Терни и звёзды

      Дита, взволнованно теребя подол коротенького голубого платья, выглядывала в зал ресторана. Отодвинув занавесы, она смотрела на круглые столики, за которыми сидели гости, но волновал её конкретный. Он сидел в дальнем углу, цедя чашку кофе и покуривая сигарету. Ничего толком и не заказал, вызывая недоумение на кухне. В их ресторан приходили, чтобы отведать фирменные блюда, или же обсудить последние новости в большой компании, а такие одиночки всегда вызывали подозрение. Дита помнила, что пообещала Эрику ужин, но он заказал только чёрный кофе, и она не знала, как поступить.       Ей очень хотелось подойти к нему и хотя бы поздороваться, но с другой стороны, если она при всех подойдёт к клиенту-мужчине, это будет выглядеть странно. Разумеется, гости ничего не поймут, для них это обычная картина: Дита, помогая в ресторане, обслуживает гостей, но вот отец, который сейчас был на кухне, вряд ли это оценит. Закусив губу, Дита приподнялась на носочках, пытаясь получше разглядеть мужчину. Сейчас на нём была коричневая рубашка и светлый пиджак из мягкой шерсти. Благодаря занавесам, за которыми было удобно прятаться, Дита могла его рассматривать, сколько душе угодно, но всё-таки очень хотелось подойти. — Понравился? — спросила шёпотом официантка, подкравшись со спины.       Дита чуть не подпрыгнула на месте. — Эй, ты меня напугала. — Я спрашиваю, — девушка приблизилась, удерживая поднос с бокалами, и лукаво произнесла: — На парнишу засмотрелась, потому что нравится? — Нет! — некстати покраснела Дита, — какие глупости. И это мужчина, а не парниша. — Хм, — официантка мазнула взглядом по залу и улыбнулась. — Согласна. И хорошенький. — Пойдёт, — вздохнула Дита, которую пока ни капельки не волновала привлекательная внешность Эрика.       Шевельнулась занавеса, пропуская официантку, и Дита вздрогнула, потому что ей показалось, что Эрик вскинул голову и посмотрел в её сторону.       Нет, так больше нельзя. Она должна к нему подойти. Во-первых, говоря откровенно, здесь он практически по её вине (если можно это так назвать). Да и во-вторых, просто невежливо не подойти. (В-третьих, смотря на мужчину, Дита, тяжко вздыхая, ощущала, как из её груди вырывается тонкая леска и, дёргая, тянет к нему).       Облизнув в миг пересохшие губы и пригладив волосы, Дита с улыбкой на лице двинулась к нужному столику. По пути она пару раз кивнула посетителям и даже пришлось ответить на несколько вопросов от знакомого постоянного клиента ресторана. Когда она подошла к столику, за которым сидел Эрик, мужчина уже, откинувшись на стуле, внимательно смотрел на Диту. Встретившись взглядом с холодными светлыми глазами, что без стеснения разглядывали её, Дита смущённо улыбнулась. — Вы всё-таки пришли, — выпалила она, неловко покачиваясь на каблучке. — Разве я мог не придти? — медленно произнёс Эрик, переводя взгляд с неё на опустевшую чашку кофе. — Вы были довольно настойчивы, рассказывая об этом месте.       Ей показалось, что в его голосе было что-то… насмешливое или даже издевательское. Дита, поджав губы, чуть приблизилась и опустила руку на спинку соседнего стула. — Я лишь пыталась быть вежливой. — Что ж, — его тонкие губы тронула улыбка, но взгляд остался холоден. — Может, мой польский недостаточно хорош, и я понял не все ваши интонации. — Ваш польский изумителен, — торопливо заверила Дита. — Я бы подумала, что вы поляк. — Нет, — после крошечной паузы ответил Эрик. — Я родился в Германии, — он опустил руку на стол и перевернул её, показывая Дите цифры. Заметив их, девушка невольно ахнула. — Так уж вышло, что это было не самое удачное событие в моей жизни.       Она хотела усмехнуться, но не знала, нормально ли это. Его ирония показалась ей довольно смешной, но они не знали друг друга достаточно, чтобы Дита смеялась с таких вещей. Да и бабушка, узнав, что Дита хихикнула с подобной шутки, сразу бы закатила скандал.       Бабушка была чистокровной полячкой, но всю жизнь дружила с евреями и сочувствовала им во времена польского гетто. Двоих подруг она скрывала здесь, в ресторане, целых три года. А после войны поставила возле ресторана доску для объявлений о поиске пропавших. Она до самой старости, не переставая, рассказывала Дите об ужасах Холокоста и сейчас вряд ли бы обрадовалась подобным ирониям в своём ресторане. — Ну, — медленно начала Дита, — мы не выбираем где рождаться, — и глупо добавила: — Да и кем тоже.       Тут же прикусила губу. Это было так ужасно! Учитывая, его еврейство и минувшие события, это было так жестоко с её стороны.       Но Эрик лишь усмехнулся и, закинув ногу на ногу, спокойно сказал: — Я не жалею о том, кем родился.       Это было сказано так уверенно, что Дита почувствовала, как начинает медленно краснеть. Ей показалось, что в его словах было какое-то двойное значение, будто это не просто фраза. — А вы, пани… — он сделал паузу, какую обычно делают мужчины, желая уточнить замужем ли женщина. — Вы можете звать меня просто Дита. — Хорошо, — кивок. — Итак, Дита, ты довольна тем, кем родилась? — Странный вопрос, — она нервно скривила губы, — а ещё более странно, что вы его задаёте. — Вопрос тебя пугает? — Нет… что вы, — она спешно качнула головой. — Просто я не думаю, что он достаточно тактичен. — Почему? — настойчиво продолжал он. — Потому что я не могу быть недовольна тем, что родилась в этой семье, — гневно выпалила Дита, чувствуя, как лицо становится совсем красным. — И с моей стороны будет ужасным, если я буду недовольна своими польскими корнями. Хотя, — она облизнула нижнюю губу и тут же вздрогнула, потому что поймала взгляд Эрика на своих губах. — Мой дедушка — немец, но он сбежал из Германии ещё до войны. И я горжусь и немецкими корнями. Поэтому да, я довольна тем, кем родилась.       Эрик немного помолчал, а затем криво усмехнулся, выдыхая. — Хорошо, что ты не начала вырисовывать генеалогическое древо. — Но вы…       Она хотела напомнить ему, что он сам поднял такую тему и был весьма настойчив, но вдруг поняла: Эрик спрашивал конкретно о ней, а Дита рассказала о семье. Потому что о себе говорить совсем не хотелось. Да и, чувствуя себе редкой неудачницей, она меньше всего на свете была как раз довольна собой. — Садись, — его голос прозвучал так властно, что Дита тут же дёрнулась к стулу, но вовремя остановилась. — Не могу. — Не можешь сидеть в свом ресторане? — он иронично вскинул бровь. — Вроде того. Отец не любит, когда я так делаю. — Ничего страшного, — Эрик небрежно двинул рукой, и стул на металлических ножках выдвинулся из-за стола. — Сядь.       Дита оглянулась: занавесы на кухне были закрыты, а в зале достаточно много гостей, чтобы её никто не заметил. Она села, смущённо положив руки на бёдра. — Вы в Польше как турист? — Вроде того.       Её короткое платье, которое было довольно удобное для быстрой ходьбы на кухне, сейчас чуть задралось, обнажая гладкое бедро, и Дита чувствовала себя неловко. Она спокойно следовала моде и носила короткие юбки и платья, но прежде ей это казалось обычной одеждой, которую носят почти все девушки её возраста. А теперь, сидя рядом с довольно привлекательным мужчиной, Дита испытывала лёгкое смущение. — И как вам здесь? — пытаясь исправить неловкую паузу, Дита засыпала его глупыми вопросами. — Нравится? — Скучно, — выдохнул он, отворачивая взгляд в зал ресторана. — Хотя городок весьма симпатичный, а это место, — его губы снова тронула улыбка, — очаровательно, — и вновь посмотрел на Диту настолько прямым взором, что девушка почувствовала лёгкий озноб. — Я… я очень рада, что вам здесь нравится. Обычно люди едут в Варшаву или в Краков… — Мне это не интересно, — бросил Эрик, дёрнув плечом. — Хорошо, — она кивнула. — Я поняла. А… если не секрет… — Секрет, — он резко прервал её, затыкая. — Хотела спросить, что я тут делаю? Но это секрет, — ухмыльнулся, откидываясь назад. — Впрочем, я расскажу тебе, если ты окажешь мне услугу. — Зачем мне это делать? — Разве ты не моя должница? — он насмешливо вскинул бровь.       Дита вздохнула. — Я же… пригласила вас сюда и… — Неужели думаешь, что спасение твоей жизни равнозначно ужину?       Она хотела быстро кивнуть, но в его голосе было что-то неприятно строгое и злое, будто его действительно рассердило то, как Дита жалко оценивает своё существование. — Я не думала об этом. — Стоит немного, — бросил он. — Ладно, — Дита примиряюще вскинула руки. — Я готова вам помочь. Но как? Сомневаюсь, что буду особо вам полезна. — Не скажи, — Эрик снова мазнул по ней взглядом, на этот раз довольно медленно, будто снимал мерки для костюма. — Я ищу кое-каких людей. Она осели здесь где-то год назад, и думаю, ты могла их видеть. Кроме того, — он обвёл взглядом ресторан. — Полагаю, ты встречала их и здесь. — Это… нацисты? — не ясно почему спросила она взволнованно, и Эрик, сам не ожидая того, засмеялся. — Нет. Сейчас… нет, — его глаза вдруг сверкнули, будто он вспомнил что-то, имеющее в себе слишком много всего и плохого, и хорошего, и радостного, и злого. — Это — мутанты. Они ищут кое-что важное, а я ищу их. — Чтобы им помешать? — осторожно уточнила Дита. — Будешь и дальше такой умной — поладим, — вздохнул он, поднимаясь.       Дита вскинула голову, осматривая его в полный рост. Странно, но после этого разговора мужчина вызывал у неё очень смешанные чувства: она всё также хотела узнать о нём больше, но и ощущала, что это ничем хорошим не обернётся. — Да я ещё не согласилась вам помогать, — тихо сказала Дита. — Согласилась, — уверенно произнёс он и посмотрел так строго и холодно, что Дита почувствовала, что, если сейчас он прикажет ей встать и пойти за ним в неизвестность, она пойдёт. — Это совсем не сложно. — Эрик вытащил из кармана бумажку и положил на стол рядом с Дитой. — Рассчитываю на тебя.       И прежде, чем она как-то среагировала, бросил на стол купюры и, развернувшись, бесшумно покинул ресторан. Ошарашенная этим диалогом, Дита ещё пару минут сидела, молча глядя на пустой стул, а затем развернула бумажку. «Элтон Карлин (мужчина, 45 лет, блондин) Йозеф Шнидт (мужчина, 38 лет, шатен, есть борода) Алана Веллер (женщина, 28 лет, блондинка)»