Хорошая девочка

      Утром большой зал был притихший и потрясенный. Свежий выпуск «Ежедневного пророка» пестрел фотографиями сбежавших пожирателей смерти. Министерство не давало комментариев и никак не смогло объяснить массовый побег из Азкабана. Учителя тревожно перешептывались, Амбридж пустым взглядом смотрела перед собой. Каша падала с поднятой ложки прямо на газету, но профессор этого казалось даже не замечала. — Вот почему он был так счастлив вчера, — шепнул Гарри Рону и Белла навострила уши. — Тебе опять снился Темный Лорд? Я думала Снейп учил тебя окклюменции вчера, — уточнила она у брата. — После этих занятий было только хуже, моя голова болела как никогда. — Может тогда не стоит ходить на эти уроки, если после них твой мозг более уязвим? — спросила Белла, но Гермиона тут же вступила в спор. — Дамблдор хотел, чтобы Гарри занимался окклюменцией, значит это необходимо, — настаивала Грейнджер. — Можно заниматься и самостоятельно. Написано множество книг по данной теме, — предложила Белла. Гарри был бестолочью не способной быстро освоить материал даже под контролем, не то что самостоятельно. И Гермиона это прекрасно знала, поэтому громко фыркнула. — Может это как лихорадка. Сначала плохо, надо переболеть, чтобы потом стало лучше? — Наверное ты права, Гермиона. Раз Дамблдору важно, чтобы я занимался, я буду ходить к Снейпу, — грусно сказал Гарри и уткнулся в тарелку. Пятикурсники не заметили как Белла скривилась от его слов.       Приближался февраль и первая в новом году вылазка в Хогсмид, назначенная на день всех влюбленных. Теодор пригласил Беллу на самое настоящее свидание и Поттер потратила целое утро субботы, чтобы собраться и выглядеть идеально. — Лаванда! Лаванда! — дверь спальни пятикурсниц открылась и Белла вихрем внеслась внутрь, чуть не сшибив Гермиону с ног. — Лаванда, помоги!       Браун отвлеклась от листания модного журнала, Патил выронила расческу, а Грейнджер взволнованно закрыла дверь и подошла к девочке. — Чем тебе помочь, Белла? — спросила она. — Ты ни чем не поможешь! Мне нужна Лаванда!       Заинтересованная блондинка поднялась с кровати, откидывая за плечи длинные волнистые волосы. — Какого рода помощь? — Лав, завей мне ресницы. Я так волнуюсь, что руки трясутся. Боюсь глаз выколоть.       Гермиона закатила глаза, разочарованно фыркнула и вернулась к урокам, а обрадованная Браун поспешила помочь в деле, в котором она была мастером. — Предупреждаю, что Гарри идет на свидание с Чжоу, так что будь аккуратнее. Если он увидит вас с Ноттом, истерики не избежишь, — Гермиона строго взглянула на Беллу. — Ооо, ты идешь на свидание с Теодором Ноттом? — Лаванда и Парвати хихикая переглянулись. — У вас все серьезно? — Не знаю, что ты имеешь ввиду под серьезно, но да, это свидание, — Белла даже слегка покраснела, проговорив это вслух. — Я вообще думала он девочками не интересуется. Ни разу его ни с кем даже разговаривающим не видела. Чем-то ты его зацепила, — Парвати многозначительно повела бровями. — А что там с Гарри? Эта Чанг ему вообще не подходит, куда он смотрит? — закончив свое дело, Лаванда отложила палочку и повернулась к Гермионе, настроенная выведать все до единой сплетни. Поттер воспользовалась случаем, поблагодарила Браун и убежала к себе не став дожидаться истерики Гермионы.       К назначенному времени собранная и взволнованная Белла выбежала на школьный двор, но тут же себя одернула и дальше пошла степенным, спокойным шагом.       На улице было пасмурно, с неба сыпался снег в перемешку с дождем и от холода пришлось посильнее замотаться шарфом. Но настроение все равно было радостным. Внутри все так и подпрыгивало от нетерпения, а губы сами собой разъезжались в улыбке.       Теодор мягко держал ее за руку, пока они спускались в долину, болтая о всякой ерунде. — Одна из сестер отрезала себе пальцы, а вторая пятки, чтобы влезть в хрустальную туфельку и женить на себе принца. Но голуби предупредили его, а в конце выклевали злым сестрам глаза, — Белла закончила пересказ Золушки от братьев Гримм и рассмеялась, уведев скривившееся лицо парня. — А маглы кровожадные. — Не все. Братья Гримм… они как бард Бидль. Его мохнатое сердце тоже не романтикой пропитано. — Ну как посмотреть. Если бы колдун поверил в любовь и пустил ее в свое сердце, все закончилось бы хорошо. А так он сознательно отказался от любви и поплатился за это. — Ты веришь в любовь, Тео? — выпалила она и затаила дыхание. Его ответ почему-то был очень важен. Том всегда ей твердил, что любовь это обман, созданный для контроля над дураками и Дамблдор со своей пропагандой любви самый большой из них. Но Белла ощущала его отеческую заботу о ней и чувствовала по отношению к медальону ту любовь, что испытываешь к родителю. Тому она конечно же об этом не говорила, он бы поднял ее на смех. А уж воскресшему Волдеморту и подавно она бы не призналась в своей привязанности ни под какими пытками. Страшно представить как он мог отреагировать на подобное.       Теодор смотрел на нее горящим взглядом, от которого внутри что-то сладко екало. — Определенно верю, — произнес он без тени улыбки.       Она рвано выдохнула и сердце пустилось вскачь. Что подразумевается под его словами? Что он испытывает к ней чувства? Или это просто слова? Она спросила верит ли он в любовь. Он верит. Что такого? Он никогда не говорил ей ничего в открытую. Белла чувствовала, что важна ему... Но любовь ли это? Он был нежен, аккуратен и внимателен к ней. Старался сделать ей приятное. Рядом с ним она по настоящему чувствовала себя счастливой. И все мысли в последнее время крутились вокруг него. В голове что-то щелкнуло. Значит ли это что она влюбилась в него? Ответа не было, да и советчиков тоже. Сириус будет орать про сына пожирателя, подружки хихикать, Темный лорд… хехе! Он настучит ей по шапке за то, что думает не о том. Впереди раздался смех кучки пуффендуйских старшекурсников, дурачащихся по дороге в деревню и Белла тряхнула головой, прогоняя не нужные сейчас мысли. — Куда мы пойдем? В три метлы? — Нет, там слишком шумно и людно. — Тогда куда? — Сюрприз.       Теодор привел ее в маленькое симпатичное кафе мадам Паддифут. Кружевные скатерки на столах, мягкие диванчики с кучей подушек, по стенам развешены сердечки к валентинову дню, а под потолком летали купидоны и сыпали на головы посетителей золотые конфетти. Одним словом внутри было мило и романтично.       Они сели за угловой столик и сделали заказ. Кафе было битком набито влюбленными парочками, держащимися за руки, болтающими между собой или страстно целующимися. От вида последних девочке становилось неловко. — Если одним из принципиальных исключений из закона Гэмпа является еда, тогда почему воду можно брать из неоткуда? — Белла задумчиво водила ложечкой по блюдцу с куском шоколадного торта. Она то приближала блюдце к глазам, то отводила в сторону и смотрела на свет. — Вода более простая материя и она тоже не берется из неоткуда. Заклинание агуаменти лишь материлизует тебе воду из ближайшего источника, — пояснил Теодор, с улыбкой наблюдая за подругой. — Тогда почему нельзя материлизовать еду? — Ты можешь приманить еду. Она появится у тебя, но пропадет где-то еще. В магии все взаимосвязано, ничего не происходит просто так. — Нет, я имею ввиду… Если я превращу стол в утку, а утку зажарю, это будет считаться трансфигурацией еды? — У тебя ничего не выйдет. Трансфигурация изменяет лишь внешние свойства объекта, не затрагивая его внутренней сути. Это может выражаться как в изменении физических параметров объекта, так и в наделении его волшебными особенностями. Ты можешь зажарить утку из стола, но она все равно останется внутри столом. Ты можешь оживить статую, но она при этом не станет полностью человеком. — Странно это все. — Почему ты спрашиваешь у меня, а не у Макгонагалл? — Я ее достала и она запретила мне задавать вопросы на уроках.       Он снова улыбнулся и покачал головой, а затем неожиданно поманил ее сесть рядом с ним на диван. Белла пересела и смутилась, когда он взял ее за руку и внимательно посмотрел пронзительными голубыми глазами. — Мы не разговариваем о действительно важных вещах и… может обсуждать их действительно не к чему… но я хочу чтобы ты была осторожней, особенно с Амбридж. Она мечтает выгнать твоего брата и ты можешь стать орудием в ее руках. — Пфф… кажется у нас был подобный разговор, только про Темного Лорда. Ты слишком волнуешься. — А ты слишком беспечна! — отрезал парень. — Брось! Это не беспечность. Я прекрасно осознаю все, что происходит и не собираюсь совершать необдуманных поступков или бросаться на подвиги. Это прерогатива моего брата. Со мной ничего не случится. Поверь. И давай не будем омрачать такой прекрасный день. — Хорошо, — парень вздохнул, откинулся на спинку дивана и притянул ее к себе. Белла улыбнулась куда-то в складки его рубашки и по телу разлилось тепло. Было так приятно сидеть в обнимку с красивым парнем в красивом месте, как обычный подросток, забыв на мгновенье, что дома проблемы, а на шее висит медальон, связывающий ее с будущим убийцей ее брата. — О чем задумалась? — О том, как мне хорошо с тобой, — призналась Белла едва слышно. Такие простые и по сути ничего не значащие слова оказалось крайне сложно сказать вслух. — И мне хорошо с тобой, — тихо проговорил он и легко коснулся губами ее волос на макушке. Белла подняла голову и утонула в его горящем взгляде. — Ты лучшее, что случалось в моей жизни.       Он говорил правду. Она знала это. Чувствовала. Она подняла руку и робко погладила его по его щеке, скуле, обвела кончиками пальцев контур его губ. Теодор улыбнулся и поймав ее руку, запечатлел на ладони легкий поцелуй. Белла отчетливо ощутила, как загорелись ее щеки. Было во всей атмосфере что-то такое, название чему она не знала, но все происходящее порождало внутри ощущение счастья. Да, она определенно была счастлива. Захотелось продлить этот момент, чтобы он запомнился навсегда. Они сидели так близко, еще немного и их губы встретятся, она испытает то, о чем не переставая хихикали ее однокурсницы. Свой первый в жизни взрослый поцелуй… — Ну так иди к своей Гермионе Грейнджер! — на повышенных тонах прозвучало из-за столика у окна. — Не понимаю зачем ты вообще меня позвал!       Белла вздрогнула и повернулась на шум. Чжоу рыдала в салфетку, а растерянный Гарри сидел напротив и что-то пытался ей объяснить. Теодор тоже отстранился и посмотрел в сторону разворачивающегося скандала. Чжоу вскочила и с разгневанным видом швырнула мокрую от слез салфетку на стол. Ее лицо было красным и злым, она тяжело дышала и явно не могла подобрать слова. — Всего хорошего, Гарри! — наконец выдавила она, так и не найдя слов, и выскочила из кафе. Разговоры стихли, все взгляды были устремлены на Поттера. Он потерянным взглядом еще минуту тупо пялился в окно, за которым лил дождь, потом бросил пару монет на стол, встал и быстро пошел к выходу. У самой двери он заметил сестру и уже было открыл рот, но взгляд Беллы его остановил. Парень поджал губы, здраво решив, что достаточно повеселил публику одним скандалом, и молча вышел за дверь. Тут же за всеми столиками началось бурное обсуждение произошедшего. — Вам что, поговорить больше не о чем? — не выдержала Белла. Теперь все взгляды были устремлены на нее. — И не надоело все время обсуждать Гарри Поттера?       Кто-то пристыженно замолчал и отвернулся, другие начали задавать вопросы про отношения ее брата и Чжоу, атмосфера романтики испарилась из кафе, хотя купидоны продолжали усиленно забрасывать молодых людей блестками. — Может вернемся в школу? — спросила она Теодора. Он, кивнув, расплатился, галантно подал ей пальто и под всеобщие любопытные взгляды пара покинула кафе. — Извини меня, я все испортила. Но эти разговоры меня просто взбесили. Почему все и всегда говорят только о моем брате? В Англии полно знаменитостей, почему же обсуждают только его? — дождь и ветер немного стихли и они медленным шагом шли в сторону замка. Теодор так же держал ее за руку и обиженным или разозленным не выглядел, но Белла все равно чувствовала вину, что подпортила свидание своей несдержанностью. — Ты сейчас говоришь как Драко, — улыбнулся Нотт. — В каком смысле? — Белла тряхнула головой, отбрасывая мокрые волосы с лица. Утренней идеальной прически как не было, но в глазах парня все равно читалось восхищение. Это грело душу и тешило эго не привыкшей к вниманию девочки. — Он тоже возмущается, что твой брат знаменитость и всегда в центре внимания. — Ужас! Как я дошла до такого? — Белла притворно ужаснулась, а следом звонко рассмеялась. Теодор ласково убрал прилипшую к щеке прядку, приобнял и повел по дорожке. — У тебя когда-нибудь были домашние животные? — Нееет, — усмехнулся парень. — Мой отец терпеть не может всякую живность. Однажды я притащил домой котенка. Отец целый месяц искал куда его пристроить, выгнать обратно на улицу или утопить рука не поднялась. — Странно слышать такое о… — О ком? — перебил ее Теодор и девочка резко захлопнула рот. — Мой отец не плохой человек. — Прости! Я не то хотела сказать… — Нет, твои сомнения понятны. Но он заботится обо мне и моем благополучие… и в его жизни нет и не может быть иной дороги, чем уже выбранная. — Тео, — Белла остановила его и заглянула в глаза. — Я правда понимаю. Ты не должен ничего мне объяснять. Прости, что брякнула не подумав, — она обняла его и мышцы в теле парня расслабились. — А у тебя были домашние животные? — спросил он и Белла хихикнула. — Смешно. С моей то маменькой? — Мда. — Но… — задумчиво протянула Поттер, — когда мне было грустно, Сириус превращался в собаку и разрешал играть с ним. — Из Блэка получился хороший отец. — Скорее клевый дядюшка. Он не хочет быть отцом, считает, что это ограничивает его свободу. — Но он же ваш кресный отец. — Только Гарри. Меня покрестили в церковном приходе, где я провела большую часть детства. Моим крестным стал какой-то левый тип. Мама считала, что я одержима бесами, но священники с ней не соглашались, от святой воды я не плавилась, хотя куда только ее мне не лили. — Бесами? Серьезно? — Думаешь я шучу? — встрепенулась Белла и выпрямила спину, воображая, что держит в руках библию и крест. — Боже Вечный, избавивый род человеческий от пленения диавольскаго, избави раба Твоего от всякаго действа духов нечистых, повели нечистым и лукавым духом же и демоном отступити от душы и от тела раба Твоего! — Она прислонила воображаемый крест ко лбу опешившего Теодора. — Ну что? Что-нибудь чувствуешь? Бесы уже выходят из тебя? — Ты дуришь меня? Быть такого не может, чтобы волшебница своего ребенка одержимым считала. — Да разве такое придумаешь? — усмехнулась Арабелла. — Может психически здоровая волшебница и не считала бы, но у Лили мозги не на месте, так что… — девочка развела руками. — И чем все закончилось? — Святой отец сначала говорил, что я излечилась, а потом вовсе отказался признавать меня одержимой, мама разругалась с ним и мы перестали туда ходить.       Теодор неопределенно хмыкнул, взял Беллу за руку и дальше болтая о всякой ничего не значащей ерунде они дошли до замка, сделали круг по его окрестностям и зашли внутрь. Недалеко от входа в гостиную Гриффиндора парень остановился и подошел к окну. — Что такое? — заволновалась Поттер. — Ничего, — он вдруг резко обнял ее и притянул к себе. — Давно хотел это сделать, но все время что-то мешает. — Что сделать? — прошептала она. Голос охрип, а дыхание перехватило. Девочке казалось, что кто-то наложил на нее петрификус тоталус, в данную секунду она точно не могла пошевелить ни одной частью тела, ни одним мускулом. А когда почувствовала легкое прикосновение теплых мягких губ к своим, отключились еще и мысли. Все вокруг перестало иметь значение. Перешептывания портретов о неподобающем поведении молодежи отошли на задний план, промокшая одежда не мешала, ветер, гуляющий по коридорам, больше не ледянил кожу, а запах отсыревших от дождя каменных стен замка не раздражал обоняние. Белла вообще его больше не чувствовала. Лишь аромат парфюма с древесными нотками, которым пользовался Тео. Его сильные руки, которые бережно держали ее в объятиях. Тепло, исходящее от его тела и его нежные прикосновения. Поттер была будто в сказке. Сбоку что-то с грохотом упало, послышался звук катящихся по лестнице и разбивающихся предметов. Белла и Теодор разорвав свои тесные объятия синхронно повернули головы вправо. Невилл Лонгботтом со скорбным видом пытался собрать на лестнице уцелевшие пробирки с зельями, причитая, что профессор Снейп его теперь точно убьет. Рядом стояла Джинни и что-то тихо ему выговаривала. Уизли виновато замялась, встретившись взглядом с Беллой, и одними губами прошептала «Прости». Вопреки всему Поттер не разозлилась и не расстроилась, она была до того счастлива, что ничего не могло омрачить настроение. — Это просто злой рок какой-то, каждый норовит не дать мне поцеловать свою девушку, — Теодор тоже не выглядел расстроиным или обиженным, он задорно улыбался и продолжал удерживать Беллу в своих объятиях. — Девушку? — кокетливо переспросила она, закидывая руки ему за шею, и сама себе поразилась. Раньше от самой ситуации она сгорела бы в неловкости и убежала прочь, а сейчас стоит спокойно, кокетничает, с мальчиком обнимается. Фильмов про любовь она за лето пересмотрела не мало, пока Гарри страдал взаперти и трепал нервы окружающим. Наверное, был в этом какой-то толк. — А ты имеешь что-то против? — Нотт внимательно изучал ее черные как сама бездна глаза. — Нееет, — лукаво протянула она. Теодор улыбнулся и наклонившись снова ее поцеловал.       Это было чудесное окончание чудесного свидания. Когда они попрощались и Арабелла зашла в гостиную, Джинни тут же накинулась на нее с расспросами. Они еще долго сидели у камина, весело смеясь и обсуждая мальчиков, романтику и прочую девчачью ерунду. Позже к ним присоединились Сьюзи, Вивьен и Эбигейл и гриффиндорские четверокурсницы дружной гурьбой отправились на ужин.       Через неделю весь магический мир и замок в частности содрогнулись. Вышел новый номер «Придиры», в котором знаменитый Гарри Поттер дал интервью о событиях на кладбище, случившихся прошлым июнем. Амбридж устроила ему нагоняй и навсегда запретила походы в Хогсмид, но это мало расстраивало. Несмотря на усилия генерального инспектора каждый в Хогвартсе прочитал запретную статью. Слова Гарри цитировали в коридорах, ему оказывали знаки внимания и поддержки. И даже слизеринцы, часть фамилий которых он назвал в числе пожирателей смерти не могли ничего сделать, ведь это бы означало, что они прочитали запретный журнал.       Сириус был в восторге, хотя над ним нависла вполне осязаемая угроза потерять работу, Лили прислала мокрое от слез письмо, в котором расписала как она горда своим сыном и как он похож на своего отца и крестного. Белла же забилась в каморку для швабр и забаррикадировав вход, поспешила снять с шеи раскалившийся медальон. На груди остался красный отпечаток, который неприятно саднил. Но еще более неприятно было слушать выговор и угрозы со стороны темного мага, которому интервью изрядно портило планы. — Я же приказал тебе следить за мальчишкой и за тем что происходит! Ты настолько никчемна, что не можешь справиться с элементарным делом? — Простите меня, повелитель, — всхлипнула Белла, из последних сил сдерживая слезы. — Ты становишься разочарованием как и остальные мои слуги. Сборище бесполезных идиотов. Ты обещала делать все возможное! — Я… неожидала… что Гарри даст интервью… я… — Мне не нужны твои оправдания! — Простите… — И твои извинения! Может мне следует приказать тебе привести ко мне девчонку Лавгуд? Она же твоя подружка и доверяет тебе? Если папочка будет бояться за дочь он перестанет печатать провокационные статьи в своем журналишке. Сделаешь это, Белла? — последний вопрос звучал вкрадчиво и провокационно и девочка непроизвольно сглотнула. Привести Полумну в плен? От одной мысли об этом все внутри сжалось и сделало сальто. — Ты обещала мне быть хорошей девочкой и слушаться! — Если вы прикажете, я все сделаю, — выдавила Арабелла до боли сжимая в ладони медальон. Врала! Она безбожно врала! Привести в плен с возможными пытками и издевательствами милую, мечтательную Полумну? Она не сможет. Белла это знала и Волдеморт это знал. Ее начала бить крупная дрожь от страха услышать дальнейший приказ. — Похищать девчонку сейчас нет никакого смысла, — фыркнул голос из медальона, частично удовлетворившись ее ответом, а она не сдержала облегченного выдоха. — Почему, Белла? — Не знаю. — Ну так подумай! — Потому что в придире печатают бред и многие не поверили словам Гарри. Исчезновение главного редактора или опровержение статьи привлечет больше внимания! — Именно. Поэтому пока что оставляем все как есть, но если повторится нечто подобное и ты не уследишь, пеняй на себя! — Этого больше не повторится, я прослежу! Обещаю.       Медальон затих и от облегчения девочка сползла по стенке. Вот она и столкнулась с гневом Темного Лорда, считай легко отделалась.

***

      Драко Малфой был зол. Раньше он думал, что больше всего на свете ненавидит Гарри Поттера, но оказалось, что его полоумная сестрица могла довести его до такой ярости, какая великому шрамоголовому и не снилась. Весь год мелкая пиявка вставляла ему палки в колеса. Он задирал ее, она отвечала. И отвечала не как братец, не кидалась и себя не подставляла, а мелко гадила из-под тишка. То слизняка в сумку подсунет, то все пергаменты склеет, то чернила заколдует чтобы после написания эссе они сами собой пропали. Он уже не мог остановиться в своей мести, хотя сам понимал, что ведет себя глупо, что сам начал эту войну, но позволить гриффиндорке выйграть было выше его сил. Очень мешал Теодор, ведь свою тупоголовую подружку всегда держал в поле зрения и в случае чего приходил на помощь. Приходилось изворачиваться, просить Пенси подловить Поттер в женских душевых или туалете, а у Паркинсон напрочь отсутствовали тормоза. Последнюю неделю Поттер ходила с зеленой кожей и волосами и никак не могла до конца смыть краску. Драко с замиранием сердца ждал ответного хода и дождался. Но то, что сотворила мелкая гадина было за гранью дозволенного. За такое он намеревался ее просто прибить и больше не церемониться. Во время утреннего душа он обнаружил самую настоящую татуировку на своей филейной части. Аккуратная надпись с завитушками гласила: «Собственность Арабеллы Поттер». Такое Малфой простить не мог! — Поттер! — заорал Драко, заходя в большой зал и вытаскивая палочку. Белла как раз завтракала и опасность почувствовала в первое мгновенье. Она бросила ложку в тарелку с кашей, метнула взгляд на пустое еще место Теодора, скрипнула от досады зубами, и бросилась бежать. Белла дурой не была и прекрасно осознавала, что в дуэли слизеринец размажет ее по стенке. Малфой побежал за ней. — А ну стоять! — Отстань! Ты первый начал! — на ходу кричала девочка. — Я тебя убью! — Аааа! Помогите!       Редкие студенты жаворонки провожали их недоуменными взглядами. — Мисс Поттер! Мистер Малфой! Оба ко мне! Живо! — громыхнул на весь зал голос профессора Макгонагалл и подростки как по команде замерли. После секундного промедления оба поняли, что нагоняя не избежать и потупившись подошли к профессору. — Что это за поведение? Немедленно объяснитесь!       В ответ раздались крики обоих, сумбурные обвинения и самая настоящая потасовка. — Я тебе сейчас глаза повыцарапаю, мелкий говнюк! — Макгонагалл безушпешно пыталась расцепить ребят, вцепившихся друг другу в волосы. — Дура! — Сам дурак! — Прекратите сейчас же! — Да ты знаешь, что с тобой сделает мой отец? — Ой-ой-ой, как страшно. А без папочки то ты что-нибудь можешь? — Я на тебя жалобу накатаю! — А я на тебя! — Что здесь происходит? — рядом нарисовался как всегда невозмутимый Снейп. — Минус 20 очков гриффиндору, мисс Поттер, за нападение на мистера Малфоя. — Минус 20 очков слизерину за нападение на мисс Поттер, — спарадировала его тон Макгонагалл и все удивленно на нее взглянули. — Не она начала драку, — пояснила уже нормальным голосом женщина. Снейп скривился. — Что произошло? Мистер Малфой, вы первый. — Она набила мне татуировку на… на… — Драко отчаянно покраснел, — на той части тела, которую нельзя показывать посторонним. — Мисс Поттер! — в ужасе воскликнула декан гриффиндора. — Он проник в женские душевые и подменил мой шампунь на зеленую краску, у меня все вместе с кожей покрасилось. Я уже неделю зеленая хожу и никак не могу оттереться. — Никто и не заметил особых изменений, — съязвил Снейп и Белла еле сдержалась, чтобы на него не кинуться. — Краска то все равно сойдет постепенно, а татуха твоя ни одним заклинанием не убирается! — То есть ты признаешь, что подглядывал за мной в душе? Да я вообще могу подать на тебя в суд за домогательства! — Давайте успокоимся и обойдемся без суда, — Макгонагалл сняла очки и сжала переносицу. — Мистер Малфой, вы были в женских душевых? — Нет, я Паркинсон попросил, — без зазрения совести сдал однокурсницу Малфой. — Вранье! Я к Поттер даже не подходила, — рядом как черт из табакерки образовалась Пенси. — Я видела как Драко сам в женские душевые заходил. — Девочка одарила его презрительным взглядом и повернулась к профессорам. — Я не в чем не виновата! — Хорошо, мисс Паркинсон, вы свободны. — Ну ты и козел, — шепнула она ему на прощанье. — Попроси меня еще раз о чем-нибудь. — Давайте заканчивать балаган, идите к мадам Помфри, она поможет устранить последствия ваших шалостей. — Я там уже была, она краску отмыть не может. Нужно ждать пока сама постепенно смоется, — чуть ли не плача проговорила девочка. — Хорошо. Мистер Малфой, идите один, — обратилась к мальчику Минерва. — Мисс Поттер, какое заклинание вы использовали? — Заклинание тату с заклинанием вечного приклеивания Вальбурги Блэк соединила, так что носить тебе мое имя на заднице вечно, Дракоша! — язвительно проговорила Белла и парень снова на нее кинулся. — Перестали быстро! — рычал Снейп, разнимая дерущихся. — Наказание обоим, будете неделю в рабстве у Филча! Согласны, Минерва? — Более чем! — поддакнула женщина и злобно стреляющие в друг друга взглядами ребята надулись пуще прежнего.       Филч был в восторге. Целую неделю он мог измываться над детьми как пожелает, а они должны были выполнять все его приказы. Ребята мыли в ручную школу, стирали завхозу вещи, приносили ему чай как пара домовых эльфов, купали и вычесывали миссис Норрис, которая от подобной экзекуции расцарапала им руки до локтей.       На 7 день в как никогда опрятном кабинете завхоза неубранным остался только шкаф с бумагами. — Отсортируете и свободны, — скомандовал Филч и уковылял в комнату, тоже между прочим убранную.       В гробовой тишине, сопровождаемой лишь шелестом бумаг, уже 5-й час ребята складывали кучками карточки с наказаниями студентов, старые вырезки из газет, фотографии и прочую макулатуру.       Белла взяла в руку местами выцветшую фотографию с подписью «Клуб слизней 1942» и замерла. В центре в массивном кресле сидел полный мужчина с пышными моржовыми усами, а вокруг него 10 учеников разных возрастов и с разных факультетов. Ближе всех к мужчине стоял красивый бледный юноша с темными вьющимися волосами и цепким взглядом черных глаз. Белла перевернула фотографию и прочитала: «Профессор Слизнорт и его ученики (слева направо): Джозаф Мальсибер, Цицерон Харкисс, Одман Эйвери, Том Реддл, Аксель Енсон, Вальтер Лестрейндж, Бернард Нотт, Элиас Брумсквильд, Агнетта Фальк и Абраксас Малфой.       Девочка снова перевернула фотографию и впилась взглядом в Тома Реддла. Так вот каким он был. Красивый. Они даже были похожи. Светлая кожа, черные волнистые волосы и такие же черные глаза. Белла улыбнулась. Ей это нравилось, она хотела быть похожей на него. — Чего ты там так глупо лыбишься? Фотку Теодора нашла? — Малфой засмеялся, довольный своей шуткой. — Почему сразу Теодора? — Потому что такое тупое выражение лица у тебя возникает только рядом с ним. — А ты прямо-таки больше нужного следишь за выражением моего лица. Я тебе нравлюсь, Драко? — Вот еще, — фыркнул парень. — Просто жаль Тео. — Это еще почему? — Ты же понимаешь, что он никогда не сможет жениться на тебе? — А при чем тут свадьба? Мне 14 лет. Зачем об этом думать? — Тебе же не вечно будет 14, — закатил глаза Малфой. — Теодор любит тебя, хотя не представляю почему… и с ним подобное впервые. Но его отец никогда не позволит вам быть вместе, а Тео не сможет ему воспротивиться. Вам придется расстаться и он будет страдать. Либо… он ослушается отца и останется с тобой, но в таком случае он все равно будет мучаться чувством вины из-за отца. При любом раскладе счастливо ваша история не закончится, — пожал плечами Драко и Белла переместила взгляд на Бернарда Нотта. Совсем еще мальчишка с таким же как у Тео гордым и надменным лицом, в остальном сходства заканчивались. Красотой Теодор пошел в мать — француженку Ингрид Полисьен. — Я не тупая и не наивная, я знаю, что наши социальные слои нефигово так разнятся… но мир меняется, мы меняемся. Все может закончиться совсем не так, как мы предполагаем. — Просто если любишь его… не держи, когда придет время расставаться. Дай ему уйти или уйди сама. — Я могу вообще не дожить до брачного возраста, с таким то братом. И тогда проблемы никакой не будет. — Ты зря приехала в Хогвартс. Дома тебе было бы безопасней. — Я знаю, но то была не жизнь, а существование. А я хочу жить, хочу быть свободной. — Никто из нас не свободен. Всех что-то да держит, — сказал Драко, складывая бумаги аккуратными стопками в шкаф. — Да уж… и все начилось с какого-то клуба слизней… — пробубнила Белла, но парень услышал. — Какого клуба? — Иди сюда.       Малфой поставил на полку последнюю коробку и подошел. — О, да это же дедушка Абраксас. Какой молодой, — парень по доброму улыбнулся и Белле подумалось, что надо сохранить в памяти это выражение лица, наврятли она еще хоть когда-нибудь увидит добрую улыбку на губах Малфоя. — И папа Теодора здесь. А это… — он нахмурился. — Кто это? — Том Реддл. — Ты на него похожа. Больше, чем на Поттеров. Может твоя грязнакровая мамочка нагуляла тебя? — хохотнул парень. — Драко… — Белла недоуменно уставилась на него и он перестал смеяться. — Ты шутишь? Или правда не знаешь? — Чего я не знаю? — уже не улыбаясь спросил слизеринец, искоса посматривая на фотографию. — Лили Эванс не могла нагулять меня с этим человеком по одной простой причине. Как ты уже упомянул она была грязнокровкой! — Поттер посмотрела на собеседника, ожидая его прозрения, но ничего не последовало. — А Томом Реддлом в юности звали человека, который сейчас именует себя Лордом Волдемортом. На этом фото его первые последователи. С них все и началось. Малфой взволнованно выхватил фотографию и внимательно в нее уставился. Как будто она могла объяснить ему что-то. Или быть может он искал подтверждение или опровержение слов Арабеллы. — Странно, что ты не знал этого. Ведь это то, что как ты выразился «делает тебя не свободным».