I need, I feel, a love You love to love the fear I never wanna be alone, I've forgotten to The road keeps moving the clouds, The clouds become unreal I guess I'll always be at home Do you want me to try Directing your night?..
С северо-востока тянуло прохладным ветром, слабо пробегающим сквозняком проходящим по лицу и затылку. Это было бы довольно приятно и неплохо освежало, если бы Джейсон всю ночь не провел в подобном состоянии, так что приевшийся холодок вызывал скорее сонное оцепенение и заставлял передергивать плечами. Сейчас уже сумерки становились зыбкими, предрассветными, и вскоре должны были утратить свою темную, серо-синюю густоту. Еще буквально пара десятков минут — и весь город проснется с восходом солнца. Безмолвие отступит перед наполняющим улицы светом, начнется новый день. Вся жизнь теперь привязана ко времени суток; любое искусственное освещение напрямую зависит от топлива — будь то редкие самопальные лампы у гражданских или генераторы, пашущие на все том же, а топливо берегут для транспорта, лишь в виде исключения тратя на свет. После заката с темнотой все погружается в тишь, пока ночь не отходит в сторону, как сейчас. Солнце еще не высовывается не то что из-за стен, а и над землей, но небо уже светлеет, медленно выделяя на общем сером фоне тени, а тучи уже не кажутся монолитным потолком. Кое-где становятся видны вяло текущие робкие просветы и просветления; может, к полудню облака и сгонит ветром. А может, нагонит еще больше тяжелых от дождя туч. Да, дождя им еще для большей радости не хватало — Джейсон в частности его не любил, потому что под тяжелым ливнем дежурство становилось до крайности невыносимым, да и патрули на улицах не сворачивали — смерть отгулов не берет, так что отслеживание количества живых их маленького городка было обязательным, несмотря на погоду и время суток. Но сегодня это была уже не его проблема. Ночь на стене подходила к концу, оставалось дождаться пересменка и с чистой совестью сдать пост следующей смене, утро и часть дня потратив на сон. — Э, лейтенант, не спи, — раздался за спиной голос Пирса, его напарника на посту. — А то чего доброго свалишься вниз, пополнишь толпу. В предрассветных сумерках под слоем облаков не видать ни черта даже с высоты нескольких десятков метров, только общие контуры домов с одной стороны, земляную плоскость до горизонта, где ее скрадывают невнятные очертания невысоких гор — с другой. Колчек лениво повел головой вбок, обозначая, что услышал чужие слова, и опустил взгляд от горизонта вниз, к подножию стены, одновременно щурясь, пытаясь разглядеть что-то конкретное в потемках, и морщась, видя только смутное копошение общей серой массы. Накопленная слюна полетела из окна скромного помещения на самой вершине стены, состоящего из одной комнаты, вниз, на мнущихся у ее внешней стороны мертвецов. — Пусть даже не надеются, — хрипловатым от долгого молчания голосом отозвался морпех. Мужчина позади глухо хмыкнул. — Может, чаю? — предложил он. — Звучите так, словно станете скоро одной из тварей. Сэр, — прибавил солдат, усмехаясь и оценивающе встряхивая жидкость в своем почти опустевшем термосе. — Кофе, уж обессудь, не предлагаю. — Обойдусь. А ты не обоссысь, я тебя до сдачи смены никуда больше не выпущу, — обернулся Джейсон, окидывая собеседника скептичным взглядом. — Да ладно вам, человеку нужна вода для работы. Мы-то еще живые, в отличие от этих бессмертных ублюдков, — пожал тот плечами, а потом со вздохом встал со стула и подошел к окну. — Как они там, кстати? — Все также. Без тебя скучают, — кивнул, указывая вниз, Колчек, а потом отрицательно мотнул головой на предложенную сигарету и переместился внутрь, на место солдата, уходя от пахучего дыма. Что с Ником, что без него — все равно находилось, кому задымить. Иногда вообще складывалось впечатление, что жрали табак среди служащих все поголовно. На сидячих постах это коротало время да и помогало успокоиться, хоть как-то снять стресс, что было совсем не лишним. Но Джейсон не собирался поддаваться общему примеру и добровольно брать в руки сигарету, пуская по горлу и крови никотин — любая херь, вызывающая привыкание, пускай даже не наркотик в чистом виде, отзывалась в нем лютым отторжением, воскрешая далеко не приятные ассоциации. С напарником по смене у лейтенанта довольно легко установились если не приятельские, то товарищеские отношения, даром что был тот из нового состава «Ястреба». Жизнь теперь не предполагала возможности воротить нос от новых знакомств или особо сторониться — люди слишком быстро мелькали, слишком быстро исчезали. Их было слишком мало для того, чтобы не становиться плечом к плечу и не быть дружелюбным по отношению к любым своим соотечественникам. Но это не значило, что Джейсон не предпочел бы компанию Ника этому товарищу-приятелю. Раскуривать сигареты мог и он, а общение между ними не было бы таким неловко-пресным. Вот только никто не стал бы выставлять в пару лейтенанта и сержанта, когда было еще дохрена и больше рядовых. Ситуация под стенами не изменялась. Тварей день ото дня становилось больше, их приносило к городу мелким потоком, прибивало, как мусор к берегу. Они будто чуяли, что за камнем скопились живые люди, но, пока не видели и не слышали гул жизни, продолжали тупо упираться мордами в преграду. Пока люди не провоцировали их, они находились в безопасности. Но эта безопасность была зыбкой: случай с Иерусалимом, также окруженным стенами и все равно павшим, сложно было забыть. Никто так и не узнал, что же конкретно стало причиной гибели города; непосредственных свидетелей не осталось, кто выжил, ничего конкретного не мог сказать, и люди только строили предположения, зачастую уходя в откровенную паранойю, боясь повторить судьбу мертвых. По механическим часам, живым, несмотря ни на что, следующая смена опоздала на несколько минут, прежде чем наконец заместила ночной пост. Уже светало, и на улицы начали выходить первые люди, по работе обязанные вставать раньше большинства, — те же работники столовых и дневной смены в котельной, кое-как снабжающей весь город не ледяной водой. Джейсон на автомате продвигался к своему общежитию, оставленному в распоряжение исключительно военных, с местным командным штабом и в это же время «администрацией» под боком, мало обращая внимания на прохожих. Хотелось наконец принять душ, пускай с еще не прогнанной застоявшейся, холодной и рыжеватой от ржавчины водой, медленно под ленивые разговоры таких же, как он, запихнуть в себя еду, разминуться с Ником, больше по привычке удостоверившись, что все в норме, и упасть лицом в койку. Может, проснуться под мерные звуки дождя, даже если это будет означать очередное дежурство в непогоду. Почти у входа в общагу разминулся с двумя спешащими куда-то подростками — странно, что не пристроенными добровольно-принудительно на зачистку в своем возрасте. К тому времени начало уже накрапывать, стало ощутимо клонить в сон. Джейсон вошел в помещение и стянул с себя кепку, встряхивая головой и рукой проходясь по ней, затем снова нацепляя головной убор. Как бы не посеять, пока доберется до комнаты. В ночных сменах не было ничего необычного, но несколько таких подряд — или еще лучше, только лишь с перерывом на сон, — и это давало о себе знать. Военных в городе было по минимуму, так что смены раскидывали вплотную, и все они под их окончание чувствовали себя немногим лучше тех же тупо слоняющихся тварей. Дождь сыпанул тяжелыми каплями, забив дробью в стекла и навевая дрему. Хоть вездесущую пыль прибьет наконец. — Джейсон! Эй, друг, не спи, — затормошил его за плечо Ник. Колчек тряхнул головой и отмахнулся от чужой руки. — Я в норме. В столовой было немного народу — первая дневная смена уже началась, а отработавшие свое текли ленивым ручейком. Тут его и нашел вернувшийся Ник, хмуро препарирующего взглядом свой поднос. — Да, вижу, как ты в норме. Сколько ты уже ночных смен брал? Тебя койка видит реже, чем твари под стенами, — усмехнулся Кей. — Кто бы говорил. Чья еще койка тебя чаще видит. Шляешься непойми где, — фыркнул в ответ Колчек, упирая голову в подставленную ладонь. — Бегаешь к своей подружке, скоро уже у нее пропишешься. Ник не поддался на провокацию, перестав уже замыкаться на любой интерес к личной жизни, хоть все также не спешил делиться подробностями. Лишь устало выдохнул. — Ты тоже мог кого-нибудь себе найти. — А смысл? Все равно скоро отправлюсь на зачистку, — шикнул Джейсон. — Кой хер мне это. Ник неопределенно пожал плечами. Он вообще не видел приятеля, ищущего или добивающегося чьего-либо внимания, и это — за все время их совместной службы, тогда как многие другие при малейшей возможности смывались в увольнительные и подбивали клинья к редким среди военных женщинам. Вместо этого Колчек рвался, как под навязчивой идеей, в самое пекло, никак не желая оставить эту мысль. Тут было без вариантов — раз уж лейтенант вдолбил себе что в голову, выбить это уже было не под силу никому. Ну, они получили хотя бы какой перерыв от вечной гонки за и от тварей, прежде чем прыгнуть с разбега обратно. — Ладно, заканчивай и вали отсыпаться, пока не нырнул кепкой в это месиво, — добродушно фыркнул Кей. — Пиздуй уже к своей даме, — раздраженно, но без злобы помахал рукой Джейсон. Вот кому улыбнулась удача — оказаться в патрульном гарнизоне в первом же городе, куда завернули большую часть штаба, а с тем — и подружку Ника с их же бывшей базы. Так и оставался бы здесь, глядишь — окопался бы, может, чего серьезного вышло из его романтических устремлений. Выживание бы превратилось в какое-то подобие жизни — дома у них все равно уже не было, дорога на другой материк была заказана, да и не ждало там ничего, кроме разрухи. Но нет, Ник уперся рогами, решив, что непременно должен последовать за Колчеком. С их отбытием наверняка все должно будет вернуться на круги своя: зачистки, твари перед самым лицом и взрывы шумовых с частящими, но краткими очередями; Никки, просиживающий свои штаны в компании единственного близкого друга, а не пропадающий в свободное время в никуда. Джейсон привык уже к обществу Ника, вечным подначкам и идущему по пятам остаточному запаху сигарет, так что потеря была более, чем заметна. Но он не стал бы намеренно мешать хоть чьей-то налаживающейся личной жизни. С другой стороны, и отговаривать от следования за собой не стал, по крайней мере, всерьез. Бесстрашный лейтенант боялся сунуться на территорию врага, тварей, в одиночку, боялся как никогда остаться один, без якорей в буйном потоке, мясорубке нового мира. Он и так уже потерял столько своих ребят, и то — не обязательно под саваном смерти, хоть это и было большинство. Еще до появления тварей; в тот день — бо́льшую часть отряда. Мерва, Мейса, Джоуи, намертво отделенных обстоятельствами, Майкла, единственного оставшегося из первого «Ястреба» с ними на прежней базе — едва не в первой зачистке. Теперь — Ника. Лейтенант боялся, что не останется поблизости никого, с кем пережил самое начало, тот ужас. Что он останется один, и его снесет, заломает и похоронит. Потому и не отговаривал, хоть знал, что, если достаточно надавит, сможет. Поэтому и чувствовал некоторую вину в том, что Ник перся за ним, даже когда напрямую виноватым не был. Он мог бы сблизиться с новыми людьми, напарниками и подчиненными, переступить обезличенное «приятель» да «товарищ». Со многими бы он сошелся характером, если б постарался, но все не мог переступить невидимую черту, да и не хотел, если честно. Для Колчека они были чужими, а когда на глазах умирают чужие, гораздо легче той же ночью закрывать глаза. Мог бы найти подругу или даже друга, раз на то пошло — сейчас это будто бы волновало всех не в пример меньше, — на ночь, а может, и на дольше. Варианты были, и в большинстве случаев самому Джейсону стараться бы даже не пришлось — инициатива шла с чужой стороны. Сам он давно успел позабыть, что такое отношения и для чего оно вообще надо, чтобы действительно искать. Осесть где-то он физически не мог, ведь с самого начала добровольно променял безопасную обыденность на адреналин, красотку-винтовку и чувство востребованности и нужности хоть кому-то, пусть этим кем-то и была родная страна. Если же выбирать из таких, как и он… Биться с кем-то бок о бок и в это же время быть кем-то еще кроме братьев по оружию… Представить это морпех не мог — начинали от натуги скрежетать, как механические шестерни, мозги, — а вот представить очередную смерть на собственных руках мог более чем ясно и четко. Так стоило ли вообще пытаться? Вот и выходил ебаный парадокс: боязно остаться одному, но и от мысли о новых связях и их мнимой потери нехило корежит. Временами все эти мысли накатывали на Колчека гурьбой, в последнее время, после того, как сообщено было руководству о желании вернуться за стены, на поле боя, — так вообще регулярно. Маячащий перед носом туда-сюда Ник не особо помогал в их изгнании, а длительные смены-посты на стенах — потому что в патруле Джейсон не шибко ладил с местными — в своем безделии их еще больше притягивали. Под барабанную дробь дождя и далеко не солнечное настроение, приправленное полусонным состоянием, мысли и вовсе вялым-пьяным хороводом танцевали где-то на окраине сознания под заезженную мелодию. К сожалению, сон под дождь только представлялся хорошей идеей. Засыпалось и правда на раз, но часы, отмеренные для отдыха, прошли сквозь темную яму бессознательности, не замаранную ни единым образом сна, тоже на раз, и очнулся Джейсон, едва по своему ощущению проспав десяток минут. Отдохнувшим он себя точно не ощущал. Хлопки по щекам и холодная вода немного взбодрили, но хорошего настроения не принесли, как и факт близящейся смены, до которой оставалось всего ничего. Плоская подушка и перекрученное одеяло заманчиво звали в свои объятия, но Джейсон прекрасно знал, что от еще пары часов лучше не станет. Скорее наоборот, только нагрянет головная боль. Ситуацию могло бы исправить кофе, даже самое паршивое, но чего не было, того не имели. Оставалось довольствоваться крепко, до черноты заваренным слащеным чаем на местный манер. Смена опять была ночная. С близящимся вечером темная завеса туч, не желающая убираться с неба, не вернула и малейший намек на естественный свет, наоборот, кажется, лишь насела плотнее. В помещениях из углов выползала темнота, коридоры так вовсе утопали в сплошной темной серости. Только немногие переходные и общие комнаты тепло и уютно подсвечивались иногда трепещущим электрическим светом. Улицы же вне этих коробочных островков привлекали мало. Снаружи было холодно, сыро, темно и безлюдно. Дождь и не думал прекращаться, но и в ливень не обращался, в одинаковом темпе топоча по камню, головам спешащих на пост солдат и земле. — Лейтенант! — Неподалеку от места подъема на стену мелькнула голова в панаме-буни в комплекте с приветливо замахнувшейся рукой. Вот только края панамы оказались непривычно обвисшими, а лицо, мелькнувшее в островке света фонаря — светлым. — Ну и погодка, а? — усмехнулся, сбивая с полей панамы воду, Пирс. — А я вот, отрыл… Джейсон поправил начинающий намокать шемаг, чтобы тот плотнее прикрывал шею, и направился вверх, краем сознания следя за оживленным трепом мужчины. Уставшие за отмеренные часы сидения на месте их предшественники быстро сдали пост и ретировались без лишних бесед. За день тут ничего не изменилось, только некоторые вещи переползли на другие места, да и только. Джейсон переставил пододвинутый к столешнице стул ближе к окну и заглянул в проем. — Не видно нихера, блять, — шикнул Колчек, передергивая плечами. В обычный вечер и ночь можно было разглядеть хоть что-нибудь, даже если небо накрывали тучи. Да, искусственного света не зажигали, но в его отсутствие хватало и ясной луны, ценить которую многие из здесь теперь живущих военных научились по праву. Стоило только привыкнуть к темноте, как незаметные раньше блеклые лучи давали тебе более-менее четкую картину того, что шевелилось у тебя под носом. Джейсон бросил недовольный, даже чуть тоскливый взгляд вверх, на облака. Звезд тем более было не разглядеть. — Что ты такой агрессивный? Да и на что ты собрался смотреть? На тварей? Будто не нагляделись на всю жизнь вперед, — откликнулся тем временем солдат. — Я предпочту все же видеть своего врага, а не гадать, здесь ли все еще эти уроды. — А куда денутся? — хмыкнул напарник. — Если только подохнут со скуки. — Ну не, — отстраненно протянул лейтенант, невидяще вглядываясь в сплошную темноту, — это им не грозит. Залезть по стене мертвецы не могли, Джейсон отдавал себе в этом отчет, но подсознание твердило, что в слепой из-за темноты зоне могло происходить что угодно, и лейтенант не смог бы это контролировать никаким доступным ему образом, пока не стало бы слишком поздно. Он был слеп, к тому же еще и глух в подобных обстоятельствах. Ровный, глушащий шум дождя скрывал любое копошение и хрипение со стороны тварей. С другой стороны, не видя и особо не прислушиваясь, можно было вообразить, что там и вовсе ничего не было, а конура на стене на деле была небольшой пристройкой на КПП, и вот Колчек сидел на пару с другим морпехом, скучая и от нечего делать перебрасываясь с ним малозначащими фразами. Ночью и в непогоду почти никто не передвигался по дороге — не время для людей, темно, да и не положено; то же самое и для машин. Картинка прошлого слишком отчетливо проступила перед глазами, вызывая странное чувство ностальгии. Казалось, все это было годы назад. Любой бы, наверное, солгал на месте лейтенанта, если бы сказал, что не скучает по тем временам, по не выжившему еще из своего ума миру. Звук падающей воды обрывается не к месту вклинивающимся до отложенности в подкорке знакомым, громким звуком. Ровно секунду дернувшийся Джейсон думает, что ему кажется, что это гремит оборвавшееся в накатывающем сонном оцепенении воспоминание. Но напарник, на распахнутые глаза которого Колчек тут же натыкается, отвечает не менее ошарашенным взглядом. Джейсон тут же подрывается и в один стремительный шаг оказывается у окна, от увиденного, подтверждающего самые поганые предчувствия, хватаясь ладонями за подоконник и до боли вжимая в камень пальцы. — Блять, что за… Взрыв. Чернота расцвечивается рыжим огнем. Тот глухо пробивается из-за домов, проползая по стене на дальней от них стороне города. Едва уловимый невнятный отклик, кажется, вспыхивает даже на небе, касаясь обращенных к земле туч. Оглушающий миг все никак не наступающего осознания и тишины ломает нарастающий гул хрипящих вскриков, теперь не заглушаемый даже сплошной завесой воды. Джейсон судорожно сглатывает и мокрой от дождя рукой хватает рацию, пока напарник по смене кидается к окну с другой стороны, обращенному вовне, — не стоит и загадывать, все равно ни черта не разглядит. Сквозь слабые потрескивания по связи — только приближающейся грозы к херам для полного восторга не хватало — и гулко, но ровно забившееся от адреналина сердце на время отступили вопросы о том, как, кто и почему. Наступившая сравнительная тишина за вычетом только явственнее затарабанившего дождя и голосов тварей, приобщившихся к общему шуму непогоды, подчеркнула будто бы сюр ситуации. Взрыв не был масштабным, возможно, не повредил даже саму стену, и за ним ничего больше не последовало. Город все также был погружен в спокойствие приближающейся ночи, вот только твари уже были растревожены. По стене с характерным звуком зажглись направленные за стены массивные прожектора, выхватившие в воздухе летящие завесой капли и оживившиеся трупы. Кольцо света окружило город. Общей системы оповещения не было, да даже если бы и была, использовать ее не стали бы по понятным причинам. Но нужно было действовать быстро. Оставалось надеяться, что они смогут скоординироваться по одним только личным рациям, а гражданские не станут высовываться из домов, чтобы узнать, что за шум.— Блять, надеюсь, командование не спит, — чувствуя, как в миг схлынули последние остатки сонной ночной заторможенности, выплюнул на выдохе Колчек. Оторвавшись от созерцания огня, он подвинул напарника, заглядывая за внешнюю сторону стен, и этого хватило, чтобы легкая паника взвинтила боевую сосредоточенность. — Главный Ястреб два-один Сьерре — прием! — твердым голосом воскликнул лейтенант. — Главный Ястреб два-один Сьерре!.. В желтом мощном свете стало прекрасно видно, как твари не только оживились, но и начали кучковаться, придавливая своих же, залезая друг на друга, только чтобы дотянуться повыше. Мертвая кожа скользила от сыпящейся с неба влаги, не давая устоять и основательно вцепиться, да, но гора из мертвых тел может и не слишком быстро, но неумолимо росла правее их укрытия. — Пирс, на оборонительное, живо! — рявкнул он. — Есть! Со стороны следующего по стене обзорного пункта уже неслись солдаты, таща вдвоем коробку с заряженными патронными лентами, припрятанными в пристройке. Установленные на такой случай на самом краю стен крупнокалиберные пулеметы должны были осадить зарвавшихся тварей. Они, блять, должны были! Дробь капель сыпанула во все стороны, как только один из них сорвал со станковой установки укрывающий брезент. — Заряжай! Огонь по готовности, уложите этих уебков! «Сьерра всем позывным — радиомолчание на общей частоте. Доклад ситуации в случае обращения. Сьерра Главному Стракеру три-два — доложите об эпицентре взрыва, прием», — ожила наконец рация. Джейсон обернулся на светляком до сих пор мерцающий бок города — какие ублюдки и что, блять, вообще подорвали, раз занялся огонь. А ведь на той стороне взрыв должен был произвести гораздо больше шума, и твари… Неподалеку зарокотала грузная очередь и зачастили светлые вспышки. «Сьерра Главному Ястребу два-один — как слышите…» — черед довольно быстро дошел до него. Как бы смешно не было, первый лейтенант, Джейсон, в черте города, их гребаной надежды, был едва не единственным человеком в звании, имеющим опыт боевых столкновений как в целом, в плане войны, так и в частности, с тварями. Остальные военные, способные принять командование отрядами солдат в условиях противостояния мертвецам, были там, где и должны были быть, где должен был быть и Колчек, — вовне, на войне, на зачистке. Это знал он сам, знал штаб. Потому приказ собрать поднятых по тревоге парней и с ними быть на месте взрыва — не для тушения огня, для сдерживания возможного прорыва — был предельно ясным. Он не знал, как обстояли дела на той стороне, сразу за стеной. Прорыв был возможным. Но Джейсон уже сейчас, на ходу, спешно обхлопывал себя по подсумкам и высчитывая, сколько заряженных магазинов у него в наличии, прикидывал, отстраненно скользя взглядом по темным улицам и выглядывающим из домов силуэтам, насколько сложно будет не заметить тварей в темноте и насколько поможет им в освещении местности открытый огонь. В каких ближайших домах можно будет укрыться и забаррикадироваться. Сколько времени потребуется, чтобы собрать гражданских в опорных для города зданиях, которые смогут выдержать прорыв. Сколько выживет. Не оборвется ли вдруг наземная линия связи. Смогут ли в дождь лететь вертолеты. Сколько умрет. По пути Джейсон разминулся со спешащими в сторону полностью заселенных кварталов людьми — кажется, кто-то из тех, кого он видел при штабе, кто-то еще из солдат. Времени на разглядывание, чтобы четко сказать, кто перед ним пронесся, у него все равно не было. Скорее всего их целью была эвакуация гражданских, по всему должная затянуться до мыслимого предела. Не то чтобы у них не было разработано плана действий на случай непредвиденных ситуаций с разными степенями угрозы и учетом конкретной причины — это было в числе первого, о чем задумалось командование, — но от того более жизнеспособным и внушающим надежду на лучшее он не казался. Все, что у них было — внутренняя городская связь на основе телефонных линий и определенные сигналы, обозначающие в совокупности все возможные сценарии. Но очевидно, что эта система держалась на человеческом факторе — заметят ли, придадут ли значение, станут ли следовать инструкции. Столько «ли». И ведь то — не военные, а гражданские, пускай и приученные к важности быстроты действий еще в военное время, подкрепленное столкновениями с тварями, но все равно не поступающие так, как привыкли служащие — скоро, четко и без лишних вопросов. Так что контрольной группе эвакуации предстояло немало работы. В данный момент многие из них наверняка как никогда сожалели об отсутствии системы общего оповещения. Колчек тряхнул головой, выкидывая из нее эти мысли. Это была не его проблема и задача, в данный конкретный момент он должен был сосредоточиться на своей, вполне конкретной цели. Последний квартал до «военного уголка» из общежития и командного пункта он пролетел, тяжело касаясь земли подошвами берц, раскидывая грязные брызги по сторонам. Кепка, плечи с руками и ноги промокли чуть ли ни насквозь, когда он наконец оказался на месте. — Джейсон… — Из растянутого освещенного прямоугольника дверей выпал Ник при всем уже параде и с винтовкой на спине, но без уверенности в понимании происходящего на лице. — Сержант Кей, — спешно и четко оборвал его Колчек, втягивая влажный холодящий воздух через зубы, — собери мне всех! — Есть, — кратко отозвался Ник, за секунду предельно посерьезневший и крутанувшийся на месте, как только получил отмашку, исчезая внутри здания. Сам Джейсон быстро взбежал по нескольким ступеням. Яркий свет резанул по привыкшим к темноте глазам, а кожу, которую холодило порывами влажного ветра, обожгло теплым недвижимым воздухом. Большинство из состава было не только поднято, но и почти полностью собрано, уже получив предупреждение из штаба. Они ожидали задачи, команды, стоя в холле и перепроверяя снаряжение, пока исходящее время трепало нервы под ожидание подбирающегося все ближе ужаса. Бо́льшая часть присутствующих здесь только вернулась со своих смен, остальные сбивали тварей со стен, патрули занимались эвакуацией. Поднятые с первыми же часами ночи, едва ухватившие дрему, они по праву не ожидали ничего хорошего — это прекрасно было видно по хмурым лицам и острым, сосредоточенным взглядам. Такое время, держащее в напряжении даже в, казалось бы, безопасной зоне, имело свои спорные, но плюсы. Не успел лейтенант задуматься о возможности разделения, чтобы не ждать отстающих, сбоку из коридора вынырнул Ник и кивнул. В сборе были все. Джейсон глубоко вздохнул, на миг прикрывая глаза, и, открыв их, заговорил громким, хорошо поставленным от непосредственной практики голосом: — Всем внимание! У стены на западе произошел взрыв. Целостность стены предположительно не нарушена, много шума, твари реагируют. Сейчас. Делимся на две группы. Кондор один-один и Таппер три-два — первая группа, идут со мной. Остальные — под командованием сержанта Торранса, шаг вперед. — Из общей организованный толпы выступил не сильно знакомый лично Колчеку, но, как он хорошо знал, имеющий достаточный в этом плане опыт мужчина. — Действовать придется, исходя из ситуации на месте, так что берете полное командование своей группой. Двигаем на запад, район бывшей опорной базы. Первая группа — по улице Аль-Рабиа, вторая — по Ля Яуд, пара кварталов между группами для оцепления бо́льшего пространства по прибытии. Боевая готовность. Смотрим на стену. Задача — удержание противника. Держим связь. Выполнять! Без вопросов, за небольшой задержкой, чтобы подхватить отставленное в сторону оружие, они очутились под ночным небом. Колчек кинул взгляд на притеревшегося рядом Ника, отмечая его присутствие, и повел свою группу вперед. Позывным поста на западной стороне стен был «Стракер 3-2». Это были такие же ребята, соответствующие как никто своему названию отряда, пережившие не меньше, а может, и больше других — судить бы никто не взялся. От прежнего отряда осталось только название да пара человек, как было с большинством мелких подразделений, остальные места в группе заняли, если верить досужим словам, одиночки, повыдерганные отовсюду. Такие одиночки, которые оставались в конце от полностью укомплектованных отрядов, такие, которых командование не могло по новой забросить на противостояние трупам. Физически. Серьезные ранения, не оставшиеся без последствий, выписали им прямую дорогу в тихую, не требующую предельных нагрузок сверх их возможностей жизнь в новом городе. Сейчас они находились на стене. Уже приближаясь к окраине города, помимо видимых отголосков идущего на спад огня можно было услышать едва прорезающие общий, нарастающий с каждым шагом шум звуки непрерывных очередей — те еще держались, осаживая тварей и не давая пробраться внутрь. Джейсон плотнее стиснул зубы, прекрасно зная, что твари еще как могли — строя живую пирамиду из своих же тел. За быстро отступающими назад домами полностью открылся вид на саму стену, нависающую над краем города. Не добегая до пустого пространства, коим оканчивалась окраина, пары зданий, Джейсон, временами вскидывающий взгляд наверх, несмотря на заливающих глаза дождь, едва не сбился с размеренного в беге дыхания. Левее, метрах в шестидесяти от места, куда выходила улица, на самом верху каменной клади набухли комом темные копошащиеся точки. Он увидел, как те, собравшись, запнулись на секунду, а после перевалились и посыпались вниз с кружащей голову высоты. С упавшем сердцем взгляд проследил за полетом бессмысленно размахивающей руками и ногами одной из фигур, пока та не исчезла у земли. Окружение вновь взорвалось отступившими было звуками. Холодная капля ударила прямиком в приоткрытый рот, заставляя сомкнуть губы, клацнув зубами, опустить голову и ускориться до собственного предела. Они мчались навстречу своей смерти. Отчего-то уверенность в том, что твари не то что могли, но и пережили невозможное для живого человека падение, родилась и окрепла в тот же самый миг, как только морпех осознал увиденное. Как и уверенность в том, что за опущенным козырьком единичные точки слились в крупный поток, а пулемет вот-вот замолкнет. Смерть выступила перед глазами перебитой, но шустрой тварью, первой выскочившей на дорогу. Джейсон словно впервые, как в тот день, увидел перед собой изломанное тело и раззявленную в исступленной ярости пасть. Отстраненно, будто смотря на происходящее со стороны и едва контролируя собственные руки, поднял винтовку и выцелил мертвеца. Первый выстрел пробил точку между плечом и грудиной, и в следующие же секунды в труп впились десятки пролетевших пуль. На шаг в сторону в пределах зрения появилась новая тварь, еще две. Упершийся в плечо приклад, невидная мушка наводки — еще несколько. Короткая очередь — еще. Глухой звук отстреленной подствольной гранаты. Близкий краткий взрыв, близость стены — и появившиеся за взметнувшейся мокрыми комьями землей твари, без раздумий рвущиеся вперед. Первых, еще одиночек-мертвецов закусали насмерть очередями. Задача была — удержание. Но стоило протечь нескольким секундам, нагрянула смятая, но чертовски неумолимая волна из мертвых. Это уже не была зачистка с отстрелом единиц тварей, это была та самая волна из мертвой плоти, что месяцы назад уничтожила собой столько народу. Прогремела взрывом спущенная с плеча кого-то «законница», разрезая на краткое мгновение смертоносную толпу. И за ней тишина не наступила даже на краткий миг, за ней наступила бойня. Близко. Твари быстро оказались слишком близко, протягивая крюченные холодом пальцы к бьющимся в горле заполошно жилам. Гранаты, пули быстро перестали иметь смысл. Подбородок кинувшейся к нему сбоку твари Джейсон встретил корпусом карабина, пинок куда-то в нижнюю часть тела едва отогнал ее на полуметр, и приклад опустился с размаху сзади, в основание шеи. Колчек и не понял, причинило ли трупу это хоть какой ощутимый вред, потому что его сбило с ног напором толпы. Земля ударом оказалось за спиной, а сверху упала тварь. Под лицо Джейсон во время подставил закрытый тканью одежды локоть, в которой с силой капкана вцепились тупые зубы. Боль прокатила до челюсти и затылка. Сверху накинулось еще одно тело, и морпех извернулся, скидывая новый груз, переворачиваясь. Автомат, закрепленный ремнем и чудом не зажатый, дернулся следом. Возникший в руке нож прямо вошел в шею, следуя за рваным движением, пробираясь утопленным в хряще глотки лезвием под подбородок и самое ухо. Челюсть чуть ослабла, и Колчек воткнул нож между зубов, проворачивая ребром и до конца размыкая хватку. Попытался встать на ноги, снова мотнуло в сторону и вниз. Скулой он влетел в твердый камень, но, не давая себе уделить внимание боли, тут же взбрыкнул и завалился набок, едва почуял мокрый холод на приоткрывшийся под платком шее. Нож в слепо взметнувшейся руке соскочил, проскальзывая, с лицевой кости, но тут же, после краткого повторного замаха, нашел ушную раковину. Джейсон с бока вывернулся, сразу падая на и придавливая тварь, вставая на четвереньки и обеими руками, прикладывая весь свой вес, уперся в рукоять ножа, глубже погружая тот в твердую черепную коробку, пока левую руку сводило прострелившей от первого укуса болью. Выдернуть он его уже не смог, не успевая. Оказавшаяся совсем близко стена здания позволила упереться боком и подняться на ноги, чтобы перехватить все болтающуюся на ремне винтовку. Но он снова не успел ни сделать выстрел, ни ударить прикладом или корпусом. Совсем рядом разорвалась чья-то граната, и глуша, и прикладывая о стену, заставляя сползти по ней ниже. Затылок отозвался тупой болью, а в ушах на высокой ноте затянулся звон. Муть, накатившая на глаза, прошла, слоило пару раз моргнуть, но за это время его снова дернуло в сторону. Руки, позабыв об оружии, взметнулись к голове напротив в желании зажать морду, пока та не вгрызлась желчным поцелуем. Но те перехватили, и Колчека грубо встряхнули, правда, после сильно толкнув с другой стороны — очередная тварь. Джейсон встряхнул головой, чувствуя, как невовремя и больно навязчиво тошнота подбирается к горлу, и увидел под конец разбивающий затылок мертвецу приклад чужого автомата. Руки, облаченные в хорошо знакомые, подранные местами перчатки, схватили за плечи, впиваясь темными пальцами в кожу и одежду, и толкнули в узкий проулок, за угол. Никки тут же возник рядом, но обернулся и подхватил свой карабин, чтобы в упор выстрелить краткой очередью в нырнувшую сюда же тварь. Джейсон за краткую секунду, пока оказался стоящим ровно на своих собственных ногах, сменил магазин, старый щелчком сбрасывая под ноги. Ник возник перед глазами, что-то крича. Джейсон с оскаленными зубами оттопырил палец вниз и приставил указательный к уху, удерживая себя от того, чтобы просто не хлопнуть ладонью, что откликнулось бы тут же измененной тональностью звона и перекрыло явно ощущающуюся вату в ушах. Затем потянулся вперед и резко дернул за лямку разгрузки морпеха на себя, чтобы поверх его согнутой фигуры скосить ринувшуюся к ним тварь. Только выпрямившийся Ник толкнул лейтенанта в плечо, направляя к выходу с другой стороны проулка. Стоило ли говорить, что твари были и там. Их волна накрыла повсюду. Но зато рядом был Ник, что уже давало слабую, истончающуюся блеклой ниткой, но надежду. Едва ли стоило рассчитывать на то, что они могли удержать тварей, столкнувшись напрямую. Только если задержать. Самими собой, своими же телами, создавая в сопротивлении немало шума. Пока достаточно людей барахталось, отказываясь так просто умирать, мертвые были отвлечены и не рвались всем скопом вперед, вглубь улиц. Пока. Но даже так, они смогли их задержать — на сколько? на пять, семь минут? — продавая свои жизни. Навряд ли больше. Достаточно ли этого было для кооперации гражданских, и спрашивать себя не стоило. Как бы надолго не затянулась бойня, раз твари оказались внутри стен, смерть была неизбежна. Смерть ли обычных людей или уже погибших и продолжающих погибать бойцов; здесь, внизу, или на стенах — все одно. Можно было лишь попытаться уменьшить число жертв и при этом приложить все силы, чтобы выжить самим. Приходилось полагаться лишь на глаза, вскручивая все свое внимание до предела, чтобы не напороться в объятия твари. За общей суматохой и дерганьем в разные стороны Джейсон и Ник оказались рядом с еще тройкой морпехов, едва не врезавшись в их плотно держащуюся друг друга группу. Все они пытались выкарабкаться из толпы, чтобы иметь возможность прицелиться. Затем в них врезалась группа тварей, в которой, судя по мелькнувшей перед глазами форме, уже оказался один из только умерших своих. Колчек рыкнул, скаля зубы, почувствовав в который раз навалившийся на себя чужой груз. Ударом ноги, нацеленным в колено заваливающей его твари, Джейсон заставил ту приспуститься и сбил ее морду с направления к своей голове чуть ниже. Попытался инстинктивно ухватился правой рукой за волосы, чтобы скинуть со своей груди, но только ногтями прошелся по коротко бритому затылку и в результате ухватил за оттопыренное ухо, в панике потянув от себя, когда нос к носу столкнулся с рывком поднявшимся лицом. Расфокусированные глаза проскочили мельком, и лейтенант левой ладонью ударил в подбородок, захлопывая раскрытый рот, проталкивая чужую голову выше. Затем ногой подбил стоящего мертвеца, роняя на землю и сам падая сверху, вслед за утягивающими его впившимися в плечи руками. Судорожно попытался отцепить намертво застывшие костяными когтями пальцы, удерживая другой рукой норовящую вскинуться морду, но быстро бросил это дело, заместо этого рукой метнувшись к кобуре с пистолетом. Но тут же, не дотянувшись — обратно к голове твари, когда та со всей своей силой попыталась то ли вскочить, то ли дернуться, сбросить человека и занять уже его место. Взгляд в суматошной панике снова наткнулся на лишенные мысли мертвые глаза. Выстрел со стороны, замеченный Колчеком сквозь звон среди прочих только потому, что смотрел, неровно украсил лоб напротив. Джейсон наконец сбросил с себя руки и вскинул взгляд вверх, натыкаясь на метнувшуюся уже в другую сторону фигуру спасшего солдата. Вскочил на ноги. Чуть в стороне обнаружился добивающий своего мертвеца потрепанный Никки с просранной уже где-то панамой и грязно-красным пятном на левую половину лица, будто приложился щекой об асфальт или шершавый, как наждачка, камень. Сразу несколько небольших взрывов чуть в стороне, разметавших кучку тварей и привлекших внимание прочих, Джейсон только увидел. Кто-то из выживших не пожалел гранат. Это дало краткий отрезок времени, чтобы подхватить винтовку и выпустить с подствольника еще одну вдогонку, в это же время вставая ближе к Нику и еще какому-то парню. На миг через расступившуюся толпу тварей Джейсон уловил образ полулежащего на земле морпеха, в руку которого возле плечевого сустава вцепился труп. Солдат из пистолета в упор выстрелил в чужую голову и, оставив повисшую безвольной плетью руку без внимания, вскинул тут же оружие вверх, целясь в возникшую ближе другую тварь. Волна вновь сомкнулась, отрезая человека от взгляда Колчека. В ухе, пробиваясь через звон, возник посторонний шум — чужой голос, обернутый в плотный слой ваты, но Джейсон смог только заметить его присутствие, но не понять ни слова. К горлу подошла очередная волна тошноты, заставившая крепко, упрямо сжать губы и задышать глубоко через нос, — кровь, спертая, жаркая влажность, удушающая мокрая земля, паленый пластик, нитрат-кровь-вонь-дождь, — только бы не блевануть. Прижавшись боком к стене, он вцепился одной рукой в Ника, обращая внимание того на себя, другой спешно снимая с себя наушник, чтобы передать сержанту. Впихнув тот в руки Кея и прицепив к одежде саму рацию, Колчек снова обратил свое внимание на окружение, чтобы хотя бы попытаться прикрыть опустившего оружие друга. Недавние взрывы стали хорошим подспорьем. Джейсон, окинув улицу беглым взглядом, обернулся, несильно дергая на себя за рукав Ника и заодно поднимая на ноги другого морпеха. В нескольких метрах от них стоял пустующий по плану заселения дом. Не ахти какое укрытие, но на пару минут могло сгодиться, а если хватит времени — они могли выйти на второй этаж, чтобы из окон найти уцелевших своих и более осмысленно прикрыть их или прибить побольше тварей. Старая дверь быстро поддалась, запуская внутрь людей. Джейсон и третий в их компании взяли на прицел вход, пока вставший чуть позади Ник справился с чужой аппаратурой, нацепив заместо похеренной в неразберихе своей. Джейсон на секунду скользнул глазами по говорящему по связи сержанту с до крайности напряженным выражением лица и тут же вернулся к дверному проему. Через ряд долгих секунд Ник возник рядом, кидая на лейтенанта не совсем уверенный взгляд, придерживая наушник, на что Колчек криво дернул уголком губ, ткнул в него пальцем и обозначил: «говори». Кей кивнул больше себе, чем другу, и вновь затараторил, обращаясь к кому-то по рации. Джейсон мог только догадаться, что до этого с ними связывалась «Сьерра», штаб, или вторая группа, а сейчас Ник вел разговор с группой, отрядом или тем, что от них осталось, приняв на себя роль командира — Колчек все равно сейчас был лишен необходимой для принятия решений информации. Ник встрепенулся и, указав направление внутренней лестницы, бегом повел их на этаж выше. Выглянув из ближайшего окна, с которого сорвал пыльные тряпки-занавески, за небольшой заминкой указал Джейсону вдоль улицы на группу — он увидел — своих. «Мы. Прикрывать». Колчек кивнул и поднял свою винтовку. Хорошо, что лишился слуха, а не зрения. Ник и второй парень пристроились возле соседних окон. Небольшая помощь в виде гранаты, отвлекшей часть тварей, и, ведомые дружественным огнем, проходящим иногда в опасной близости, несколько парней вырвалось на более-менее чистый участок. Зато близкие к их дому твари обратили свое внимание на шум выстрелов и кинулись к зданию. Кей появился рядом, хлопая по плечу и исчезая на лестнице вниз. Джейсон, не медля, дернулся следом, плечом на повороте с пролета на скорости влетая в серую стену. С другой от входа стороны на первом этаже они выбрались через окно, подгоняемые неслышимым Колчеку, но приближающимся присутствием мертвецов. Лейтенант полностью доверился другу. Единственное, что он мог сейчас сделать — это отстреливать приближающихся тварей и бежать за Никки, действуя по неизвестному ему плану. На углу следующего дома они столкнулись с несколькими из своих, скорее всего, отбитыми ими из окон, среди которых Джейсон мельком отметил парня с безжизненно обвисшей левой рукой. С бо́льшим количеством людей, не останавливаясь, они ринулись дальше, вглубь города, тратя время только на то, чтобы обернуться и взрывом и косой очередью притормозить подбирающиеся ближе трупы, среди которых наверняка были и бывшие товарищи. По дороге к ним из переулка присоединилось еще двое морпехов, один из которых щеголял голой белой шеей, а у второго горло было замотано плотным и толстым слоем нашейных шарфов, которые он неотрывно прижимал одной из рук. Через несколько домов, вдоль которых они пробежали на всей возможной скорости, их встретили новые напряженные лица. Один из солдат что-то крикнул группе, взмахивая рукой, в чем Джейсон с трудом разобрал что-то похожее на «вперед!», и поднял на плечо другого тяжелый на вид гранатомет, нацеливаясь. Их марш-бросок закончился только у знакомого здания, сюрреалистично зияющего светло-теплым пятном дверного квадрата, свет из которого кривой фигурой выпадал на улицу. Джейсон мотнул устало головой, сжимая крепче зубы, и в пару прыжков залетел по лестнице внутрь вместе с остальными. С непривычки резануло по глазам, отдавая в голове. Он сощурился и часто заморгал, запястьем грубо стирая выступившую влагу из уголков глаз. У входа уже стояли в ряд столы и перетащенные откуда-то с помещений шкафы, чтобы в любой момент можно было общими усилиями их сдвинуть, подпирая двери. Он устало прислонился к ближайшей пустующей стене в холле, откидывая голову и с силой дыша через нос. Неподалеку за стену ухватился одной рукой морпех — тот самый, с мотаной-крученой платками шеей. Склонил вперед и вниз голову, все еще подпирая горло, судорожно раскрывая рот и страшно пуча глаза. Его товарищ оказался рядом, пытаясь поддержать, а после вскидываясь и зовя на помощь. Звон в ушах стал отступать, стихая постепенно до невнятного шуршания. Он уже мог что-то различить. Дальше по коридору и в зале, куда тот вел, толпились люди. Это были и немногочисленные военные, и люди из управления штаба, и целая толпа мирных жителей. — Джейсон, ты как? — Ника он услышал как сквозь бетонную стену, приложив к ней голову — глухо и размыто, но услышал. — Ниче. Нормально, — попытался он сказать не слишком громко, не обращая внимания на ощущение, будто собственный голос потонул в киселе. На недоверчивый взгляд друга прибавил: — Слышу. Хотя помимо этого его немного мутило и смазывалась скорость реакции. Не критично, но заметно, тем более — в столкновении с тварями. Но это и было «нормально», особенно в сравнении с состоянием некоторых других людей. — Ладно. Вот, — он стянул с уха наушник и протянул Джейсону. — Будь здесь, я скоро, — громко прибавил Кей, привлекая лишние взгляды со стороны, и, ободряюще хлопнув того по плечу, нырнул в толпу. Джейсон хотел было осадить Ника — куда он поперся в такой неразберихе, правда, — но не стал. Что отряд, что группа были разбиты, дальнейших распоряжений пока не было, а Кею по связи могли наговорить что угодно, требуя присутствия по прибытию или еще чего. Переться за ним он тоже не стал, чувствуя, что лучше ему остаться у этой самой стены хотя бы на лишнюю минуту, а не распихивать локтями людей. Скоро в здание влетело еще несколько запыхавшихся солдат. Прокричав: «Закрывай!» и скинув куда придется оружие, тут же кинулись стаскивать к хлопнувшим дверям заготовленную заранее мебель. Джейсон подорвался с места в числе прочих, на пару с другим морпехом сдвигая шкаф в аккурат к одной из дверей, затем хватаясь за стол с массивными ногами. Баррикада выросла быстро, достаточно для того, чтобы начавшиеся толчки извне стали почти незаметны на фоне составленной кучи. Что ж, твари добрались досюда. Они вновь оказались заперты в коробке, на этот раз — еще меньшей, чем прежде. Колчек вернулся к своему месту, теперь уже садясь на пол, с облегчением опираясь на стену спиной и укладывая на колени левую руку, боясь зазря касаться локтя. Взгляд метнулся к гражданским. Могли ли они рассчитывать на то, что через час, два или пускай полдня твари не проберутся внутрь и больше никто не умрет? Что все осталось позади? Глаза в общем сборище почему-то зацепились за далеко немолодую уже женщину с невнятного цвета глазами, донимающую одного из военных. Звон стал уже достаточно фоновым, чтобы Джейсон при желании смог разобрать далеко не тихий диалог этих двоих. — Не понимаете. Моя подруга. Не могу ее найти, — пыталась изъясниться женщина, кое-как подбирая слова и горестно смотря в глаза американскому мужчине. — А я не могу ничем помочь, — с раздражением отозвался тот, очевидно, не желающий решать одни и те же проблемы у каждого второго в этом здании, когда вообще должен быть в совершенно другом месте и заниматься делами важнее поисков. — Послушайте, никто никого сейчас не найдет. Беспорядок. Бес-по-ря-док. Понимаете? Не ясно, сколько человек осталось снаружи, сколько заперлось в домах. Сколько погибло! Это вы понимаете?! — Моя подруга, друг, — по новой начала она, может, и понимая расклад, но едва ли понимая самого солдата. — У всех там друзья! — вспылил и без того нервный мужик. — Сестры, братья, сослуживцы, дети! В душе не… где ваша подруга, не знаю! Он резко развернулся, отмахнувшись, и зашагал в другую сторону коридора. Женщина поджала губы. — Подруга… — как-то потерянно вновь повторила она, оглядываясь по сторонам, чтобы, может, попытаться найти помощи у кого другого. Любого, на самом деле. На секунду Джейсон пересекся с ее блеклыми глазами, но поспешил скрыть свои за козырьком кепки, отвернувшись. Когда он взглянул на то место снова, женщины уже там не было — ушла. Внутри поселилось неприятно тянущее, опустошающее желудок и пространство под ребрами чувство оцепенения. — Джейсон. — Залипнувшего в одну точку Колчека заставил встрепенуться Ник, протягивая полупустую пластиковую бутылку, косо оторванный угол бумажной упаковки с таблеткой и какую-то бликующую в свете капсулу, вызывая тихое, на грани с нездоровым в их ситуации весельем удивление — за этим и бегал, что ли? — Антибиотик, легкий обезбол, — пояснил Ник. — У меда сейчас суматоха, так что пока так, стандартным набором. Давай, глотай. Колчек забрал с раскрытой ладони таблетки, надрывая плотную бумагу и закинул в рот без лишних вопросов, даже не пытаясь вглядеться в хорошо, если наполовину оставшееся на обертке слова. Надо — значит, надо. Белая таблетка, та, что без оболочки, оказалась горькой сранью. Вода пришлась куда как более кстати, смачивая сухие от частого дыхания и унявшегося выплеска адреналина горло и рот. — Что дальше? — спросил пристроившегося рядом друга Колчек, передавая остатки воды. Отчего-то он счел, что Ник должен знать хотя бы чуть больше него — даром, что лейтенант сам провел долгие минуты, частично выпав из событий. Кей принял бутылку и сам промочил горло, прежде чем отозваться: — Вертолеты. Перекинут отсюда командование в другой город, после — гражданских. Пришлют людей на новую зачистку. Джейсон, ничего не говоря, скривил губы. За минуту молчания проиграл в голове наиболее важный сейчас вопрос, на который он был не уверен, что сам не знал ответ. Ответ, который бы его не устроил. Но в конце мотнул головой и полуобернулся к Нику. — Что с остальными? Наши, Торранса. Отошли? Сколько… Хотя бы примерно, кто? — Почти никто ничего не знает, — дергано пожал плечами Ник. — Слишком мало времени прошло, еще ничего не ясно. Затем вздохнул и полез руками в один из своих карманов, доставая добытую непонятно где и выглядящую неприлично новой на фоне даже них самих пачку сигарет и форменную зажигалку, какую выдавали раньше всем желающим, с отпечатанным на корпусе «U.S. MARINES». — Эрик говорит, что все плохо. — Эрик? — чуть нахмурился Джейсон. — Кинг? — Кинг, — быстро поправился Ник, сводя брови к переносице, но также быстро возвращаясь к мысли, то ли забив, то ли действительно не придавая значения запинке. — Пост «Стракеров» — без связи. Но ты сам понимаешь… — Мертвы, закончил про себя Джейсон. — Со стены с востока еще в наше отсутствие передавали, что сдерживают тварей, но… дальше — без вести. С южной стороны был еще один прорыв. Север отозвали не так давно. Не знаю, смогли ли они укрыться хоть где-то. Кроме нас — еще шесть плановых точек, где должны были… укрылись гражданские. — Он начал нервно мусолить зажатый во рту край так и не подожженной сигареты, в то время, как зажигалка застыла между пальцев. — Вроде у них все в порядке. Пока. Кей замолк, вытащив изо рта сигарету и задумчиво посмотрел на ту, будто задаваясь вопросом, откуда она вообще взялась. — А что со второй группой? Под командованием Торранса? — сухо сглотнув, спросил Джейсон. — Не вернулись, — коротко выдал Ник. Раненых было не так много, гораздо меньше, чем выживших и, наверное, меньше, чем умерших. Руку лейтенанта торопливо, но основательно обработали, покрыв плотной перевязкой, обработали разбитую скулу, не оставили без внимания даже самые заметные ссадины на руках и отодвинули в сторону. Колчек следил за тем, как фиксировали плечо Ника, пока тот пытался удержать другой рукой приложенный к лицу поверх широкого пластыря пакет со льдом, постоянно морщась. В это время в другой, смежной комнате раздался шум с чем-то упавшим на пол, встревоженными голосами и возней, но сравнительно быстро все прервалось звонким выстрелом. Девушка, делающая перевязку Нику, со сложным выражением лица, излишне сосредоточенным на одном месте взглядом и подрагивающими руками продолжила накладывать бинты, не прерываясь. Все продолжали заниматься своей работой. Скоро их выпустили из мед отделения. Джейсон даже не сумел удивиться, меньше, чем через час, обнаружив себя и Никки в сопровождении командования в одном из спешно поднятых вертолетов. Как-то не было на это сил. Владелец знакомых блондинистых вихр ограничился приветственным усталым кивком, прежде чем они оказались в воздухе. Единственное, что мог сказать Колчек, глядя на полковника, так это то, что тот был недоволен раскладом. Краем уха Джейсон уже слышал, что Кинг собирался разобраться со взрывом и его причинами, но его выдернули в другой понемногу образующийся город — такую же «новостройку-крепость». Ему еще предстояло, как ответственному за все их задницы — ну, или их большинство — решить все вопросы, связанные с организацией эвакуации этого города, для чего требовалось прямое присутствие на базе, где непосредственно будут утверждать план. С их связью попытка передать приказы на расстоянии была бы сродни выкидыванию почтовой птицы в ураган. В ночной черноте с высоты через окна плотно прикрытых дверей и заслон бьющих в них капель яркими, но хрупкими в непогоде огнями выделялись опорные пункты, впервые без сожалений снабжаемые светом в комендантский час, лишенный теперь всякого смысла. И большим пятном в темноте и на фоне этих точек света — слабеющий огонь от чертового взрыва. Джейсон шумно втянул через нос воздух, отстраняясь от стекла и упираясь хмурым взглядом в обзорное окно кабины пилотов точно напротив, едва ли осмысленно видя через него хоть что-то. С прилетом под раздражающую морось, лезущую в лицо и за шиворот, вертолет быстро разгрузился, избавляясь от пассажиров и взмывая обратно. Люди без промедления скрылись внутри здания. Их тут же окружила активная деятельность — здесь тоже никто не спал, поднятый известиями об отдаленной катастрофе. Можно было назвать суматошный шум ностальгичным — болезненно ностальгичным, но точно не приятно. Общая неразбериха и проносящиеся по коридорам быстрым шагом, а то и бегом люди в форме и без отсылали ко дню «падения мира» и не вызывали хороших ассоциаций, давя на нервы ничем не подкрепленным предчувствием плохого, основанным лишь на воспоминаниях о чем-то подобном. Джейсон с Ником и еще пара морпехов быстро оказались «свободны» и задвинуты подальше, чтобы не мешаться штабникам. Кто-то рядом громко известил о том, что одна из опорных баз, где кучковались выжившие, послала сигнал тревоги и перестала отвечать на вызов. Еще одна дьявольски прекрасная новость, пусть и не предназначенная конкретно морпехам, но резанувшая по совести и нервам. Да, они вряд ли смогли бы чем помочь, оставшись — это было даже не то здание, из которого они стартовали, но разум не принимал отговорок. — Джейсон, пойдем? — подал голос Ник, головой указывая на другую сторону коридора и смотря на лейтенанта. Колчек кивнул в ответ. Здесь им было делать нечего — только под ногами мешаться в нешироком проходе. Помещение, находящееся недалеко от кабинетов, оборудованных под связь, и зала совещаний, в которое их занесло, было чем-то вроде комнаты отдыха или ожидания. В нем собралось несколько групп солдат, вглядеться в состав которых никто и не успел. — Блять, глазам не верю! — послышался слишком уж знакомый хриплый голос, совсем не к месту вдруг возникнувший вместе с круглым лицом, широкой улыбкой и вечно прищуренными, будто в подъебе, глазами. — Лейтенант! И Ник! Сука, живые! — Лейтенант! — тут же завторил тому радостный голос и мелькнули бликами неизменные очки. Двое капралов, неразлучная юморная пара всея «Ястреба», выпутались из куцой толпы теперешних своих сослуживцев, чтобы вывалиться навстречу товарищам. — Мервин, Джоуи! — радостно хохотнул Джейсон, не веря своим глазам. Старший капрал налетел на морпехов, сгребая в размашистые медвежьи объятья обоих, с запозданием хватая приблизившегося к ним же вякнувшего от неожиданности Хосе и затягивая в общую кучу. Джейсон, игнорируя тянущую боль в руке, от души хлопнул по спине Нейтана, другой рукой цепляясь за рядом стоящего Никки, стараясь не задевать пострадавшее плечо. Тот в свою очередь весело фыркал, скаля зубы и закинув руку на шею Хосе. А ведь они впервые видели его на ногах после той чертовой лихорадки, здорового и лыбящегося во все тридцать два — подумать только! И не через гребаную бумагу и слухи, а так, вживую. Джейсона на контрасте со всем произошедшим резко и без предупреждения накрыло теплым ощущением, будто он вернулся в дом — совершенно незнакомое вроде здание, но пахнущее привычно и с мягко горящим в комнатах светом. На подрагивающих от нервняка губах расползлась сама собой добрая усмешка. Бурное приветствие постепенно стихло, убавив громкое добродушие до приглушенных голосов — на них и так, хоть и понятливо, но не слишком солидарно косились со стороны. Обменявшись стандартными фразами и разузнав, в состоянии ли вообще стоять на своих двоих недавно прибывшие, морпехи разместились прямо на полу, ухватив для своей компании только пару стульев, на одном из которых примостился Джоуи, а другой, спустя короткий спор, так никто и не занял. Очень быстро разговор свернул на совсем недавние события, с которыми были повязаны Колчек и Кей, и принял серьезный оборот. Джейсон кратко обрисовал ситуацию изнутри, описав то, что видел и знал сам, иногда дополняя рассказ словами Ника. Сержант подключился ближе к концу, перехватив право рассказчика на моменте с описанием разговора с базой по рации и их отступлении, завершив все краткой справкой о том, что говорил еще Джейсону там, в городе. — Очевидно, все это не просто так, — угрюмо выдал Мервин. — Взрыв? — глянул на него устроивший подбородок на скрещенных руках Джоуи, облокотившийся на спинку своего перевернутого задом наперед стула. — Он самый, — подтвердил техник. — Знаете, кто это устроил? — обратился он уже к лейтенанту. — Нет. Пока — нет, — откликнулся Джейсон, поглядывая на всех из-под козырька. — Но мы достанем ублюдков. — Сейчас главное — вытащить оттуда людей, — вклинился Ник, мотнув пару раз головой. — Кто знает, сколько они еще продержатся. Мы уже потеряли связь с одним из пунктов. Остальное можно раскопать и потом, когда никому не будут угрожать твари. — Я и не спорю, — вяло огрызнулся Мервин. — Но за это время любые следы могут пропасть. Или им помогут пропасть. — Если эти следы вообще были, — качнул головой Кей. — Мы все еще не знаем, может, это вообще была авария или еще что… — Какая авария?! — рявкнул Нейтан, вскидываясь. — Авария чего? Газа, которого никто не пускает по трубам, горючего, которого нет? Хер кто знает, что это было, но точно не гребаная авария! Диверсия, саботаж, террористический акт — как не назови, все одна херь. Кому-то явно не понравились эти стены или то, что за ними происходит. Я тебе так скажу: люди — суки. Террористов и двинутых повсюду хватает, в этой стране — так подавно. — Мервин, — пихнул его в бок Джоуи, произнося не шибко довольным голосом и оглядываясь по сторонам. — Что — Мервин? Не так, что ли? С хера ли мы тут все вообще поначалу оказались?! — Не все эти люди — террористы, — вклинился Ник, повышая затем голос. — В городе, блять, полно было гражданских. Жителей этой страны. — Ой, да? Так мы сами все это время себя подрывали?! И башни рухнули с пизды?! Я, блять, и не говорю, что никто из местных не пострадал. Но этим уебкам срать на всех, если есть гарантия, что зацепит наши задницы! — Но не всем же, — негромко вставил в паузу Джоуи. — Сам знаешь. — Знаю, — резко снизил тон Нейтан. — Но мы не можем заглянуть каждому в голову, чтобы гарантировать, что это — нормальный человек, и ему не перемкнет чего на почве того, что ему там втолдычили. — Но ты и не можешь обвинять в подобном любого встречного, — снова подал голос Ник. — Я не обвиняю никого, сержант, — процедил Мервин. — Высунь уже свою голову из задницы и взгляни фактам в глаза — кто еще, если не… — Блять, хватит уже! Заткнулись все нахуй! — рявкнул Джейсон под тупую пульсацию в голове. Как-то резко и незаметно от радостной встречи они за несколько минут скатились к препирательствам. Колчек почти уже и позабыл, насколько проблемным может быть Мервин на пару с Ником. Два конца разных крайностей, два куска упертых идиотов. Он поднялся на ноги, растирая лицо с застывшей на нем маской пыли и усталости. Снова под горло накатила тошнота. — Ты куда? — тут же встрепенулся Ник, порываясь было подняться следом, чтобы не отпускать друга одного, куда бы тот не собрался. — Ладно тебе, командир, — приглушенно фыркнул Мервин, отводя глаза, — не сбегай. Исправимся. Джейсон поднял руку, останавливая любые дальнейшие слова. Раньше и подумать о том, что Мервин вдруг станет извиняться — в своей манере, но все же — за свою вспыльчивость и прямолинейность, было нельзя. Теперь посмотрите — пытается смягчать свои вспышки. Интересно, благодаря чему или кому. Да и правда, что ли, могли подумать, что он съебется от них за подобный срач? Что ж, жаль было разочаровывать, но даже долгие месяцы за километры друг от друга не дали ему забыть и окончательно отвыкнуть от привычного в былые времена балагана. — Просто нужно отойти. Ща вернусь, — буркнул Джейсон. Про себя он мог признаться, что позиция Мервина была ему более близка и понятна. Сам он мыслил примерно так же, просто за всей гонкой на время и усталостью конкретно не задумывался о случившимся, находя для себя более важные и первостепенные задачи. Чем отличалось нынешнее время от прежнего? За вычетом мелочей и нескольких понятий, это оставалась война, так или иначе, просто в более грубой форме выживания. И не стоило забывать, в какой стране они находились. Ведь сам Колчек нашел себе предлог оказаться здесь, ухватился руками и зубами за мысль о бессмысленной жестокости местной власти и пляшущих под ее указкой людей. Сам ведь уже здесь не раз видел смертников. А тут — такая заманчивая цель. Американцы, вторгшиеся в их земли, презираемые и ненавидимые, посмели строить новый дом на их территории, собрали у себя их народ… да по таким прикидкам они могли и гражданских посчитать за предателей, раз те приняли предложение американских военных и их защиту. А что предателям, что чужакам — приговор один. Из мыслей его вырвал толчок, задевший левую руку с локтем, который тут же с готовностью отозвался прострелившей по нервам болью и занывшей раной. Джейсон сцепил зубы и осторожно втянул сквозь них воздух, сглатывая ком и резко поднимая взгляд на спешащего человека. — Извини! — бросил быстро тот через плечо, не глядя, даже не притормозив. — Осман! Где ты там?! — послышался громкий окрик со стороны одного из помещений. Джейсон проводил иракца пристальным недобрым взглядом и побрел дальше по коридору, однако остановился, когда поравнялся с комнатой-кабинетом, где скрылся мужик. Дверь была открыта нараспашку, и совсем недалеко от входа обнаружился араб, нависающий над столом со стационарным телефоном, опираясь на деревянную поверхность. Локоть уже почти не отзывался болью, только удрученно ноя, а тошнота крутилась где-то внизу горла, и Джейсон остался стоять перед дверью, забыв о том, куда направлялся, скрестив с осторожностью руки на груди и смотря на взволнованно-радостное лицо повернутого к нему боком иракца, эмоционально на своем языке говорящего с кем-то на той стороне. Это мог быть кто-то на другом конце города, а может, и в совсем другом месте, куда дотягивалась неповрежденная телефонная линия. Мужчина тихо и облегченно рассмеялся, мягко улыбаясь и прикрывая глаза ладонью, отвечая невидимому собеседнику. Джейсон простоял, прикипев к одному месту, несколько минут — все время чужого разговора, — сам не зная, чего ожидая, пока иракца не попросил настойчиво закруглиться другой солдат. И только когда тот зажал переключатель, сбрасывая звонок и передавая трубку, морпех вздохнул и попытался нашарить глазами ответный взгляд выходящего в коридор мужчины. Иракец, еще храня легкую улыбку в уголках глаз и губ, озадаченно уставился на американца, выдерживая прямой взгляд. — Тебе что-то нужно? — спросил он. На щеке Колчека дернулся нерв. Чужая беспечность, легкость в голосе, радость на фоне еще стоявших перед глазами недавних смертей своих сослуживцев, товарищей — столько имен промелькнуло в голове — и вроде как непричастность совершенно ни к чему неожиданно сильно ударили по самообладанию. Иракец так спешил, что и не запомнил Колчека, когда столкнулся с тем, его не волновало состояние и мысли американца — ничего удивительного. Как и не должное как-либо задеть чужое хорошее настроение. Но Джейсона это словно подмыло последней каплей, прибавившейся к целому бурному потоку. — Все это происходит, — жестко выплюнул он, щуря глаза, — из-за таких, как вы. Солдат, быстро уловивший клокочущую злобу в интонации, помрачнел на глазах, оставив от прежнего жизнерадостного мужчины только холодную основу и заготовку военного. Не стоило и уточнять, что морпех имел в виду под пространным «этим» — перед глазами был только один вариант. — Я понимаю твою печаль и горе, — осторожно начал он, чуть наклоняя голову и глядя немного исподлобья, но потом сурово сжал в полоску губы. — Но ни моей, ни чьей-либо еще вины в том нет. Джейсон бы мог на этом оборвать диалог, пока не стало поздно, просто развернувшись и уйдя, куда шел, оставляя растерянного и напряженного иракца за спиной, но вместо этого оскалил угрожающе зубы и выцедил: — Нет? Вины вашей в этом нет? А кто устроил взрыв, если не вы? — Прошу, не устраивай тут сцен, — негромко, но предупреждающе произнес иракец, недовольно глядя на морпеха. — Сейчас не время и не место для твоей злости. — О, ну конечно. Зато время и место для твоей радости, — шикнул Колчек. — Готов поспорить, ваш брат был бы только рад подорвать весь город, чтобы мы убрались из вашей страны. — 'Ahmaq, — выдохнул резко в ответ мужчина, взмахивая руками. — Сам знаешь, мы сейчас на одной стороне! Неужели вы до сих пор не поняли, что враждовать — глупо, и в ваших головах до сих пор лежит подобная дурь?! — Эта «дурь» называется здравым расчетом. А вот что в ваших — непонятно. Строите непойми кого, — рыкнул лейтенант, — а как поляжет кто из мирных — плевать, главное, что зацепило чужаков, а как предатели сдохнут — так еще лучше! — празднуете с размахом на трупах и порохе! — распалялся все больше Колчек, подгоняемый молчанием. — Это ведь и праздновал, Саддамский ублюдок? Не успокоитесь ведь, пока!.. — Слова заткнул тяжелый удар кулака, от которого Джейсон отшатнулся к стене, пришибленно глядя на шагнувшего вслед мужчину. В горле стало нагнетать жжение, а в затылке отозвалась боль со смытыми пятнами по краям зрения, усекшегося до тоннельного. Иракец стоял, прижав и нависая над американцем с отпечатком тихой ярости на лице. Но спустя несколько секунд молчания просто отошел. Отвернулся и зашагал прочь. У Джейсона в голове на месте шумно бежавших и запинающихся одна о другую несвязных мыслей воцарилась звенящая пустота, напоминая о не таком давнем плотном звоне в ушах; снова начало подташнивать, пришлось тяжело сглотнуть. За быстрой обработкой ран на базе он и не подумал провериться на сотрясение. — Зря ты так. — Джейсон и не заметил подошедшего к нему Джоуи — и как давно он там стоял? — У него там жена была. И дети, — припечатал Хосе, точно попадая словами по пустоте в голове Колчека. Тихо вздохнул, не получив ничего в ответ — да и что бы можно было ответить на это? — и потянулся к лейтенанту. — Давай, помогу дойти до туалетов. Или лучше в госпиталь. А то ведь ей богу, щас блеванешь.
An exit lights the sky, The sky becomes complete Traveling hearts divide the throne, I've forgotten to Friction, lines, bumps The highway song complete The signs are all turning right Do you want me to try Directing your night? Want me to try Directing your light?