***
«Теперь господин ещё и не хочет, чтоб я присутствовал. И почему у меня стойкое ощущение, что оставшаяся часть разговора будет связана со мной и моей болезнью?..» Дворецкий ожидал господина неподалёку от входа в похоронное агентство. Слышать, о чём там говорят, он не пытался − приказ есть приказ. Через некоторое, сравнительно недолгое время дверь отворилась, и на пороге появился юный граф. Себастьян сразу вгляделся в синий глаз юноши, пытаясь по его выражению прочесть, о чём говорилось без него. Но Сиэль умел держать себя в руках и скрывать чувства и эмоции − это демон понял уже давно. Посему прочесть в отстранённом взгляде − во всяком случае, в данный момент − ничего не удалось. − Себастьян, где карета? Мы едем домой. − Да, милорд, − поклонился верный слуга. …Оставшийся путь до поместья вновь прошёл в молчании. «Болезнь смертельна… Почему он мне ничего не сказал?.. И кого же он так любит?..» «Что он узнал?.. Знает ли, что мне недолго осталось?..» Кашель демона вновь разорвал повисшую тишину. И если бы дворецкий в этот момент посмотрел на графа, то заметил бы затаённое отчаяние, проскользнувшее во взгляде его господина.***
Вечер готовился плавно перейти в ночь. Юный хозяин поместья, отужинав неизменно вкусными кулинарными творениями своего слуги, внешне всё ещё оставался спокоен. Не преминув, однако, при этом наблюдать за ним и мысленно не находя уже себе места от беспокойства. «Интересно, а он сам знает, что его болезнь смертельна?.. Если да, то… почему молчит?.. Хотя… Наверняка не хочет казаться передо мной слабым и уязвимым… Влюблённый демон… В кого же?..» Но на этот вопрос ответ дать мог только сам Себастьян. Самый правдивый. И посему Фантомхайв впервые в жизни действительно не знал, что делать и какое решение принимать. Вроде бы и спасти его тёмного слугу можно, но при этом оставить бесчувственным. Или… Как ни странно, но где-то в самой глубине его измученной души несколько раз проскальзывала совершенно безумная мысль − что, если всё же Себастьян любит… своего господина?.. Но это просто нереально!.. Разве любят того, у кого в обозримом будущем заберут жизнь?.. …Наконец, настало время погружаться в царство Морфея. Себастьян, как обычно, проводив юного лорда в спальню, помог ему переодеться в ночную сорочку, и когда Сиэль уже забрался в постель, укрыл его одеялом. Этот ритуал уже давно стал привычным, но сегодня, сейчас юноша вдруг зябко поёжился, словно от холода. И это не ускользнуло от внимательных глаз его демона. − Милорд, вам холодно? Мне затопить камин или принести ещё одно одеяло? − тут же поинтересовался он. − Нет, не нужно, − юноша отвёл взгляд. − Я могу идти? − Да, иди. Дворецкий, поклонившись, взял со стола канделябр со свечами и направился к выходу. Но на этот раз Сиэль почему-то не отворачивался к стене и не прятался под одеяло, как делал это неоднократно раньше, давая демону понять, что не хочет его видеть или разговаривать с ним. Ибо смотреть на мучения верного слуги у господина больше уже не было ни сил, ни желания. Как не было желания и самому ещё дольше оставаться в неведении. − Себастьян! Демон, остановленный на полпути, обернулся. − Да, господин. − Почему ты скрываешь от меня, что твоя болезнь смертельна? Оба глаза − синий и фиолетовый, не скрытый уже повязкой − пытливо и серьёзно смотрели на него.