У Фольксхалле поезд не останавливается

Что самое главное в учебнике магии? Как за десять дней до заседания комиссии выяснил Гарри — не содержание. Самое главное — картинки! Почему — ему никто объяснить не смог. Но на группу профессора Штайна напало безумие, все начали рисовать картинки к докладу профессора, к учебнику, к статье Люка, и Гарри смирился. Каждый перед экзаменами сходит с ума по-своему, как говорила Герм, выпивая третью чашку какао за час. Проще было вспомнить Хогвартс и нарисовать нечто, как для эссе по гербологии. И подписать. Без подписей профессор Спраут, помнится, не догадывалась. Первые опыты оказались предсказуемо ужасны, но когда он понял, что построение невербального образа напоминает описание стратегии в квиддиче, дело пошло веселее. Профессор Штайн посмотрел на творчество Гарри и совершенно неожиданно решил, что квиддичные ассоциации — прекрасная идея. Группа застонала, Люк символически дал Гарри по шее, и они перерисовали уже нарисованное. — Комиссия решит, что над ней издеваются, — сказал Люк, когда доклад с учебником и статьей были наконец готовы, перечитаны по десять раз и отложены подальше, чтобы от одного взгляда не стошнило. — И отлично, — улыбнулся профессор Штайн. — Мы, «Новейшая магия», можем себе позволить немножко эксцентричности. Особенно при таких результатах. А как дела у тебя в группе, Гарри? У вас ведь уже сегодня?.. У Гарри в группе дела шли неважно. Неделю назад Стивен почти исчез. Гарри видел его урывками. Тот варил зелья ночами, что-то писал у себя днем, а в библиотеку приходил поздно вечером. Гарри как-то специально его дождался, но разговора не получилось: Стивен отвечал невпопад и видел перед собой явно не Гарри, а очередное Гриндельвальдово зелье. — Все хорошо, — ответил Гарри профессору. — К пяти будем готовы. Хотя, конечно, наш доклад будет не таким красивым. Если он вообще будет. Гарри вернулся в комнату группы. Профессор Кольбе сидел над бумагами мрачен. Джон тоже. Два дня назад он получил от профессора доступ к вожделенной тридцатой тетради (Гарри решил тогда, что невозмутимость Стивена после этой новости — хороший знак), но с тех пор вся его развязность и бравада куда-то делись. Фальшивый ключ ему достался, видимо. Или мозгов не хватило воспользоваться. Проверить Гарри не мог: за рисованием картинок совсем забыл положить Перу бумаги. Неудача Джона радовала, но отсутствие результатов у других — совсем нет. До их очереди предстать перед комиссией оставалось два часа. Пусть заседание и обзорное, но от комиссии с председателем-ненавистником квиддича добра ждать не приходилось. И плохо, что группы их части Пояса поставили на вечер: голод доброте тоже не способствует… «Кстати, — вспомнил Гарри, — я ведь не обедал». И остался на месте. Еще два часа. Вдруг кому-то понадобится помощь… В комнату вошел Стивен. Во всем черном и даже в мантии. С папкой в руках. Подмигнул Гарри, и Гарри задавил желание подскочить с облегченным восторженным воплем: «Да-да-да!» — Профессор Кольбе, можно вас на минутку? Они вышли на колоннаду. Даниэль повернулся к Гарри. — Это то, что я думаю? — Я не знаю, что ты думаешь, — расплылся в улыбке Гарри, — но он точно сломал шифр. — Глупости, — громко сказал Джон. — Этот шифр и Темный Лорд Волдеморт не смог сломать! Даниэль заморгал удивленно, Гарри прикусил губу, чтоб не сорваться. И чтобы не спросить, откуда Джон Латимер знает, что смог и не смог Волдеморт. — Не авторитет, — невозмутимо ответил Тео от своего стола. — У этого лорда даже публикаций в «Мажике» нет. Подобный аргумент Гарри в голову не приходил. Стивен с профессором разговаривали час с лишним на «кофейной» скамейке под «Куполом Тишины». Гарри даже пожалел, что не оборудовал скамейку «Ушами». Смотреть было неинтересно: профессор читал бумаги в папке. Три раза подряд. Потом закрыл папку, отдал ее Стивену и пожал ему руку. — Море пива, — сказал Тео из-за плеча Гарри. — На всю сумму гранта! — Шампанское, — возразил Даниэль из-за другого плеча. — Банально, — не согласился Тео. — Пиво — еще банальнее. Гарри фыркнул. — Давайте дождемся конца заседания, а? Кстати… — И послал в Стивена Темпусом. Невербально. Зря, что ли, учебник писал. И профессор и Стивен вздрогнули. Стивен дал себе по лбу. Купол исчез. Профессор бросил что-то негромко и пробежал мимо Гарри, Даниэля и Тео в свой кабинет. — Сейчас вернется, — сказал Стивен подходя. — Ну, с меня… даже не знаю что. — Вот и они не знают, — улыбнулся Гарри. — Потом решим. — Так что, — нерешительно проговорил Тео, — ты что, правда нашел? Расшифровал? — Ага, — ответил Стивен. — Самому странно. Помолчали. Почему-то не хотелось ни обниматься, ни прыгать. Ни прочитать, что же именно писал Гриндельвальд. — Даже немного жаль, — сказал наконец Даниэль, и Гарри согласился. — Такая загадка закончилась. — Найдем еще, — сказал Тео. — Мне же нужно на чем-то диплом писать! Вышел профессор в синей бархатной мантии, оглядел их, усмехнулся и скомандовал: «Все за мной!» И они все пошли на встречу с комиссией. Даже Джон. Их, конечно, не пустили, внутрь вошли только профессор и Стивен, но они расселись на скамьях в коридоре и продолжали обсуждать, на что же раскрутить Стивена, до самого окончания заседания. Профессор и Стивен вышли с комиссией. Председатель, похожий на дядю Вернона, увидев группу у дверей, поднял брови и бросил профессору по-немецки: — Это ваши? — Мы — болельщики, — по-немецки же ответил Гарри, и произошло чудо: председатель улыбнулся. И совсем перестал быть похожим на Вернона. — Болельщики, вот как, — сказал профессор Кольбе, когда комиссия удалилась. — Ну что ж, господа, поздравляю вас. Гранта на расшифровку нам, по понятным причинам, не дают. Дневники немедленно опечатают, и расшифровкой будет заниматься специальная группа аврората, а нашу группу расформировывают. Однако, господа, я никогда не был так рад. И, разумеется, никто из дипломников не будет забыт, и всех вас я буду рад видеть в моем новом проекте. Но об этом позже! Сейчас — в ресторан! Странное получилось празднование. Почти прощание, хотя им еще до Рождества предстояло разбирать комнату. И после Нового года следовало вернуться, формально завершить проект, написать все отчеты, но… Но будет уже не то. И не так. Поиск сокровища закончился. После немецкого ресторана отправились в английский паб. И Гарри порадовался, что улучшил результаты в дартс. И что привык к темному пиву. И то и другое оказалось весьма нелишним. — Сколько ты прочел? Гарри встрепенулся. К ним со Стивеном подсел Джон на место вставшего побросать дартс Даниэля. — Всю тридцатую, — сказал Стивен. Ого! Хватило бы и страницы на самом-то деле… — Искал запись про анклав. Спасал библиотеку. Гарри спрятал улыбку в кружке. — И нашел? — Ага, — Стивен отпил пива. — Нетривиально у него вышло, я еле понял. Если хочешь, я тебе покажу. Но только завтра, на пьяную голову — сам понимаешь. — Так ее же изъяли, — хмуро сказал Джон. — Косные идиоты! — Ничего не идиоты. Там, знаешь ли, много чего написано… странного. Я их понимаю. Но зачем нам оригинал? Я тебе расшифровку покажу. У меня дома почти беловой вариант. — О, — Джон заметно оживился. — Договорились. — Зачем ты предложил? — спросил Гарри, когда Джон ушел. — Он плохой человек. Мало ли! — Он — избалованный пацан, — ответил Стивен. — И ничего больше. И в любом случае у него на заклинания из дневника мастерства не хватит. А вот тебе, кстати, хватит пива. «Плохой человек»! Детский сад…