Просто карта так легла

— Нуте-с, молодой организм, посмотрим, что вы навертели, — сказал Мастер Нефертем, надевая на голову сложную конструкцию из линз, колесиков и моторчиков. Он положил черную дудочку на специальный столик с подсветкой. Нуцык зажал руки коленями и приготовился к публичной казни. Рядом сидел Джонок. Первокурсники косились на него с опаской, почтением и любопытством. Тем более, что по его плечам и рукам расхаживал разумный фрукт и пискляво комментировал происходящее с точки зрения натурфилософии: — Атомы! Тяжелые атомы проваливаются внутрь земного ядра и сплачиваются, то есть слипаются. А легкие атомы испаряются вверх, и из них получаются звезды! А не вот это ваше все. Придумали всякой ерунды с механикой. Ею можно только воду из колодца доставать. Студенты хихикали, снимали на свои гаджеты философический фрукт, а еще Толяна. Тот, в отличие от Нуцыка с Джоноком, был совершенно спокоен. Мастер-звездогрей шуровал фиолетовыми щупальцами со страшной скоростью. Одними крутил колесики в супер-очках, другими двигал освещение и направление воздушных струй, что задували в дудку, третьими жал на рычаги и кнопки. Что-то менялось. Пространство вокруг столика и работающего Мастера Нефертема вдруг стало походить на радужный шар, внутри которого вращались вихри, летали звезды, возникали и исчезали фантастические города. Дудочка пела, щебетала, стучала колесами и рассказывала старческим голосом сказки. Все пришедшие на поиграйку застыли, завороженные зрелищем. Даже безымянный говорящий фрукт пристроился на подлокотнике рядом с Толяном и молча смотрел во все свои глаза. Сколько длилось сотворение микромиров в мыльном пузыре, Нуцык не мог сказать. Он понял, что почти невидимая плёнка ограждала присутствующих от экспериментов Мастера. Остро пожалел, что не додумался до защиты, а залез в неисследованные земли без разведки. И подверг опасности окружающих. Нуцык с тревогой положил руку на живот. Показалось, что булькнуло там не от нервного обострения аппетита, а пробудился к жизни разжеванный фрукт со вкусом плюшки. Мастер Нефертем, между тем, свободными конечностями принялся творить пузырики поменьше и заключать в них все, что подвернется под щупальца: звездочку, так звездочку, город из стекла, так город. Пирамида инклюзивных шаров росла на столе с угрожающей скоростью. В аудитории мигнул свет. Защитная пленка над рабочим столом мастера Нефертема истаяла. — Итак, молодой организм, ты молодец! Нуцык? Да? Но дудку я тебе не отдам. Отвезу на Туристический Объект самолично. Настроить бы ее, — протянул мастер мечтательно. — А тебе, Нуцык, я подготовлю списочек литературы пунктов на двадцать. Теорию надо подтянуть и систематизировать. А то чуйка есть, смотрю, а почему и отчего сделал — не понимаешь. А? Прав я? Нуцык с готовностью закивал. — А что я сделал, Мастер Нефертем? Как это называется? Джонок отмер и тоже подался вперед в ожидании ответа. — Великое Делание, вторая стадия, Альбедо. Если вам это о чем-то говорит. Фиолетовый арктурианец-многоног в передвижном аквариуме защелкал желтым клювом, застрекотал, сделал попытку улыбнуться. Нуцык только головой замотал. Разумные в аудитории удивленно зашумели. А у Джонока сделалось очень странное лицо. Но заметил это только Толян. — Завидуешь? — тихо спросил он. Джонок дернулся, возмущенно развернулся к грызолаку. — Ты чего несешь? По себе судишь, да? Я просто в обалдении. Великие Звезды, как сказать-то, — он махнул рукой. Встал, одернул любимую мохнатую куртку и обратился к Мастеру всем студентам: — Можно? Нефертем кивнул. — Я чуть дольше учусь тут. Кхм-кхм. Так что знаю, что такое Великое Делание, проходили по истории изобретений. То есть, на самом деле я все равно так и не понял до конца, как можно называть Философским камнем и Деланием одно и то же. Короче, это такая штука, которая как бы катализатор всего. Скажем, дерево выросло бы все равно, а с камнем — условным камнем — оно вырастет за день. Или жизнь зародится не за миллион лет, а за неделю. Аудитория загудела. — Так это же из нашей истории сотворения мира! Проснулся Великий Кит в пустоте, стало ему холодно и одиноко, вот и решил он создать воду, — выкрикнул с места сизый толстячок с характерным белым гребнем на макушке и спине. — И из нашей, — поддержала его Несси. — Только у нас была Великая праматерь-змея. И создала она сушу первым делом. — Не! Все было совсем не так! Паучиха соткала Млечные Пути… — Тихо, тихо, студенты, — замахал щупальцами Нефертем. — Вы все правы. В мифологии каждого мира есть фигура Сотворяющего, Демиурга. Очередность создания элементов варьируется в зависимости от вида разумных, которые оказались доминирующими и сочинили мифологию. Вернее, скажем так, собрали и обработали клочки информации как смогли. Но удивительно другое! Обратите внимание на семь дней! То есть оборотов планеты вокруг своей оси, у кого как называется сей отрезок времени. Семь дней на создание мира упоминается в очень и очень многих легендах, религиозных сказаниях и просто сказках. Как вам? А еще у многих Демиургов имеется при себе некая вещь, которая ускоряет процесс. Почитайте «Мифы народов Вселенной» в обработке Муна. — Мастер постучал взявшимся ниоткуда молоточком по столу. — Запишите! Студенты! Спрошу через неделю. Ха-ха, очень смешно, Джонок. Они успеют не только прочесть, но и слепить наспех парочку галактик. Тем более, что Альбедо еще называют — наслаждение игрой! Джонок как раз сел рядом с повеселевшим Нуцыком и вполголоса рассказывал, как они на первом курсе устроили смерч. Хотели очиститель воздуха по типу пылесоса, но не рассчитали воздействие Великого Делания. — Ух ты! А какое у вас было? Ну, это Делание? — восторженно спросил Нуцык. — Я сделал такую круглую штуку с хоботом, как у зверя «слон» с Земли-1. Но у меня получилось только первая стадия Делания, тёмная, Нигредо называется. Энергия, мягко говоря, нехорошая. Я был в ужасном настроении, не складывалось с учебой, хоть башкой об стол бейся. И никого вменяемого поблизости, чтоб помог, — Джонок судорожно вздохнул, — если бы ты был рядом, я бы точно такой фигни не сотворил. — Нуцык, ты не замечаешь, конечно, но производишь на окружающих изумительно положительное воздействие, — громко прошептал Толян, всунув длинную морду между друзьями. — Я? Как это? — удивился Нуцык. — А вот так! Надо спросить у Нефертема. Ой, — взвизгнул Толян. На рабочем столе у Мастера громко бахнуло, повалил черный дым. Преподаватель быстро извлек откуда-то снизу небольшую круглую металлическую фигурку на четырех коротеньких ножках, поставил на стол, нажал. У механизма выдвинулось что-то вроде шланга с раструбом. И он смешно забегал, всасывая вредные испарения. — Незачет, студентка Несси! Нужно доработать соединения. Подумайте об одном центре управления. Зачем вы сделали три? Это сложно, потребляет больше энергии и согласовать команды практически невозможно. Три головы Несси грустно переглянулись и закивали вразнобой. Выражение морд лица на всех было несчастное и непонимающее. Мастер Нефертем просканировал студентку сквозь одну из своих налобных линз, застрекотал на своем, перешел на интерлингву: — Ага, проблема понятна. Подойдите после занятий, обсудим отдельно список литературы и дополнительные занятия на биофаке. А, Джонок! Выйдите сюда, расскажите юным организмам, как вы придумали Пожирателя. — Вот сейчас и доскажу, — пробормотал смущенный Джонок, встал, снова одернул куртку, прошагал до Мастера и приступил к докладу: — Прототип этой штуки я сделал на поиграйку, — он указал пальцем на бегающего Пожирателя. — А поскольку пребывал в самом мрачном расположении духа, то получился прибор, который отбирает, а не дает. То есть, первая стадия Великого Делания, Нигредо. Задумка была правильная, но я хотел, чтобы он работал избирательно. Теперь так и есть. А тогда в этой аудитории вылетела половина окон. — Хорошо, что непрочные оказались, — прокомментировал Мастер. — Да, — Джонок кивнул и осмотрел заинтересованные лица инорасиков. — Короче, эта штука стала всасывать воздух, да так быстро! Чуть вакуум не образовался. Натуральный смерч получился, все легкие вещи полетели, и кое-что безвозвратно пропало в недрах моего изобретения. Воот. — Зато теперь, после доработки, полюбуйтесь! Работает избирательно, берет только вредоносные частицы, — потер щупальца Нефертем. — Так что, студенты, работаем, работаем, если непонятно, спрашиваем, прошу на консультации. И вы внесете свой вклад в развитие науки и техники! Кхм. Только рядом с Пожирателем невозможно курить и принимать внутрь организма другие стимуляторы. Отберет! По аудитории промчались смешочки и неловкие покашливания. — Студенты! Поиграйка не закончена. Прошу следующего смельчака! А Джонок быстро пробрался обратно к друзьям, сел с облегченным выдохом. — Ты круто-о-ой! — выдохнул Нуцык. — Я бы не смог перед всеми сказать, что накосячил. Слушай, а можно сделать о-о-очень большого Пожирателя? — Наверное. А зачем? — Джонок польщенно зарделся. — А вдруг он поможет вылечить Землю-2? Про которую все репортажи показывают? — Ты про потомков с Земли Изначальной? Ну, черного карлика им в печень! Сами загадили свою планету, сами пусть и загибаются. Злые они, — прошипел Толян. — Планета-то ни в чем не виновата, — загорячился Нуцык. — Она же живая, а они не понимают. — Нуц, я с тебя каждый раз обалдеваю, — Джонок изумленно покачал головой. — Ты маленький Лавлок, — пискнул позабытый всеми философический фрукт. — Кто? — хором спросили друзья. — Коллега, — фрукт важно выпрямился, сделал пируэт розовой ножкой, — он первый сказал, что планеты — это живые организмы. Лечить! Обязательно лечить! Правильно говоришь, Нуцык-Лавлок. Идем к старшим разумным, скажем идею. Ну? Чего сидим? Кого ждем? Джонок фыркнул. — Подожди немного. Занятия не окончены, литература не освоена и вообще. — Да я сам не понимаю, что делаю, — прошептал Нуцык, — мне еще учиться и учиться. А то построю ерундовину и все испорчу. Толян энергично заерзал. — Мы забыли про Надежду, ребята. А вдруг у нее есть заветное желание? — выдал он.