Студенческий геншин

      Кэйа Альберих. В Селестии нет ни одного старшекурсника и преподавателя, кто бы не знал это имя. Даже первокурсники в первые дни учебы могли слышать о хулигане всея универа. Дерзкий задира, за словом в карман не лезет, все вопросы решает кулаками. Именно такая слава ходит о заместителе президента студсовета по внеучебной работе. А ведь Кэйа не всегда имел такую репутацию.       Когда только стало известно, что Дилюк, старший брат Кэйи, будет поступать в Селестию, он тоже загорелся желанием поступить в один из самых престижных университетов. Но Кэйа не был столь одарен в точных науках, поэтому поступление далось ему с трудом, но он справился. Повезло с тем, что решающим фактором был общий балл за сдачу нормативов, с которыми он справился на «отлично». На самом деле он поставил рекорд по бегу на сто метров. С такими показателями ему должны были дать стипендию, но что-то произошло, из-за чего Альберих не попал в список стипендиатов.       Подавая документы, Кэйа предвкушал сладкую жизнь, но все в итоге обернулось для него сущим адом. Незадолго до начала учебного года между ним и Дилюком произошла ссора, да настолько серьезная, что парни, которые всю жизнь были самыми близкими людьми друг для друга, просто разошлись. Даже Крепус, их отец, не понимал, что произошло. Он пытался помирить сыновей, но все оказалось тщетным. Но не только ссора со сводным братом превратила жизнь Кэйи в кошмар. С этим прекрасно справилось его происхождение и жестокость людей.       Стоило только Кэйе появиться в стенах университета, как он словил на себе осуждающие взгляды. Отличительной чертой народа Каэнри’ах являлся зрачок в форме звезды. Такие глаза сильно выделялись на фоне привычных глаз, и только слепой не замечал их. С первых же минут все прознали про то, что в Селестии учился студент из Каэнри’ах. Уже этот факт сделал жизнь Кэйи трудной, но все стало невыносимо после того, как кто-то обнародовал его настоящую фамилию.       Род Альберих был одним из самых известных в Каэнри’ах. Его представители занимали высокое положение в государстве, а после войны из них сделали козла отпущения. Кэйа действительно являлся их потомком, но он был не виноват в том, в чем его обвиняли. Он искренне не понимал, почему парту, за которой он обычно сидел, расписывали различными ругательствами, почему портили его вещи, почему отказывали в просьбах помочь, почему, проходя мимо других, он слышал оскорбления в свой адрес. И ведь он был один. Никто с ним не хотел общаться. Он даже не мог с кем-либо поговорить, но больнее всего было от осознания, что даже брат, что был роднее кровного, отвернулся от него.       «Я ведь не виноват», − думал он, глядя очередной раз на надпись «фашист» на своем шкафчике.       Предрассудки студентов крепчали с каждым днем, и ненависть перешла на Дилюка. Одна фамилия послужила причиной гонения совершенно непричастного человека, да только Дилюку было все равно. На все едкие и колкие слова он отвечал лишь презрительным взглядом, а после уходил. Ему было все равно, что студенты думают о нем, а вот Кэйа так и не смог с этим смириться, и как только он достиг совершеннолетия, тут же сменил фамилию. Раз и так все знали о том, кто он, скрываться не имело смысла.       Через какое-то время от Дилюка отстали, а вот Кэйа изменился до неузнаваемости. Несчетное количество драк, бесконечные ссоры со студентами, резкий спад успеваемости. Он ходил к директору чаще, чем посещал занятия. В любое другое время Кэйю бы просто отчислили, но за него постоянно вступался его тренер. Варка видел в нем огромный потенциал, который парень просто губил из-за предвзятого отношения к себе. Он бегал так быстро, словно от этого зависела его жизнь. Но, несмотря на его скорость, Кэйа не участвовал в соревнованиях. Его фамилия стала клеймом, закрывающим все двери в будущее. Варке пришлось очень постараться, чтобы добиться допуска Альбериха к соревнованиям, не без помощи директора конечно.       Когда Кэйа впервые стоял на пьедестале и смотрел на свое имя на табло, слушал восторженные восклики, когда на его шею вешали золотую медаль, он готов был плакать. Ступая на беговую дорожку он видел презрительные взгляды соперников, но после забега они искренне поздравляли его с победой. На него больше не смотрели осуждающими глазами, он больше не был в их глазах человеком, что виноват во всех грехах. Он доказал всем, он доказал себе, что грехи прошлого не должны лишать будущего тех, кто ни в чем не виноват.       После победы на первых соревнованиях к Кэйе стали относиться иначе. Мнение студентов о нем постепенно менялось, с ним стали больше разговаривать на темы, не относящиеся к учебе, однокурсники предлагали вместе потренироваться. И чем больше Кэйа приносил медалей университету, тем больше людей меняло о нем мнение, но большинство все еще оставалось со своими предрассудками.       Окончательно репутация Кэйи изменилась благодаря одному случаю. Учебный день уже окончился, но волею судеб он оказался в нужное время в нужном месте. Один паренек с его потока попал в передрягу. Несколько ребят постарше решили воспользоваться тем, что паренек слаб физически, но силен на кошелек. Его родители имели хорошее состояние, но не их богатство позволило ему поступить в Селестию. Парнишка был очень умным, и Кэйа даже как-то просил помощи в объяснении темы, но ему отказали. Забавно, что Альберих наткнулся именно на него. Он уже было хотел пройти мимо, не его это дело, но услышал голос:       − А, Кэйа! Вот и ты! Мы ведь собирались позаниматься вместе!       Парень сам не знал, что сподвигло его обернуться. Он ведь не был добрым самаритянином, да и в помощи другим не был замечен, хотя в начале учебы готов был помогать всем и каждому. Но после парочки грубых отказов и фраз на подобии «да я лучше сдохну, чем приму помощь от тебя» бросил эту затею. И вот сейчас он смотрел в глаза, что просили помощи, хоть раньше одаривали лишь неодобрительным взглядом. Маленький, щупленький парень в очках выглядел беззащитным ягненком в окружении свирепых волков. И вот угораздило Кэйе оказаться здесь именно в этот момент. У него только все начало получаться с соревнованиями, и его уже предупредили, что, если он ввяжется в еще одну драку до сборов, то может позабыть о соревнованиях до конца учебного года. Но разве это могло остановить?       − А я уже тебя заждался, вот, даже искать вышел! – с ухмылкой ответил Альберих, подходя поближе к месту событий. – Пошли, а то уже время на подготовку мало осталось.       Паренек не успел даже шаг сделать, как его схватили за руку, не давая уйти. Да, ребятки выбрали нужное место. Драки были запрещены на территории университета, а то, что происходило за его воротами, уже не касалось администрации. Обидчики знали о том, что Кэйе влетит, если тот распустит руки, ведь к нему были особые условия, поэтому и вели себя слишком нагло.       − Мы еще не договорили, − довольно грубо произнес один и дернул паренька к себе. – Потом позанимаетесь.       Кэйа недолго думал. Он обреченно усмехнулся, осознавая, что может лишиться своей единственной возможности выглядеть в глазах других достойно. Альберих схватил обидчика за запястье, очень сильно сжимая его, и, глядя суровым взглядом, произнес:       − Руку отпусти.       От одного тона по коже пробежали мурашки. Растерявшись, парень отпустил свою жертву, но на подмогу подошли его товарищи. То, что должно было произойти дальше, и так слишком очевидно, но это не остановило Кэйю. Он напоследок потрепал парнишку по голове, как когда-то делал ему Крепус, а после добродушно улыбнулся и сказал:       − Давай, вали отсюда.       Парнишка бежал так быстро, как только мог. Он крепко хватался за шлейку своего рюкзака, что так и норовился слететь с плеча. Он желал как можно скорее покинуть это злосчастное место, оставляя Кэйю одного, а тот и не возражал. А что Кэйа еще мог ожидать? Одни победы на соревнованиях не могли изменить мнение людей, да и вряд ли что-то могло это сделать. Он сам не знал, зачем вступился за паренька, которого видел только на потоковых лекциях. Для чего он готов был понести наказание, лишь бы бедняга не получил своих первых синяков? Он лишь устало выдохнул, потирая шею и оглядывая противников. Ребята со старших курсов, слава о которых шла впереди них. Знаменитые задиры и вымогатели, но никогда не действовали на территории университета, всегда караулили своих жертв где-нибудь вдали от ворот.       «И зачем я только в это ввязался?»       И вновь Кэйа оказался один на один со своими проблемами. Раньше, когда он вступал в драки, рядом всегда был его брат. Они с Дилюком были как одно целое, но то было в прошлом. Теперь он один, и никто не поможет ему. Утешал себя лишь тем, что с радостью выпустит весь накопившийся пар.       Альберих не был силен в драках, так, мог просто помахать кулаками, и справиться с несколькими нападающими было сравни фантастике или сюжету из какого-нибудь фильма. Тело ныло от очередного удара, а в голове все перемешалось. Ему знатно досталось, но и он хорошенько врезал обидчикам. И вот он устремил взгляд на кулак и готовился принять удар, как кто-то резко перехватил руку нападавшего.       − Хэй, пятеро на одного разве честно?!       Кэйа поднял заплывший глаз, глядя из-под растрепанной челки. Перед ним, словно герой, стоял незнакомый для него парень. Точнее, Кэйа уже видел его на тренировках. Высокий здоровяк с длинными серебряными волосами, а на голове красовались красные рога. В каком-то роде и он был изгоем, но его глупость не позволяла это принять. Слишком добрый и наивный о́ни, словно ребенок.       − Ты как, бро?! – обернувшись, с доброй улыбкой спросил спаситель.       − А? – Кэйа сразу и не понял, что обращались к нему.       − Наверно, тебя хорошенько побили, раз не понимаешь.       − Да не, − Альберих отрицательно покачал головой и стер кровь с губы. – Ты вообще кто и откуда здесь?       − Я единственный и неповторимый Аратаки Итто, глава прославленной банды Аратаки! – с гордым видом ответил тот и засиял, ака ангел, только крыльев за спиной не хватало.       − Банды Аратаки? Это что вообще такое? – Кэйа удивленно вскинул бровь, хотя этого и заметно не было из-за огромной шишки.       − А, ничего, еще услышишь о нас! – Итто засмеялся, ставя руки в бока. – А пришел я потому, что какой-то паренек сказал, что у нашего бегуна проблемы. Ты это, ноги береги, а то как бегать будешь? У тебя соревнования на носу!       Может так сказались удары, а может Кэйа просто растерялся, но смысл слов дошел только тогда, когда из-за угла показались тренеры Варка и Сайрус. Ох, как же Альберих боялся увидеть именно их. Если синяки и ссадины можно было еще списать на падение с лестницы, то попасться с поличным во время драки означало концом. Тут уже отвертеться не получится, что бы ни придумывал и как бы ни оправдывался.       − Вот, вот они, − раздался знакомый голос парнишки, что шел позади мужчин.       Оказалось, паренек не сбежал, он отправился за подмогой. Зная о репутации Кэйи, он не придумал ничего лучше, как просить помощи у преподавателей, а чтобы его не наказали, то побежал прямиком к тренеру.       Варка и Сайрус стали свидетелями по делу драки, и благодаря этому Кэйа не был наказан, но он буквально свихнулся на почве тренировок. Он стал постоянно бегать. Неважно, были ли у него занятия, или же это было внеучебное время, дождь или палящее солнце, он бегал. Парень был уверен, что только победы смогут принести ему хорошее положение в обществе, только медали смогут поменять отношение людей к нему. Он прогуливал занятия, доводил себя до изнеможения, пытался превзойти самого себя, поставить новые личные рекорды, не зная, что все это было не нужно. Да только никакие разговоры с преподавателями и психологами не помогали донести до него эту мысль.       − Я уже не знаю, что с ним делать, − обреченно выдал Варка, сидя в библиотеке и высказывая Лизе все, что накипело. – У парня огромный потенциал, да он бегает как Бог, но какой в этом будет толк, если он из-за своих прогулов сессию завалит? У него скоро зачеты и экзамены, а он круги по стадиону наяривает, − активно жестикулируя, пожаловался мужчина, а после откинулся на спинку стула. – Даже сейчас. Ты только глянь, какой ливень, а он бегает. У него история, а он прогуливает. И он вообще не слушает. Я говорю, что ему нужно отдохнуть, сейчас покрытие мокрое, лужи, можно поскользнуться и упасть. Не дай Архонты, ногу сломает. А он все равно твердит, что пойдет тренироваться. Откуда он себе это вбил в голову, я не понимаю.       − Да, ливень там и правда сильный, − Минчи глянула в окно. Пелена дождя застилала все небо, не давая разглядеть что-либо. – Слушай, ты говорил, что у него вроде старший брат есть, на экономическом учится.       −Да, есть. Вроде Дилюк Рагнвиндр.       − Хм, − Лиза устремила задумчивый взгляд в окно. – И все же ему бы вернуться в универ, а то так и заболеть недолго.       Острые капли дождя, словно иглы, пронзали тело, но Кэйа бежал. Холод сковывал мышцы, но он продолжал тренироваться. Усталость с каждым шагом ощущалась сильнее, но он двигался вперед. Пробегая один круг, Кэйа не отдыхал ни секунды, а бежал новый. Он все бежал и бежал, словно так он мог сбежать от своих проблем. «Если я буду быстрее всех, я смогу заслужить их признание», − думал он, очередной раз пересекая финишную черту. Но чем больше он тренировался, тем хуже становились его результаты. Изнеможенный организм просил заслуженный отдых, но Кэйа не слушал, он просто продолжал бежать.       Капли дождя заливали глаза, ноги от усталости подкашивались при каждом шаге. Любой бы в здравом уме остановился, но только не Кэйа. И даже упав от бессилия, он пытался подняться и продолжить, но тело уже отказывалось слушаться. Он лежал в грязной луже, а сердце разрывалось от обиды. Он проклинал все на свете. «Разве я заслужил все это? Что я такого сделал, чтобы меня все ненавидели?» – спрашивал он богов, в которых не верил.       Но его уже не ненавидели. Сокурсники уже смотрели на него другими глазами, а преподаватели всегда понимали его. И только он сам отказывался видеть, что тучи разошлись над ним, открывая путь ясному небу.       Кто-то остановился рядом и протянул зонтик, укрывая от ливня. Эти туфли он никогда ни с чем не перепутает, ведь хорошо помнил, как помогал их выбрать перед учебным годом. Кэйа поднял взгляд. Дилюк все еще выглядел холодно и враждебно, отчего на сердце стало еще хуже.       «Пришел посмеяться?»       Кэйа попытался встать, чтобы не выглядеть столь жалким перед своим братом, но вся накопившаяся усталость заставила его тяжело упасть. Все тело ныло, руки и ноги отказывались слушаться. Ему было стыдно поднять голову, чтобы посмотреть в алые глаза, что, ему казалось, смотрели на него с презрением. Он зажмурился, стараясь тем самым закрыть в себе эмоции, что готовы были рваться наружу. Но родной голос заставил раскрыть глаза:       – Тебе не нужно так себя изводить.       Дилюк протягивал руку помощи. Он не считал брата ничтожеством или тем, кем его называли. Нет, он всегда им дорожил. Они вместе прошли через многое, и именно поэтому Дилюк так разозлился на то, что Кэйа не признался раньше. Дилюк ведь ничего не знал о прошлом сводного брата. Они были так близки, и разве он не заслужил того, чтобы ему все рассказали, чтобы доверились ему? Он ведь бы не оттолкнул, остался бы рядом. Но правду ему открыли чужие люди, а не самый близкий и родной человек. Дилюк злился на молчание, а когда все прошло, гордость не позволяла извиниться, ведь повод для ссоры был чертовски глупым. Но он всегда дорожил своим младшим братишкой, поэтому и пришел, когда тот нуждался в помощи, пусть и с опозданием.       Кэйа неуверенно взялся за протянутую руку, а Дилюк тут же подхватил его и помог подняться, уводя из-под проливного дождя. Мельком Альберих заметил, как в одно из зданий кампуса вошло несколько знакомых фигур. Он мог поклясться, что разглядел в их спинах тренеров Варку и Сайруса, преподавателя истории Чжун Ли и библиотекаря Лизу.       «Выходит, занятия прогуливаю не я один!» – с улыбкой подумал он.       Дилюк помог дойти до одного здания факультета, где располагалась раздевалка. Все же Кэйа жутко промок, и ему следовало переодеться. И каково было удивление Альбериха, когда на входе его встречал Итто с полотенцем в руках. И опять он выглядел таким простым и беззаботным, отчего на душе становилось теплее.       – Аратаки? А ты чего тут? – Спросил Кэйа, отпуская руку брата.       – Ну как же чего? Я заметил в окно, что мой бро тренируется под дождем. Тогда я подумал, что это очень круто, такое усердие всем на зависть! Но вот дождь это уже не круто, да и бегаешь уже очень долго. Вот и решил сказать, чтобы ты отдохнул. А потом я подумал, что ты весь промок, ну и решил вынести тебе полотенце! – с добродушной улыбкой ответил он, протягивая махровый предмет Кэйе.       – Но, если бы ты вышел, полотенце бы намокло, – подметил Дилюк.       – Я это понял, как сюда подошел, поэтому начал думать, где зонтик взять, а нигде нет. А потом смотрю, преподы вышли, а я тут прогуливаю. Короче, решил переждать, а вы сами в итоге пришли!       И тут до Кэйи наконец все дошло. Он был слеп на оба глаза и отказывался замечать очевидное. О нем заботились и переживали. Преподаватели, новые знакомые, брат, да даже тот паренек, которому он помог – добрых людей в его окружении было достаточно, а на злых и обращать внимание не стоит. Он засмеялся, беря полотенце и начиная вытирать им лицо.       – И все же, почему ты решил помочь? – чтобы убедиться в своих догадках, спросил Кэйа.       – Ты же мой бро, а бро должны помогать бро! – совершенно не задумываясь, ответил о́ни.       – Бро?       – Ну, друзья. Разве нет? – Итто удивленно моргал, думал, что все очевидно и без пояснений.       – Ха, да, друзья! – также не думая, ответил Кэйа.       Так в жизни Альбериха появились те, кто был рядом в трудную минуту. Репутация хулигана закрепилась за ним, а он ее активно поддерживал, но теперь его кулаки были обращены не на своих обидчиков, а на тех, кто приставал к слабым. Он стал эдаким защитником, а после и вовсе был приглашен в студсовет. Тогдашний президент посчитал, что его навыки прекрасно дополнят состав студсовета.              – Хэй, Кэйа!       – А, Итто! Ты пришел?!       – Ну как же я не попрощаюсь со своим бро?! – здоровяк крепко обнял друга, что у того чуть кости не затрещали. – Смотри, не привезешь золотые медали, буду использовать тебя в роли штанги!       – Пф, я вешу легче одного твоего блина, напугал, – Альберих скрестил руки и закатил глаза, тщательно скрывая улыбку, стараясь делать суровый вид.       – Хм, ты прав. Тогда, – Итто будто осенило, – я буду использовать тебя в роли метательного ядра!       – Метательного… Чего?!       Итэр наблюдал за тем, как все члены студсовета провожали заместителя по внеучебной работе и желали ему побед и высоких результатов. Трудно поверить, что еще три года назад в это время с Кэйей никто не хотел разговаривать, и все сторонились его, словно чумного. Теперь же его жизнь совсем не похожа на прошлую, ведь все меняется, главное сделать свой шаг к изменениям, а иногда стоит просто не отталкивать тех, кто стремится помочь.       – Хэй, президент, а ты не пожелаешь мне удачи?! – Кэйа хитро прищурился и улыбнулся своей фирменной и такой очаровательной улыбкой.       – Знаешь, есть поверье, что нельзя желать удачи, поэтому буду ругать тебя все время, пока у тебя будут соревнования, – важно ответил Итэр и поставил руки в бока.       – Да? Впервые о таком слышу, но, смотри, если не привезу золото, значит, ты плохо ругал! А если так, то тебе придется меня потом хорошенько утешать…       – Ооо, слышу гейские шуточки! – раздался знакомый голос знаменитого на весь универ пьянчуги.       – Венти, и ты здесь!       – Ну епт, а ты думал, я друга не проведу и не пожелаю удачи?!       – Тут Итэр говорит, что нужно ругать, мол, поверье такое есть.       – Да? Хм, ладно. Тогда, мудак еб…       – Так-с, – Итто резко закрыл рот музыканту, – не при студсовете и не при президенте!       – Да, точно, – Венти забавно стукнул себя по голове, видимо была его привычка, раз любил так делать. – Тогда буду про себя ругать!       Итэр тихонько усмехнулся, наблюдая за новыми знакомыми. Он даже не предполагал, что за их искренними улыбками скрывалось прошлое, что в свое время приносило невыносимую боль. И ему еще предстояло об этом узнать, ну а пока он отходил от культурного шока, вызванного его назначением на пост президента, и радовался вместе с друзьями.