Терни и звёзды

«Элтон Карлин (мужчина, 45 лет, блондин) Йозеф Шнидт (мужчина, 38 лет, шатен, есть борода) Алана Веллер (женщина, 28 лет, блондинка)»       Дита снова и снова перечитывала имена, хмуря лоб и напрягая память. Да, Эрик был прав: она знала многих жителей и гостей города, а в «Вишнёвое древо» наведывалась самая разная публика, но эти имена прежде Дита не слышала.       Хотя…       Она почесала щёку и, не отрывая взгляда от бумажки, спустилась по хрустящей деревянной лестнице в ресторан. Их дом был построен так, что комнаты семьи Грасс располагались наверху, а ресторан занимал первый этаж. Лестница же проходила между кухней и запасным выходом, не мешая главному залу и посетителям.       На кухне, несмотря на ранее утро, уже во всю кипела работа. Родителей к облегчению Диты не было, и девушка спокойно присела на высокий табурет, с которого было удобнее всего наблюдать за рабочей суетой. Повар варил баранину, которая должна было достаточно настояться, чтобы бульон вышел ароматным, а его помощники нарезали овощи и мариновали мясо перед открытием. Прежде в целях экономии мать запрещала так рано готовиться, ведь блюда могли просто не заказать, но отец пошёл на риск и пока этот риск оправдывался.       Наблюдая за методичной работой повара, Дита всё никак не могла найти «окошко» и влезть со своими распросами. Ей было неловко отвлекать человека от дел. Но пан Яжнич — мужчина пятидесяти лет, худой как палка с удивительно густыми и щетинистыми усами — сам заметил настойчивый взгляд юной хозяйки и усмехнулся, переставляя кастрюли. — Вряд ли вы так заинтересованы в баранине, пани Грасс. — Сколько раз я просила звать меня по имени? — вздохнула Дита, склоняя голову на бок. — А ты всё продолжаешь, Христоф. — Ненормально это, пани, работодателям тыкать. — Это мама с папой — твои работодатели, — сказала Дита, смотря ему в глаза, — а я — так… всего лишь рядом стою. — И очень хорошо стоите, — хохотнул повар.       Они немного помолчали: он мешал бульон, принюхиваясь к солоноватому аромату, Дита следила за ним, всё же не решаясь заговорить. Ей всегда было сложно проявить какую-то инициативу или поднять тему, ведь так Дите казалось, что она навязывается и лезет под руку. — Христоф, — она закинула ногу на ногу и качнула носочком, рассматривая гладкие синие «лодочки». — А к нам в последнее время не заходили новые гости? Вот прям такие, чтобы и в Познани новые?       Повар застыл, задумчиво смотря на стену. — Да я ж в зал редко заглядываю. Это вы лучше у официантов спросите. — Я понимаю, но вы ведь город хорошо знаете.       Он кивнул, польщённый её замечанием. — Это правда. Я Познань как пять пальцев знаю. Да в последнее время много к нам людей приехало, вон даже дома себе понастроили. — А есть кто-то… — Дита не знала, как верно подвести к вопросу. Нельзя же было просто спросить: а мутантов часом не видели? — Кто-то не из наших?.. — Не поляк что ли? — звонко спросил повар. — И такие есть. Видел пару русских недавно. — Нет, — она мотнула головой.       Повар, нахмуря брови, посолил бульон и, потресся солонку, сказал: — А вам кто-то определённый нужен? — Что?.. — вздрогнула Дита, — да нет. — Если так, то спросите официнатов. Вон, — он кивком указал на девушку, что намывала тарелки. — Соня всех знает.       Соня — иронично рыжая, высокая девушка с большими карими глазами — была именно той официанткой, которую Дита считала мутантом. Однажды, когда юный помощник повара зазевался и не смог вовремя снять сковородку, над плитой поднялось пламя, и Дита отчётливо видела, как Соня просто посмотрела на него и всё исчезло. Из-за суеты на это мало кто обратил внимание, но с тех пор Дита всегда опасливо косилась на официантку.       Но сейчас у неё не было особо выбора. Да и бояться нечего — вряд ли Соня, проработав тут три года, вдруг начнёт бросаться. — Привет, — улыбнулась Дита, подходя к ней. Соня тут же повернулась и окинула Диту внимательным взглядом коричневых, как гладкий каштан, глаз. — Есть минутка? — Конечно, — кивнула официантка. — Это насчёт работы? Я сделала что-то не так?       Тёмные глаза Сони смотрели так внимательно, что Дита тут же стушевалась и еле смогла нормально произнести фразу: — Нет, что ты, всё чудесно, ты отлично справляешься. Я просто хочу кое-что у тебя спросить.       Соня вскинула тонко выщипанную бровь и кивнула недоверчиво. — Ладно, спрашивайте. — Ты не знаешь, в последнее время к нам никто из иностранцев не заглядывал? — Вроде нет, — задумчиво качнула головой Соня. — А зачем вам?       Слишком быстрый ответ. Дита, конечно, не детектив, но иностранцы точно заглядывали, правда, они не подходили под нужное описание, но отрицать это не было смысла. Хотя… смысл был: если Соня врёт. — Да так, — дёрнула плечом Дита, спешно придумывая ответную ложь. — Хотела предложить матери составить меню, вдохновлённое какой-то страной, и думала проконсультироваться с кем-то… Но неважно, да.       Наверное, Дита выглядела слишком наивной или эта идея показалась Соне вполне сносной, и девушка, быстро оглядевшись, прошептала: — Есть один иностранец — Йозеф, я познакомилась с ним недавно, может, он и тебе сможет помочь.       Услышав имя из списка, Дита вздрогнула: неужели всё будет так просто? Но потом уловила странное «и тебе». — Слушай, Соня, не моё дело, но ты была б поаккуратнее… Что значит «и тебе»? — Ха, — усмехнулась Соня, — он просто помог мне поймать такси недавно. Я попала под дождь, вся вымокла, а тут он — весь такой деликатный и с зонтом. Не волнуйтесь, я не наивная дурочка, чтобы сразу бросаться на шею иностранцам. — Хорошо, — задумчиво кивнула Дита, а сама подумала, что это всё очень странно.       Появилось двое иностранцев, что кидаются помогать незнакомым девушкам, вот просто так. Дита помнила, что у неё что-то вроде сделки с Эриком, но Соня ведь была её старой, хоть и не близкой, знакомой, и, конечно, доверия вызывала больше. — Хм, а в тот вечер с тобой ничего странного не случалось? — В смысле? — Ну, на тебя не падали металлические балки? Или машина внезапно не понеслась в твою сторону?       Соня смотрела на Диту как на сумасшедшую, только из-за страха быть уволенной сдерживала смешок, что уже дрожал на губах. — Ничего подобного. А что? — Так, — вздохнула Дита, — интересуюсь.       Ей не хотелось выглядеть странно или пугать официантку подозрительностью. Ясное дело, что сотрудники относились к ней с опасением, боясь, что хозяйская дочка может наябедничать родителям. Конечно, Дита никогда не пользовалась своим положением так, и у неё даже в мыслях не было запугивать персонал, но она прекрасно понимала косые взгляды в свою сторону.

***

      Следующие дни Дита, войдя во вкус этой детективной игры, к радости матери всё чаще помогала на кухне. Мама даже в шутку сказала, что с такими темпами они могли бы сократить парочку официантов и сильно сэкономить, а ещё выкинуть наконец-то пианино, потому что у Диты не будет времени играть. Услышав это, девушка двинула лопатками, будто ей резко стало холодно, — мать очень любила упрекать её то, за «брынчание», то за бездействие. «Такая махина! Только место и занимает», — возмущалась мать в разговоре с отцом, даже не пытаясь говорить тихо. Дита морщилась и молчала, понимая, что спор ей не выиграть, а если раззадорит мать, то пианино просто выкинут. Хотя, может это и к лучшему, всё равно она не поступила, и инструмент теперь был очередным напоминанием об её фиаско.       Быть может, причиной того, как быстро Дита втянулась в эту историю, стали её метания и желание избавиться от страданий. После своего провала при поступлении Дита всё время испытывала муки совести и переживала, понимая, что не оправдала ничьи надежды. Стала проклятьем для семьи. Всюду, куда бы она не шла, видела косые взгляды, осуждение, снисходительный тон. Больно падать с трона надежды. А Дита всю свою жизнь просидела на нём.       Талантливая девочка из довольно состоятельной и приличной семьи. Все в городе знали её бабушку и уважали с самого начала войны, когда она помогала нуждающимся; все кивков кланялись её матери, понимая, что эта невероятная женщина держит на себе весь ресторан. Изучая семейные архивы, Дита видела чёрно-белые фотокарточки женщин их рода, и каждая была невероятно сильна духом и находила признание среди людей. Воспитанная с чётким осознанием того, что принадлежит к уважаемой семье, и быть серой массой стыдно, Дита, завалив экзамены, стала чёрным пятном для всех. И она, хоть обида и терзала сердце, не могла винить родителей в их озлобленности и упрёках, а персонал в усмешках. Даже, когда некоторые клиенты стали смотреть на неё, будто бы с разочарованием, она приняла и это.       Но сколько бы силы не было в ней, и как бы терпелива не была Дита, соглашаясь на все толчки судьбы, усталость давала о себе знать. Спала Дита всё хуже и хуже, терзаемая то кошмарами, то собственной памятью, что каждый вечер прогоняла перед глазами важные события перед экзаменом. Что она могла поменять? Что нужно было сделать лучше?       Скромная от природы Дита стала плотнее закрываться в себе, боясь видеть осуждение или что хуже — жалость — в глазах малочисленных друзей.       И она с ужасом понимала, что пучина затягивала её всё сильнее и сильнее. Каждое утро начиналось с ненависти к себе. С мысли о том, какая Дита неудачница. И если бы не нашлась тема, способная её отвлечь, то Дита сама боялась того, как глубоко могла бы погрязнуть в этом болоте.       Поэтому, когда появился Эрик и втянул её в этот странный поиск, она с лёгкостью согласилась, а чуть позже даже вошла во вкус. Ей нравилось, что мысли теперь заняты чем-то, кроме самокопания.       В пятницу ресторан был почти полон. Отец уехал на важную встречу, а мать слегла с головной болью — большая редкость, потому что обычно она хоть со стрелой в груди была готова работать. Диту оставили на кухне, напоследок окинув взором, словно десятилетку, что пришлось оставить дома одной. Хоть ничего сложного ведь не было: проверять листки с заказами, следить за тем, чтобы персонал не слонялся без дела, и выйти к гостям, если придёт кто-то из «очень достойных». Обычно это были люди из правительства или городской пастор.       Раздав указания, мать ещё раз посмотрела на Диту столь недоверчивым взглядом, что девушка невольно опустила глаза. Мать тихо цокнула языком и ушла.       «Даже если я стану лучшим человеком в мире, — горько подумала Дита, — всё равно не смогу ничего исправить».       И в этот момент ей стало немного легче. Тряхнув плечами, Дита развернулась и кивнула людям на кухне. — В общем, вы знаете, что делать. Давайте постараемся сегодня на славу.       Трудовой процесс шёл слаженно и гладко. Дита только раз попросила новенького помощника повара не отвлекаться от плиты и следить за огнём. А так её присутствие особо даже не требовалось. Соня, которая сегодня работала, ловко разносила заказы, а второй официант был так быстр, что тарелки улетали с кухни одна за другой. Но время шло, и к девяти вечера Дита ощутила, как от шума и нервов заболела голова. Повар, заметив её хмуро сведённые брови, поставил перед ней тарелку с аппетитно пахнущей треской. Пару секунду Дита с улыбкой смотрела на рыбу, окружённую парными овощами, а затем вскинула голову и благодарно кивнула повару. — Что бы я без вас делала? — Справлялись бы так же чудесно, но были бы явно голодны, — усмехнулся мужчина.       Расслабившись, Дита спокойно поела. Ей вдруг подумалось, что вечер выходит вполне мирным, и родители, может, и похвалят её. Странно, усмехнулась Дита, даже в свои двадцать она остро нуждалась в родительском одобрении. Задумчиво наблюдая за работой на кухне и допивая уже третью чашку чёрного кофе, она вдруг поняла, что давно не видела Соню. А на кухне «давно» для официанта это хотя бы пять минут. Да, бывали гости, что никак не могли выбрать, или вообще начинали забалтывать, но Дита понимала, что Сони нет слишком уж долго. Уже можно было бы поболтать об всём, да и… как много людей в Польше захочет так долго говорить с официанткой? К тому же не с самой коммуникабельной. Дита вспомнила мрачный взгляд Сони и поёжилась. Такая вряд ли оценит непринуждённое общение со стороны клиента. Что-то явно случилось.       Дита оглядела кухню — работа кипела, и девушке не захотелось отвлекать персонал. Она просто на минуточку выскочит и поищет Соню. Ведь без официантки справиться нормально невозможно, и чем быстрее она найдётся, тем всем будет легче.       В зале ресторана, который Дита пересекла, стараясь держать лицо максимально непроницаемым, Сони не было. У самого выхода поймала умоляющий взор второго официанта и еле заметно мотнула головой — нет, я не знаю, где Соня. На пороге дымили клиенты. Дита постаралась улыбнуться им как можно приветливее, но это было сложно, потому что внутри разрасталась паника: где Соня? куда могла пропасть официантка в разгар смены? что делать? Дита проверила туалеты (на всякий случай и для сотрудников и для клиентов), обошла дважды все помещения, и даже спустилась в погреб. Ничего. Сони нигде не было. Отчаявшись, Дита вздохнула, прислоняясь спиной к перилам.       И тут краешком глаза увидела знакомую куртку. Повернула голову — точно, такая куртка есть у Сони! Девушка торопливо двигалась вниз по улице.       «У нас же смена, — нервно подумала Дита, — какого дьявола ты творишь?»       И, вздохнув от осознания, что выбора у неё просто нет, торопливым шагом пошла за официанткой. Вечер был довольно прохладным, и в коротком платье, несмотря на чёрные плотные колготки, быстро стало холодно. Дита натягивала рукава до самых ногтей и гневно клялась себе, что впервые нацепит на лицо маску гневной хозяйки и отчитает за халатность.       Соня, то и дело оглядываясь, дошла до конца улицы, и из-за угла, как чёрт из табакерки, выскочил невысокий широкоплечий мужчина. Он был в строгом сером костюме и чёрной рубашке, его коричневая шевелюра была столь объёмна, что Дита вначале приняла её за меховую шапку. Мужчина что-то сказал Соне, она кивнула и кинулась к нему на грудь, взволнованно овивая руками шею. Дита невольно ахнула: она всегда считала Соню довольно жёстким и холодным человеком. А тут такая быстрая привязанность к незнакомцу, да и проявление эмоций прям на улице.       Засмотревшись, Дита не заметила, как с улицы, что шла перпендикулярно, резко свернула тёмно-серая машина и, скрипнув шинами, затормозила рядом с Соней и тем мужчиной. Они о чём-то поговорили с водителем, и мужчина, улыбаясь, галантно распахнул перед Соней дверь. Дита не могла похвастаться великолепным зрением, но судя по заминке, Соня не сразу согласилась сесть. И тогда мужчина схватил её за руку и резко потянул на себя. Они проговорили ещё немного. Соня села в машину.       Дита еле успела шагнуть назад и скрыться в полумраке проулка, — машина быстро промчалась мимо неё. Долю секунды Дита видела профиль водителя: это была молодая блондинка в красной шляпе.