Белая комната снов

      Зак некоторое время ещё расспрашивал Нео насчёт этого случая, но тот не хотел более говорить что-то. Нео просто пожелал хороших снов Заку, а сам покинул комнату, оставляя его одного.       — Не волнуйся, Нео, я останусь жив, обещаю…       Парень вздохнул, и сна долго ждать не пришлось — почти сразу после этого он аккуратно прилёг на постель, заранее сняв маску, плащ и рубаху.       Заквиель провёл пальцами по уже не таким кровавым бинтам на своём плече. Он поднялся чуть выше и ощутил под этим слоем еле выступающую ключицу и, к счастью, уже не так сильно напряжённые мышцы.       Это продлилось не особо долго, и его рука покорно увалилась на живот шатена. Сам же масочник лежал на спине, ибо на каком-либо боку не особо удобно.       Зак действительно был рад, что остался жив. Он был благодарен своему другу. Если бы не он, то… Боже, всё могло случиться. От таких мыслей ему становилось не особо хорошо, ведь осознание того, что всё могло закончиться совсем иначе, совсем не позволяло ему заснуть.       Но ведь какая теперь-то разница? Он попал на ту линию, в которой судьба подарила ему шанс, хоть и шатен совсем сбился со счёту, ведь неизвестно какой именно это был «второй шанс».       А ведь он совсем успел забыть за это время о существовании того самого кошмара. Хотя вот только что вспомнил…       — Какой он был в последний раз, когда я попадал в него? — тихо задает Заквиель этот вопрос сам себе.       Он прикрывает глаза, ощущая пустоту вокруг.       — В том плохом сне есть всё, что мне так противно и… больно вспоминать, — он погрустнел в лице.       Все последние воспоминания о плохом сне прошли в его голове словно быстрым ветром: обман, политика, взрыв, виновник, агрессор, соучастник и тот единственный, кому мог довериться преступник...       Парень сомкнул глаза. Он не помнит подробностей, но даже эти маленькие детали вспоминать ему неприятно.       Зак ещё немного поразмышлял об этом и по итогу решил, что всё же стоит ложиться спать. Хватит с него сегодня этих плохих воспоминаний.       Устроиться на постели удобно не вышло, конечно, но, даже лёжа хоть в какой-то позе, парень начал погружаться в сладкий сон...

***

      Голова обильно болела. Она давала понять, что произошло что-то явно не хорошее. Ладони парня устремились к голове. Они прикоснулись к лицу, а затем сквозь неприятные ощущения разомкнул глаза.       Парень был готов уже увидеть одну из комнат своего приятеля, где уснул, но...       Он находился в том же самом небольшом домике, в котором всегда отдыхает. Где-то рядом кряхтела печь, которая достаточно хорошо обогревала это помещение.       Приподняв руки, он начинает на них неспешно смотреть: руки как руки… Только оголённые, без перчаток.       Без перчаток они смотрелись слишком обычно: выступающие костяшки на тыльной стороне ладони, еле заметные шрамики и сухая кожа, как будто они появлялись на солнечном свету только в раз неделю.       Однако Заквиель не сразу задумался о том, почему он очнулся в своей кровати, если помнил, что тогда заснул в особняке Нео...       Но вот теперь он пришёл в негодование, быстро изменившись в лице. Убирая руки, он приподнимается на них, выгибая локти, и начинает оглядываться. В окно били уже дневные солнечные лучи. Хоть были они и очень светлые, но тепло от них практически не исходило.       Затем его взгляд упал сначала на пол, а затем на двери, будто он хотел что-то на них увидеть. И увидеть то, что он бы отличил от того, что видел ранее. Его взгляд также падает на стойку для брони, на которой как ни в чём не бывало висит его родной оливковый плащ, а на сундуке те кожаные перчатки.       Он явно находился в лёгком ступоре. Отводя взгляд в сторону, он смотрит на одеяло, под которым и лежит. Глотая неприятный на вкус ком в горле, Зак уже инстинктивно начинает аккуратно вставать на ноги в надежде на то, что почувствует боль в плече, но… этого не происходит.       Масочник ощущает себя скорей слабым, чем полуубитым, из-за ранения на плече. И слабым, будто из-за того, что совсем давно не ел и не прикладывал хоть какие-то физические движения для своего тела.       Начав нащупывать рукой плечо на наличие бинтов и той же боли от прикосновений, он не находит то, что искал. Плечо было абсолютно целым и невредимым.       Сердцебиение парня участились. Что же произошло? Неужто ли это тот самый кошмар, которого он так боялся?       Подходя к стойке для брони, парень берёт плащ и надевает его на себя. Также взяв пару перчаток, он нехотя надевает их на свои ладони. И маска... он не видит, где бы она лежала.       Решив не ломать голову над этим, он выходит на улицу, прикасается к ручке и отпирает дверь. Всё находится на своих местах, как и было всегда: портал, сундуки и какие-то ещё не большие постройки.       Заквиель оглядел свою базу ещё несколько раз. Вроде бы всё было так обычно, но вроде бы и непривычно, будто бы что-то здесь не так. Однако как сильно его не затмевало странное чувство, ничего плохого и не случалось с его базой.       — Как же это… — он глубоко вздохнул.       Зак подбегает к своему порталу, не желая ни на минуту оставаться здесь, — он должен развеяться, должен сделать что-нибудь, он должен успокоить свои мысли, должен утихомирить свою совесть.       Всё-таки ему нужно сделать много чего, а прежде всего — поговорить с Неркином. Пусть он помнил, как его плечо было изуродовано, пусть он помнил, как страдал из-за этой невыносимой боли, ему необходимо поговорить с этим человеком, чтобы прояснить всё.       Заквиель продолжал размышлять обо всех странных событиях, что, казалось, происходили будто во сне. Почему он вдруг вспомнил то, как поссорился с Неркином из-за какой-то ерунды, а тот чуть ли не убил его, почему он помнил эту ужасно ноющую боль в области плеча, почему он помнил, как Нео спас его, почему? Если всего этого и не было, то тогда откуда эти воспоминания? Ему же не могло это присниться, так?       Зак не заметил, как подошёл к базе Неркина. Вот он стоит около портала, ведущего в его укромное место. Заквиель хочет войти, но ему так страшно. Как только он решался сделать шаг в сторону фиолетового отблеска, так на него накатывала резкая дрожь по всему телу и огромное желание подождать ещё чуть-чуть — выискать момент. Но он не мог так просто стоять, не осмеливаясь встретиться с ним. Он обязан сделать это.       Он желал поскорее встретиться с ним, разобраться в этой непонятной ситуации, а после просто покинуть Неркина, размышляя о разговоре. Но в глубине души он надеялся не найти хозяина этой базы, Заквиель надеялся, что, обойдя всё, он просто не найдёт тут никого, и его совесть от этого станет чиста, а ему самому легче.       Однако он уже ступил на землю его дома — Заквиель не смеет уйти, пока не разыщет Неркина.       — А здесь ничего не изменилось с моего последнего визита, — он усмехнулся.       Он был прав — здесь ничегошеньки не поменялось с того раза, когда Заквиель в прошлом оказался у него в гостях на какое-то время. Только местность вокруг заросла травой, какими-то цветами и прочими сорняками.       Он вошёл в помещение, но и там всё было как обычно: сундуки, сундуки и ещё сундуки. Зак заметил, что все эти хранилища покрылись немаленьким слоем пыли, когда провёл рукой по ним.       — Ох, Неркин, тебя убираться не учили? — он улыбается, а после неловко смеётся.       Он обошёл эту часть базы несколько раз, даже попытался позвать Неркина, но так ничего и не вышло — он не появился. Внутри Зак уже успокоился, что смог избежать столь неловкого разговора, но всё же понимал, что есть одно место, где, вероятнее всего, может находиться Неркин.       Он помнил, что, перед их ссорой, Неркин приходил к нему за медью, чтобы достроить колосса.       Зак надеется, что Неркин будет там. Он молил самого Неадаптара, чтобы Неркин оказался там.       Но его там тоже не было.       Заку ничего другого не оставалось, кроме как пойти в город и отыскать его там. Если Неркина не было на базе, значит, он бегает где-то по центру, ища, может быть, ту же медь.       Город ничем не отличался от его недавних воспоминаний: красивые цветы, здание, украшения, большие деревья — всё так же, как и всегда. Он продолжал прогулку. Улица была весьма оживлённой, до Зака доносились слабые звуки голосов и смешков, однако он не горел желанием остановиться и поболтать со своими друзьями. А те в свою очередь, когда совершенно случайно заметили Заквиеля, немного притихли, коса бросая взгляд в его сторону. Заку от этого стало неловко, из-за чего он предпочёл свернуть куда-нибудь, чтобы не чувствовать этот холодный взгляд на своём затылке.       И оказался он на мосту, ведущего в пещеру Альцеста.       Заквиель, смотря на неё, уже содрогнулся, ведь он прекрасно помнил, что они с Нео там натворили. Если уж он решил извиняться за случившееся, то следует попросить прощение и у Альцеста. Вдруг он натворит что-то похожее и с его базой? Может, те люди, что так странно смотрели на него, уже поняли, какая учесть ожидает его? Ему точно следует извиниться.       Зак вошёл туда. Однако же всё совершенно изменилось с того раза, как он бывал здесь, скорее, трава разрослась, но всё равно выглядела прилично для этого места. Он осмотрелся, прикоснулся к растительности и пошёл дальше.       — О… Альцест, доброе утро, — проговорил парень, подходя к бывшему президенту.       — Ого, кого я слышу… — тот повернулся к Заку, встав в полный рост и подбирая пшеницу. — …Неужели ты объявился?       — Да, я, — смямлил масочник, а затем неловко улыбнулся. — Неужели меня так долго не было?       — Дай-ка подумать… Хм, — он приопустил взгляд, осматривая уже пустое поле. — Если меня не обманывает память, то около семи месяцев. Может, шести, — ответил он, подходя к спуску с его полей пшеницы.       — Семь месяцев? — удивительно ответил парень, идя прямиком за Альцестом.       — Ну да. Я думал, что ты считал месяца после того, как пропал… Я не знаю, куда конкретно, но ты хотя бы жив остался, это главное, — ответил он. Парень уже успел спуститься с полей и сбросить пшеницу около входа в пещеру. Зак же лишь следовал за ним, что-то расспрашивая:       — А как ребята поживают?       — Все путём. Все что-то делают: кто-то достраивает свои проекты, а кто-то, мягко говоря, страдает фигнёй.       — Понятно, — шатен задумался. — Эм, а ты не знаешь, где мог бы быть Неркин? Я с ним немного поконфликтовал и мне бы хотелось извиниться за свою грубость. Я просто заходил к нему, но на базе его нет. Вдруг ты знаешь.       Альцест замолк.       — Что-то не так? — спрашивает шатен, на что собеседник тяжело выдыхает.       — Ты пропал ещё до взрыва выборов. Это было примерно тогда, когда я попросил тебя о помощи, чтобы поймать Нео. Через несколько часов ты отдал мне чертежи и испарился, — он сделал паузу. — И как ты думаешь, мог бы этот инцидент произойти без жертв?       Заквиель примолк. Неприятная дрожь от волнения прошла по телу.       Обман, политика, взрыв, виновник, агрессор, соучастник и тот единственный, кому мог довериться преступник... То ли это, о чём он думает?       — Мы все получили ранения, но он, Джей и Альфёдов не сумели справиться со своими травмами. Я даже скажу больше: они умерли почти моментально. Даже тотемы бессмертия их не спасли. И поэтому никто не успел им помочь, — продолжал рассказывать он.       Как так, чтобы Неркин умер на выборах... Он не помнит, чтобы это было. Зак же помнит, что тогда, под ливнем, он пришёл к нему на базу за ресурсами и... И всё как в тумане, снова. Однако теперь он догадывается, что могло случиться после.       — И всё это произошло по вине лишь одного человека… Чёрт, — Альцест стиснул зубы. По нему было видно, как же тяжело вспоминать это. Заквиель тоже сумел прочувствовать эту боль, злость и свою собственную вину, что исчез именно в тот момент. Хотя он осознавал, что его присутствие ничего бы не изменило.       Или, может быть... изменило?       — Ты бы знал, как же больно осознавать, что ты стараешься из-за всех сил, чтобы подобного не происходило, но это всё ровно случается. Ты стараешься делать всё во благо своему народу, но по итогу становишься тем, кто сделал всё лишь хуже. Это моя вина. Мне стоило сначала засадить Нео в тюрьму, а затем уже проводить выборы.       Нео?       — Не вини себя, — начал утешать его шатен. — Я понимаю, что ты хотел сделать всё только лучше, но никто не знал, что всё вот так выйдет, — Заквиель притихает.       — Никто не знал… — оговаривается он и сглатывает ком в горле.       — Да, ты прав, — Альцест интенсивно кивает, а затем, с лёгкой дрожью в теле, выдыхает. — Почему-то я начинаю слишком часто это вспоминать. Это было всё же достаточно давно, но я помню тот день, как будто он был словно вчера.       — И ты... Скажи хотя б, где они покоятся-то?       — За городом со стороны поля, вроде, — отвечает ему собеседник, а затем наступает неловкая минута молчания. Заквиель снова в замешательстве. Всё то, что было сказано парнем, так подходит к тем воспоминаниям с того дурного сна...       — Кстати, слушай... Эхх, мне на самом деле хотелось за кое-что извиниться.       — М? Что не день, а ты вечно перед кем-то извиняешься... За что интересно?       — Наверно, ты замечал здесь, на твоем поле и вообще на этой территории, некоторые места взрывов. И в общем-то хотел сказать, что это у меня вот так вот не удалось Нео проконтролировать и вот так вышло... Ты только не сердись, это произошло по случайности, — Альцест прищурился.       — Не помню, чтобы у меня были места после взрывов. Я тут часто появляюсь, поэтому я бы заметил и так что... Даже не знаю, о чём это ты, — Заквиель снова впал в недоумение.       — Странно. А я ведь точно об этом помню.       — Я вот так вот скажу: может, тебе приснился слишком реалистичный сон с этим моментом, и ты просто перепутал это с реальностью? Такое же бывает. И тем более не поверю я, чтобы Нео такое сотворил. Мне так один раз приснилось, как я кому-то что-то сделал... — продолжал рассказывать он, но Зак перестал слышать то, что ему говорили. Ему в голове словно убавили громкость на минимум.       К чему-то это он клонит? Неужели это ему действительно приснилось, и он просто перепутал это с реальностью? Но почему всё в том «сне» выглядит все так правдоподобно... Боль, счастье, страх, любовь. Он всё это ощущал. Но что тогда есть настоящая реальность? Это? Или всё же то, что он видел совсем недавно? А что тогда значит тот самый кошмар, которого он так боится? Неужели это всего лишь плод его воображения? Или же в нём просто отражаются его главные страхи... Но откуда тогда эти размытые воспоминания?       В глазах всё поплыло. Что же тогда на самом деле произошло? Что вообще тогда происходит? Неужели то ранение на его плече лишь иллюзия или сама выдумка шатена? Неужели все те прекрасные моменты и события, которые он пережил, тоже всего лишь сон?       А Нео? Неужели он тот самый преступник? Столько прекрасных воспоминаний и моментов было с ним. Неужели это лишь его выдумка? Ненастоящая реальность? Фальшивка?       Нет... Если это сны, то они длились слишком долго. Он ощущал все месяца, недели, дни очень полноценно. Всё это было будто по-настоящему, ведь сколько он не спал ранее, сны проходили моментально. Он даже ничего толком не мог вспомнить после пробуждения, а тут... Тогда может ли это быть чьё-то вмешательство? Намеренное или...       — Всё нормально? — вдруг перебивает его раздумья Альцест, а его рука упирается об плечо Зака.       Тревожные мысли почти сразу отпустили. Шатен выдыхает и убирает ладонь друга со своего плеча.       — Извини, задумался, — говорит Зак, смотря на товарища.       — Ты какой-то слишком вялый. Тебе бы заняться чем-нибудь или же отдохнуть в лучшем случае.       — Да, думаю, стоит... Ну ладно, я, пожалуй, пойду.       — Ну, бывай.       Зак, недолго думая, решил отправиться в то направление, которое ранее упомянул Альцест. И всё-таки он никак не мог осознать то, что мир потерял троих юных парней. Ну, в последние минуты жизни они не ощутили никакой боли, погибли легко и быстро, хоть в этом им повезло…       Начиная свои поиски, Заквиель никак не ожидал, что закончит их на кладбище… Он смог отыскать их надгробия.       — Неркин. Джей. Альфёдов… — он прочёл их имена на каменных табличках.       Разные имена, разные числа рождения, но одинаковые числа смерти. Зак сверлил эти циферки, бегая взглядом с одного надгробия на другое. Однако прекратил это бессмысленное действие. Он помнил, что совсем недавно он видел их живыми и здоровыми. Зак помнил, как он вместе с Нео проникнул невидимкой на игру Джея, издеваясь над всеми участниками: воруя у кого-то незаметно фишки, мешая карты, подсовывая совершенно бесполезные, отбирая победные. Он помнил, как вместе с Нео играл в мафию, а самым, казалось, разумным её участником был Альфёдов. Он также помнил неприятный момент их ссоры с Неркином.       — Я… — он замялся, пытаясь придумать, что сказать. — По пути сюда я встретил несколько цветков, вот и принёс их вам, — Зак аккуратно сложил их перед каждым надгробием. А когда он положил последний цветок возле могилы Неркина, его сердце забилось ещё сильнее.       Как, чёрт возьми, так вышло? Почему погибли именно они? Почему кто-то погиб? Почему произошёл взрыв? В этом правда был замешан Нео?       Зак не мог понять ничего, он просто пустыми глазами смотрел на красный цветок, который лежал на земле.       — Я пытался разыскать тебя, Неркин. Мне нужно было поговорить с тобой, — он надолго замолк, очень тяжело вздыхая в этот момент. — Я хочу извиниться за то, что повёл себя столь грубо в тот момент. Я не уверен, что это произошло на самом деле, но я просто хочу попросить у тебя прощения.       Зак не хотел грустить, не хотел плакать, не сожалеть… Он просто говорил, говорил всё то, что было у него на душе.       — Я тогда был в плохом настроении, а тут и ты такой весь весёлый объявился, а я его полностью испоганил. Я… — Зак замялся. Ему было тяжело, очень тяжело. — Извини, извини. Я не хочу винить тебя в этом.       Парень сжал руки в кулак, стараясь не давать волю своей злости…       — Святой Неадаптар, какого чёрта это случилось… — прошипел шатен.       — Оу, Заквиель, не ожидал тебя здесь повстречать.       Кто-то издалека шёл в сторону Зака. Парень вскинул голову и быстро взглянул на незнакомца. Им оказался Джаст.       — Джаст? Что ты тут делаешь? — спросил Заквиель.       — Я иногда навещаю его… — чёрт взглянул на могилу, где находилась табличка с надписью «Альфёдов». Он аккуратно положил возле красного цветка ромашку с белоснежными лепестками. — Когда у меня находится немного времени.       Джаст грустно улыбнулся, смотря на белые лепестки цветка, лежащего на земле.       — Ох.. Это хорошо, что ты находишь совсем чутка времени, чтобы навестить его, ведь ты так занят за постройками своих механизмов.       — Да, я практически не могу отыскать время, чтобы увидеть его, всё только строю и строю.       Однако Джаст сейчас так врал, когда не врал никому: когда Альфёдов погиб, он каждый день приходил к нему на могилу, он всё болтал о разных событиях, что происходили за последнее время или просто рассказывал всякий бред, например, как повстречал красивую бабочку по пути к нему. Он также практически прекратил что-либо изобретать.       В первые несколько дней после его потери он впал в глубокое отчаяние, Джаст всё никак не мог поверить, что его лучший друг умер. По несколько часов проводил на кладбище, мог даже остаться ночевать здесь. Он рассказал ему о своих мыслях, чувствах, которыми хотел бы поделиться, когда наберётся больше смелости, однако всё стало слишком поздно — он не успел. Каждый день, когда Джаст просыпался, начинался с мыслей о том, как поживает Альфёдов, что бы он хотел съесть на завтрак, что бы хотел сделать сегодня. Он приходил к нему каждый день, рассказывая интересные новости или какие-то забавные истории из его жизни.       — Мы давно тебя не видели, как сам поживаешь? — прервал тишину Джаст.       — Я… Всё было хорошо, пока я не узнал, что они…       — Не волнуйся, здесь твоей вины нет.       — Мне просто ужасно жаль, что я ничем не смог помочь.       — Я тоже убивался, когда он умер… Я просто не мог поверить в это, не хотел думать, что его больше нет…       Заквиель немного понимал Джаста. Потеря лучшего друга — это ужасное событие, особенно когда он был так молод.       — Джаст, — неуверенно начал Зак, — что ты чувствовал, когда потерял его?       — Что я чувствовал, когда потерял Альфёдова? Эти чувства были ужасны, хуже, чем самая жестокая пытка, — он продолжал слабо улыбаться, садясь рядом с могилой Альфёдова. — Меня одолели самые разные чувства: отчаяние, что его уже не вернуть, злость, что не смог вовремя оказаться рядом и спасти его, сожаление, что не сказал всё то, что чувствовал к нему, как дорожил им. Это всё просто ужасно, — он взял в руку ромашку и начал разглядывать, медленно вертя.       Заквиель задумался. Неужели все эти чувства тогда испытал и Нео, когда нашёл его полумёртвым? Неужели он испытывал тогда отчаяние, и всё от того, что боялся потерять его? Боялся, что его уже не будет больше рядом? Неужели он тогда испытывал злость потому, что не смог вовремя оказаться в нужном месте и предотвратить этот ужасный момент? Не смог спасти его от этой ужасной раны? Неужели Нео тогда испытывал сожаление лишь потому, что не сможет сказать что-то важное? Зака пробила мелкая дрожь.       — И как ты справляешься с этим? — тихо спросил Заквиель.       — Не знаю… Поначалу это было сложно, но когда ты поймёшь, что уже ничего не исправить, ты начинаешь осознавать, привыкать.       Больше Зак не стал задавать вопросы, а просто попрощался и покинул его, вновь оставаясь со своими мыслями наедине. Если Заквиель считал, что это кошмарный сон, то он был прав, — это худший кошмарный сон, что он видел. Погибло трое его друзей в столь молодом возрасте, а один из товарищей убивается от такого исхода судьбы.       Он должен найти Нео, он-то точно должен рассказать ему о том, что произошло за эти последние семь месяцев. Только вот Альцест упомянул, что Нео преступник и его следовало бы засадить за решётку. Неужели Нео способен натворить что-то подобное, где результат оказался таким ужасным?       Он просто не мог поверить.       Он не хотел верить.