Часть 2
6 апреля 2022 г. в 16:32
1534 год.
После рождения Мерьем прошло ровно шесть лет. За эти шесть лет девочка превратилась в красивую шестилетнюю девочку. Все её, конечно, любили, но поражались тому, что в девочки в таком раннем возрасте проявляется характер её матери. Сейчас девочка вместе с сестрой, матерью и новорождённым Джихангиром сидит в покоях Валиде султан.
— Мерьем, почему-то ты не спокойная, внучка?
— Как я могу быть спокойна, Валиде? Вы постоянно вместе с Махидевран султан унижаете мою матушку, а потом ещё говорите, чтобы я была спокойна.
— Сестра.
— Михримах, может ты и будешь это в шесть лет терпеть, то я нет, и молчать я не собираюсь.
— Так ты воспитываешь дочь, Хюррем.
Хюррем ничего не ответила. Мерьем же перевела взгляд на Махидевран. Черкешенка смотрела на младшую дочь Хасеки султана с ненавистью. Своим характером брюнетка напоминала Махи рыжую бестию. Младшая дочь Хюррем разделяла ненависть бывшей любовью отца и смотрела на черкешенку с ненавистью. Валиде же была поражена словами внучки. Валиде любила внучку, но такой характер она терпеть не могла. В покои входит Мустафа. Парень смотрит на сводную сестру с ненавистью.
— Мерьем, уйди вместе со своей матерью, сестрой и братом отсюда. Моя мать не рабыня, как твоя.
— Да пожалуйста, брат. Я здесь находиться не желаю. Пойдёмте.
Мерьем кивнула матери, брату и сестре. Они все ушли.
После этого Хюррем вместе с детьми вошла в свои покои.
— Мои дочери, послушайте меня. Вы родились госпожами, вы члены династии Османов и ни Валиде, ни Хатидже султан, Ни Шах султан, никто власти выше вашей. Вы обе должны видеть то, что не вижу я и слышать то, чего не слышу я.
— И что это значит матушка?
Михримах удивлённо посмотрела на мать. А вот Мерьем смотрела на мать и всё понимала.
— Матушка, Михримах хотела сказать, что мы всё поняли и никогда вас не предадим. Мы поможем одному из наших братьев взойти на трон после отца. Нашим врагом является Мустафа и его мать. Мы всё поняли.
Хюррем улыбнулась.
— Вот и славно. А где Нилюфер?
— Матушка, я приказала ей принести мне и Михримах орехового щербета. Она на кухне.
Хюррем кивнула младшей дочери.
— Эсма.
Из детской вышла служанка.
Она поклонилась госпожам.
— Слушаю, госпожа?
Она смотрела на рыжую.
— Уложи спать, Джихангира.
Служанка взяла на руки маленького шехзаде и ушла. В покои вошла Нилюфер с подносом напитков.
— Госпожи, ваш ореховой щербет… Чего-нибудь ещё изволите?
— Нет, Нилюфер. Можешь идти.
— Да, Нилюфер, иди и расскажи сказку Джихангиру.
Нилюфер поклонилась и ушла. Мерьем нравилась служанка. Добрая, скромная и не дерзит.
Девушки выстроились в ряд. Махидевран выбирала для сына наложниц для праздника. За всем этим с балкона наблюдала Мерьем.
— Эфсун, ты пойдёшь на праздник в честь приезда моего сына?
— Нет госпожа.
Махидевран удивилась такому ответу. В это время в гареме появилась Мерьем.
— Эфсун, иди. Подожди меня в коридоре.
— Как прикажите, госпожа.
Служанка поклонилась и вышла.
— Кто тебе дал права так врываться в гарем?
— Махидевран султан, если Вы ещё не поняли, то я госпожа и между прочим не простая. Я не буду подчиняться никаким правилам, которые вы так яро пытаетесь установить. Я дочь Хасеки Хюррем султан и вам подчиняться не намерена. Эфсун, чтобы вы понимали теперь служит мне и я не потерплю оскорблений в моей лучшей подруги, то есть служанки.
Махидевран разозлилась и сказала:
— Да, чтобы ты понимала твоя мать простая украинская рабыня.
— Махидевран султан следите за словами, когда говорите о жене султана. Потому что перед вами всегда теперь будет не русская рабыня — это в прошлом. Перед вами всегда теперь будет стоять Хасеки султан, жена повелителя.
С этими словами брюнетка вышла из гарема. Она подала сигнал Эфсун идти за ней. Служанка разумеется пошла за госпожой.
— Ты поняла, что теперь будешь служить мне?
— Да, госпожа. Для меня великая честь служить дочери такой великой матери.
— Ты очень мудра. Не позволяй Махидевран султан тебя унижать и оскорблять. Мы всё-таки с тобой ещё друзья и теперь ты под моей защитой.
— Спасибо, госпожа.
— Но не зазнавайся. Ведь если совершишь убийство, то перед повелителем я тебя уже защитить не смогу. Он правитель и ему нельзя перечить, даже мне его дочери. Ты меня поняла?
— Да, госпожа. Я вас поняла.