Олени своих не бросают

       Время медленно близится к вечеру. Знойная жара явно давила на мозги, заставляя даже прохладные участки леса разогреться до температуры в духовке, что уж говорить об асфальтированной дороге. Кондиционеры не успевали пропускать через себя горячий воздух, а веера, наоборот, пускали в лицо не расслабляющий прохладный ветерок, а будто бы обливали ведром кипятка, обжигая глаза, что те были готовы вытечь. Удивительно, что единственное, что спасало от этого непростого катаклизма, так это мысль о том, что скоро, буквально на следующий день, молодые музыканты приедут обратно в северный Мурманск, где вновь придётся закрывать горло от морозящих ураганов, затыкать оконные рамы от сквозняков и другие прелести в виде частых осадков. Но пока, сидя недалеко от МКАД'а, товарищи ждали автобус, надеясь после у ближайшей заправки словить дальнобоя, который по магическому совпадению тоже будет держать свой курс в их родной город. - Как же ты много базаришь... - Слабо улыбаясь, протянул Ромчик, сидя на скамейке под железным навесом и ярким знаком "автобусная остановка", при этом томно смотря за горизонт поля напротив, пока Даня, довольно скалясь, рассказывал очередную свою сумасшедшую идею про то, что они могут стать главными героями сериала при поддержке МТС, подкрепляя свои слова "вещественными доказательствами" в виде теории заговора про первые буквы у названия их группы. Сидя в душном автобусе, парни всё ещё активно вели диолог. Ну, в каком смысле "вели"... Рома слушал и кивал в нужный момент, а Даня что-то тараторил, смотря на напарника распахнутыми, такими большими-прибольшими глазами с искрами. Они отлично выступили, так что пусть пока болтает, к ночи ближе устанет и будет на Рамзесса опираться, жаловаться, что ноги подкашиваются и в спячку вот-вот упадёт от усталости; Авось, битмейкер и сжалится, вздохнёт тяжело так, протянет одну руку с большим пальцем вверх к дороге, а другой друга подхватит, как раненого солдата, чтобы тот раньше времени действительно на землю-то не полетел. День долгий был, сложный. Так они и дождутся плетущегося с офисного завода работяги, который приостановится, окно опустит и спросит таким скрипящем от табака голосом - - Куда, ребята, путь-то держите так поздно? - А в ответ Ромчик бросит что-то по типу "Да с Москвы домой едем, дядь. Подкинешь?" и певцу быстренько рот начнёт зажимать, пока тот про подробности не заговорил. Мужик рабочий, не поймёт ни того, что они музыканты, ни того, какую музыку пишут, а, вдруг, вдобавок к этому ещё и везти откажется. Стоит помолчать лишний раз. В салоне тесно, старая копейка гудит, тужится, скрипит, пытается свои восемьдесят в час брать, как в последний раз. Окно открывать не охота, и без этого начинает чувствоваться окутывающий холодом густой ночной туман; а если это хотение всё таки пересилит и ручку в двери прокрутить, то детский страх проскакивает, что тьма деревья в разные стороны пригнёт и за нос схватит, потащив к себе, в сырые заичьи норы, маленькие беличьи дупла и заваленные ветками привалы парнокопотных друзей наших меньших. Парнокопытные... А не тут ли случаем уже должны знаки пойти про братьев наших верных - оленей? Сосны, ели, фонари, а знаков всё нет и нет. Пейзаж за окном закономерен, практически не меняется, так что постоянно скачущие туда-сюда жёлтые лучи света, помогающие видеть дорогу, даже в какой-то степени убаюкивают, что Даня хоть и медленно, но по плечу Ромы уже растекается. Так забавно главное - то проснётся, головой потрясёт, волосы быстрым движением от лица уберёт, за окно, куда-то в лес, посмотрит, задаст незамысловатый вопрос "Где мы?", а когда услышит ответ, то обратно, на плечо, опустится и снова в дрёму пустится, считая не барашков, а сколько километров до дома ещё проехать надо. Доезжая до Новгорода, часы показывают час ночи. Шесть часов в дороге, четыре-пять из которых были проведены с работягой, едующим к родственникам в Питер, как узналось позже, было не из приятных времяпровождений. Нет, в смысле, мужик хороший, но вот подскакивать ровно каждые тридцать минут от раздражённых прикрикиваний по типу "Куда ты лезешь, хуила?!" и, видимо, потерянной части форсажа, в которой побитая жизнью копейка пытается обогнать мерседес на трассе Москва-Великий Новгород, это всё было удовольствие не из приятных. И это всего лишь одна четвёртая от всего пути... Ехать ещё приличное количество времени, а отдыхать, к сожалению, сейчас не время. Даня, сгорбившись, спокойно стоял и смотрел за редкими машинами, которые, как на зло, все проезжали мимо несчастной заправочный станции. Рома в это время переминался с ноги на ногу, пытаясь не засыпать и не мёрзнуть. Дырявый свитер не сильно грел, так что приходилось чуть ли не танцевать казачок, шарясь в телефоне, и наблюдая за последними новостями всеразличных приближающихся фестов. Вдруг, как яркое солнце посреди мрачного января, справа послышался хрипящий, немного сонный голос - - Ром.. - Чё? - Да ни чё. Ценю я тебя, пиздец. - Блондин широко улыбнулся, почёсывая щеку с ушибом, а после, метнул свой взгляд прямиком на товарища, который не особо понимал происходящее, но через недолгую паузу тот ответил - - Я тебя тоже, братан. Я тебя тоже...